Смысл произведения идиот достоевского. Достоевский, анализ произведения идиот, план

Федор Михайлович Достоевский создал удивительный роман «Идиот», краткое содержание которого будет изложено ниже. Мастерство слова и яркий сюжет - это то, что привлекает в романе любителей литературы со всего мира.

Ф.М.Достоевский «Идиот»: краткое содержание произведения

События романа начинаются с приезда князя Мышкина в Петербург. Это человек 26 лет, рано осиротевший. Он является последним представителем знатного рода. Ввиду ранней болезни нервной системы, князь был помещен в санаторий, находящийся в Швейцарии, откуда и держал свой путь. В поезде он знакомится с Рогожиным, от которого узнает о прекрасной Роман «Идиот», краткое содержание которого несомненно впечатлит каждого и побудит к прочтению оригинала, является изюминкой русской классической литературы.

Посещает свою дальнюю родственницу, где знакомится с ее дочерьми и впервые видит портрет Настасьи Филипповны. Он производит хорошее впечатление простого чудака и становится между Ганей, секретарем обольстителя Настасьи и ее жениха, и Аглаей, младшей дочерью госпожи Епанчиной, дальней родственницей Мышкина. Князь селится в квартире Гани и вечером видит ту самую Настасью, вслед за которой приходит его старый приятель Рогожин и устраивает своего рода торг за девушку: восемнадцать тысяч, сорок тысяч, мало? Сто тысяч! Краткое содержание «Идиот» (романа Достоевского) - это поверхностный пересказ сюжета великого произведения.

Поэтому для того чтобы понять всю глубину происходящих событий, нужно читать оригинал. Для сестры Гани его невеста кажется продажной женщиной. Сестра плюет брату в лицо, за что он собирается ее ударить, но за Варвару вступается князь Мышкин. Вечером он посещает ужин Настасьи и просит ее не выходить замуж за Ганю. После вновь появляется Рогожин и выкладывает сто тысяч. «Продажная женщина» принимает решение отправиться с этим баловнем судьбы, даже после признания в любви князя. Деньги она бросает в камин и предлагает бывшему жениху их достать. Там же все узнают, что князь получил богатое наследство.

Проходит полгода. До князя доходят слухи, что его возлюбленная уже несколько раз сбегала из-под венца от Рогожина (роман «Идиот», краткое содержание которого можно использовать для анализа, показывает все бытовые реалии того времени). На вокзале князь ловит чей-то взгляд. Как оказалось позже, за ним следил Рогожин. Они встречаются с купцом и обмениваются крестами. Через день у князя случается припадок, и он уезжает на дачу в Павловск, где отдыхает семья Епанчиных и, по слухам, Настастья Филипповна. На одной из прогулок вместе с генеральской семьей он встречает свою возлюбленную.

Здесь происходит и помолвка князя с Аглаей, после чего Настасья пишет ей письма, а потом и вовсе приказывает князю остаться с ней. Мышкин разрывается между женщинами, но все-таки выбирает последнюю и назначает день свадьбы. Но и тут она сбегает с Рогожиным. Через день после этого события князь едет в Петербург, где его зовет с собой Рогожин и показывает труп их любимой женщины. Мышкин окончательно становится идиотом…

Роман «Идиот», краткое содержание которого изложено выше, позволяет окунуться в яркий и интересный сюжет, а стиль произведения помогает прочувствовать все переживания героев.

Первые отзывы о романе дошли до Ф. М. Достоевского еще до окончания "Идиота" от его петербургских корреспондентов. После выхода в свет январского номера журнала с начальными семью главами в ответ на взволнованное признание Ф. М. Достоевского в письме от 18 февраля (1 марта) 1868 г. в том, что он сам ничего не может "про себя выразить" и нуждается в "правде", жаждет "отзыва". А. Н. Майков писал: "...имею сообщить Вам известие весьма приятное: успех. Возбужденное любопытство, интерес многих лично пережитых ужасных моментов, оригинальная задача в герое <...> Генеральша, обещание чего-то сильного в Настасье Филипповне, и многое, многое -- остановило внимание всех, с кем говорил я..." Далее А. Н. Майков ссылается на общих знакомых -- писателя и историка литературы А. П. Милюкова, экономиста Е. И. Ламанского, а также на критика Н. И. Соловьева, который просил передать "свой искренний восторг от "Идиота"" и свидетельствовал, что "видел на многих сильное впечатление" 2, 65, 66--67 .

Однако в связи с появлением в февральской книжке "Русского вестника" окончания первой части А. Н. Майков в письме от 14 марта 1868 г., определяя художественное своеобразие романа, оттенил свое критическое отношение к "фантастическому" освещению в нем лиц и событий: "...впечатление вот какое: ужасно много силы, гениальные молнии (напр<имер>, когда Идиоту дали пощечину и что он сказал, и разные другие), но во всем действии больше возможности и правдоподобия, нежели истины. Самое, если хотите, реальное лицо -- Идиот (это вам покажется странным?), прочие же все как бы живут в фантастическом мире, на всех хоть и сильный, определительный, но фантастический, какой-то исключительный блеск. Читается запоем, и в то же время -- не верится. "Преступл<ение> и наказ<ание>", наоборот,-- как бы уясняет жизнь, после него как будто яснее видишь в жизни <...> Но -- сколько силы! сколько мест чудесных! Как хорош "Идиот"! Да и все лица очень ярки, пестры -- только освещены-то электрическим огнем, при котором самое обыкновенное, знакомое лицо, обыкновенные цвета -- получают сверхъестественный блеск, и их хочется как бы заново рассмотреть <...> В романе освещение, как в "Последнем дне Помпеи": и хорошо, и любопытно (любопытно до крайности, завлекательно), и чудесно!" Соглашаясь, что это "суждение, может быть, и очень верно", Ф. М. Достоевский в ответном письме от 21--22 марта (2--3 апреля) 1868 г. выдвинул ряд возражений: указал на то, что "многие вещицы в конце 1-й части взяты с натуры, а некоторые характеры просто портреты". Особенно он отстаивал "совершенную верность характера Настасьи Филипповны". А в письме к С. А. Ивановой от 29 марта (10 апреля) 1868 г. автор отмечал, что идея "Идиота" -- "одна из тех, которые не берут эффектом, а сущностью".

Первые две главы второй части (Мышкин в Москве, слухи о нем, письмо его к Аглае, возвращение и визит к Лебедеву) были встречены А. Н. Майковым очень сочувственно: он увидел в них "мастерство великого художника <...> в рисовании даже силуэтов, но исполненных характерности" там же . В более позднем письме от 30 сентября старого стиля (когда уже была напечатана вся вторая часть и начало третьей) А. Н. Майков, утверждая, что "прозреваемая" им идея "великолепна", от лица читателей повторил свой "главный упрек в фантастичности лиц" 3, 351, 353 .

Подобную же эволюцию претерпели высказывания о романе H. H. Страхова. В письме от середины марта 1868 г. он одобрил замысел: "Какая прекрасная мысль! Мудрость, открытая младенческой душе и недоступная для мудрых и разумных, -- так я понял Вашу задачу. Напрасно вы боитесь вялости; мне кажется, с "Преступления и наказания" Ваша манера окончательно установилась, и в этом отношении я не нашел в первой части "Идиота" никакого недостатка" 4, 73 . Познакомившись с продолжением романа, за исключением четырех последних глав, Н. Н. Страхов обещал Ф. М. Достоевскому написать статью об "Идиоте", которого он читал "с жадностью и величайшим вниманием" (письмо от 31 января 1869 г.) 5, 258-259 . Однако намерения своего он не выполнил. Косвенный упрек себе как автору "Идиота" Ф. М. Достоевский прочел в опубликованной, в январском номере "Зари", статье Н. Н. Страхова, в которой "Война и мир" противополагалась произведениям с "запутанными и таинственными приключениями", "описанием грязных и ужасных сцен", "изображением страшных душевных мук" 5, 262 .

Спустя два года Н. Н. Страхов, вновь вернувшись к сопоставлению Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского, прямо и категорично признал "Идиота" неудачей писателя. "Очевидно -- по содержанию, по обилию и разнообразию идей, -- писал он Ф. М. Достоевскому 22 февраля старого стиля 1871 г., -- Вы у нас первый человек, и сам Л. Н. Толстой сравнительно с Вами однообразен. Этому не противоречит то, что на всем Вашем лежит особенный и резкий колорит. Но очевидно же: Вы пишете большею частью для избранной публики, и Вы загромождаете Ваши произведения, слишком их усложняете. Если бы ткань Ваших рассказов была проще, они бы действовали сильнее. Например "Игрок", "Вечный муж" произвели самое ясное впечатление, а все, что Вы вложили в "Идиота", пропало даром. Этот недостаток, разумеется, находится в связи с Вашими достоинствами <...> И весь секрет, мне кажется, состоит в том, чтобы ослабить творчество, понизить тонкость анализа, вместо двадцати образов и сотни сцен остановиться на одном образе и десятке сцен. Простите <...> Чувствую, что касаюсь великой тайны, что предлагаю Вам нелепейший совет перестать быть самим собою, перестать быть Достоевским" 5, 271 .

Сам писатель с частью этих замечаний вполне соглашался. Закончив роман, он не был доволен им, считал, что "не выразил и 10-й доли того, что <...> хотел выразить", "хотя все-таки, -- признавался он С. А. Ивановой в письме от 25 января (6 февраля) 1869 г., -- я от него не отрицаюсь и люблю мою неудавшуюся мысль до сих пор".

Вместе с тем, размышляя над предъявленными ему требованиями и соотнося "Идиота" с современной ему литературой, Ф. М. Достоевский отчетливо осознавал отличительные черты своей манеры и отвергал рекомендации, которые помешали бы ему "быть самим собой". 11(23) декабря 1868 Ф. М. Достоевский писал А. Н. Майкову: "Совершенно другие я понятия имею о действительности и реализме, чем наши реалисты и критики". Утверждая, что его "идеализм" реальнее "ихнего" реализма, писатель замечал, что если бы "порассказать" о том, что "мы все, русские, пережили в последние 10 лет в нашем духовном развитии", критики-"реалисты", привыкшие к изображению одного лишь прочно устоявшегося и оформившегося, "закричат, что это фантазия!", в то время как именно это есть, по его убеждению, "исконный, настоящий реализм!" По сравнению с поставленной им перед собой задачей создания образа "положительно-прекрасного человека" бледным и незначительным казался ему герой А. Н. Островского Любим Торцов, воплощавший, по заключению автора "Идиота" в том же письме, "все, что идеального позволил себе их реализм". Откликаясь в письме к Н. Н. Страхову от 26 февраля (10 марта) 1869 г. на статью его о Л. Н. Толстом и "с жадностию" ожидая его "мнения" об "Идиоте", Ф. М. Достоевский подчеркивал: "У меня свой особенный взгляд на действительность (в искусстве), и то, что большинство называет почти фантастическим и исключительным, то для меня иногда составляет самую сущность действительного. Обыденность явлений и казенный взгляд на них, по-моему, не есть еще реализм, а даже напротив". И далее в развитие мысли нереализованного авторского отступления из летних набросков к "Идиоту" 1868 г. спрашивал своего адресата: "Неужели фантастический мой "Идиот" не есть действительность, да еще самая обыденная! Да именно теперь-то и должны быть такие характеры в наших оторванных от земли слоях общества, -- слоях, которые в действительности становятся фантастичными. Но нечего говорить! В романе много написано наскоро, много растянуто и не удалось, но кое-что и удалось. Я не за роман, а я за идею мою стою".

Из ранних эпистолярных откликов более всего могло обрадовать Ф. М. Достоевского сообщение о возбужденном после появления первой части интерес к "Идиоту" у читающей публики его давнего знакомого доктора С. Д. Яновского, писавшего из Москвы 12 апреля старого стиля 1868 г. о том, что "масса вся, безусловно вся в восторге!" и "везде", "в клубе, в маленьких салонах, в вагонах на железной дороге", только и говорят о последнем романе Ф. М. Достоевского, от которого, по высказываниям, "просто не оторвешься до последней страницы". Самому С. Д. Яновскому личность Мышкина полюбилась так, "как любишь только самого себя", а в истории Мари, рассказе о сюжете картины "из одной головы" приговоренного, сцене разгадывания характеров сестер он увидел "торжество таланта" Ф. М. Достоевского 3, 375 - 376 .

Об успехе "Идиота" у читателей свидетельствуют и отзывы газет о первой части романа. Корреспондент "Голоса" в обзоре "Библиография и журналистика" объявлял, что "Идиот" "обещает быть интереснее романа "Преступление и наказание" <...>, хотя и страдает теми же недостатками -- некоторою растянутостью и частыми повторениями какого-нибудь одного и того же душевного движения", и трактует образ князя Мышкина как "тип", который "в таком широком размере встречается, может быть, в первый еще раз в нашей литературе", но в жизни представляет "далеко не новость": общество часто "клеймит" таких людей "позорным именем дураков и идиотов", но они "по достоинствам ума и сердца стоят несравненно выше своих подлинных хулителей" 6, 27 .

Составитель "Хроники общественной жизни" в "Биржевых ведомостях" выделял "Идиота" как произведение, которое "оставляет за собою всё, что появилось в нынешнем году в других журналах по части беллетристики", и отмечая глубину и "совершенство" психологического анализа в романе, подчеркнул внутреннее родство центрального героя и его создателя. "Каждое слово, каждое движение героя романа, князя Мышкина, -- писал он, -- не только строго обдумано и глубоко прочувствовано автором, но и как бы пережито им самим" 7, 26 .

По определению рецензента "Русского инвалида", "трудно угадать", что сделает автор с Мышкиным, "взрослым ребенком", "этим оригинальным лицом, насколько рельефно удастся ему сопоставить искусственность нашей жизни с непосредственной натурой, но уже теперь можно сказать, что роман будет читаться с большим интересом. Интрига завязана необыкновенно искусно, изложение прекрасное, не страдающее даже длиннотами, столь обыкновенными в произведениях Достоевского" 8, 23 .

Наиболее обстоятельный и серьезный разбор первой части романа был дан в статье "Письма о русской журналистике. "Идиот". Роман Ф. М. Достоевского", помещенной в "Харьковских губернских ведомостях", за подписью "К". "Письма" начинались с напоминания о "замечательно-гуманном" отношении Ф. М. Достоевского к "униженным и оскорбленным личностям" и его умении "верно схватить момент высшего потрясения человеческой души и вообще следить за постепенным развитием ее движений" как о тех качествах его дарования и особенностях литературного направления, которые вели к "Идиоту". Обозначившиеся контуры построения романа в статье характеризовались следующим образом: "... пред читателем проходит ряд людей действительно живых, верных той почве, на которой они выросли, той обстановке, при которой слагался их нравственный мир, и притом лиц не одного какого-нибудь кружка, а самых разнообразных общественных положений и степени умственного и нравственного развития, людей симпатичных и таких, в которых трудно подметить хоть бы слабые остатки человеческого образа, наконец, несчастных людей, изображать которых автор особенно мастер <...>. В круговороте жизни, в который автор бросает своего героя, -- на идиота не обращают внимания; когда же при столкновении с ним личность героя высказывается во всей ее нравственной красоте, впечатление, наносимое ею, так сильно, что сдержанность и маска спадает с действующих лиц и нравственный их мир резко обозначается. Вокруг героя и при сильном с его стороны участии развивается ход событий, исполненный драматизма". В заключение рецензент высказывал предположение об идейном смысле романа. "Трудно на основании одной только части романа судить, что автор задумал сделать из своего произведения, но его роман, очевидно, задуман широко, по крайней мере этот тип младенчески непрактичного человека, но со всей прелестью правды и нравственной чистоты, в таких широких размерах впервые является в нашей литературе" 9, 19 .

Отрицательную оценку "Идиота" дал В. П. Буренин в трех статьях из цикла "Журналистика", подписанных псевдонимом "Z", появившихся в "С.-Петербургских ведомостях" в ходе публикации первой и второй частей романа. Находя, что Ф. М. Достоевский делает своего героя и окружающих его лиц "аномалиями среди обыкновенных людей", вследствие чего повествование "имеет характер некоторой фантасмагории", В. П. Буренин иронически замечал: "Роман можно было бы не только "Идиотом" назвать, но даже "Идиотами", ошибки не оказалось бы в подобном названии". В заключительной третьей статье он поставил знак равенства между изображением душевного состояния Мышкина и медицинским описанием состояния больного человека и не обнаружил в "Идиоте" связи с действительной почвой и общественными вопросами, расценил его как "беллетристическую компиляцию, составленную из множества лиц и событий, без всякой заботливости хотя о какой-либо художественной задаче" 10, 15, 21, 22 .

Позднее, в 1876 г. В. П. Буренин частично пересмотрел свою прежнюю оценку Ф. М. Достоевского в своих "Литературных очерках", придя к выводу, что "психиатрические художественные этюды" Ф. М. Достоевского имеют "полное оправдание" в русской жизни, недавно освободившейся от крепостного права, "главного и самого страшного из тех рычагов, которые наклоняли ее человеческий строй в сторону всякого бесправия и беспутства, как нравственного, так равно и социального". Но "Идиота" (наряду с "Белыми ночами") В. П. Буренин по-прежнему отнес к исключениям, уводящим в "область патологии" 11, 10 .

Менее категоричным было осуждение романа в напечатанном в январе 1869 г. анонимном обозрении "Вечерней газеты", принадлежащем, как установлено, Н. С. Лескову 12, 224 - 229 . Считая, подобно В. П. Буренину и многим другим представителям тогдашней критики, судившим о психологической системе романиста с чуждой ей эстетической позиции, что действующие лица романа "все, как на подбор, одержимы душевными болезнями", Н. С. Лесков стремился все же понять исходную мысль, которой руководствовался.

Ф. М. Достоевский в обрисовке характера центрального героя. "Главное действующее лицо романа, князь Мышкин, -- идиот, как его называют многие, -- писал Н. С. Лесков, -- человек крайне ненормально развитый духовно, человек с болезненно развитою рефлексиею, у которого две крайности, наивная непосредственность и глубокий психологический анализ, слиты вместе, не противоречат друг другу; в этом и заключается причина того, что многие считают его за идиота, каким он, впрочем, и был в своем детстве". Статья Н. С. Лескова была последним критическим откликом, появившимся до публикации заключительных (пятой-двенадцатой) глав четвертой части. После завершения печатания "Идиота" Ф. М. Достоевский естественно ожидал более всестороннего и детального анализа романа. Но такого обобщающего отзыва не последовало. Вообще в течение ближайших двух лет о романе не появилось ни одной статьи или рецензии, что очень огорчало писателя, утверждая его в мысли о "неуспехе" "Идиота". Причина молчания крылась отчасти в противоречивости идеологического звучания романа, гуманистический пафос которого сложным образом сочетался с критикой "современных нигилистов": изображенная в нем борьба идей не получила разрешения, которое бы полностью удовлетворило рецензентов как консервативного или либерального, так и демократического лагеря. С другой же стороны, тогдашняя критика еще не была достаточно подготовлена к восприятию эстетического новаторства Ф. М. Достоевского, в художественной системе которого роль "фантастических", "исключительных" элементов реальной жизни выступала столь резко. Наиболее глубоко проникнуть в замысел романа и в полной мере оценить значение его удалось при жизни Ф. М. Достоевского M. E. Салтыкову-Щедрину. Несмотря на различие общественно-политических позиций и полемику, продолжавшуюся даже на страницах романа, великий сатирик оставил знаменательный отзыв об "Идиоте", в котором проницательно охарактеризовал как слабые, так и сильные стороны дарования Ф. М. Достоевского, близкого некоторыми своими чертами складу его собственного таланта. В рецензии, посвященной роману Омулевского "Шаг за шагом" и опубликованной в апрельском номере "Отечественных записок" за 1871 г., М. Е. Салтыков-Щедрин, анализируя состояние русской литературы тех лет, выделил Ф. М. Достоевского и подчеркнул, что "по глубине замысла, по ширине задач нравственного мира, разрабатываемых им, этот писатель стоит у нас совершенно особняком" и "не только признает законность тех интересов, которые волнуют современное общество, но даже идет далее, вступает в область предвидений и предчувствий, которые составляют цель не непосредственных, а отдаленнейших исканий человечества". Как на убедительную иллюстрацию к этому своему тезису М. Е. Салтыков-Щедрин указал на попытку изобразить тип человека, достигшего полного нравственного и духовного равновесия, положенную в основание романа "Идиот". Утверждая, что "стремление человеческого духа прийти к равновесию и гармонии" существует непрерывно, "переходит от одного поколения к другому, наполняя собой содержание истории", М. Е. Салтыков-Щедрин в намерении Ф. М. Достоевского создать образ "вполне прекрасного человека" увидел такую задачу, "перед которою бледнеют всевозможные вопросы о женском труде, о распределении ценностей, о свободе мысли и т. п.", так как это "конечная цель, в виду которой даже самые радикальные разрешения всех остальных вопросов, интересующих общество, кажутся лишь промежуточными станциями". В то же время страстный протест сатирика-демократа вызвало "глумление" Ф. М. Достоевского "над так называемым нигилизмом и презрение к смуте, которой причины всегда оставляются без разъяснения". Отмечая черты не только близости, но и расхождения идеалов Ф. М. Достоевского с передовой частью русского общества, ее взглядами на пути достижения будущей всеобщей "гармонии", М. Е. Салтыков-Щедрин писал: "И что же? -- несмотря на лучезарность подобной задачи, поглощающей в себе все переходные формы прогресса, Достоевский, нимало не стесняясь, тут же сам подрывает свое дело, выставляя в позорном виде людей, которых усилия всецело обращены в ту самую сторону, в которую, по-видимому, устремляется и заветнейшая мысль автора". "Последующие прижизненные суждения об "Идиоте", появлявшиеся на протяжении 70-х годов то в составе статей и заметок о поздних сочинениях Достоевского, то в общих обзорах его творческого пути в основном систематизировали и развивали уже сказанное о романе ранее". Высокую оценку центральному герою романа Ф. М. Достоевского дал Л. Н. Толстой. В мемуарах писателя С. Т. Семенова приведена реплика Л. Толстого по поводу услышанного им от кого-то мнения о сходстве между образами князя Мышкина и царя Федора Иоанновича в пьесе А. К. Толстого. "Вот неправда, ничего подобного, ни в одной черте, -- горячился Л. Н. Толстой. -- Помилуйте, как можно сравнить Идиота с Федором Ивановичем, когда Мышкин это бриллиант, а Федор Иванович грошовое стекло -- тот стоит, кто любит бриллианты, целые тысячи, а за стекла никто и двух копеек не даст" 16, 82 . Но отзывы автора "Войны и мира" об "Идиоте" как целостном произведении разноречивы; в них проступает печать его собственной творческой индивидуальности и эстетики: требования ясности изложения, здоровья, простоты (см. запись беседы В. Г. Черткова с писателем в июле 1906 г. и высказывания Л. Толстого о романе, воссозданные в его литературном портрете М. Горьким).

К середине 1870-х годов Ф. М. Достоевский располагал уже фактами, свидетельствующими о широком признании, которое получил "Идиот" в читательской среде. Об этом говорит заметка в записной тетради 1876 г.: "Меня всегда поддерживала не критика, а публика. Кто из критики знает конец "Идиота" -- сцену такой силы, которая не повторялась в литературе. Ну, а публика ее знает..." О том, насколько замысел "Идиота" глубоко волновал самого Ф. М. Достоевского, и какое значение он придавал способности других проникнуть в него, можно судить по ответу писателя А. Г. Ковнеру, выделившему "Идиота" из всего созданного Ф. М. Достоевским как "шедевр". "Представьте, что это суждение я слышал уже раз 50, если не более,-- писал Ф. М. Достоевский 14 февраля 1877 г. -- Книга же каждый год покупается и даже с каждым годом больше. Я про "Идиота" потому сказал теперь, что все говорившие мне о нем, как о лучшем моем произведении, имеют нечто особое в складе своего ума, очень меня всегда поражавшее и мне нравившееся".

СОСТАВЛЕНИЕ КАЛЬКУЛЯЦИИ И АНАЛИЗ ПОКАЗАТЕЛЕЙ ИЗДАНИЯ: Ф.М. ДОСТЕВСКИЙ "БЕДНЫЕ ЛЮДИ, ДВОЙНИК"

В экономической части дипломной работы мы рассчитываем расходы на переиздание сборника: Достоевский Ф. М. Бедные люди: Роман; Двойник: Петербургская поэма. - М.: Сов. Россия, 1985. - 272 с.

Благодаря своему реализму Достоевский Ф. М. остается актуальным до сих пор. Его можно многократно перечитывать и все время находить что-то новое, читая его произведения, понимаешь, что на место его героев можно поставить наших современников.

Достоевский Ф. М. выявляет самые потаенные уголки человеческой души. Современное общество во многом опирается на конкуренцию, борьбу, властолюбие, т. е. на те чувства и качества, о которых талантливо писал Достоевский Ф. М. Общество, построенное на сиюминутной выгоде, на делении людей на "нужных" и "ненужных", общество, в котором люди привыкают к страшнейшему из грехов - убийству, не может быть нравственным и никогда люди не будут чувствовать себя счастливыми в таком обществе.

Сегодняшнее литературное течение близко к реализму Достоевского Ф. М. Современный реализм это не просто описательность, а поиск глубинных смыслов. И поэтому произведения Ф. М. Достоевского будут многократно переиздаваться. Классика всегда ценилась и на нее найдется покупатель.

Множество людей задают себе такие же вопросы, какие задавали себе герои Достоевского Ф. М. Люди, живущие в XXI веке, стоят перед выбором: принять за истину то, с чем легче всего жить, или через страдания и ошибки, борьбу и неудачи пробиться к тому единственному и вечному, что называют Истиной. Особенно актуальны идеи Достоевского Ф. М., когда обезумевший мир шаг за шагом приближается к гибели не только духовной, но и физической. Что же спасет мир? Да и есть ли у мира надежда на спасение? На эти вопросы еще в XIX веке ответил Достоевский: "Красота спасет мир!"

Проблемы, поставленные Достоевским Ф. М., остры в наше время нисколько не меньше, а может быть даже и больше.

Видовая и типологическая характеристика издания

Тип - массовое издание;

По целевому назначению - литературно-художественное издание;

Читательский адрес - массовый читатель;

По характеру информации - текстовое издание;

По знаковой природе информации - текстовое издание;

По составу основного текста - сборник;

По периодичности выпуска - непериодическое издание;

По материальной конструкции - книжное издание;

По объему - книга.

Последовательность расчета себестоимости и отпускной цены издания

Себестоимость - совокупность затрат на производство (выпуск) и реализацию продукции.

Средняя структура себестоимости издательской продукции, как примерное соотношение различных видов затрат в общей их сумме, может быть представлена следующим образом:

· редакционные расходы - 10%;

· расходы на типографские работы, бумагу и переплетные материалы - 55%;

· общеиздательские расходы - 15%;

· коммерческие расходы - 5%;

· полная себестоимость - 100%;

· ДС = (себестоимость + рентабельность);

· НДС = (ДС? 10)/100%;

Прибыль = (себестоимость рентабельность (25-30%)) : 100;

Отпускная цена = (себестоимость + прибыль) + НДС (10%).

Технические характеристики переиздания

Объем издания - 272 с.

Формат 84 ? 108 1/32.

Печать офсетная.

Тираж издания - 5000 экземпляров.

Печать текста в одну краску.

Печать переплета - четырехцветная.

Иллюстрации - занимают 3 полосы.

Кегль основного текста - 12 пунктов.

Гарнитура - "Таймс".

Переплет - № 7Б, цельнобумажный с припрессованной пленкой.

Бумага офсетная № 2Б массой 60 г/м. 2 Бумага № 2Б с пониженной белизной и недостаточной стойкостью поверхности к выщипыванию. Экономически это выгодно, так как тираж издания средний, сборник рассчитан на массового читателя.

Формат полосы набора - 6 ? 9 ? кв.

Формат страницы - 123?192 мм.

Расчет себестоимости переиздания сборника: Достоевский Ф. М. "Бедные люди, Двойник"

Количество рядовых полос в издании - 190.

В 10 случайно выбранных строках текста - 560 знаков.

Среднее количество знаков в строке - 560/10 = 56 знаков.

На рядовой полосе размещается 44 строки.

Количество знаков на одной рядовой полосе: 44 · 56 = 2464 знака.

Количество знаков на всех рядовых полосах: 190 · 2464 = 468160 знаков.

Количество спусковых и концевых полос - 4.

Количество знаков на двух спусковых полосах: (27 + 28) · 56 = 3080 знаков.

Количество знаков на двух концевых полосах: (27 + 36) · 56 = 3528 знаков.

Количество знаков на всех спусковых и концевых полосах: 118 · 56 = 6608 знаков.

Количество знаков на сверстанных вразрез полосах: 2351 · 56 = 131656 знаков.

Общий объем рядовых, спусковых и концевых полос и полос, сверстанных в разрез: 468160 + 6608 + 131656 = 606424 полос.

Издание - безгонорарное.

Иллюстрации: 3(12,3 · 19,2) = 236,16 · 3 = 708,48 см. 2 = 0,24 авт. листов.

Расчет объема издания в учетно-издательских листах

Титульные данные, оборот титульного листа и выходные сведения принимаются за 1000 знаков.

Количество знаков в содержании - 132 знака.

Колонцифры - 272 · ? · 56 = 7616 знаков.

Количество знаков в послесловии - 16234 знака.

Всего учетно-издательских листов в издании: (1000 + 132 + 7616 + 16234)/40000 + 0,24 + 15,16 = 16 учетно-издательских листов.

Расходы бумаги для изготовления книжного блока

Объем книжного блока в физических печатных листах: 272/32= 8,5 печатных листов.

Объем в бумажных листах: 8,5/2 = 4,25 бум. л.

Технические отходы: 4,25 10%/100 = 0,425 бум. л.

Количество бумажных листов для тиража: 4,25 + 0,425 5000 экз. = 23375 бум. л.

Плотность одного бумажного листа 60 г/м. 2

Масса одного бумажного листа: 84 ? 108/10000 60 = 54,4 г.

Масса бумаги для тиража: 23375 54,4/1000000 = 1,27 т.

Стоимость бумаги: 1,27 27000 руб. = 34290 рублей.

Расходы на переплетные материалы и форзацную бумагу

Расходы на бумагу для переплета.

Толщина блока - 18 мм, ширина рулона бумаги - 780 мм, толщина картона - 1,75 мм.

Размер заготовки бумаги: ширина = (2 · 123) + (2 · 1,75) + (1 · 18) + 1,75 + 36 = 305,25 = 306 мм; высота = 192 + (2 · 1,72) + 34 = 229,5 мм = 230 мм.

По ширине рулона бумаги укладывается: (780 - 18)/306 = 2 заготовки.

Расчетное число метров материала на тираж: (5000/2) · 230/1000 = 575 м.

Количество материала на технические отходы: 5% от 575 м. составляет 29 м.

Расчет общего количества материала на тираж: 575 + 29 = 604 м.

Площадь всей бумаги для перелета: 604 · 0,78 = 472 м. 2

Плотность бумаги для переплета 120 г/м. 2

Количество переплетной бумаги для всего тиража: 472 · 120/1000000 = 0,056 т.

Затраты на бумагу: 0,056 · 30000 = 1680 рублей.

Расходы на пленку.

Площадь пленки необходимый для одного экземпляра с учетом загибов: 2(15,3 · 25,2) + (1,8 · 25,2) = 816,48 см. 2

Технические отходы: 816,48 · 0,05 = 40,82 см. 2

Площадь пленки с учетом технических отходов: 816,48 + 40,82 = 857,3 см. 2 /экз.

Размеры одного рулона пленки: 70 см· 3500 см = 245000 см. 2 = 24,5 м. 2

Количество экземпляров на одном рулоне: 245000 см. 2 /857,3 см. 2 /экз. = 285 экз.

Количество рулонов пленки на тираж: 5000/285 = 18 рулонов.

Стоимость пленки для одностороннего ламинирования - 16 еврорулон: 16 · 35 = 560 рублей.

Затраты на пленку: 18 · 560 = 10080 рублей.

Расход картона: 5000/16 = 312,5 листов + 3,13(10% - технические отходы) = 315,6 = 316 листов на тираж.

Картон для переплета: плотность - 185 г/м. 2 ; цена - 28000 руб./тонна.

Масса картона: 316(84 ? 108/10000 · 185) = 316 · 168,35 г = 53198,6/1000000 = 0,053 т.

Затраты на картон: 0,053 · 28000 = 1484 руб.

Расходы на форзац.

Бумага форзацная массой 120 г/м. 2 ; цена за 1 т - 30000 руб.

Затраты на форзац: 1 бум. л. = 8 экз.; 5000/8 = 625 бум. л. + (5% техн. отх.) = 625 + 31,25 = 656,25 бум. л. · (0,91 · 120) = 71662,5 г = 0,072 т · 30000 = 2160 рублей.

Общая сумма за бумагу, пленку, картон и форзац: 1680 + 10080 + 1484 + 2160 = 15404 рублей.

Редакционные расходы

Редакционные расходы на 1 уч.-изд. лист по бизнес-плану издательства на текущий год составляют 800 рублей.

Редакционные расходы: 16 800 = 12800 рублей.

Расходы на переплетные материалы и типографские работы

По договору с типографией стоимость типографских работ на один экземпляр книжного блока составляет 25 рублей, за один экземпляр переплета - 12 рублей.

Типографские расходы на весь тираж: 37 · 5000 = 185000 рублей.

Расходы на переплетные материалы и типографские услуги: 15404 + 185000 = 200404 рублей.

Общеиздательские расходы

Общеиздательские расходы на 1 уч.-изд. лист по бизнес-плану издательства на текущий год составляют 1600 рублей: 16 1600 = 25600 рублей.

Общеиздательская себестоимость

Коммерческие расходы

Коммерческие расходы принимают за 5% полной себестоимости: (258804/95) · 5 = 13621 рублей.

Полная себестоимость

Суммируем расходы: редакционные, расходы на типографские работы, бумагу и переплетные материалы, общеиздательские и коммерческие расходы: 258804 + 13621 = 272425 рублей.

Расчет прибыли

Себестоимость одного экземпляра составляет: 272425/5000 = 54 рублей/экз.

Рентабельность планируется в размере 25% полной себестоимости: 54 25/100 = 13 рублей/экз.

Таким образом, добавленная стоимость составляет: 54 + 13 = 67 рублей.

Отпускная цена

НДС составляет 10%, то сумма НДС на один экземпляр: 67 10/100 = 6,7 рублей.

Отпускная цена одного экземпляра: 67 + 6,7 = 74 рубля.

При создании образов «Идиота» на Достоевского оказало влияние творчество Сервантеса, Гюго, Диккенса. Особенно заметен след «Египетских ночей» Пушкина, ставших культурной и духовной моделью романа; процитировано в нем и пушкинское стихотворение «Жил на свете рыцарь бедный...». Отдельные мотивы произведения восходят к русской сказке и былине. В «Идиоте» переистолкованы апокрифы, прежде всего легенда о Христовом братце. Существенное значение имеет и сближение с Новым Заветом.

Пораженный образом Гольбейна Младшего, поставившего под сомнение Преображение и, следовательно, Богосыновство Христа, утвердившего смерть как суть земного бытия, Достоевский вдохновлен мыслью об искусстве, что должно послужить великой цели подтверждения Блага и искупительной дарованности света человеку, прозрения и спасения. Творческое открытие писателя — лицо, к какому стягиваются все смыслы произведения, князь Мышкин. Идея о жертве Богочеловека, родившаяся у Достоевского в преддверии Пасхи, становится сверхтемой романа. Искупительные страдания Сына Божия, переживаемые как современное событие,— обоснование прообразности «Идиота». В черновиках записано: «Сострадание — все христианство». Рубежное значение имеет припоминание князем Лиона и эшафота. Рассказанные Мышкиным истории о приговоренных к смертной казни есть апофеоз жизни, пронзенной чудом. Герой привозит в петербургский мир и оглашает Епанчиным завет о цене космического и личного бытия, ценность которого становится столь очевидной при смертном обрыве. Князь, вспоминая о политическом преступнике, называет и вектор преображения человека: увидеть собственными глазами свет истины на земле, прикоснуться к небесной красоте, слиться с энергией Бога в единении церковного горения. Текущее время совмещает два взгляда: с эшафота вниз и с него же вверх. С одной связана только смерть и падение, с другой — новая жизнь.

Роман «Идиот» Достоевского — творение о смерти и о силе ее одолеть; о смерти, через которую познается целомудренность существования, о жизни, какая и есть эта целомудренность. «Идиот» — проект общего и индивидуального спасения. Жизнь появляется, когда мука стала причастным терзанием, когда молитвенный жест претворился реальным последованием за Искупителем. Мышкин собственной судьбой повторяет миссию Богосыновства. И если на уровне психологическом, сюжетном он может быть рассмотрен как «юродивый», «праведник», то мистическая ступень образа князя Мышкина нивелирует такие уподобления, выдвигая на первый план отношение ко Христу. Мышкин обладает способностью знать чистоту и невинность человеческой души, видеть за слоями греха исконное. Для романа в целом важен духовный визионерский настрой, когда сквозь художественную фабулу просматривается проблема борьбы за судьбу человека. Князь оставляет в первый же день завет поступка: отыскать красоту Искупителя и Богоматери и следовать ей. Одна же из сестер Епанчиных озвучивает недуг мира: неумение «взглянуть».

Догматика снисхождения Бога к людям и восхождения твари («обожения») получает художественное воплощение в образах и идеях романа. Осмысливая взаимосвязь времени и вечности, Достоевский стремится к прояснению художественного календаря. Центральным днем в первой части «Идиота» становится среда 27 ноября, соотнесенная с празднованием иконы Божией Матери «Знамение». Именно в появлении странного князя ощущает Лизавета Прокофьевна Епанчина необыкновенное значение дня. Образ «Знамения» подсказывает дальнейшую историю принятия и отвержения миром Христа-младенца. Апофеоз отождествления Мышкина и «младенца», «агнца» — в эпизоде дня рождения Настасьи Филипповны. Тогда же выясняется и прообраз героини: ей дана возможность стать Богоматерью. Ожидаемый брак князя и Настасьи Филипповны — обручение Христа и Церкви. Но героиня не решается выбрать между двумя кардинально разнящимися символами: святостью Марии и адской судорогой Клеопатры. Она не сохранила веру в вечный источник жизни, ей свойственна духовная бездомность, мир обращается для нее преисподней.

В романе усиливается трагическое начало, поскольку нет утверждения Церкви. Достоевский создает сюжетные ситуации с тем, чтобы в них проявился лик героев, раскрылась новая жизнь. Новый Город — «Новгород», «Неаполь» — символ авторской концепции. Однако сложения земного и небесного Иерусалима не происходит. Писатель будто и не знает грозного Христа, апокалиптического Судию. Его Богочеловек — всегда распятый, на кресте, всегда Искупитель. В связи с этим наиболее спорной оказывается трактовка образа князя Мышкина. Наряду с высказываемыми идеями о богочеловеческой прообразности его, существует представление о «христоподобности» персонажа и даже его принципиальной несхожести с Христом.

Идея смешения добра и зла, болезненности души лежит в основе образа Рогожина. И если Настасья Филипповна — духовный символ смятения, то Парфен Рогожин — мрака, иррационального пленения тьмой. Несоответствие реальности поведения и заданного масштаба бытия подчеркнуто неисполненностью личных имен: Парфен — «девственник», Анастасия — «воскресение». Тогда же как имя князя «Лев» — указание на изображение Христа-младенца. С тайной преображения связан и тот свет, что озаряет Мышкина во время эпилептического припадка. Он явно соотносим с иконописным ассистом, объявляющим божественность Мессии. Символика «надмирности» главного героя поддерживается и аналогиями, выделенными в ретроспекциях второй части романа: соответствием сюжетной линии Мышкина Рождеству, Богоявлению (пребывание героя в Москве) и Воскресению (записка «на Страстной» к Аглае).

Три последние части романа — исход величайших христианских событий, демонстрирующий их апокалиптическую заостренность. Апокалиптический Вход Господень, апокалиптические Страстные Четверг и Пятница, наконец, Воскресение из мертвых, ожидаемое писателем,— излом времени, который превышает земную историю и дарует вечность. Таков мистический фундамент романа. Это своеобразное истолкование Достоевским пришествия Христа позволяет писателю надеяться на перерождение человека и человечества, на достижение духовного рая очищающейся душой. Многочисленные параллели с Евангелием от Иоанна обнажают метасмысл образа главного героя. Например, слова Мышкина о вере близки двенадцатой главе Евангелия — молениям Христа, а также надписям на иконе «Споручница грешных» и образу «Достойно есть». Лейтмотивом повторяется мысль о необходимости восстановления личности, возобновления союза с Творцом на основе безграничной любви, благодаря Христовой красоте, которой мир спасется. Это и есть рай; полнейшее обретение его возможно, когда времени больше нет.

В минуту высочайшего томления, аналогичного молению Искупителя на Елеонской горе, Мышкин сталкивается с безумием Настасьи Филипповны, непрестанно появляющейся в виде языческой богини, и с демонической одержимостью Рогожина, отвергающего крестовое братство. Три части романа проходят под знаком катастрофы для мира, лишающегося спасения. Существо крестного подъема раскрывается на дне рождения Мышкина, выстроенного по рамкам Страстного Четверга. Символика Тайной Вечери контрастна удрученности Лебедева и жестам Рогожина и Ипполита Терентьева. Характерно, что именно в этой части «Идиота» осмысливается облик Богочеловека. Богословский накал вопроса проистекает от восприятия картины Ганса Гольбейна. В противовес образу, от которого «у иного еще вера может пропасть», Мышкин проникновенно говорит о неумираемости веры, даже в самом преступном сердце. Сущность христианства слышится в словах «простой молодки» — о духовной радости покаяния, о радости быть сыновьями Бога. Копия же в доме Рогожина явно замещает собой крест, пристроена на месте распятия. В высоте вместо света, явленного Мышкину, мрак уничтожения, вместо рая, предлагаемого князем, — могила. Силуэт базельского ужаса благословляет на уверенность в том, что Бог мертв навсегда. Статус его в петербургском пространстве выраженно иконоборческий. От вида этой картины теряет веру и сам Рогожин, и шаткая в ней Настасья Филипповна. К очевидцам несомненного поражения Помазанника, свидетелям Божественной неудачи относит себя Ипполит, чье «Объяснение» — философское обоснование личного неверия. Гностик Ипполит называет земное трупным собранием, скопищем истлевшего. Ему кажется, что грубая и злая сила материальности уничтожает Спасителя. Это фактически приводит умирающего от чахотки подростка к разумному богоборчеству, но одновременно его сердце хранит память о Мессии.

Идея Ипполита сформировалась в день Вознесения Господня, будучи антитезой смыслу христианского праздника. Попыткой самоубийства он бросает дерзкий вызов мирозданию и Творцу. Неудавшийся выстрел — знак промыслительного участия Бога в человеческой судьбе, неисповедимости Провидения, залог иной жизни. Это опровергает безнадежность картины, даруя простор бытия за пределами времени. Мир попал в ловушку казуистики (в том числе католической и социалистической) и бесчудесности, выбраться из которой можно после окончательного поражения зла, лишь в апокалиптическом преображении.

Мышкин подает пример жития, сподобиться его — задача человечества. Шанс, общий для всех, — приобрести «идиотизм», присущий князю, т.е. мудрость видения. Софиологическое упование автора дополняет идейную постройку романа, оно противостоит позитивистскому знанию. Припадки Мышкина обнаруживают некрасивость земного, пребывающего в обстоятельствах грехопадения естества, а вот в духовном средоточии нет ни боли, ни ужаса, нет безобразия и покоится красота. Так и в «Мертвом Христе» все же жив Сын Божий. Мысль о новом свете, о сосложении общества как Церкви связана также с образом Аглаи Епанчиной. Но и она не способна принять подвиг жены-мироносицы, к чему взывает Мышкин. Читая балладу Пушкина, Аглая обрисовывает собственный идеал, предстающий в виде кумира, идола, того же она требует и от князя. Ценность жизненного последования «паладина» интерпретируется ею в качестве слепого приношения, неистовства языческой слепоты, подобной поступку невольника Клеопатры. Говорит же о темном увлечении та, чье имя — «блестящая». Эпизод встречи Аглаи и Настасьи Филипповны выявляет невозможность реализоваться в них христианской любви, что обрекает князя на одиночество Голгофы. Финальные главы романа означены совпадением числовой символики воскрешения и восьмого (апокалиптического) дня. Приход князя Мышкина в дом Рогожина, когда уже убита Настасья Филипповна, восстанавливает извод иконы «Сошествие во ад», иконы Пасхи. Второе пришествие и восхождение спасли жизнь. В ответ — собирающееся вокруг страдальца человечество: Коля Иволгин, Евгений Павлович Радомский, Вера Лебедева, Лизавета Прокофьевна, познавшие завет русского Христа. Эпилог сужает масштаб произведения, служа цели предупреждения, раскрывая изложенное романом в саму действительность. Иконой и храмом должен соделаться человек, таким должно стать человечество. Представляя князя «сфинксом», Достоевский максимально освобождает голоса героев и оценки читателей от диктата собственной позиции.

Конец 1860-х — начало 1870-х гг.— проявление и оформление новой эстетической системы Достоевского, в основе которой лежит мысль о соотнесенности эстетического идеала с Боговоплощением, Преображением и Воскрешением. Достоевский последовательно шел по стезе мистического реализма, символические способности которого позволяли выводить сверхсущностное на уровень бытия, тем самым максимально устраняя момент распада между творчеством литературным и созиданием христианским.

Первая инсценировка романа была осуществлена в 1899 г. в Малом и Александринском театрах. Самой значительной стала постановка Г А. Товстоногова в 1958 г. на сцене БДТ им. М. Горького. В спектакле БДТ роль Мышкина исполнял И.М. Смоктуновский, а Рогожина — Е.А. Лебедев. Другая трактовка романа — в спектакле-триптихе Московского драматического театра на Малой Бронной, поставленном С. Женовачем.

«Роман написан в шестидесятые годы, занимает очень важное место в творчестве Достоевского. Главная и самая трудная задача, которая стояла перед автором по его собственному признанию это желание изобразить прекрасного человека в современном раздираемом страстями и противоречиями русском обществе.

«Идиот» краткое описание и анализ

Главный герой романа Князь Мышкин, возвращается домой из Швейцарии после лечения от эпилепсии. По дороге он знакомится с купцом Семеном Рогожиным, с которым делится историей своей жизни, а тот рассказывает ему о своей любви. передал атмосферу романа через историю, казалось бы «случайного семейства» Епанчиных, являющихся его единственными и дальними родственниками в Москве, в которое приезжает князь.

С первых страниц произведения князь Мышкин дает понять Епанчиным, какой он счастливый человек, как радостно он принимает мир. Лев Николаевич Мышкин должен был воплотиться в романе в образе единственно положительного лица во всем мире, и во все времена, образе – Иисуса Христа. В рукописях Достоевский часто называет князя Мышкина – князем Христом. Лечение пораженных эгоизмом душ вот главное предназначение князя.

Мышкин невероятно наивный и чрезвычайно добрый человек, он непосредственный как ребенок. Князь Мышкин является носителем светлого, доброго, главное, его убеждение заключается в том, что сострадание является единственным законом, которым должен руководствоваться человек. Любовь ко всем без исключения окружающим и стремление к гармонии истинное предназначение Мышкина.

Не менее важны в романе образы Аглаи Епанчиной и Настасьи Филипповны. Настасья Филипповна в своем письме объединяет оба образа и Аглаи и Мышкина. Для нее они оба невинны и светлы духом, «в невинности все совершенство ваше» говорит Настасья Филипповна. Для нее они оба ангелы не умеющие ненавидеть.

Идиллия в конечном итоге разрушается, после того как Аглая плохо и с ненавистью говорит князю о Настасье Филипповне, Мышкин внезапно понимает, что Аглая не такая уж невинная овечка: «вы не можете так чувствовать, это неправда», но Аглая это утверждение опровергает. После этого происшествия князь все больше отдаляется от людей, от действительности, все больше погружен в свои мечты.

При описании портретов и поступков других героев романа, Достоевский дает понять, что мешает этим людям любить. Настасья Филипповна, Рогожин, Аглая, Лизавета Прокопьевна Епанчина, Ипполит, Иволгин Ганя и сам генерал Иволгин все они очень самолюбивые люди. Необычайное чувство гордости мешает им раскрыть свои чувства. Жажда самоутверждения и стремление быть выше окружающих заставляет их терять собственное лицо. Желание любить подавлено и им остается только страдать.

Князь полная противоположность остальным действующим лицам в романе, он начисто лишен самолюбия, и только ему подвластна сила, позволяющая видеть то, что скрыто под маской, он способен распознать тот характер, который тщательно скрывается. Мышкин, по сути, «большой ребенок», а по Достоевскому если человек обладает детскостью, то значит, его душа, еще не потеряна, и «живые источники сердца» еще живы.

За время повествования романа с Мышкиным дважды случается припадок. Эпилепсия всегда считалась болезнью «священной» не только Достоевский придавал этой болезни просветляющее, особое значение. Перед самым припадком князь чувствовал необыкновенное просветление, способность разом решить все проблемы. Беспокойства как бы исчезали сами собой. Но последствия всех припадков были ужасны, страдания, боль, душеные терзания мучили Мышкина.

Каждый приступ эпилепсии непременно предвещает беду, грядущую катастрофу. После очередного припадка, происходит встреча двух главных героинь романа, автор видит Настасью Филипповну и Аглаю Епанчину – Красотой униженной и Красотой невинной. Женщины соперничают между собой, превращая чувство любви в ненависть.

Аглая видит, что князь не может равнодушно смотреть на страдания Настасьи Филипповны и начинает его ненавидеть. Настасья Филипповна осознает, что князь ее просто жалеет, а жалость не может быть любовью, поэтому она покидает князя, и уходит к Рогожину, который ее безумно любит, понимая, что впереди ее может ждать только смерть.

В финале произведения происходит встреча Рогожина и Мышкина над телом убитой Настасьи Филипповны. Здесь происходит осознание того, что это они оба виновны в ее смерти, они оба убили ее своей любовью. Все просветленное и человеческое в князе исчезает, он превращается в настоящего сумасшедшего идиота.

Достоевский объясняет свое пессимистическое видение мира, показывая, что в романе происходит торжество эгоизма, демоническое начало побеждает, изгоняя светлое, что несет образ князя Мышкина. Красота мира и добро проигрывают и гибнут. Несмотря на мрачное окончание произведения, финал не производит впечатление мрачного, безнадежного. Князь Мышкин смог оставить в сердцах людей доброе, чистое, своей духовной смертью он пробудил людей к жизни, дал веру в хорошее и подвигнул, к стремлению к идеалу. В противном случае мир способен погибнуть.

Работая над романом, Достоевский ставил цель — изобразить «положительно прекрасного человека», осознавая, что это ги-гантская задача.

В данном произведении страшное, тлетворное влияние насту-пающего капитализма охватило всех действующих лиц, только один князь Мышкин противостоит «темным силам» и гибнет в борь-бе с ними. Здесь красота становится предметом зависти, непри-личных мыслей и торга.

В чудовищный мир денег, где все покупается и продается, неожиданно приходит Лев Николаевич Мышкин — странный че-ловек, бескорыстный, смиренный, сострадательный и чистый сердцем, желающий отдать свою душу за ближнего. Все его слова и поступки вовсе не похожи на действия и рассуждения окружа-ющих, что резко выделяет его из основной массы. Все действу-ющие лица постоянно думают о деньгах, в то время как Мышкин появляется в Петербурге только с одним маленьким узелком и с пустыми карманами. Абсолютно не ожидая ничего подобного, он получает наследство, но сразу раздает деньги. Все окружаю-щие его люди лгут, а князь не умеет делать и этого. Он олицетво-ряет собой правду, попавшую в мир лжи, столкновение и борьба которых неизбежна и предопределена. В словах генеральши Епанчиной: «В Бога не веруют, в Христа не веруют!» выражена завет-ная идея автора: по его мнению, нравственный кризис, который переживает современное ему человечество, является религиоз-ным кризисом. Именно поэтому князь Мышкин все различные причины преступления Рогожина сводит лишь к одной религиоз-ной причине. Рогожин, у которого в доме висит копия картины Гольбейна «Мертвый Христос», заявляет князю, что он любит на нее смотреть. Услышав такие слова, Мышкин кричит, что от та-кой картины вера может пропасть, с чем сам Рогожин неожидан-но соглашается, подтверждая его мнение. Он потерял веру, а без-верие приводит его к убийству.

Образ князя Мышкина является в некоторой степени авто-портретом самого писателя, отчасти духовной и даже физичес-кой биографией Достоевского. Физической в том плане, что автор наделяет своего любимого персонажа собственной болезнью — эпи-лепсией. А духовная биография заключается в совпадении некото-рых жизненно важных событий главного героя и его создателя, например таких, как мечтательная юность, четыре года, прове-денные вне жизни (это каторга и санаторий в Швейцарии), так называемое перерождение убеждений, встреча с Христом, воз-вращение обоих в Петербург, а также рассказ князя о главном событии в жизни автора — о смертной казни на эшафоте. Есть некоторые черты Аполлинарии Сусловой в образе Настасьи Фи-липповны и Анны Григорьевны Достоевской — в образе Аглаи.

Настасья Филипповна, разговор о которой начинается уже в поезде, — женщина неописуемой красоты. Мышкин сразу по ее портрету заметил, что в этом лице и в натуре очень много стра-дания. Ее судьба изначально сложилась трагически. Отец ее ра-зорился, она — сирота, находилась под опекой.

Героиня эта уже как бы с первых зарисовок автора обречена на какую-то жизненную трагедию. Следовательно, Настасья Фи-липповна — очень сложный и противоречивый образ, который символизирует одновременно и красоту, и трагедию мира. Мыш-кин должен спасти эту красоту, воскресить в ней человека.

Развязкой романа, его финалом является смерть Настасьи Филипповны. Описывается болезнь Рогожина — «воспаление в мозгу». Через два месяца он выздоровел, и началось следствие над ним. На суде он дал прямые и точные показания, вспомнил все малейшие обстоятельства совершившегося события, после чего был осужден на пятнадцать лет каторжных работ в Сибири, а все его состояние перешло к его брату Семену Семеновичу.

Князь Мышкин так спокойно разговаривает с преступником потому, что он прекрасно понимает трагедию Парфена Рогожи-на, который сам себя обрек на страдание, потому что, сотворив зло, Рогожин наказал самого себя. Нет ничего тяжелее наказа-ния собственной совести. Человек может очиститься только через страдание. Материал с сайта

Достоевскому удалось найти положительный прекрасный иде-ал в виде человека больного. Но в конце романа, видя безум-ствующего Рогожина, читатели приходят к выводу, что безу-мен окружающий мир, который называет положительно прекрас-ного человека идиотом. Все перевернулось в реальной действи-тельности.

Лишь одна Аглая смогла понять Мышкина. Она сравнивает Льва Николаевича с Дон Кихотом, который поверил безоглядно в свой идеал и слепо отдал ему всю свою жизнь. Князь смотрит на мир, который лежит во зле, так как сам к этому злу не имеет никако-го отношения. Он искренне желает спасти этот мир при помощи веры в красоту, вовсе не осознавая, что сама красота при этом нуждается в спасении.

План

1. Приезд князя Мышкина в Петербург.
2. Князь Мышкин в семействе Епанчиных.
3. Князь Мышкин и Настасья Филипповна.
4. Князь Мышкин и Рогожин.
5. Смерть Настасьи Филипповны.
6. Болезнь Рогожина и суд над ним.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• литературный анализ произведения достоевского идиот
• достоевский идиот википедия recenzia
• идиот анализ
• анализ романа идиот
• Ф.М. Достоевский Идиот анализ