Теодор Курентзис: личная жизнь, семья. Теодор курентзис

Теодор Курентзис. Фото: Чарис Акривиадис/EPA/Scanpix/LETA.

23 октября в Латвийской Национальной опере со своим оркестром MusicAeterna выступит Теодор Курентзис — дирижер-суперзвезда греческого происхождения, российского места жительства и мирового масштаба.

Где начинается Европа? На этот географически некорректный вопрос вам без запинок ответят в самом крупном из самых восточных городов нашей части света — в уральской Перми. «Пермь — первый город Европы!» — такой лестный для горожан тезис породило ее место на карте. Правда, можно это место описать и противоположным образом: мол, в Перми Европа кончается. Однако в последние полдюжины лет у сторонников первой точки зрения есть неубиваемый козырь. Это имя самого известного в мире пермяка и одного из самых известных в мире современной музыки россиян. Грека, родившегося в Афинах. Дирижера, музыканта, культуртрегера, неистового экспериментатора Теодора Курентзиса.

Истинный калибр

Недавно Роберт Уилсон, знаменитейший американский театральный режиссер, сказал: «Нью-Йорк — провинциальный город, потому что там ничего не знают о Перми». В этой фразе поводов для патриотической гордости россиян на деле больше, чем во всех репортажах с московских военных парадов, а также сообщениях о запусках ракет «Калибр», вместе взятых. Но заслуга в том, что о Перми теперь прекрасно знают американцы Уилсон и Питер Селларс, итальянец Ромео Кастеллучи, австриец Маркус Хинтерхойзер и другие театральные гранды, в том, что на премьеры спектаклей в мрачное промышленно-тюремно-таежное Прикамье валом валят московские снобы и миллионеры, принадлежит одному человеку. Художественному руководителю Пермского театра оперы и балета, живущему в деревенском доме в часе езды от города, но при этом беспрерывно перемещающемся где-то между Веной, Зальцбургом и другими музыкальными столицами планеты. Несомненному и искреннему российскому патриоту, до сих пор изъясняющемуся по-русски с довольно сильным акцентом.

Случай Курентзиса много говорит о роли личности не в истории даже, а в географии. «Очень весело, когда летишь дирижировать Венской оперой из Перми, а не из Парижа», — не без рисовки замечает он в интервью. Бешеная активность маэстро нивелирует географические расстояния и привычные культурные иерархии. В пору своей работы в Новосибирском театре оперы и балета (его главным режиссером Курентзис был в нулевые) он прогремел с «Макбетом» Верди: ставил оперу московский режиссер Дмитрий Черняков, в проекте активно участвовала Парижская национальная опера, а на сибирской сцене сошлись артисты из самых разных городов и стран. В Пермь ставить оперу «Носферату» Курентзис позвал московского композитора Дмитрия Курляндского, греческого режиссера Теодороса Терзопулоса, а о результате британский обозреватель сказал: «Даже в Лондоне редко увидишь столь дерзкий и радикальный и по музыке, и по постановке спектакль». Никак не меньше впечатлила дерзостью и радикализмом постановка в Перми хрестоматийной, вроде бы, «Травиаты» (ее режиссером как раз и был Роберт Уилсон) — в работе над которой участвовали еще датчане, австрийцы, люксембуржцы.

И это лишь отдельные примеры из бесконечного послужного списка Курентзиса, о котором вышеупомянутый Маркус Хинтерхойзер, интендант престижнейшего Зальцбургского фестиваля, сказал просто (о дирижере и его оркестре): «На данный момент в мире нет ничего лучше».

«Я завоевываю столицы мира из своей деревни, — констатирует Теодор. — А вы мне скажите, кто из московских оркестров выступает на Зальцбургском фестивале? Никто не предложит российскому оркестру играть Моцарта в Зальцбурге и Малера в Вене или в Провансе. А мы именно этим и занимаемся».

Пресс-фото.

Самомнение его объяснимо и заслуженно: нынешним летом Курентзис и его пермский оркестр и хор MusicAeterna (в оркестре, впрочем, играют музыканты из разных стран) открыли оперную программу Зальцбургского фестиваля «Милосердием Тита» в постановке американского режиссера-мэтра Питера Селларса. Зальцбургский — едва ли не главный музыкальный фестиваль в мире, а «Милосердие» — одна из двух последних опер здешнего гения места Моцарта. Произведение 18-го века в пермско-американской трактовке превратилось в высказывание на остроактуальные современные темы (например, тему беженцев), да еще и претерпело собственно музыкальные изменения. Журналисты писали: показывать такое на родине Моцарта — «это как если бы в ресторан с вековыми традициями в центре Вены пришел повар из России и сказал: «Сейчас я покажу вам, как правильно готовить шницель». Тем не менее, постановка имела оглушительный успех.

Еще в текущем году Курентзис провел традиционный пермский Дягилевский фестиваль (Теодор — его художественный руководитель), подписал контракт с известным германским SWR Orchestra (с сезона 2018/19 г. будет его главным дирижером), а концертом в Латвийской Национальной опере, что пройдет в рамках «Балтийских музыкальных сезонов», начнется его совместное с пианистом Александром Мельниковым гастрольное турне по Европе.

Тарелки оркестровые и летающие

В 2017-м имя Курентзиса звучит в СМИ постоянно — но оно звучит в них (во всяком случае, в российских) более-менее постоянно многие годы. Чему способствуют и поразительная работоспособность режиссера, и его неутомимое новаторство (нередко провокационное), и, разумеется, сама его фигура: экстравагантная, импозантная, в высшей степени привлекательная для журналистов и публики.

Дирижер — вообще профессия публичная, а Курентзис перед камерами и диктофонами держится не менее артистично, чем его коллеги-театралы из актерского цеха. 45-летний высокий брюнет непривычный для России внешности и с пикантным акцентом, он участвует в гламурных фотосессиях, выпускает парфюм собственного имени, охотно дает интервью всевозможным изданиям, включая глянцевые. Те называют Теодора «черным принцем» и упоминают его репутацию сердцееда. В итоге русский Google сразу норовит дополнить запрос так: «Теодор Курентзис, жена» — девушки, стало быть, интересуются и, возможно, на что-то рассчитывают.

Яркость, броскость, эффектность характерны для всего, что бы ни делал дирижер. Будь то авангардная «Травиата», концерты, на которых слушатели могут лежать на полу, а программки получать на выходе, манера Курентзиса дирижировать или его же манера одеваться. «Сейчас на нем строгий черный пиджак, но сценический образ маэстро обычно очень театрален и продуман до мелочей, — пишет русский Vogue. — Одежда — только черная или белая. Ноги утянуты в почти балетные рейтузы и сапоги со шнуровкой, рубашка с широкими рукавами и манжетами а-ля Дон Жуан. С волосами тоже что-то интригующее».

В статьях о маэстро мельтешат прилагательные «загадочный», «мистический», даже «инопланетный». Что, в общем, закономерно — коль скоро речь о жителе Урала, российской метрополии мистики и уфологии. Старожилы, вроде меня, должны помнить цикл репортажей «М-ский треугольник», некогда прославивший рижскую газету «Советская молодежь» на весь Союз. Речь в нем шла о контактах с инопланетянами, за таинственной литерой «М» там скрывалось село Молёбка тогдашней Пермской области — оно и по сей день претендует на звание мекки уфонавтов и уфоманов.

Можно не верить в конкретные уральские чудеса, но нельзя не признавать, что Урал — страна чудес. Писательница Ольга Славникова, урожденная свердловчанка, воспела особый уральский («рифейский», как это называется в романе «2017») тип: пассионария, идеалиста, чудака, контактера с внеземными и потусторонними сущностями. «Мышление истинного рифейца есть мышление фантастическое», — утверждает она. Тот максимально соответствует духу этой земли, кто максимально далеко отрывается от Земли вообще, от твердой почвы, плоской реальности. Родившийся в желтой жаркой Аттике, двадцать два года проживший на берегах Эгейского моря грек Курентзис, согласно этому определению, — стопроцентный рифеец, уралец.

Идеалист и подвижник, уличаемый даже в мессианстве. Мистик, дающий журналистам визитки с надписью Dreamer of dreams («Сновидец грез» в его собственном переводе) и объясняющий: «Та реальная жизнь, в которой мы живем, находится в гармонии с миром сновидений». Мистификатор, могущий небрежно заявить интервьюеру, что иногда заглядывает в прошлое.

«Я вчера звонил Брамсу, и он мне сказал, как это исполнять», — роняет дирижер в споре с коллегами-музыкантами. Это, конечно, шутка. Но вряд ли Курентзис иронизирует, объясняя собственную «суперспособность» так: «Моя интуиция близка к мистике — тому, что соединяет нас с другим миром».

Говоря о музыке, он частенько прибегает к метафорам из области магии и алхимии. Слово же «инопланетянин» в устах Теодора — высокая похвала исполнителю и композитору. Так он называет Стравинского, которого считает «величайшим художником 20-го столетия» за музыкальный радикализм, способность идти поперек устоявшихся правил. «Стравинский был кем-то вроде инопланетянина, — говорит Курентзис. — Но это настоящий голос России». Ровно то же самое можно сказать и о нем самом.

Сторублевая опера

Заглядывать в прошлое, нарушать привычные правила: для самого Курентзиса и то, и другое — что-то вроде кредо. С одной стороны, он известен как новатор, даже провокатор, адепт музыки и театра будущего, с другой — как эдакий реконструктор, старающийся воспроизвести старые произведения в том виде, какими они были некогда задуманы и звучали. Ведь векá назад инструменты были иными, иначе звучала музыка, иначе выглядели оперные декорации и костюмы — отсюда ставшее притчей во языцех исполнение Моцарта на скрипках с жильными струнами и прочая историческая дотошность Курентзиса, кажущаяся не менее радикальным жестом, чем исполнение ультрасовременных авангардных произведений.

«Неформалу от классического искусства», как его называют, Курентзису тесно в традиционных рамках и границах, он старается как минимум за них выйти, как максимум — их стереть. Например, стереть границу между сценой и зрительным залом, что дирижер прямо называет своей целью. При его пермском театре работает Лаборатория современного зрителя, приобщающая публику к рабочему процессу музыкантов. Это лекции, мастер-классы, репетиции, на которые пускают посторонних. «Только видя и слыша все стадии работы над произведением, можно понять, что в него вложил композитор, — говорит Курентзис. — А вообще моя цель — стереть границу между сценой и залом. Я хочу создать ощущение, что мы все вместе, оркестр и зрители, делаем музыку».

Последовательный демократизм в знаменитостях столь же нечаст, сколь привлекателен. Придерживавшийся в своей греческой молодости левацких убеждений, ходивший на демонстрации, Курентзис и теперь не без гордости, пусть и иронической, называет свой пермский театр «абсолютно коммунистическим». В российских столицах концерты Теодора знамениты заоблачными ценами на билеты — но сам он сетует, что не властен над ценообразованием в гастрольном процессе, и утверждает: в Перми его можно послушать за 100 рублей. По нынешнему курсу — полтора евро.

Кстати, выступает в Москве и Питере Курентзис нечасто. Полтора десятка лет проработавший в Сибири и на Урале, он вообще убежденный патриот провинции. В ней, по словам дирижера, над исполнителями куда меньше тяготеют денежные и статусные соображения, в ней музыкальная политика гибче и не так задавлена традицией.
Однако и на минусы российской провинциальной жизни невозможно не обращать внимание даже будучи Курентзисом. Знаменитый на весь мир благодаря ему Пермский театр имеет чуть ли не самую маленькую сцену из всех оперных театров России. «Музыканты репетируют в спортзалах, балет не помещается на сцене, а крышу сносит ветром», — так в описании Курентзиса выглядит подготовка к премьерам, восхищающим западных театралов и московских олигархов. К 2020-му Пермскому оперному местные власти обещают построить новую сцену — и дирижер вынужден подкреплять договоренности с ними угрозами уехать из Перми, если обещание не будет выполнено.

Театр Пермского периода

Впрочем, начиналось все для Курентзиса как раз в столицах. В столице Греции, где он родился в 1972-м, поступил в Греческую консерваторию, окончил ее музыковедческий факультет и факультет струнных инструментов. В северной столице России, куда он приехал в первой половине 1990-х учиться у легендарного педагога Ильи Мусина. «Питерский воспитатель дирижеров, он обучил, кажется, всех, в том числе нынешних, руководителей Мариинского и Большого», — пишут о Мусине; и если есть что-то, что объединяет столь непохожих российских звезд, как Гергиев и Курентзис, то это учеба у Ильи Александровича.

В нулевых Теодор успел поработать в Москве с оркестрами Михаила Плетнева, Владимира Спивакова, с Большим театром — но уже с 2003-го имя Курентзиса начинает звучать в связи с громкими, даже сенсационными премьерами в далеком Новосибирске. Там же в 2004-м возник оркестр MusicaAeterna, который теперь дирижер называет «спецназом» («Это коллектив выдающихся музыкантов, которые собираются, чтобы преобразовывать музыкальную систему. Сила и страсть исполнения, которые они дают — это что-то удивительное. Они как спецназовцы в этом»).

В Перми Курентзис оказался в 2011-м. При тогдашнем молодом амбициозном губернаторе Олеге Чиркунове страшноватый индустриальный город пытались превратить в культурную столицу России — в том числе усилиями приглашенных энтузиастов. Из этого мало что вышло. Московский галерист Марат Гельман сделался личным врагом пермских патриотов и в конце концов был уволен с поста директора им же созданного музея современного искусства. Чиркунова тоже скоро выставили с государственной службы. И только назначенный в те поры худруком Пермского оперного Курентзис по сей день на своем посту.

Чтобы понять, как повлиял на реноме сурового уральского миллионника один-единственный экстравагантный грек, можно сравнить два пассажа. Вот что говорил о своем родном городе и районе, где он жил, пермский писатель (и большой патриот Урала!) Алексей Иванов, автор «Сердца Пармы» и «Тобола»: «Вечером тут одному вообще ходить нельзя. Недавно у дорожки, по которой я прогуливаюсь, когда придумываю сюжеты, ночью на заправке застрелили охранника и девчонку-оператора — за тридцать тысяч выручки. Неподалеку от дома моего ученика выкопали труп его одноклассницы. Кстати, в местной школе, где я работал, выявили банду школьников, на счету которой одиннадцать убийств. Если я возьму коллективную фотку учеников, которые в мой краеведческий кружок ходили, треть можно смело вычеркивать: тот повесился, этого убили, те сели…»

А вот что писал меньше года назад московский глянцевый журнал: «На Дягилевский фестиваль в Пермь теперь слетается самая взыскательная публика со всей России и реальные величины мирового искусства. По пермским улицам ходят театральные легенды: режиссеры Питер Селларс и Боб Уилсон. В пельменной можно было встретить радикального перформансиста Ромео Кастеллучи. А за тарелкой супа в гостинице «Урал» — интенданта Венского и Зальцбургского фестивалей Маркуса Хинтерхойзера».

Имя Дягилева пермский фестиваль носит не случайно — выросший на Каме организатор «Русских сезонов», ошеломивших Париж, до недавнего времени был главным символом причастности уральской провинции к большому культурному миру. Правда, Петр Вайль, побывав в Перми, написал, что Дягилев «ушел из нее в мир и никогда не вернется». Но — оказался неправ. Дягилев вернулся — по крайней мере, популярнейшим фестивалем своего имени; более того, мир сам пришел в захолустную Пермь.

Правда, человек, благодаря которому это случилось, российское гражданство получил лишь много лет после подачи заявки (хотя к моменту подачи он уже был мировой знаменитостью). Не сравнить со скоростью, с какой россиянами признали Депардье и Сигала — даром что для тех это была чистой воды клоунада, а Курентзис десятилетиями поднимал (и как успешно!) международный престиж российской культуры.

Когда этот грек говорит о своем российском патриотизме, ты вдруг понимаешь, сколь редкий перед тобой по нынешним временам случай — декларация не лояльности начальству, не принадлежности к агрессивному большинству, а самого настоящего идеализма: «Возможно, я излишне романтичен, но я действительно верю, что Россия — это страна, которая создана для того, чтобы люди мечтали, чтобы ставили новые задачи будущему. Реальность ведь существует не помимо нас, она образуется в том числе и от нашего участия. Я считаю, что Россия может еще очень много дать человечеству».

Кстати, при всем своем несомненном романтизме Курентзис — отнюдь не надмирный мечтатель. Он обладает гражданским темпераментом, что доказал, написав открытое письмо в поддержку Бориса Мездрича, директора Новосибирского театра оперы и балета (того уволили после громкого скандала с оперой «Тангейзер», сочтенной тамошней православной общественностью недостаточно нравственной).

Там дирижер среди прочего пишет: «Покажи мне, в каком состоянии культурная жизнь в твоей стране, и я скажу, какое будущее тебя ждет». Во времена, когда запрещают «Тангейзера», отменяют «Нуреева», жгут за «Матильду», эти слова вряд ли настраивают на оптимистичный лад. Но то, что в эти же времена в этой же стране работает и пользуется невероятным успехом Курентзис, позволяет верить, что не все безнадежно.

В Перми заканчивается Международный Дягилевский фестиваль. Финальная программа сложена из двух опусов композитора-резидента фестиваля Леонида Десятникова и Пятой симфонии Густава Малера. Над последней Теодор Курентзис всю неделю трудился с особым усердием. После очередного штурма третьей части худрук Пермской оперы поговорил с корресподентом «Известий».

- В этом году бюджет фестиваля сократили вдвое. Праздник сильно пострадал?

Как ни странно, праздник не стал хуже: поддержать фестиваль пришло больше людей, чем мы рассчитывали. Проблема только в том, что пришлось отменить ряд проектов, включая «Весну священную» в постановке Ромео Кастеллуччи.

- «Весна» откладывается до следующего года?

У нас нет никаких гарантий. Мы не знаем, что будет через год, мы ничего не знаем. Утверждать смету будут в самый последний момент. А мы просто строим планы, исходя из вдохновения. Что будет - то будет.

- Недавно вы создали комиссию для заказа новых сочинений. Кому и что будете заказывать?

Мы уже заказали по концерту Алексею Сюмаку, Сергею Невскому и Павлу Карманову. Исполним оперу Сюмака «Немаяковский». Заказали балет Марко Никодиевичу (ставить будет Антон Пимонов). Думаем воплотить сочинение Coro Лучано Берио как спектакль. У Лени Десятникова есть произведения, которые мы хотим исполнить, только там еще нужно решить проблемы с правами. Очень много музыки заказано, но нет уверенности в том, что все осуществится. В этом разница между нами и большими театрами.

- Ощущение неуверенности в завтрашнем дне появилось у вас недавно или не покидало с начала работы в Перми?

У моего пермского проекта в целом гарантии есть. У Дягилевского фестиваля - нет. В региональном министерстве культуры должно быть понимание, насколько это важно. Если человек любит своих детей, хочет, чтобы они были умные, а не просто набивали брюхо, он должен задуматься, почему нужна хорошая музыка, почему плохо на фасадах представительских зданий вешать некрасивые афиши. Вы посмотрите эстетику афиш, которые висят в городе.

- Если честно, я вижу везде только афиши вашего фестиваля.

Есть и другие. Посмотрите на филармонию, например.

Первое, что я увидел в Перми - это распечатанные на принтере плакатики с вашей фотографией, где написано: «Поздравим Курентзиса с замечательной победой на «Золотой маске». Вам дорога такая низовая народная любовь?

На самом деле это мы с женой печатаем их ночью и расклеиваем.

В марте, покидая свой пост, Сергей Капков сказал, что планирует пригласить вас в Москву. Можете прокомментировать его слова?

Всё возможно. Если я уеду из Перми, мне важно, чтобы здесь кто-то остался вместо меня. Вообще не люблю, когда все завязано только на мне. Но, понимаете, у меня есть определенная миссия в Перми, и она не окончена. Да, публика и сейчас уже жаждет искусства, приходит на концерты разных стилей. К нам идут и альтернативная молодежь, и бабушки. Причем бабушки покупают билеты на самые радикальные проекты: на «Носферату» Дмитрия Курляндского они каждый раз устраивали стоячую овацию. И это не двоюродные сестры Эзры Паунда, это нормальные советские бабушки. Но нужно и дальше расширять аудиторию.

Я могу организовать музыкальную жизнь в любом городе, но в Москве есть особые сложности. Там настолько «массовая» жизнь, что многие культурные события ускользают от внимания, не имеют должного резонанса. Поэтому если я переберусь в Москву, мне будет необходима очень большая поддержка властей. Вообще же Москве это нужно, и Санкт-Петербургу еще больше.

- Почему больше?

Там хорошая ситуация в драматических театрах - Александринском, БДТ. Все умные люди сейчас ходят туда. А в музыке куда ходят умные люди? Конечно, есть филармония, есть Мариинский театр. Но когда я говорю об организации музыкальной жизни, я имею в виду молодые силы, которые создают что-то новое.

В Москве такого много: Электротеатр, Центр имени Мейерхольда, Школа драматического искусства, Гоголь-центр, даже МХТ сейчас прогрессивен. Театр помогает музыке, флиртует с ней. Это началось после того, как мы создали «Территорию», потом я познакомил молодых композиторов с Кириллом Серебренниковым, Борей Юханановым. Но все-таки сейчас именно театралы поддерживают музыкантов. А собственно музыкальные центры где? В Москве есть кафе, где я увижу всех умных, прогрессивных людей и узнаю, где можно послушать их музыку. Кафе есть, а концертных площадок нет.

- Я потому и удивился, что вы делаете акцент на Петербурге.

В Москве все-таки больше возможностей, больше гастролеров. Когда вы в последний раз видели в Петербурге современную оперу?

- Были «Два акта» Владимира Раннева. Был «Левша» Родиона Щедрина.

Ну, если так - хорошо, пусть будет «Левша». Но мы говорим об актуальном искусстве. Я не сомневаюсь, что в Петербурге есть шикарные здания, шикарные музыкальные «музеи», шикарные исполнители. Но где актуальное? Я не директор музея. Я должен создавать новое искусство.

- Как грека, хочу вас спросить: что такое пафос и как вы к нему относитесь?

Пафос - это страсть. Пафос возникает только при большом градусе, высоком напряжении тока. В музыке пафос очень важен. Как это объяснить? Представьте, что мы с вами сейчас пойдем в зал слушать Седьмую симфонию Шостаковича, сядем рядом. Мы сейчас расслабленные, уставшие, холодные. Нам покажется, что эта музыка слишком громкая, у нас заболят уши. Но если мы будем трудиться вместе с музыкой, поднимать интеллектуальный и духовный градус, мы начнем остро ощущать происходящее и захотим слушать еще и еще. Поэтому пафос - это передача очень высокого заряда напряжения, который должен поразить зрителей. Театр вообще работает только так.

Вспомните, например, театр Терзопулоса: он построен на энергии, а не на интеллекте или модернистских примочках. Там уже нет эстетики. Эстетика - это адаптация под современный мозг, работа со зрением, слухом, запахом. А у Терзопулоса происходит некий солнечный удар, после которого органы чувств перестают действовать, и начинается какое-то другое управление человеком.

Вы любите крайности в искусстве. Вот только что на репетиции симфонии Малера вы акцентировали внимание скрипачей на пяти форте, указанных в партитуре.

Если крайности оправданны - да, люблю. Как устроен оркестровый мир сейчас? Приходят музыканты. Сидят. Приходит дирижер. Музыканты холодные, играют на усредненной динамике, он их как-то собирает. А композитор, когда пишет музыку, сходит с ума! Для него в этот момент решается вопрос жизни и смерти. И он хочет, чтобы музыка прозвучала именно так, чтобы все силы исполнителей были брошены на его сочинение. Только тогда искусство может стать сотворением мира. Что говорил Малер? «Для меня написать симфонию - значит создать новый мир со своими законами». Его симфонии можно подать настолько сильно, что люди начнут действовать в этом мире, по его законам. Искусство существует, чтобы что-то менять в человеке. Вот вы можете сказать, зачем вы идете на концерт? Чего вы ждете от музыки?

- Красоты. И потрясения.

Значит, вы ищете Аполлона и Диониса. Это и есть две составляющих музыки, так гласит теория. Аполлон - это красота, которая нас духовно преображает. Дионис - это экстаз, потрясение, после которого мы становимся другими людьми, посредством нас начинают происходить странные явления. Но музыканты и слушатели обычно не пропускают сквозь себя эту энергию. Поэтому я вообще не хожу на концерты.

- Давно?

Пять лет. Если даже прихожу, то сбегаю через десять минут. Сажусь всегда там, откуда можно легко уйти. Я просто не могу, мучаюсь, мне становится физически плохо. У меня очень сильная энергия. Положительная. И когда она не находит выхода, я чувствую, что блокируюсь. У меня одновременно возникают клаустрофобия и агорафобия.

На недавней церемонии вручения «Золотой маски» вы сказали, что уже не помните, сколько у вас «Масок». Валерий Гергиев после пяти побед подряд отказался от участия: объяснил, что хочет дать дорогу молодым. У вас не возникало подобного намерения?

По-моему, на самом деле Валерий Гергиев обиделся, что театру не дали «Маску» и ушел. Лично у меня сейчас самая большая коллекция «Золотых масок». С моими амбициями она никак не связана. Когда я не получил «Маску» за «Свадьбу Фигаро», это было абсолютно несправедливо, потому что речь шла о лучшем спектакле всех времен. Но они хотели наградить другой театр, у которого не было иной возможности получить премию. А нам дали спецприз за партию хаммерклавира. Я всё понимаю, и эта история меня никак не задевает.

Но вообще «Золотая маска» мне нужна, потому что у меня нет федерального бюджета, нет московских и петербургских миллиардов. Она дает мне возможность что-то доказывать людям, которые не понимают и не могут оценить искусство. Я живу в закрытом городе, где люди не привыкли давать деньги на музыку. Я не звоню банкирам и не говорю «дайте мне четыре поезда». У меня нет таких способностей, я артист.

- Год назад вы получили российское гражданство.

Очень горжусь этим. Потому что Россия - великая страна. Просто некоторые люди примитивизируют ее. Нужно сопротивляться примитивизации великой страны.

- Теперь вам, как гражданину, сопротивляться проще?

Я не занимаюсь политикой. Моя единственная цель - достичь такого результата, чтобы вы могли услышать красоту и почувствовать потрясение. Те, кто так делает, любят Россию. Те, кто видит только миллионы вокруг себя, не любят ее. Для меня в этом вопросе мир четко делится на черное и белое.

Имя: Теодор Курентзис (Teodor Currentzis)

Возраст: 47 лет

Деятельность: дирижёр, актёр

Семейное положение: разведен

Теодор Курентзис: биография

Среди талантливых дирижеров, дарящих миру музыку, особенно выделяется Теодор Курентзис. Этот обаятельный артист привлекает внимание публики не только своей виртуозной игрой, но и творческими достижениями. Где бы ни появился роскошный брюнет – все внимание неизменно переключается только на него, начиная от слабого пола и заканчивая любопытными папарацци.

Детство и юность

Теодор Курентзис родился 24 февраля 1972 года в столице Греции – Афинах. С первого дня жизнь Теодора тесно переплеталась с музыкой. Родители будущего артиста, как только ребенку исполнилось четыре года, отдали горячо любимое чадо в музыкальную школу. Там юное дарование осваивало азы игры на клавишных инструментах, а через пару лет познавал таинство звучания скрипки.

Талантливый дирижер вырос под звуки классической музыки. Известно, что каждое утро мама будила сына игрой на фортепьяно. Родительница, работавшая проректором в Афинской консерватории, привила Курентзису любовь к иллюзорному миру звуков. Помимо прочего, младший брат дирижера также связал жизнь с музыкой, став композитором.

В пятнадцатилетнем возрасте Теодор окончил теоретический факультет Греческой консерватории, а спустя год завершил курс обучения игры на струнных инструментах. Все в руках Теодора горело и спорилось. Инструменты любили молодое дарование, на что тот отвечал им взаимностью. После окончания консерватории юноша приступил к урокам по вокалу.

Теодор Курентзис с отцом и братом

В 1990 году талантливый музыкант организовал свой собственный оркестр, играющий камерную музыку. Теодор самостоятельно тренировал и подбирал репертуар для членов коллектива, просуществовавшего четыре года. После дирижер пришел к выводу, что ему необходимо продолжить обучение, чтобы достичь новых вершин.

Мало кто знает, но грек, еще живя в Афинах, увлекся музыкой российских композиторов, постоянно ее слушал и изучал. Поэтому неудивительно, что в 1994-ом дирижер приехал в культурную столицу России со взвешенным решением покорить ее своим мастерством и талантом. В тот год гениального музыканта сразу взяли на курс Ильи Мусина в консерваторию Петербурга. Известно, что в процессе учебы Теодор прошел стажировку в питерском оркестре Юрия Темирканова.

Молодой Теодор Курентзис и Илья Мусин

Стоит отметить, что преподаватели Курентзиса уже тогда пророчили вундеркинду великое будущее, отзываясь о нем исключительно в положительном ключе. В беседах с представителями СМИ артист не раз говорил, что все, чего он добился, заслуга его мудрых наставников. Окончив консерваторию, молодой дирижер с головой погрузился в работу.

На протяжении пары лет виртуоз сотрудничал с и национальным оркестром, с которым он даже побывал в международном турне. Затем была работа с оркестром имени и кругосветное путешествие по странам США, Болгарии и горячо любимой Греции. Новым витком в карьере Курентзиса стала работа дирижером в Московском театре, в котором Теодор отыграл две постановки великого .

Музыка

За время карьеры Теодор посетил превеликое количество фестивалей и конкурсов, а также сыграл пару десятков различных мировых и российских произведений.

Оркестр «Music Aeterna» и камерный хор «New Siberian Singers», созданные Теодором, появились во время работы дирижера в Новосибирске. Эти музыкальные объединения стали известны по всему миру, а поездки с выступлениями по городам прибавили к армии поклонников творчества Курентзиса еще пару тысяч человек.

С этими коллективами Теодор в разное время осуществил концертные исполнения опер «Дидона и Эней» (Генри Перселл), «Орфей и Эвридика» (Кристоф Глюк), «Так поступают все» (), «Свадьба Фигаро» (Вольфганг Моцарт), «Дон Жуан» (Вольфганг Моцарт), «Золушку» (Джоаккино Россини).

В январе 2011 года Теодора назначили на пост художественного руководителя Пермского театра оперы и балета имени Петра Чайковского. Известно, что тогда вместе с ним в Пермь переехала часть музыкантов оркестра «Music Aeterna». После этого Курентзис поставил оперу «Иоланта» в Королевском театре в Мадриде.

Работа на территории Российской Федерации продолжается до сих пор. Сам Теодор не раз говорил, что останется здесь навсегда. Его влечение к русской музыке, фольклору настолько пронзительное, что покинуть края, ставшие ему родными, он уже не сможет.

Личная жизнь

Стоит отметить, что в отличие от большинства звезд, дирижер со всемирно известным именем с удовольствием общается с представителями прессы, рассказывая журналистам подробности личной жизни и планы на ближайшее будущее.

Достоверно известно, что Теодор был женат. В свое время сердце молодого парня покорила изящная балерина из Мариинского театра - Юлия Махалина. Об отношениях этих двух звезд тогда писали все СМИ. Правда, этот союз был не долгосрочным. Пара рассталась, и каждый из бывших влюбленных пошел своей дорогой.

Сейчас музыканту приписывают неимоверное количество романов, однако есть ли в действительности у артиста девушка - неизвестно

Теодор Курентзис сейчас

В 2017-ом именитый дирижер продолжает колесить по миру, выступая в разных городах с концертной программой, состоящей из полюбившихся публике композиций. В конце ноября артист посетит Санкт-Петербургскую филармонию имени , Московскую Консерваторию имени Петра Чайковского и Концертный зал «Тонхалл» (Цюрих).

График выступлений в декабре уже расписан по дням, вплоть до конца месяца. Перед Новым годом любители классической музыки, проживающие в Новосибирске, Красноярске, Тюмени и Перми, также услышат концертное исполнение классических мелодий оркестром «Music Aeterna».

Помимо прочего, с 20 июля по 30 августа 2018 года Курентзис в сопровождении оркестра Пермской оперы в рамках зальцбургского фестиваля исполнит девять симфоний .

Достоверно известно, что музыканта нет в «Инстаграме» и «Твиттере». О последних новостях из жизни Теодора поклонники узнают на официальном сайте дирижера. Там любой желающий может ознакомиться с расписанием ближайших концертов, а также материалами, связанными с творческой биографией звезды.

Дискография

• 2017 – «Tchaikovsky: Symphony No.6»
• 2016 – «Tchaikovsky: Violin Concerto, Op. 35 - Stravinsky: Les Noces»
• 2016 – «Mozart: Don Giovanni»
• 2015 – «Stravinsky: Le Sacre du Printemps»
• 2014 – «Rameau - The Sound of Light»
• 2014 – «Mozart: Le nozze di Figaro»
• 2014 - «Mozart: Così fan tutte»

Теперь - по поводу Теодора Курентзиса, что я о нем знаю и думаю. Впервые я увидела его в классе Мусина в годы моей учебы в Санкт-Пеербургской консерватории. Это был эффектный черноволосый молодой человек. Больше о нем сказать было нечего - у Мусина в то время параллельно учились ребята более яркие и интересные, такие как Туган Сохиев (он сейчас главный в Тулузе), Дэниел Бойко (Нью-Йорк симфони). Был еще Вася Петренко, он, правда, учился у Мартынова, сейчас он в Ливерпуле. Все они, ровесники Теодора, уверенно сделали достойную карьеру там, где стремились. "Вблизи" Теодора мне пришлось увидеть однажды: ученице нашего класса проф. Синцева он аккомпанировал Третий концерт Рахманинова, и пришел однажды в класс на репетицию. "Проиграв" концерт целиком (она играла, он махал), Теодор сделал глубокомысленный вид; мой учитель Леонид Николаевич Синцев обратился к Теодору с тонким советом: дирижировать вступление ко второй части более прозрачно, скорее в духе Чайковского, нежели густой рахманиновской краской. Теодор высокомерно посмотрел на нашего учителя; в его взоре читалось: "что ты мне можешь дать?" Когда Теодор ушел, холодно попрощавшись, Синцев спросил: кто этот мальчик? Почему он так себя ведет?
Это было мое первое личное впечатление о Теодоре Курентзисе. Затем стало известно, что он женился на балерине Юлии Махалиной, обладавшей большими связями в музыкально-театральном мире Петербурга. Брак оказался недолгим.
Еще один эпизод связан с Юрием Темиркановым. Где-то заграницей Темирканову стали рассказывать о "его ассистенте" Теодоре Курентзисе. Темирканов не мог вспомнить, кто это. У него вообще-то нет ассистентов. тогда ему подсказали: помните, кто-то просил за этого молодого человека, и вы разрешили: "Пусть посидит на хорах". Почему-то этот факт позже превратился в рассказ о работе Теодора с Темиркановым. В общем, отношение к нему в Питере было несколько несерьезным в силу разных обстоятельств.
В связи с постоянным упоминанием его имени в последние годы я как-то вышла на его сайт. Его содержимое меня крайне изумило. Вот, взгляните, это автобиографическое http://www.teodorcurrentzis.com/biography1.php
Как может человек в здравом уме и трезвой памяти о себе такое писать? Как можно всерьез это воспринимать?
Что все это значит вкупе с экстатическим восторгом перед его "гением" со стороны просвещенной московской критики? Не могу понять. Но все, что я о нем знаю, не дает возможности воспринимать эту фигуру всерьез. Каждый строит карьеру как может. Курентзис пошел своим путем. Его путь пролегает туда же, где давно уже утвердились его более талантливые ровесники, то есть в хорошие западные оркестры. не исключено, что путем энергичной деятельности в России Курентзис и сделает себе какое-то имя, и получит где-то место, чтобы уехать и не вспоминать все эти Новосибирски-Перми.
И что тогда все станут говорить? Что станет с этими гигантскими проектами?

(шепотом) Мне кажется, все это одна большая разводка. Я это не хаваю

Мир знает множество талантливых дирижеров, способных лишь по взмаху палочки заставить подчиняться целый оркестр, который дарит миру потрясающую музыку. Сегодня речь пойдет о молодом, ярком, одаренном дирижере. Его зовут Теодор Курентзис. Он привлекает внимание публики не только своей виртуозной игрой и творческими достижениями, но и тем, что он является неординарной личностью.

Где бы ни появился роскошный брюнет - все внимание переключается только на него, начиная от слабого пола, и заканчивая любопытными папарацци. Жизнь талантливого человека напоминает театр - всегда неожиданная, творческая, с массой закулисных интриг, неординарных событий, поворотов и непредвиденных поступков.

Детство в Греции

В Афинах 24 февраля 1972 года на небе зажглась новая звездочка, появился мальчик с необычным именем Теодор.

С самого первого дня жизнь малыша будет тесно переплетена с музыкой. Родители очень любили игру на скрипке и фортепьяно. Как только ребенку исполнилось четыре года, они стали водить его на занятия, где юное дарование брал уроки игры на клавишном инструменте. Прошло не так много времени, и ко всему прочему добавилось обучение на скрипке.

Мальчик вырос под звуки классической музыки. Каждое утро мама будила сына игрой на фортепьяно. Именно она приложила руку к развитию творческой, музыкальной личности. Впоследствии женщина стала проректором в Афинской консерватории.

Младший брат Теодора также имеет прямое отношение к музыке. На данный момент он сочиняет различные композиции и проживает в Праге.

Вундеркинд

По праву Курентзиса называют гением. В пятнадцатилетнем возрасте мальчик окончил факультет по теории в Афинской консерватории, а спустя всего один год - завершил курс обучения по струнным инструментам. Все в его руках горело и спорилось, инструмент любил молодое дарование, на что тот отвечал ему взаимностью.

После окончания консерватории, Теодор приступил к урокам по вокалу. В 1990 году талантливый музыкант создает не что иное, как оркестр, причем свой собственный, играющий камерную музыку. Теодор самостоятельно тренировал и подбирал репертуар команды. И это в столь молодом возрасте. Оркестр Теодора Курентзиса просуществовал целых четыре года.

После дирижер приходит к выводу, что он перерос уже этот уровень и ему необходимо продолжить обучение, чтобы достичь новых музыкальных вершин.

Обучение в Санкт-Петербурге

В 1994 году Теодор приезжает в культурную столицу со взвешенным решением покорить ее своим мастерством и талантом. Его сразу берут на курс Ильи Мусина в консерваторию Петербурга.

Дирижер со всемирно известным именем говорит о вундеркинде с гордостью и восхищением. Курентзис утверждает, что все, чего он добился, заслуга его гениального учителя.

Надо сказать, молодой грек увлекся музыкой российских композиторов, постоянно ее слушал и изучал.

В процессе учебы Теодор прошел стажировку в одном из питерских оркестров под руководством Юрия Темирканова. После парень проработает еще в нескольких оркестрах культурной столицы.

Творчество

Окончив консерваторию, молодой дирижер Теодор Курентзис полностью окунается в российскую жизнь, где господствует ее величество Музыка.

Он начинает работать с такими виртуозом как Владимир Спиваков, а также плотно сотрудничает национальным оркестром и участвует с ним в грандиозном международном турне.

И новый виток в карьере Курезентиса - работа дирижером в Московском театре, где выпала удача отыграть две постановки великого Дж. Верди.

Покорение вершин

Стоит упомянуть и о многочисленных фестивалях, в которых с блеском принимал участие Теодор. Он покорил музыкальные вершины Москвы и Бангкока, а также жаркого Майями, холодного Лондона и экзотического Кольмара.

За двадцать лет творческого подъема дирижер Теодор Курентзис отыграл с оркестрами в более чем тридцати странах по всему земному шару. Поклонники восхищались и не раз вызывали на бис одаренного человека, осыпая его охапками букетов, в которых утопал концертный зал.

В 2009 году - талантливый музыкант постоянный гость в Большом театре, а с 2011 года Теодор является главным дирижером Пермского театра.

Сибирь и творчество

В 2003 году музыкант отправляется в заснеженный Новосибирск, где ему предстоит поставить балет под названием «Поцелуй феи».

Затем новая творческая работа по произведениям Морцарта, Дж. Россини, К. В. Глюка.

Награды

Яркая жизнь дирижера полна наград и достижений. В коллекции Теодора Курентзиса пять премий Золотой маски.

Не забудем и о Строгановской премии.

В 2008 году - получение Ордена дружбы.

Теодор Курентзис: семья

Не удивительно, что яркая личность интересует поклонников великого таланта. Тем более что Теодор невероятно привлекателен.

Надо сказать, что дирижер со всемирно известным именем любит общаться с представителями прессы и не таясь, рассказывает им некоторые подробности, касаемые личной жизни, и планы на ближайшее будущее в творчестве.

Но один вопрос у журналистов обычно всегда остается не отвеченным - женат ли одаренный красавец или нет. Вокруг данного вопроса ходит много сплетен и слухов, но точной информации нет ни у кого.

Достоверно известно одно, что Теодор некогда был женат. В свое время сердце молодого парня покорила прекрасная танцовщица, тонкая и прекрасная балерина из Мариинского театра. Ее зовут Юлия Махалина. Этот звездный дуэт сразу привлек к себе внимание. Теодор Курентзис и Юлия Махалина стали предметом обозрения прессы. В культурной жизни Санкт-Петербурга появилась еще одна заметная супружеская чета.

Балерина немало усилий потратила на то, чтобы поддерживать известного супруга, двигая его по карьерной лестнице. Девушка помогала мужу во всем, потому что уже была к моменту знакомства с Теодором довольно популярной личностью.

К сожалению, Теодор Курентзис и Юлия Махалина были вместе недолго, брак распался.

Свободно ли сердце Курентзиса сейчас? Неизвестно. Одно мы знаем точно, он молод, красив и невероятно талантлив. А романов ему приписывают несметное количество, о большинстве из них дирижер не ведает и сам.

Дом Теодора Курентзиса

Место обитания творческой личности находится в одном из престижных районов города. Большой дом для дирижера приобрел спонсор театра, который в свою очередь, великодушно отдал его в пользование Теодору.

Интерьером особняка занялась Наташа Барбье, которая работает редактором известного журнала «Мезонин». Она отметила, что музыкант достаточно переборчиво относится к акустике. В его доме множество инсталляций, принадлежащих торговой марке Classe.

Девушка призналась, что дизайн дома Курентзиса - это ее первый опыт. Хотя, судя по роскошной обстановке и уникальному декору, в это сложно поверить.

Все, кто имел честь видеть дом Теодора, говорят о его загадочности, необычности, а также о том, что он весь пропитан любовью к музыке.

Итак, теперь информации о потрясающем, гениальном дирижере с тонкой душой и сумасшедшей силой воли стало немного больше. Хотелось бы пожелать талантливому музыканту двигаться только вперед, получать заслуженные награды и радовать многочисленных поклонников виртуозной игрой как классических произведений, так и работ молодых дарований.