Марк антокольский "христианская мученица". Марк антокольский "христианская мученица" Антокольский - почетный член западноевропейских академий

«Я представляю себе, как и евреи, и христиане поднимутся против меня. Евреи скажут: «Как это он сделал Христа», а христиане скажут: «Какого это Христа он сделал». Но до всего этого мне дела нет», – так весной 1873 года своему другу, художественному критику Владимиру Стасову пишет скульптор Марк Антокольский о своей новой работе «Христос перед судом народа». Мраморный оригинал скульптуры находится в Русском музее, а ее бронзовая авторская копия хранится в фондах Воронежского областного художественного музея им. И.Н. Крамского.

Человек «другого племени»

Жизнь художника складывалась нелегко с самого детства. Он был шестым ребенком бедного трактирщика, в семье ему жилось нелегко. Однажды отец избил его за то, что Марк нарисовал на печке водовоза с лошадью. После этого случая юный художник рисовал только по ночам, за бумагу и карандаш пришлось отдавать свой завтрак и обед.

«Детство мое, – напишет Марк Антокольский, – слишком мрачно, да так мрачно, что я с содроганием вспоминаю. Я был нелюбимым ребенком, и мне доставалось от всех. Кто хотел бил меня, даже прислуга; а ласкать меня никто не ласкал. Я донашивал старые одежды, меня звали «истуканом», «оловянные руки». Я справлял в семействе должность рабочей лошади. Не унижала меня только мать моя».

О таланте Антокольского заговорили после того, как увидели сделанную им из дерева репродукцию картины Ван Дейка «Христос и Богородица». Молва дошла до губернатора, и его жена, воспользовавшись связями, помогла определить его на учебу в Академию художеств.

Через множество препятствий пришлось пройти этому скульптору. «Надо помнить, что он – еврей и, значит, раньше, чем достигнуть чего-нибудь, должен был столько намучиться и настрадаться, сколько не приходится намучиться и настрадаться у нас художнику никакого другого племени, – пишет Стасов в своей работе «Двадцать пять лет русского искусства». – Не угодно ли моему читателю только представить себе наши безобразные и безумные отношения к евреям и поставить в соприкосновение с такими отношениями юношу, почти мальчика, лишенного всяких средств, связей, покровительства и помощи и даже худо знающего русский язык? Что тут такое должно было происходить каждый час? Постыдные предрассудки, недоверие, антипатия, насмешки – вот среди какой обстановки надо было начинать Антокольскому в 60-х годах. Да еще начинать первым из всех евреев: до него никто из этого даровитого племени не смел или не мог выступить у нас с претензией на художественный талант, наравне с другими смертными».

Однако скульптор-еврей, несмотря на все перипетии, не только продолжал заниматься искусством но, более того, осмелился взяться за сюжеты русской истории: он создал такие работы, как «Иван Грозный», «Петр Великий», «Ярослав Мудрый», «Иван III». Кстати, именно эти произведения Стасов считал вершиной творчества Антокольского. После них начинается другой творческий период художника. «Сильный драматизм, кипучесть, волнение и порыв отныне не принадлежат более к числу мотивов его произведений, – пишет Стасов. – Все эти элементы он оставляет в стороне и избирает себе вместо них другие стороны душевной жизни сюжетами для изображения: отныне всего сильнее звучит в его созданиях нота элегическая, нота сожаления, тихой скорби, кроткого упрека».

Именно в этот период, в начале 1874 года, Антокольский закончил статую «Христос перед судом народа».

«Христос» и народ

В феврале 1874 года художник пишет Стасову: «Это для меня большой праздник, потому что это было для меня самое трудное, что я до сих пор сделал. Я оставил его на несколько дней открытым для здешних художников. Неловко вам передать все отзывы об этой статуе, но могу сказать, что был общий восторг. Моего намерения не посылать его покуда в Россию, я не изменю. Думаю, что таким образом сэкономлю 2-3 фунта крови, которые необходимы мне для будущей работы. Что касается того, насколько я лично сам доволен, право, не могу сказать, потому что все, что было во мне, я передал этой статуе, а теперь устал и опустел».

Первой в «судьи-ценители» новой работы Марк Антокольский пригласил свою прачку. «И когда увидел, что статуя произвела на нее впечатление, только тогда я и сам почувствовал, что работа удалась, что я выразил именно то, что хотел», – признается он.

Так скульптор объясняет созданный им образ: «Я хочу представить Христа с той стороны, где он являлся реформатором, восставшим против фарисеев и саддукеев за их аристократическую несправедливость, восставшим за правду, за братство, за свободу, за тот самый слепой народ, который с таким бешенством и неведением кричал: «Распни! Распни его!» Я его представил в тот момент, когда он стоит жертвой, и говорит: «Я им прощаю, потому что они не ведают, что творят». Я ему даю чисто еврейский тип, у него голова покрыта шапочкой; я это основал на словах молитвы: «Прости мне, что я ходил с открытой головой»; притом, как известно, в древности снималась в священных местах не покрышка головы, а обувь, и, наконец, в жарком климате нет возможности ходить с открытой головой».

В Европе по достоинству оценили талантливого художника: на Всемирной выставке в Париже 1878 года за скульптуру «Христос перед судом народа» Антокольский получил медаль и орден Почетного легиона.
А вот в России к «Христу» в еврейском полосатом хитоне и с шапочкой на голове отнеслись иначе.

Так, в 1880 в газете «Санкт-Петербургские ведомости» вышла большая статья художника Левакова, где он осмеивает скульптуру художника: «Христос Антокольского изображает еврея, связанного по рукам и представленного в таможню за контрабанду». Подобные статьи вышли и в «Новом времени».

«Против него <…> поднялись иные, но только у нас одних и нигде более в Европе. Везде он этой статуей возбудил только восторг и энтузиазм, вызвал признание великого своего таланта и громкое заявление, что подобного Христа в скульптуре еще не бывало, – пишет Стасов. – У нас одни остались равнодушны, другие делали глупые замечания насчет шапочки на голове (которой, впрочем, глядя на статую спереди, даже вовсе и не видать), насчет еврейского правдивого костюма, насчет самого даже типа, между тем как этих же самых мало рассуждающих людей никогда не смущали ни классическая римская тога на многочисленных «Христах» до сих пор являвшихся в искусстве, ни классический и академический тип, придававшийся им. Представить Христа римлянином и академической моделью – можно, евреем – ни за что!»

«Христа» Антокольского высоко оценили Репин, Тургенев. Они в один голос называли работу гениальной, а Савва Мамонтов дал деньги на мраморную и бронзовую копии скульптуры. Стасов отмечал, что подобного Христа еще не было в европейском искусстве. Однако критик все-таки отдавал предпочтение Христу Иванова «за то, что он не состоит весь из одного благодушия и всепрощения: стоя на вершине такого всемирного дела, как новая религия, христианство, нельзя дышать только одними этими, впрочем, прекрасными, чувствами. <…> Надобно преобладание над всеми не одной нравственностью, сердцем, душой, но и духом, интеллектом, силой мысли и воли».

Действительно, образ Христа, созданный Антокольским, это, прежде всего, не только богочеловек, а нравственный идеал, этический символ. Своим «Христом» он предостерегает современных «фарисеев», тех, кто и по сей день кричит «Распни! Распни его!»: «Иисус Назарей явился, когда израильская нравственность начала падать, когда религия и власть стали злоупотреблять своими правами. Но московские фарисеи, по узости ли ума, или по кривизне души, толкуют о моем произведении так, как им хочется». Иными словами, они забывают Священную Историю и не хотят думать о том, что ослепший русский народ может постичь точно та же участь, что и еврейский 2000 лет назад… Хотя, конечно, были и будут единичные исключения, которые радуют (в русской истории подобные личности встречаются больше среди духовенства, так как монастырь был единственным убежищем для честных людей). Но именно эти-то люди и есть герои людской драмы. Честность страдает, а зло торжествует».

February 18, 2013

Чем дальше развивалось творчество Марка Матвеевича Антокольского, тем яснее осознавал он свою задачу как воплощение в формах скульптуры нравственного идеала. Осуществление этой задачи привело Антокольского к созданию статуи, носящей название «Христос перед судом народа» (1876). Начиная с Александра Иванова, русское искусство часто обращалось к образу Христа для выражения больших социально-нравственных вопросов. В своей трактовке Христа Антокольский примыкает к этой же традиции. Его Христос – олицетворение интеллектуальной, то есть разумной, человеческой силы, противостоящей зверским, жестоким инстинктам. Этим определяются и сюжет статуи, и ее композиция, и психологическое содержание образа.

Христос изображен Антокольским в момент, когда он предстал перед судом толпы, за права которой «восстал против фарисеев и саддукеев». Народ, обманутый фарисеями и не понявший Христа, потребовал его казни на кресте. Этот сюжет был избран Антокольским потому, что, как он говорил, «здесь и связался узел драмы». Иными словами, здесь произошло столкновение «интеллектуальной» и «свирепой» силы. К этому скульптор добавлял: «Во-вторых, под судом народа я подразумеваю и теперешний суд». Таким образом, создавая статую Христа, Антокольский имел в виду показать, как попираются справедливые и разумные начала в современном обществе.

«Христос перед судом народа» изображает только фигуру самого Христа, данную во весь рост. По форме это круглая скульптура, но она предполагает основную точку зрения – спереди. Спокойная неподвижность фигуры, прямой разворот вызывают ощущение ее предстояния, ее обращенности к толпе. Связанный, безоружный, Христос беззащитен перед яростью толпы. Но этой слепой и жестокой силе он противопоставляет силу своего духа.

Начиная со статуи Христа, Антокольский ставил перед собой задачу передать в мраморе и бронзе духовную силу личности. При этом он отказался от передачи внутренней силы через мускульное напряжение, как это было принято в классической скульптуре. Мышцы тела и лица Христа находятся в полном спокойствии, почти в состоянии расслабленности. Это давало повод Верещагину упрекать Антокольского в том, что руки Христа «недостаточно пролетарны». Но отсутствие физического напряжения было нужно Антокольскому для того, чтобы подчеркнуть духовную силу, выраженную в лице Христа. Антокольский стремился к утверждению нравственной или, как он сам говорил, душевной красоты, которая должна была преобладать над красотой пластической, отодвигая ее на второй план. Поставленная таким образом задача была действительно чрезвычайно трудной, почти неразрешимой для скульптора в силу самой природы его искусства, призванного говорить языком красоты телесных форм.

Работая над созданием нравственно прекрасных и положительных образов, Антокольский вместе с тем остро ощущал недостаточность таких образов для объективного отражения действительности. Он чувствовал настойчивую потребность дополнить образ Христа образом, в котором получили бы свое отражение наиболее темные, враждебные прекрасным стремления человека. «Христос для меня еще идея «наполовину»,– говорил Антокольский. – Я желал бы продолжать и сделать еще один характер, не менее сильный, чем «Христос», но совершенно противоположный, это – Мефистофель…»

Желание скульптора было осуществлено в статуе «Мефистофель» (1883). Ее появлению предшествовали длительные поиски Антокольским наилучшего сюжетного и композиционного решения этого образа. В первоначальных замыслах Антокольский исходил из образа Мефистофеля, созданного Гете в «Фаусте». Более того, он мыслил воспроизвести в своей скульптуре один из сюжетных моментов «Фауста». Однако в дальнейшем Антокольский отказался от этого. Ему казалось, что точное следование Гете приведет к тому, что Мефистофель будет связан с определенной исторической эпохой, в то время как следует видеть в нем нечто принадлежащее «ни к какой расе, ни к какому времени», но к «бесконечности».

Далее следовали искания конкретизации того зла, которое воплощает в себе образ Мефистофеля. Согласно одному из вариантов должна была быть изображена лишь голова Мефистофеля, попирающая книгу – символ человеческого знания. Таким образом, он должен был противостоять Христу как мракобес, враждебный развитию человеческой мысли, человеческому интеллекту. Нетрудно увидеть в этом выражение чисто просветительской идеологии. Но и это не стало окончательным решением Антокольского. Родилась новая идея изобразить Мефистофеля в костюме Фауста, то есть как бы принявшего на себя личину мудрости, ради обмана людей. Таким образом, основное зло действительности должно было выступить в Мефистофеле как ложная мудрость, за которой скрывается ничтожество и зло. Но показать Мефистофеля в одежде опять означало бы установить связь с конкретной исторической эпохой, чего скульптор хотел избежать. Наконец, созрела идея изобразить Мефистофеля обнаженным и таким образом оторвать его от произведения Гете, вложить в него, как говорил Антокольский, «всечеловеческий» смысл. Созданная в 1883 году статуя действительно изображает Мефистофеля голым. Он сидит на вершине скалы, подобрав одну ногу, соединив на ее колене руки, на которые опирается подбородком. Со своей скалы он со злой подстерегающей усмешкой наблюдает за жизнью людей, совершающейся где-то внизу и вдали. Лицо Мефистофеля трактовано Антокольским в соответствии с традиционным представлением о духе зла. Острый нос, впалые щеки, саркастический рот, остроконечная бородка делают его хрестоматийно знакомым. Оно отмечено выражением игры недоброй мысли. Острым чертам лица Мефистофеля отвечают острые углы, в которые согнуто все его костлявое тело.

Уже было сказано, что, изображая Мефистофеля нагим, Антокольский сделал это ради того, чтобы не связывать его ни с одной исторической эпохой. Но получилось так, что сама нагота Мефистофеля больше чем любая одежда связывает его со временем его создания, то есть с XIX веком. Тело Мефистофеля – это тело человека, постоянно скрываемое одеждой. Оно лишено какой бы то ни было поэзии, дрябло и тоще. Пальцы ног Мефистофеля скрючены неудобной обувью, кожа на его пояснице образует складки, на впалой груди резко обозначаются ключицы. Поэтому нагота Мефистофеля воспринимается нами не так, как нагота античных статуй, где она вполне оправдана красотой гармонически развитого тела, но как нагота раздетости, прозаическая нагота современного человека.

В «Мефистофеле» Антокольского перед нами предстает отнюдь не всемирный и внеисторический дух зла, но, как сознался сам Антокольский, «наш тип – нервный, раздраженный, больной». «Это современный выработавшийся тип, который с озлоблением готов все уничтожить, над всем надругаться, все осквернить, все, что есть мало-мальски честного, хорошего, выше обыденного»,–так характеризовал Антокольский «Мефистофеля». В заключение он добавлял: «Мне хотелось даже подписать под статуей: «Посвящаю пошлякам». Таким образом, та злая сила, которая представлена в «Мефистофеле» и в которой скульптор хотел увидеть первоначально нечто всеобщее, была осознана им как порожденная современными условиями пошлость. Поняв это, Антокольский хотел назвать своего Мефистофеля «XIX век». XIX век – это век утверждения господства буржуазии и буржуазной пошлости. Вот в чем видел Антокольский силу, враждебную высоким и светлым стремлениям человечества.

Антокольский занимал совершенно особое место среди русских скульпторов своего времени. Те из его собратьев по искусству, которые искренне хотели приблизить свое творчество к современным задачам, видели единственно возможный для этого путь в следовании за живописью, в обращении к повседневности, к быту, к жанру. Некоторые из них достигали на этом пути значительных успехов, но отчасти ценой потери своеобразия скульптуры как искусства.

В отличие от них Антокольский стремился сделать почвой своего искусства великие мысли и большие чувства, волновавшие его современников, найти им адекватное выражение в величественных образах. Внутренней потребностью творчества Антокольского было воплощение высокого нравственного идеала своего времени. Воплощение этого идеала он видел в людях, сумевших презреть материальные эгоистические интересы и противопоставить им силу духа.

Режиссировать драматические пьесы и спектакли русских комических опер Дмитревский начал в 1780 году в театре Книппера, затем в его постановке и частично при его участии шли все без исключения оперы Пашкевича, мелодрама

Буманц своими произведениями создаёт атмосферу приятной неожиданности, яркой необычности, мягкости восприятия. Картины заставляют всматриваться в свой нетрадиционный мир, в свои очертания, и их зовущие краски, незатейливые и добрые.

Впрочем, своему появлению в Риме Рафаэль был, несомненно, в первую очередь обязан самому себе - своей неуемной страсти к совершенствованию, ко всему новому, к работе крупной и масштабной. Начинается великий взлет.

В декабре 1753 года специалисты отправились в Пьяченцу. На сей раз монахи предоставили им возможность обследовать картину. В своем отзыве Джованини напишет: несомненно, Рафаэль; состояние картины более или менее терпимое,

И Фальконе решил сам взяться за отливку статуи. Иного выхода нет. Фальконе не может не завершить своего дела. Слишком многое связано у него с этим монументом, и он должен довести его до конца. Конечно, он не литейщик. Но если нет мастера,

Эти десять лет в немалой степени помогли художнику и обрести свое кредо. Превращается за эти годы подмастерье-столяр в одного из образованнейших людей своего века. Ему, еще недавно с ошибками писавшему по-французски,

Ее произведения рождались из постоянных раздумий и сильных душевных переживаний. Необычайно эмоциональная по натуре, она остро реагировала на все проявления жизни, близко принимала к сердцу радость и горе. Она любила

Кочар пробовал себя в разных направлениях живописи, желая найти и утвердить в искусстве свой индивидуальный подход к миру и человеку в нем. Эти поиски не ограничивались чисто внешними техническими приемами, они были

Залькалн полон грандиозных проектов и замыслов, стремлений отдать всю энергию, весь творческий опыт своему народу, заставить улицы и площади города заговорить языком искусства. Он мечтал о «дворцах из грез» - величественных

На всю жизнь полюбил эту работу Николай. А когда подрос, начал помогать отцу. Металл стал послушен и его рукам.
Но думал ли юноша, что не вершковые железные поделки, а саженные бронзовые громады будут покорны его сильной

Суть творческого процесса для Белашовой и состоит в высвобождении мысли, а это дело нелегкое, требующее громадных душевных сил. Для нее цель искусства заключается в том, чтобы принести человеку радость сопричастности

Вступать в поединок, в спор с мертвой природой, с вязкой, тяжелой массой глины, которую надо было одухотворить, насытить своим волнением, болью, мыслью и чувством. Она не копировала натуру, а заново творила мир - из глины

В конце 1912 года Мухина переезжает в Париж и поступает в одну из частных академий, где преподавал Бурдель. Общение с Бурделем, живой пример его искусства, его тонкая художественная интуиция, его критика развивают в ней

Огромная самодисциплина и поразительное трудолюбие сделали Матвея Манизера уже к тридцати годам трижды образованным человеком с широким кругом интересов и на редкость обширной эрудицией. Но любовь к скульптуре одержала

Дореволюционное творчество Меркурова было тесно связано с развитием так называемого стиля «модерн», с тенденциями стилизаторства. Ранним работам Меркурова свойственны статичность композиции, скованность движений,

Из всех видов искусства этот разнообразно одаренный человек выбирает скульптуру. На этот раз навсегда. Он хочет быть тем, кто оживляет камни, кто создает бронзовые легенды. Сам великий Репин, увидев рисунки Шадра, благословил его на этот путь

Двадцать лет творческого труда - и три памятника. Даже если бы скульптор не создал ничего, кроме них, все равно его имя прочно вошло бы в историю искусства. Ибо все эти три памятника - столь непохожие по содержанию, настроению, форме

Искусству Ватагин учился от случая к случаю, бессистемно. Но настоящей его академией стала работа с натуры во многих зоопарках - и во время путешествий по отечеству, и по далеким заморским странам. Исполнились мечты

В Строгановское училище в Москве Эрьзю не приняли: переросток (ему в это время было уже двадцать пять лет). Директор училища Глоба сказал ему: «Вернись в деревню и плоди подобных себе». Юноша ответил: «Нет, не вернусь! Я буду

Но все же Шервуду удается поставить свой памятник. В 1910 году по его проекту в Кронштадте, на Якорной площади, перед Морским собором сооружается памятник адмиралу В. О. Макарову. На пятиметровой гранитной глыбе возвышается

Статую заказал мастеру герцог Козимо Медичи в 1545 году, и спустя девять лет она была

В исполнении этих ворот Гиберти достигает в техническом отношении еще недостигнутой до него прежними художниками высоты, но стиль его еще не отрешается от стиля тречентистов, особенно

Первоначальная догадка перерастает в уверенность: да, это портрет великой Клеопатры! И быть может, единственный ее достоверный скульптурный портрет! Поскольку давно уже оспаривают

Несмотря на внешнюю тождественность, оба рельефа диаметрально противоположны, как внутренним содержанием, так и мотивами подробностей. У Брунеллески Авраам порывисто бросается с ножом

Бюст был отлит в 1723 году, но лишь через шесть лет работавший под наблюдением Растрелли гравер Семанж завершил прочеканку деталей одежды, а также изображений на щитках панциря, в аллегорической форме

Фарфор издавна был олицетворением изящной и хрупкой красоты. Фарфоровые статуэтки отличаются поэтичностью, эмоциональностью, красочностью. Статуэтки из фарфора ангелов, фей, эльфов, девушек с цветочными корзинами помогают воссоздать романтический колорит.

Он борется. Он еще борется. Но уже впилась в его бедро, обвившаяся вокруг его руки и руки старшего сына, змея, и все плотнее сжимает свои губительные кольца вокруг попавших в беду людей другая змея

Окружив деревню, гитлеровцы произвели повальный грабеж, после чего, согнав всех мужчин в один дом, а женщин и детей в три других дома, зажгли эти дома. Пытавшихся вырваться и бежать фашистские изверги ловили и снова бросали в горевшие дома. Так

Но это было лишь начало неприятностей, выпавших на долю памятника. Сразу же после его открытия поднялась невообразимая газетная шумиха. Особенно громко возмущались «Московские ведомости» и «Новое время». Они писали, что

Они очень интересны, эти работы, и все-таки в них запечатлено лишь мимолетное - не характер. Не то, что делает человека личностью, определяет его отношение к жизни и миру. Главное в творчестве Эрьзи - это портреты людей сильных

Произведение, казалось бы, посвященное лицу официальному, должностному, не ученому или поэту, а губернатору Восточной Сибири, получилось возвышенным, одухотворенным, в нем нет налета казенщины.

На цоколе памятника - рельефная сцена: персонаж из древнегреческой мифологии, перевозчик душ умерших через реки подземного царства в мир теней Харон со своей ладьей, около него несколько фигур ждут своей очереди, чтобы

Надгробие, как было принято в те времена, представляло собою мраморный саркофаг, на котором помещалась фигура усопшего. По сторонам саркофага стояли фигурки плакальщиков – персонажей средневековых похоронных процессий. Их

В Эрмитаже представлены лишь небольшие, выполненные в терракоте, его работы: поздний «Автопортрет», полный внутренней энергии и динамики (что характерно для барокко), живо передает вдохновенный облик маэстро

Возникают замечательные по глубине характеристики и мастерству исполнения портреты императоров, общественных деятелей, полководцев и частных лиц, передающие не только внешнее сходство, но раскрывающие и внутренний

Начиная со статуи Христа, Антокольский ставил перед собой задачу передать в мраморе и бронзе духовную силу личности. При этом он отказался от передачи внутренней силы через мускульное напряжение,

Великолепно обыгрывается контраст легких, пластичных тел и тяжести угловатого блока камня, от которого фигуры полностью не отделены. Композиционные решения и силуэты скульптур Родена настолько выразительны, что позволяют

Выдвигая на первый план внутреннюю противоречивость фигуры Грозного, Антокольский тем самым стремился к объективности его характеристики. Он был чужд стремлению просто осудить Грозного, ибо чувствовал в нем величие духа,

Лансере считался с тем, что его скульптура будет рассматриваться с близкого расстояния и что обобщение форм, возможное в произведении, предназначенном для площади, в данном случае приобретает характер

Обер любил изображать диких зверей. Он любовался их мощью, проявляемой стихийно и необузданно. В скульптуре «Бык–победитель» (1885) мы встречаемся именно с таким образом. Могучее тело быка, нагнавшего увертливую

Р аботы Марка Антокольского - неоднозначные и новаторские для своего времени - критика принимала не всегда. Однако скульптор не сдавался: он участвовал в конкурсах и выставках, обращался к разным сюжетам и ездил за границу искать вдохновения и свободу самовыражения. Антокольский стал известен еще до 30 лет, когда скульптуру его авторства купил для Эрмитажа Александр II .

Слишком смелый для Академии художеств

Марк Антокольский родился 2 ноября 1843 года в Вильне (сегодня - Вильнюс) в многодетной еврейской семье. Его родители держали небольшой трактир на одной из центральных улиц города, но денег в семье все равно было недостаточно. Кроме Марка у Антокольских было еще шестеро детей - он был самым младшим.

Желание рисовать появилось у Марка Антокольского еще в детстве. За первый художественный опыт - мальчик разрисовал отцовскую, только что побеленную печь - его наказали, да и в целом родители не поощряли увлечение сына. В своей автобиографии скульптор писал: «Детство мое слишком мрачно, да так мрачно, что я с содроганием вспоминаю, а писать мне о нем тяжело. Я был нелюбимым ребенком, и мне доставалось от всех» .

Когда Антокольский подрос, его отдали подмастерьем к резчику по дереву. Однажды его работы увидела жена виленского генерал-губернатора Анастасия Назимова. Благодаря ее протекции, Марка Антокольского взяли в Академию художеств - в 1862 году он стал вольнослушателем в классах по скульптуре.

Во время учебы в Академии он сблизился с Иваном Крамским , Владимиром Стасовым, Модестом Мусоргским . Тогда же подружился и с Ильей Репиным , который оказал большое влияние на юного скульптора. В 1864 году Марк Антокольский получил вторую серебряную медаль за горельеф из дерева «Еврей-портной», а еще через год - за «Скупого» из слоновой кости. В 1868 году Антокольский закончил работу, над которой трудился в течение шести лет, - восковую композицию «Нападение инквизиции на евреев». Этим горельефом Антокольский показал, как можно перенести действие из открытого пространства в замкнутое - до него такое было возможно только в живописи.

Марк Антокольский. Горельеф «Еврей скупой». 1865. Фотография: beautifulrus.com

Марк Антокольский. Нападение инквизиции на евреев. 1863-1869. Фотография: museum.ru

Марк Антокольский. Горельеф «Еврей-портной». 1864. Фотография: artonline.ru

«Из всего созданного Антокольским не было у него задачи более великой, сильной и обширной: тут шла речь об угнетении, о несчастной участи целого племени, затоптанного и мучимого, и сверх того Антокольский пробовал здесь и со стороны чисто художественной нечто совершенно новое и небывалое».

Владимир Стасов, критик

Эскиз композиции, выставленный на очередном экзамене, руководство Академии не одобрило - слишком смело. Он стал опасаться провала на выпускном экзамене. Чтобы его не отчислили, Антокольский в 1868 году отправился в Берлин.

«...Заснул бедным, встал богатым»

«Даль всегда заманчива… Мое воображение сильно работало: мне казалось, что там все такие ученые, так хорошо понимают искусство... О, там не дадут мне упасть» , - писал Антокольский. В столице Германии он полгода занимался под руководством немецкого скульптора Рейнгольда Бегаса. Однако в берлинской Академии Марк Антокольский разочаровался: здесь так же, как и в Петербурге, царил академизм. Свободу самовыражения, которую он хотел найти за границей, сдерживали рамки негласных правил. В ноябре 1868 году Антокольский вернулся обратно в Россию.

Однако Марк Антокольский все-таки решил принять участие в конкурсе Академии. Он создал статую Иоанна Грозного . Автору предоставили скульптурные классы, но вскоре ему пришлось менять помещение: из канцелярии Академии пришел приказ немедленно освободить мастерскую. Антокольский переезжал на другой этаж, и, чтобы перенести глиняную фигуру, ее пришлось разрезать на части. На ноябрьскую выставку скульптор не попал: он успел закончить работу только в феврале 1871 года. Зато Антокольский пригласил в мастерскую великую княгиню Марию Николаевну - президента Академии. Фигура царя так понравилась ей, что по ее просьбе мастерскую посетил сам император Александр II. Он же и приобрел бронзовую статую для Эрмитажа за 8000 рублей - по тем временам это были очень большие деньги. Через четыре дня после визита императора Антокольскому присвоили звание академика.

«Я заснул бедным, встал богатым. Вчера был неизвестным, сегодня стал модным» , - вспоминал скульптор. В это время он познакомился с Иваном Тургеневым , Константином Кавелиным, Сергеем Боткиным и другими. Вскоре его имя стало известно и за границей: гипсовую копию «Иоанна Грозного» приобрел Кенсингтонский музей.

Антокольский - почетный член западноевропейских академий

В апреле 1872 года Антокольский отправился в Италию. В Риме он создал второе свое крупное произведение - статую «Петр Первый». Замысел родился еще в Петербурге, во время работы над скульптурой Грозного. Автор писал: «Мне хотелось олицетворить две совершенно противоположные черты русской истории. Мне казалось, что эти, столь чуждые один другому, образы в истории дополняют друг друга и составляют нечто цельное» .

Марк Антокольский. Статуя Иоанна Грозного. 1871. Фотография: toraart.com

Марк Антокольский. Статуя Петра Первого. 1872. Фотография: tg-m.ru

Марк Антокольский. Статуя Христос перед судом народа. 1874. Фотография: artchive.ru

Впервые готовую работу увидели посетители Всероссийской политехнической выставки в Москве. Критики не оценили статую, и ее вернули автору в Рим. А через пять лет после ее создания, в 1878 году, бронзовую версию «Петра Первого» показали на Всемирной выставке в Париже - и это был успех. По указу российского правительства скульптуру установили в Петергофе перед любимым дворцом Петра I Монплезир , а позже на ее основе были созданы памятники царю в Таганроге и Архангельске .

В 1874 году Антокольский приступил к работе над статуями «Христос перед судом народа» и «Смерть Сократа». В фигуре Христа Антокольский стремился показать его «восставшим за правду, за братство, за свободу» . Его образ Антокольский трактовал с позиции человека: бытовые детали - хитон, восточная шапочка, сандалии - разрушили традиционный облик Христа. К этому психологическому образу потом обратились художники Иван Крамской, Марк Антокольский. Нестор-летописец. 1890. Фотография: spbfoto.spb.ru

Марк Антокольский. Не от мира сего (христианская мученица). 1887. Фотография: artchive.ru

Парижская жизнь кипела. Антокольский вместе с Иваном Тургеневым и Алексеем Боголюбовым образовал «Художественный кружок». В этом же году он вылепил горельеф «Иоанн Креститель», а 1879 году приступил к статуе «Мефистофель».

В 80-е годы XIX века Марк Антокольский снова обратился к темам русской истории. В 1889 году он закончил скульптуру «Нестор-летописец», и почти одновременно с ней - бронзовую статую «Ермак» и горельеф «Ярослав Мудрый».

Под конец жизни Марк Антокольский из-за финансовой нужды был вынужден распродать на аукционе в Париже всю свою коллекцию антикварных вещей и часть собственных произведений. Умер он в Гамбурге в 1902 году (по другим версиям во Франкфурте-на-Майне). Похоронили скульптора на Преображенском еврейском кладбище в Петербурге.

Марк Антокольский.
Пилат говорит им: что же я сделаю Иисусу, называемому Христом? Говорят ему все: да будет распят. Правитель сказал: какое же зло сделал Он? Но они еще сильнее кричали: да будет распят. Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы. И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших.

Евангелие от Матфея

ХРИСТОС ПЕРЕД СУДОМ НАРОДА

Рим. Весна 1873 года. Марк Антокольский Стасову: Я сделал эскиз: Христос перед судом народа. Вы удивляетесь? Представляю себе, как христиане и евреи поднимутся против меня. Евреи, наверное, скажут: Как это он сделал Христа? А христиане скажут: Какого это Христа он сделал? Но до всего этого мне дела нет. Пожалуйста, обо всем никому ни слова, только Репину.
`Я едва понимал его ломаный язык, - пишет Илья Ефимович, - и едва мог сдерживать улыбку от коверкаемых слов. Я спросил о нем у товарищей кто этот иностранец? Они переглянулись: Иностранец? Да, это еврей из Вильны. И неужели некрещеный? удивился я. Перекрестится, конечно. Ведь их и вера даже не позволяет заниматься скульптурой, неужели же ему бросать искусство. А как вы смотрите на религиозное отношение евреев к пластическим искусствам? спросил я его однажды. Я надеюсь, что это нисколько не помешает мне заниматься моим искусством, и даже служить я могу им для блага моего народа. Он принял гордую осанку и с большою решительностью во взгляде продолжал: Я еврей и останусь им навсегда. Как же это, вы только что рассказывали, как работали над Распятием Христа. Разве это вяжется с еврейством? Как все христиане, вы забываете происхождение вашего Христа: ведь Он же был еврей. И может ли быть что-нибудь выше Его любви к человечеству. Энергичные глаза Марка блеснули слезами, и он несколько таинственно произнёс: У меня намечен целый ряд сюжетов из Его жизни.

Марк Антокольский Стасову: Мне кажется, что до сих пор никто Его так не трактовал, как я Его представляю. Ведь до сих пор христианство шло во имя Христа против Христа; до сих пор Он был в руках эксплуататоров, а теперь все, кто отрицает христианство, ближе приближаются к Нему. Дело ещё в том, что один почтенный человек из Москвы заказал мне работу с сюжетом по моему выбору, а он хочет посвятить для этого одну комнату в своем доме, для особенного впечатления и цельного освящения. Таким образом, я тут рассчитываю на целую обстановку в натуральную величину. А впрочем, обо всем этом я ещё недостаточно думал.

Почтенным человеком был Савва Мамонтов. Год назад он приехал с женой подлечиться в Италию, и они так подружились с молодым скульптором, что Савва Иванович сам начал лепить, и недурно, а Марк Матвеевич, наставник его, стал организатором знаменитого Мамонтовского кружка, будущей абрамцевской кампании.

По уму он был мыслитель, - вспоминала Елизавета Григорьевна, - и во всех его разговорах было всегда много самобытных мыслей, подымавших все новые и новые вопросы. В этих беседах, в переписке и рождался сюжет, великодушно оставленный Антокольскому на выбор. Во-первых, ему самому не терпелось разобраться в том, как религия распяла Христа. Как могло случиться, что официальная духовная организация уничтожила цель своего существования убила Бога? А во-вторых, он, как и всего его друзья, хотел просвещать народ: Знаете, - говорил он Стасову, - я думаю исключительно только о русских, а также и о русских евреях, потому что никто так не нуждается в воспитании вообще, как русский еврей.

Марк Антокольский - Стасову: Кто не видал и не знает тех масс бедняков, оборванных и голодных евреев, которые день и ночь проводят в синагоге, где и спят на голых досках, в заразительнейшей атмосфере, по 40 и по 50 человек в одной комнате, кто не видал эти экзальтированные или эксцентрические лица, когда они занимаются, тёмным, запутанным, но их любимым талмудом, тот не можете себе представить той среды, из которой вышла статуя Иисус.

`Детство мое, - пишет Антокольский, - слишком мрачно, да так мрачно, что я с содроганием вспоминаю. Я был нелюбимым ребенком, и мне доставалось от всех. Кто хотел бил меня, даже прислуга; а ласкать меня никто не ласкал. Я донашивал старые одежды, меня звали `истуканом`, `оловянные руки`. Я справлял в семействе должность рабочей лошади. Не унижала меня только мать моя`.

Марк был шестым ребёнком бедного трактирщика. Как-то он нарисовал на печке водовоза с лошадью, увидев которых, отец долго топал ногами, кричал, а потом и побил юного автора. С тех пор Марк Матвеевич творил только по ночам, тайно, а за бумагу и карандаш расплачивался завтраком и обедом.

Однажды он вырезал из дерева репродукцию картины Ван Дейка `Христос и Богородица`. О нём заговорили, дошло до губернатора, и генеральша, добрая женщина, используя петербуржские связи, сумела отправить его на учёбу в Академию художеств, где он и оказался в одной комнате с Репиным; нищий, но счастливый: `Моих глиняных еврейчиков, - говорил он другу, - я имел, было, понести

Владимир Соловьев: «Иудеи всегда относились к христианам по-иудейски. Но христиане редко относились к иудеям по-христиански». В этом и заключается весь еврейский вопрос, ставший главной темой Антокольского. Он резал камни, чтобы растопить каменные сердца. И главным своим врагом считал фарисейство, равнодушие людей, уверенных в своей праведности.

Варварский набор евреев в армию отменил только Александр II. И он же положил конец петербургским унижениям Марка Матвеевича.

М.Антокольский. Нападение испанской инквизиции на евреев во время тайного празднования ими Пасхи. Эскиз 1868-1902 г.

Сначала, как патронесса академии, к нему заглянула великая княгиня Мария Николаевна. Она три раза подала ему руку. Много раз поздравляла и заказала для себя эскиз нападения инквизиции на евреев. Некоторые люди при сильном потрясении ничего не чувствуют. На них находит столбняк. Так было и с Анткольским. Только когда он остался один, он отдался своей радости и слезы его хлынули неудержимо. А вскоре к Марку Матвеевичу пожаловал и сам государь. Осмотрев «Инквизицию» и «Великого инквизитора Грозного», он произнес: «Хорошо, очень хорошо!»

Антокольский. Иван Грозный

С этого дня народ повалил к Антокольскому толпой.

» Ты знаешь», -закричал Антокольский, вбегая к Репину и задыхаясь от волнения, — «знаешь, кто у меня сейчас был? Иван Сергеевич Тургенев!»
» Что ты!» — закричал тот в ответ. И глаза его сделались совершенно круглыми от изумления.

И.Тургенев:
«Я нахожу эту статую шедевром по историческому проникновению, психологии и прекрасному выполнению. И это сделал маленький молодой человек, бедный, как церковная крыса, болезненный, начавший работать и выучившийся чтению двадцати двух лет.»

Рим, февраль 1874 г., М.Анткольский Стасову:
«Каждый день у меня бывает что-нибудь новое: сегодня рука болит (у него был острый ревматизм), завтра – голова, после завтра – желудок, там – нарыв. В Вильне уже говорят, что я умер (поторопились). И я стал получать телеграмму за телеграммой – дескать жив ли еще? А все таки я не теряю бодрости духа. Что будет, чем кончит человек – это не трудно отгадать. И от того я не думаю о себе, а работаю и работаю на сколько могу, и настоящее посвящаю будущему. Право, так легче живется.

Вчера я кончил Христа. Это для меня большой праздник, потому что это было самое трудное из всего, что я до сих пор сделал. Я оставил его на несколько дней открытым для здешних художников. Неловко Вам передать все отзывы об этой статуе, но могу сказать, что был общий восторг! Моего намерения не посылать его покуда в Россию, я не изменю. Думаю, что таким образом, сэкономлю два-три фунта крови, которые необходимы мне для будущей работы.

Что же касается того, насколько я сам лично доволен, — право не могу сказать, потому что все, что было во мне, я передал этой статуе. А теперь устал и отупел.»

Позднее Марк Матвеевич признался: «Первой пригласил я в судьи-ценители прачку. И когда увидел, что статуя произвела на нее впечатление, только тогда я и сам почувствовал, что работа удалась, что я выразил именно то, что хотел».

М.Антокольский. Христос перед судом народа. 1876 г.

М.Анткольский Стасову:
«Под судом народа я подразумеваю и теперешний суд. Я убежден, что если бы Христос воскрес теперь и увидел, до чего эксплуатировали Его, до чего доведены Его идеи отцами инквизиции и другими, то, наверное, Он восстал бы против христианства также, как восстал против фарисеев, и еще десять раз дал бы Себя распять за правду.»

Антколькольский — Елизавете Григорьевне Мамонтовой:

«Иисус Назорей явился, когда израильская нравственность начала падать, когда религия и власть стали злоупотреблять своими правами. Но московские фарисеи, по узости ли ума или по кривизне души толкуют о моем произведении так, как им хочется. Иными словами, они забывают священную историю и не хотят думать о том, что ослепший русский народ может постичь точно таже участь, что и еврейский – две тысячи лет назад.»

М.Антокольский. Мефистофель

Хотя, конечно, были и будут единичные исключения, которые радуют в русской истории. Подобные личности встречаются больше среди духовенства, т.к. монастырь был единственным убежищем для честных людей. Но именно эти люди и есть герои людской драмы. Честность страдает, а зло торжествует. Все это подкрепляет меня в моей идее изобразить мефистофеля – призрак, через который видны все пороки человека.

М.Антокольский. Мефистофель

Статуя Христос перед судом народа получилась настолько злободневной, что ее поняли и оценили не только Репин или Стасов с Тургеневым, которые в один голос назвали ее гениальной, или Савва Иванович, давший деньги на мраморную и бронзовую копию скульптуры. На международной выставке в Париже Антокольский получил главный приз – большую золотую медаль и орден почетного легиона.