Рядовой сычев пять лет спустя после трагедии. Кто избил рядового Сычева? Правда может быть страшнее, чем кажется — Это был твой ЖЖ? — спрашиваю

Обстоятельства дела

«Следствием установлено, что в ночь на 1 января 2006 года Сивяков, находившийся в состоянии алкогольного опьянения, с целью глумления и издевательства заставлял рядового Андрея Сычева в течение трех часов находиться в состоянии полуприседа, наносив ему удары по ногам. „В результате этого насилия у потерпевшего возникло позиционное сдавливание нижних конечностей и половых органов, что привело к развитию гангренозного воспаления“, - сообщили в прокуратуре. В результате в январе Сычеву были ампутированы обе ноги.»

Данное происшествие получило широкую огласку после того как один из врачей челябинской больницы связался с председателем челябинского Комитета солдатских матерей Людмилой Зинченко, а уже она сообщила об этом матери Андрея Сычёва, Галине Павловне.

Появившаяся в результате некомпетентности челябинского врача информация о изнасиловании и массовом избиении рядового Сычева не подтвердилась и позже была официально опровергнута врачами челябинского госпиталя.

Мать Андрея, Галина Павловна, позвонила ему 3 января , чтобы поздравить с Новым годом. В части его быстро позвали к телефону. Когда мать спросила, как у него дела, он сказал, что дела плохи, что его везут в больницу. В военном госпитале, куда Андрея сначала отправили, маме сказали, что до 10-го числа его смотреть никто не будет - праздники. А 7 января маме позвонил хирург из Челябинска и сказал, чтобы она быстрее приезжала, так как Андрей может не дожить до завтрашнего дня.

В результате нарушения кровообращения в нижней части тела и несвоевременной медицинской помощи у Сычёва развилась гангрена , и врачам из реанимационного отделения Челябинской городской больницы № 3 пришлось ампутировать ему обе ноги, половые органы и палец на руке.

7 февраля Сычёв был перевезён в Москву, в военный госпиталь имени Бурденко . По словам врачей, состояние Сычёва было по-прежнему тяжёлое, но стабильное.

23 апреля в прессе появились сообщения о том, что предварительное следствие по уголовному делу завершено. В ходе следствия под стражу был взят младший сержант Александр Сивяков, непосредственно издевавшийся над Сычёвым. Ему предъявлено обвинение по статье «превышение должностных полномочий, повлекшее тяжкие последствия».

В мае состояние Сычёва снова ухудшилось. В конце месяца из-за отказа почки Андрей был вновь переведён в реанимацию.

13 июня 2006 в Челябинском гарнизонном суде состоялись предварительные слушания по этому делу, которые прошли за закрытыми дверями. Защита Сивякова заявила ходатайство о переносе рассмотрения дела в Москву, в том числе для получения возможности использования непосредственных показаний потерпевшего. Ходатайство было отклонено. Рассмотрение дела по существу на открытом заседании суда в Челябинске было назначено на 27 июня.

27 июня рассмотрение дела было начато. В данном процессе в качестве обвиняемых привлечены трое. Младший сержант Александр Сивяков обвиняется по части 3 статьи 286 («Превышение должностных полномочий с применением насилия или угрозы его применения») УК РФ . Статья предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от трех до десяти лет. Рядовые Кузьменко и Билимович обвиняются по части 2 статьи 335 («нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности») УК РФ . Статья предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет. Государственное обвинение потребовало для Сивякова наказания в виде 6 лет лишения свободы, а для Билимовича и Кузьменко, соответственно, 1,5 года и 1 год лишения свободы.

В ходе рассмотрения дела, начавшегося 27 июня , шестеро свидетелей обвинения отказались от первоначальных показаний и заявили, что при проведении следствия работники военной прокуратуры оказывали на них психологическое давление и даже били, добиваясь показаний против Сивякова. По заявлениям некоторых других свидетелей, к ним приезжали некие «генералы из Москвы», которые убеждали отказаться от показаний против обвиняемых.

26 сентября 2006 года челябинский военный гарнизонный суд вынес приговор по делу. Александр Сивяков осуждён к 4 годам лишения свободы с лишением права занимать командные должности в течение трёх лет и лишением воинского звания. Он признан виновным по 5 эпизодам по ст. 286 ч. 3 (превышение должностных полномочий, повлекшее тяжкие последствия) пункт «а» УК РФ, а также по одному эпизоду избиения А. Сычёва по ст. 286 ч. 3 пункты «а, в». Павел Кузьменко и Геннадий Билимович признаны виновными по ст. 335 ч. 2 пункты «б, в» и приговорены к лишению свободы условно с испытательным сроком на 1 год. Представители потерпевшего обжаловали приговор, как слишком мягкий. Адвокаты Сивякова также обжаловали приговор, поскольку, по их мнению, вина обвиняемых не доказана.

В октябре 2006 в прессе появилась информация, что Главная военная прокуратура собирается закрыть дела, возбуждённые на трёх офицеров училища в связи с тем, что они допустили издевательства над Сычёвым. Кроме того, ГВП предполагает привлечь к ответственности свидетелей обвинения, которые на суде отказались от показаний против Сивякова, заявив, что на следствии давали показания под давлением.

11 сентября 2007 года в блоге , авторство которого приписывалось Андрею Сычёву появилось заявление о его намерении вступить в «Союз правых сил » и баллотироваться по его партийным спискам в Государственную Думу пятого созыва . 12 сентября партия приняла заявление Сычева о вступлении в ее ряды. После появления публикаций о фальсификации блога активность в нём прекратилась.

Дело Сычёва и российская политика

В мае 2005 между Главной военной прокуратурой (ГВП) , которую возглавлял Александр Савенков , и министерством обороны (министр обороны Сергей Иванов) вспыхнул конфликт - Александр Савенков объявил о росте «дедовщины» в войсках и о «неблагополучной кадровой ситуации» в армии. Сергей Иванов в ответ заявил, что военные не получают помощи от ГВП в раскрытии преступлений, а также обвинил ГВП в чрезмерном количестве генералов (в десять раз выше, чем в среднем по силовым структурам).

Волна взаимных претензий достигла кульминации в ходе расследования дела Сычёва. Сергей Иванов давал понять, что дело во многом инспирировано ГВП: «Есть силы, которые ставят перед собой цель нажить сомнительный политический капитал на существующих армейских проблемах». Главнокомандующий сухопутных войск Алексей Маслов , возглавлявший комиссию Министерства обороны по делу Сычёва, обвинил ГВП в «превышении служебных полномочий должностными лицами, которые пытаются различными способами выбивать признательные показания у подозреваемых».

Министерство обороны не скрывало своей убеждённости в том, что ГВП при поддержке генерального прокурора Владимира Устинова пытается ослабить позиции вице-премьера Сергея Иванова.

В разгар судебного процесса по делу Сычёва руководство Генпрокуратуры было радикально обновлено, самому Устинову и Савенкову пришлось уйти в отставку - по мнению некоторых аналитиков, именно в связи с их чрезмерной активностью в нападках на Сергея Иванова.

Пришедший на смену Устинову Юрий Чайка 4 августа на коллегии ГВП заявил, что «в последние годы Главная военная прокуратура выступала по отношению к армии как отстранённый наблюдатель и излишне политизировала некоторые острые проблемы», выступая с «позиции откровенной конфронтации с органами военного управления вместо консолидации и взаимодействия в работе».

Wikimedia Foundation . 2010 .

Дело о " дедовщине /> " в батальоне обеспечения учебного процесса Челябинского танкового училища прогремело на весь мир. Рядовой Андрей Сычев, которому ампутировали ноги, половые органы и палец на руке, стал символом всего беспредела, который твориться в российской армии.

Как следует из путанных сообщений военной прокуратуры, министерства обороны и родственников пострадавших, в новогоднюю ночь 1 января старослужащие батальона обеспечения, будучи в состоянии алкогольного о пьянения, зверски избили восьмерых молодых солдат.

Особенно досталось рядовому Андрею Сычеву (призван летом прошлого года). По сообщению военной прокуратуры, над Андреем Сычевым в ночь с 31 декабря на 1 января издевались более 3 часов, и, как следует из сообщения, именно это послужило причиной гангрены. По словам Андрея, его заставляли сидеть в полуприседе, привязывали между двух стульев и, видимо, сильно перетянули веревки. Так, что в сосудах начались некротические изменения, образовался тромбоз. Избили так, что медики констатировали повреждение гениталий. Врачи и сейчас с трудом справляются с гангреной Сычева – 24 января ему ампутировали палец на руке.

Дело получило широкую огласку, и военное руководство страны отнеслось к расследованию инцидента со всей серьезностью. Инициативные группы граждан уже собираются в организованные митинги, а оппозиционные СМИ раздувают очередную бурю истерии по поводу "беспредела в войсках". Причем последних тяжело попрекнуть – озвученная версия выглядит стройно и ужасающе правдоподобно, если бы не одно но…

Собственное расследование инцидента, проведенное журналистом " Московского комсомольца " Вадимом Речкаловым, напрочь опрокидывает все официальные и неофициальные версии. Трактовка происшедшего отказывается состыковываться с имеющимися свидетельствами о последней неделе службы Сычева перед тем, как его положили в больницу.

Речкалов обратил внимание на свидетельства старшей сестры Андрея Марины: "Где-то перед Новым годом Андрей позвонил и попросил маму, чтобы она за ним приехала, так как он простыл. <…> Потом она позвонила ему 3 января, чтобы поздравить. В части его очень быстро позвали к телефону. Когда мама спросила, как у него дела, он сказал, что дела плохи, что его везут в больницу. В военном госпитале, куда Андрея сначала отправили, маме сказали, что в праздники его смотреть никто не будет! А 7 января маме позвонил хирург из Челябинска и сказал, чтобы она быстрее приехала, так как Андрей может не дожить до завтрашнего дня".

Возвращаясь к сообщениям военной прокуратуры: над Андреем Сычевым в ночь с 31 декабря на 1 января издевались более 3 часов, нанеся ему тяжелейшие повреждения ног и половых органов.

И вот, продолжает свою мысль Речкалов, спустя трое суток после всего этого кошмара Андрей Сычев "слишком быстро" подходит к телефону и спокойно сообщает матери, что его везут в больницу. Но, судя по характеру повреждений, он должен был испытывать адскую боль. И при этом Андрей ни словом, ни интонацией не выдал своих мук, хотя за неделю-полторы до этого он просил забрать его домой из армии только потому, что простыл.

Также Речкалов опровергает обвинения в адрес госпиталя, где Андрею Сычеву якобы отказались помочь. Как ему сообщили офицеры танкового института, врачи гарнизонного госпиталя вообще не имеют права делать операции - у этого заведения нет соответствующей лицензии.

Много непонятного и с избиением Андрея Сычева. 24 января сотрудник военной прокуратуры челябинского гарнизона сообщил Интерфаксу: "По сведениям прокуратуры, на теле пострадавшего, кроме последствий гангрены, не обнаружено никаких телесных повреждений". "Сам солдат при обращении к медикам никак не объяснял причину травмы. Не давал он каких-либо показаний и не делал заявлений о неуставных отношениях", - отметил прокурор. Это полностью противоречит официальному сообщение окружной военной прокуратуры от 25 января, в котором повторяется версия об избиении "дедами" молодняка. В том числе подчеркивается, что на рядовым Сычевым издевались более 3 часов.

Есть и другие странные факты. Даже если предположить, что врачи из института решили "не выносить сор из избы" и скрыть факт побоев, то почему же их не зафиксировали в гарнизонном госпитале, а после – и в гражданской больнице, где врачи просто обязаны сообщать о таких случаях в правоохранительные органы. Более того, 8 января на автоответчик местного телеканала "Восточный экспресс" пришло сообщение от сотрудника больницы "Скорой помощи": неизвестная женщина сообщила, что в больницу поступил солдат, у которого гангрена. Но и она не обмолвилась о побоях.

Эти медики по закону обязаны сообщать милиции о признаках насилия на теле пострадавших, которых доставляют в больницу. Но и они, получается, не сообщили. Кого же покрывали все эти люди? Уголовников-алкоголиков из Бишкиля?

Журналист "МК" обращает также внимание на комментарий от 24 января начальника танкового института Виктора Сидорова: "Сычев обратился к начальнику медслужбы Максимову с жалобой на боль в левой голени. Максимов осмотрел его. Первоначальный диагноз - рожистое воспаление". Напомним, 24 января об истинном положении дел со здоровьем Сычева было более чем известно. Но военные снова ни слова не говорят о побоях.

Цепь этих несостыковок натолкнула журналиста на неприятную мысль о членовредительстве. К этому специфическому способу порой прибегают молодые люди, чтобы не служить в армии или хотя бы облегчить свое положение, попав в больницу. Ломают себе ноги, вкалывают себе в кровь всякую гадость вроде солярки или собственной слюны.

Андрей Сычев имел шансы насмотреться на все это там, где он служил до распределения в батальон обеспечения - на сборном призывном пункте в городе Челябинск-Южный. Все эти нехитрые, но смертельно опасные фокусы на его глазах вытворяли призывники. Не про них ли он вспомнил после того, как его перевели служить в танковое училище?

Трудно не поверить самому Сычеву, который и дал показания об избиениях и даже указал своего обидчика. Безусловно, его били – как и во многих частях нашей больной армии "деды" избивают и унижают "духов" – молодых солдат.

Но под давлением противоречивых фактов журналист "МК" отказывается делать какой либо однозначный вывод – стали ли побои причиной гангрены, либо же гангрена, распространяющаяся по всему телу, стала следствием укола соляркой.

Вряд ли общественность узнает полную правду о произошедшем в Бишкиле в новогоднюю ночь. Военные неохотно делятся информацией. Более того – даже скудные обрывки сообщений зачастую противоречат друг другу.

Причем несостыковки возникают не только в случае с преступлением, но и с наказанием. Все СМИ цитировали слова главного военного прокурора Александра Савенкова: "Ход расследования мною взят под личный контроль. Уже возбуждены 4 уголовных дела. Задержаны 6 военнослужащих, в том числе 2 офицера". Однако, как удалось выяснить журналисту, большая часть задержанных уже отпущена.

Продолжают сидеть на гауптвахте двое рядовых батальона обеспечения учебного процесса, а также командир одной из танковых рот батальона, который в ночь на 1 января 2006 года был дежурным по батальону. И то, пишет Речкалов, их еще не отпустили только потому, что не успели допросить, как остальных.

Обвинение предъявлено лишь одному солдату, который сейчас переведен в СИЗО. Но и с ним многое непонятно. Генпрокуратура официально сообщила, что обвинение предъявлено младшему сержанту Александру Сивякову, непосредственно издевавшемуся над рядовым Сычевым. На деле же, по информации Речкалова, в СИЗО сейчас сидит как главный обвиняемый не Сивяков, а Шушунов, и он не сержант, а рядовой.

Что скрывают военные? Вадим Речкалов будет продолжать свое расследование, однако некоторые выводы он делает уже сейчас. Армия, где солдат бьют, унижают и насилуют – больна.

"Не с дедовщиной надо бороться, надо систему менять!" - трудно не согласиться с этими словами генерал-полковника Леонида Ивашова.

Дело рядового Андрея Сычева могло бы стать переломным в борьбе с "неуставными отношениями" в российской армии. Но не станет. Точно так же, как ни один, даже раскрученный, коррупционный скандал не станет переломным в борьбе с российской коррупцией. Причина одна: дедовщина в армии, как и коррупция в экономике - явление системообразующее.

После поездки с Анатолием Кучереной в Челябинск по свежим следам этой трагедии настроение у меня было мутное. С одной стороны - безмолвные, какие-то замороженные дети - солдаты в домашних тапках. С другой - матерые, вполне осмысленные офицеры, которые говорят без оглядки на начальство. Прямо говорят, что им стыдно выходить на улицу в военной форме и рассказывают, как все было, не выгораживая себя. Да и куда уж выгораживать… Все и так яснее ясного. Потом еще медики добавили. Причем врачи гражданские даже не катили бочку на врачей военных, к которым сначала попал Сычев. Ну что они, военные, могли сделать? Аппаратуры у них никакой. Одна таблетка от всех болезней - что от гриппа, что от плоскостопия. Сделали все, что могли - повертели парня сутки, помурыжили, поняли, что он доходит - и перекинули к гражданским. И совершенно правильно сделали. И уже гражданские - а среди них и профессора, и даже один академик, действующий хирург, не забывший, как ножик держать - Сычева спасали. Отрезав ему все. И ноги, и выше. Других вариантов не было. И так еле успели. Местные отцы-командиры сначала скрывали все, что можно. А затем, когда забили тревогу солдатские матери, а с их подачи - военная прокуратура, отцы раскололись и, размазывая слезы и сопли, доложили по инстанции.

Дошло до министра обороны. Дело Сычева попало ровнехонько в разрез непростых отношений министра Иванова и главного военного прокурора, за которым легко просматривалась фигура генпрокурора Устинова. Общественная палата проявила по началу искреннюю бурную активность, но, сообразив, что оказалась между Сциллой и Харибдой, корректно ограничилась выполнением своих предписанных функций. Материалы переданы в суд - и слава Богу. Сейчас, после смены руководства Генеральной прокуратуры, эта интересная сюжетная линия более не существует. Межведомственный, а точнее персональный конфликт блистательно разрешен на высочайшем уровне. Дедовщина осталась.

Обидчик Сычева - сержант Сивяков получил четыре года. Прокурор требовал шесть. В данном случае принципиальной разницы нет. Я видел Сивякова, разговаривал с ним. Он путался, менял показания, был жалок. И его было жалко. И жалко было его мать, которая стояла за дверью. Но я видел и мать Сычева. Сивяков, по моему убеждению, издевался над Сычевым. Масштаб издевательств установить сложно. Но медики утверждают, что у Сычева от природы здоровые, нормальные сосуды, а значит, чтобы случилось то, что случилось, издеваться надо было основательно. Врачи в разговоре со мной даже не исключали изнасилования: были признаки. Но доказать это не представлялось возможным. Правда, однако, в том, что на таких, как сержант Сивяков, держится наша армия. У него авторитет в роте - все безмолвные, глухонемые солдатики в тапках его защищают. Мы - за Саню. Саня - настоящий пацан! А Саня сам честно не понимает, в чем виноват. Об изнасиловании, понятно, речь не шла, и сам Сычев его отрицал. А на корточках держать да по ногам бить? Какие мы нежные! И Сивякова били, и Сивяков бил. А как по другому? Как еще молодых учить?

Повторяю: наказание Сивякову, если доказана его непосредственная виновность, справедливо. Иначе это - прямое попустительство всему уголовному беспределу, который творится сейчас в казармах. Но любое необходимое наказание лично сержанта Сивякова не только не решит проблему дедовщины, но и не приблизит к этому ни на шаг. Решить эту проблему может только изменение принципа комплектования армии (имеются в виду не только войска МО, но и МВД, КГБ, МЧС и т.д.). Пока в армию идут из-под палки те, чьи отцы пьют без просыпу, а матери не в состоянии за всю свою жизнь накопить на взятку военкому, порядки в казарме не будут отличаться от порядков на зоне. Только профессиональные и разумно прозрачные для общественности Вооруженные силы могут быть в значительной степени (стопроцентной гарантии все равно нет, с плохими застарелыми привычками бороться сложно) застрахованы от дедовщины. Но таких Вооруженных сил - сейчас это уже очевидно - мы в обозримом будущем не получим. И потому несчастный Андрей Сычев пострадал зря. Сколько бы ни вкатили его мучителю сержанту Александру Сивякову.

Андрей Сычев очень хотел служить в армии. Парень не мог дождаться, когда ему исполнится 18 и придет повестка из военкомата. В мае 2005-го Андрея призвали. А в январе 2006-го о нем узнала вся страна. "Дело рядового Сычева" и по сей день остается самым громким среди историй об армейской "дедовщине"…

"Нам давно никто не звонит"

Пять лет назад об издевательстве армейских "дедов" над рядовым Сычевым, проходившим срочную службу в батальоне обеспечения Челябинского танкового училища, не писал только ленивый. История искалеченного Андрея Сычева не сходила с телевизионных экранов, со страниц газет и журналов. Корреспонденты мучили звонками и расспросами, чаще бестактными, маму и сестер Андрея. Сегодня - тишина.

"Нам давно никто не звонит, - говорит мама Андрея Галина Павловна. - Ну, пошумели и забыли - обычное дело. Разве можно на кого-то обижаться. Каждый день в мире столько горя происходит. А наша беда - уже давно не новость".

Главному обидчику Андрея Сычева Александру Сивякову дали четыре года. Он уже на свободе. Строит планы на будущее и осуществляет их.

В 2007-м Минобороны выделило Сычевым трехкомнатную квартиру в Екатеринбурге. Правда, не по собственной инициативе, а лишь после прямого указания Владимира Путина. В этой квартире на улице Надеждинской Андрей с мамой сегодня и проживают.

У Андрея своя комната, в ней компьютер. Он заменяет ему друзей.

Новый год не по уставу в отдельно взятой воинской части

О том, что случилось с ним в новогоднюю ночь 1 января 2006-го, Андрей до сих пор не любит рассказывать. Отвечая на вопросы, чаще других он произносит слово "не знаю". Но еще чаще просто молчит. У него тяжелый взгляд, и, лишь когда он улыбается, его лицо становится совсем другим. Вот только улыбается он редко.

"Старослужащие пили в ту ночь, - вспоминает Андрей. - В три часа ночи мы за ними все убрали со столов. Потом легли спать. Сержант Сивяков поднял меня с кровати и отвел в дальний угол казармы. Там заставил сидеть на корточках. Сам сидел рядом на стуле. Я просил его отпустить меня, но это его еще больше злило. Он был "под мухой". Сивяков и до этого ко мне задирался: обзывался, пинал".

На второй день у Сычева начала болеть левая нога. На третий боли усилились настолько, что он уже не смог выйти на утреннее построение.

"Меня положили в лазарет. Дали аспирин, сказали, что до 10 января мною все равно никто не будет заниматься, - рассказывает Сычев. - Потом меня в госпиталь отправили, а затем в третью горбольницу Челябинска".

"Я звонила ему из Краснотурьинска перед Новым годом, - говорит Галина Павловна. - Он не хотел там оставаться на праздники, знал, что будет пьянка. Тех, кто недалеко живет, родители забирали домой. Я продавцом тогда работала, не могла подмениться. Сказала ему, что не приеду. До сих пор не могу себе этого простить. Кто же знал тогда, что мне вернут домой полтела".

Андрей рассказывал потом маме, что к Новому году "деды" готовились основательно.

В деревне, что рядом с воинской частью, они затоварились самогоном.

Конечно, военнослужащие для приличия слегка "шифровались". Купленный самогон они мешали с газировкой, разливали по пластмассовым бутылкам из-под кетчупа.

"Военные молчали до последнего"

Шестого января поздно вечером Галине Павловне позвонил хирург третьей челябинской горбольницы Ренат Талипов.

"Он сказал мне, что Андрею седьмого января будут ампутировать ногу, что я должна обязательно приехать, потому что у него мало шансов выжить, - вспоминает Галина Сычева. - Как он нашел мой телефон, я не знаю. Он еще удивился, почему мне о том, что произошло с Андреем, никто ничего не сказал. Это, правда, военные молчали до последнего - до тех пор, пока случившееся уже было невозможно скрыть".

От Краснотурьинска до Челябинска около тысячи километров. На дворе темень. Галина Павловна и старшая сестра Андрея Наталья едва успели на последний, уходящий в два часа ночи на Екатеринбург автобус.

Ехали пять часов. В Екатеринбурге, что бы добраться до Челябинска, предстояло сделать пересадку. Начало января - время студенческих каникул, свободных мест нет.

"Мы пропустили три автобуса. А когда пришла очередь четвертого, я просто встала в дверях и рассказала пассажирам с билетами, что у нас случилось. Ехала компания - три студента, они тут же уступили нам место".

За два месяца Андрей перенес шесть операций

Андрей долго не давал согласия на ампутацию уже пораженной гангреной левой ноги.

Понять 19-летнего парня можно. Лишиться ноги, когда у тебя вся жизнь впереди, страшно. Но умирать в этом возрасте еще страшнее, и он согласился.

Потом ему отрезали правую ногу и другие жизненно важные органы.

Всего за два месяца Андрей перенес шесть операций. Пять по ампутации и одну полостную - на почве стресса у него открылась сильная язва.

"Когда я увидела брата после первой операции в реанимации, я его не узнала. Андрей всегда был худеньким мальчиком. А тут на кровати лежал весь какой-то огромный, распухший", - вспоминает сестра Андрея Марина Муферт.

Но еще больший шок и маму, и сестер Андрея ждал в Челябинском танковом училище, куда они поехали после больницы.

"Нас там, конечно, никто не ждал. Там были удивлены нашему приезду, - говорит Марина Муферт. - И сразу отцы-командиры стали говорить о том, что нужно еще разобраться, почему Андрей в больнице оказался. Мол, по их сведениям, он сам себе ноги жгутом перетягивал, чтобы его из армии комиссовали".

Марина добавляет, что в те дни, когда они боролись за честь Андрея, когда в газетах о нем писали всякое, им очень помогла поддержка простых людей. Она считает, что Андрей смог выжить и выстоять тогда только потому, что знал, есть люди, которые думают о нем, сочувствуют ему, молятся за него.

"Андрей у нас младший в семье. Мама сначала нас, трех девчонок от первого брака родила, а потом уже Андрея от второго. Мой брат всегда был таким домашним мальчиком, тихим, спокойным. У него все в жизни было по плану. Он знал, что сначала надо окончить школу, потом техникум, потом отслужить в армии, а уж после строить настоящую взрослую жизнь", - говорит Марина.

Андрей плюс коляска

Андрей считал, что армия должна быть в жизни любого парня. Он хотел после службы работать автомехаником. До армии Сычев окончил профессиональный лицей по этой специальности.

Он планировал достроить дом, который не успел возвести под крышу его отец. Потом он хотел жениться, хотел дочку, хотел купить машину.

Он много чего хотел… Из всего этого у него теперь только машина - со специально изготовленным управлением.

Подержанный, но в хорошем состоянии Форд, - радость в жизни Андрея. С покупкой авто ему помогли частные благотворители, да и от своей пенсии по инвалидности два года, что мог, откладывал.

Но, чтобы сесть за руль, для начала до него надо добраться. Мама сопровождает Андрея до машины, затем укладывает в багажник инвалидную коляску.

Без посторонней помощи и эта радость Сычеву была бы не доступна.

"Лишь когда Андрей стал инвалидом, мы только тогда поняли, насколько это страшно получить пожизненное увечье в нашей стране, где таким людям, как мой сын, практически, везде вход воспрещен, - считает Галина Павловна. - Возьмите те же самые пандусы. Их так мало в нашем городе. Когда мы начали за справками для Андрея по инстанциям ходить, замучились. Попробуй, попади в райсуд или прокуратуру".

Андрей весит около 60 килограммов, коляска около 10. Для того чтобы поднять сына по ступенькам Галине Павловне приходится на себе до 70 килограммов перетаскивать.

"Я не знала, как ему сказать, что врачи отказали ему в операции"

Раз в полгода Андрей вынужден ложиться в госпиталь на замену стента - катетера. Процедура эта довольно болезненная. Ее делают под местной анестезией. Всю оставшуюся жизнь ему предписано пить лекарства, разжижающие кровь. Он согласен.

Для полной реабилитации Андрея еще требуется и много времени, и много средств.

Все эти годы он ждет операции, которая для него - молодого парня - просто жизненно необходима. Пять лет назад врачи из военного госпиталя имени Бурденко обнадежили тем, что такая вполне возможна.

Но недавно специалисты из того же госпиталя сказали маме, что Андрею про эту операцию лучше забыть. Она сложная, а он в таком состоянии, что это хирургическое вмешательство вновь может вызвать тромбоз.

"Я не знала, как ему сказать, что врачи отказали ему в операции. Но все же пришлось - куда деваться. Он три дня не выходил из своей комнаты. Лежал, не вставая, уткнувшись в подушку. Ни на кого не реагировал. Я очень испугалась тогда, откуда я знаю, что у него на уме. Да я и до сих пор боюсь", - говорит Галина Павловна.

Сычевы упаковывают на дому хирургические бахилы

Сычев со стороны производит впечатление глубоко замкнувшегося в себе человека. Иногда кажется, что он потерял интерес к жизни.

"Вы знаете, когда в последний раз у него горели глаза - в 2008 году. Тогда ваши коллеги, немецкие журналисты с телеканала RTL, обучали Андрея компьютерному монтажу. Он рассказывал мне, как ему это интересно, как ему это нравится", - вспоминает сестра Андрея Марина Муферт.

После того как Андрей научился монтировать, он пытался устроиться на работу. Инвалида не захотела видеть среди своих сотрудников ни одна местная телерадиокомпания.

Лишь после вмешательства Уполномоченного по правам человека в Свердловской области Татьяны Мерзляковой Сычева взяли на один из областных каналов. Но, как выяснилось потом, лишь для проформы. Андрею дали возможность смонтировать всего два видеосюжета, после чего от его услуг отказались. Без объяснения причин.

"Эти люди в очередной раз ему напомнили, что он не такой как все. Сначала подарили надежду, а потом отобрали, - говорит Марина Муферт. - Да и деньги в семье нужны. Я частный предприниматель, помогаю им, как могу, но все равно дошло до того, что мама и Андрей взяли работу на дом".

Пенсия Галины Павловны 4400 рублей, Андрея 13 тысяч. За квартиру Сычевы платят около пяти тысяч. Некоторые из лекарств они покупают за свой счет.

Потому Андрей с мамой и упаковывают на дому хирургические бахилы в пластмассовые контейнеры.

Пара утрамбованных бахил - 20 копеек. Чтобы заработать хотя бы 200 рублей в день, нужно убить 12 часов. Но уже через три часа, по словам Андрея, руки становятся деревянными. Однако других вариантов у Сычева до недавнего времени не было.

У него все получится

С мая 2011 года Андрей работает редактором видеомонтажа в видеоредакции РИА Новости. Из дома. Так ему удобнее. И у него неплохо получается...

Если вы захотите помочь Андрею Сычеву, то вы можете перечислять средства на следующие банковские реквизиты:

Счет № 42307810316265012024

Железнодорожное ОСБ № 6143/0393 г. Екатеринбург

ИНН 7707083893 ОКАПФ 90

ОКВЭД 65.12 ОКПО 02813457

ОКАТО 65401368000 ОКАФС 41

БИК 046577674 КПП 667102004

Р/сч. 47422810616269906143

К/сч. 30101810500000000674

Уральский банк Сбербанка РФ. г. Екатеринбурга

Сычев Андрей Сергеевич

В 1989 году, в дни чешской бархатной революции, демонстранты носили по Праге труп убитого полицейскими студента. Труп был обернут национальным флагом, все было красиво и торжественно. Через двое суток волнений президент Густав Гусак подал в отставку.

Федеральное собрание Чехословакии избрало новым президентом диссидента Вацлава Гавела, своим спикером – лидера Пражской весны 1968 года Александра Дубчека, а также изменило название республики, заменив в нем слово «социалистическая» на более нейтральное «федеративная». Тот «убитый студент» жив и сейчас – и с удовольствием рассказывает случайным собеседникам о том, как по ночам, вылезая из гроба, ходил пить пиво. Это, правда, уже неважно – все равно Гусак тогда ушел, а Гавел пришел. И страну переименовали.

«Каждая ложь преследует вполне конкретную цель, и когда эта цель достигнута, можно, хлопая глазами, признаться: «Ну да, наврали мы. Извините уж »

Через несколько месяцев в румынском городке Тимишоара кто-то случайно обнаружил массовые захоронения местных жителей венгерского происхождения, убитых по приказу президента Николае Чаушеску. В стране начались волнения, демонстрации, стычки демонстрантов с полицией, через несколько дней на сторону демонстрантов перешла часть руководства страны и армия. Президент Чаушеску и его жена Елена были расстреляны по приговору специально созданного трибунала. О том, что никаких массовых казней в Тимишоаре не было, а были свезенные из окрестных моргов трупы и телекамеры, услужливо зафиксировавшие свежую братскую могилу, впервые было сказано через несколько месяцев после казни Чаушеску. Новые власти даже не очень-то и отрицали факт фальсификации. Впрочем, никому до этого не было никакого дела. У Румынии уже был новый президент – Ион Илиеску, а оклеветанный Чаушеску давно уже гнил в могиле. «Что интересно, вместе с супругой», как сказал поэт.

Весной 2003 года официальные власти США заявили, что президент Ирака Саддам Хусейн, по их сведениям, тайно производит оружие массового уничтожения и если Хусейна не остановить сейчас, то завтра он уничтожит с помощью этого оружия весь мир. Чтобы подобного не произошло, Соединенные Штаты вместе со своими союзниками начали военную операцию против Ирака. Через месяц президент Хусейн бежал, территория Ирака была полностью оккупирована. Еще через несколько месяцев власти США признали, что никаких данных об оружии массового уничтожения у них не было. Но кого это могло волновать? Саддам к тому времени уже сидел в тюрьме, оккупанты налаживали добычу нефти и выстраивали новую государственную систему.

Осенью 2004 года кандидат в президенты Украины Виктор Ющенко появился на людях с изуродованным лицом. По словам самого Ющенко, он был отравлен спецслужбами, пытавшимися помешать его участию в президентских выборах. Эта история взволновала украинское общество, и когда Ющенко проиграл в первом туре выборов, тысячи украинцев вышли на главную площадь Киева, требуя пересчета голосов, – по их логике, если власть сумела отравить Ющенко, то уж сфальсифицировать результаты выборов ей и вовсе ничего не стоило. Под аккомпанемент митинговых криков Ющенко, впрочем, проиграл и второй тур. И снова люди говорили: это фальсификация. Они отравили нашего кандидата, а теперь не дают ему победить. Вопреки всем законам и здравому смыслу был устроен третий тур, который Ющенко все-таки выиграл. Теперь он президент Украины. Факт отравления, тем более отравления спецслужбами, до сих пор не доказан, да и кому это теперь интересно? Только самым пытливым исследователям.

Все эти случаи объединяет одно. В каждом из этих эпизодов недавней истории ложь была рассчитана на очень короткий период. На день, два, неделю, максимум месяц. До тех пор, пока не сменится власть, пока не начнется война, не казнят президента. После этого ложь может и открыться – уже неважно. Все уже свершилось. Бесконечно обманывать целый народ невозможно, да не нужно никому никого обманывать бесконечно. Каждая ложь преследует вполне конкретную цель, и когда эта цель достигнута, можно, хлопая глазами, признаться: «Ну да, наврали мы. Извините уж».

России в этом смысле в последнее время, тьфу-тьфу-тьфу, везет. У нас большая страна с долгими историческими циклами, и то, что срабатывает в Ираке, в Чехии, на Украине, у нас погрязает в наших бесконечных просторах и нашем бесконечном времени. Ложь тоже погрязает.

Вот была, например, такая ложь: говорили когда-то, что дома в Москве в 1999 году взрывали не террористы, а спецслужбы. Кто-то даже начал в эту ложь верить, особенно после вышедшей в 2002 году талантливой книжки Александра Проханова «Господин Гексоген». Если бы в том году Россию ждали, например, президентские выборы, ложь о взрывах домов могла как-то повлиять на их исход. Но выборы были только в 2004-м, к тому времени те, кто говорил о причастности спецслужб к терактам, так и не смогли доказать своей правоты. Ложь растворилась, ушла на периферию общественного сознания. Фокус не удался.

В январе прошлого года в газетах появились душераздирающие статьи об ужасах, происходивших накануне Нового года в башкирском городке Благовещенске. В газетах писали, будто в город приехал «на разминку» ОМОН из Уфы, милиционеры врывались в дома, забирали всех подряд, избивали мужчин, насиловали женщин. Поверить в это было несложно – о том, что «менты - козлы», вся страна и без газет знает. Если бы в те дни решалась судьба страны - опять же, выборы какие-нибудь, политический кризис, - то, вероятнее всего, история с избиением милицией жителей Благовещенска очень даже могла бы на что-то повлиять. Но ни выборов, ни кризиса не было. Был спокойный год, которого хватило, чтобы провести следствие и суд и выяснить: была большая криминальная разборка между двумя существующими в городе кланами, боевики одного из этих кланов напали на милиционеров и, призвав на помощь блаженных правозащитников, попытались изобразить все так, будто милиция устроила в городе «зачистку». Провокация, которой в любой маленькой стране – от Украины до Сербии - хватило бы по крайней мере для смены власти, в России не удалась.

Впрочем, от новых провокаций это не страхует. Всю последнюю неделю, даже больше, вся страна на чем свет стоит клянет министра обороны Сергея Иванова. Суть претензий сводится к тому, что на вопрос «Что вы можете сказать об избиении группы солдат в Челябинске?» Иванов ответил, что ничего об этом избиении не слышал, но полагает, что ничего серьезного не случилось, потому что в противном случае ему бы сообщили.

Вся страна к этому моменту уже знала, что в Челябинском танковом училище группа старослужащих (несколько десятков) зверски избила с десяток молодых солдат, а наиболее зверски избитый Андрей Сычев был еще и изнасилован (его насиловали, привязав скотчем к кровати), а затем доставлен в больницу, где ему были ампутированы ноги и половые органы. На этом фоне заявление министра выглядело форменным издевательством. Нетрудно предположить, что если бы, скажем, на 31 января в России были бы назначены какие-нибудь выборы, их результаты оказались бы гораздо менее предсказуемыми, чем можно было ожидать.

Но выборов не было. И ничего вообще не было. И сейчас, когда истерика прошла, мы уже знаем, что тот самый фон, на котором слова Иванова прозвучали издевательски, этот фон был самой обыкновенной ложью.

Потому что не было десяти избитых солдат, Андрей Сычев не был ни привязан к кровати, ни изнасилован - гангрена возникла в результате, вероятнее всего, давнего заболевания вен. Единственным доказанным эпизодом после трех недель работы бригады из 41 следователя Главной военной прокуратуры (она давно воюет с Министерством обороны и заинтересована в как можно большем компромате на армию) является то, что Сычев некоторое время сидел на корточках перед арестованным ныне младшим сержантом Сивяковым, которого и «дедом»-то нельзя назвать – он отслужил ровно год и только-только стал по армейской классификации «черпаком».

Все остальное придумала председатель челябинского Комитета солдатских матерей Людмила Зинченко, которая, раздав с десяток интервью либеральным СМИ, теперь трусливо скрывается от следователей.

Ложь раскрыта. Как всегда в таких случаях, делается особенно гадко. Потому что люди, которые в политических спекуляциях используют трагедию девятнадцатилетнего парня, трагедию его семьи, сердобольность среднестатистического обывателя, – они не люди вовсе.

Ложь раскрыта. Ложь своей цели не достигла. И это значит, что стоит ждать новой лжи. Еще более подлой и циничной.

Хочется надеяться, что и она своих целей не достигнет.