Исторические корни уральских фамилий' опыт историко-антропонимического исследования. Мосин, Алексей Геннадьевич - Уральские фамилии: Материалы для слов Мосин алексей геннадьевич уральские фамилии
«ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ УРАЛЬСКИХ ФАМИЛИЙ" ОПЫТ ИСТОРИКО-АНТРОПОНИМИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ...»
На правах рукописи
МОСИН Алексей Геннадьевич
ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ УРАЛЬСКИХ ФАМИЛИЙ"
ОПЫТ ИСТОРИКО-АНТРОПОНИМИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
Специальность 07.00.09 - «Историография, источниковедение
и методы исторического исследования»
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
НАУЧНАЯ БИБЛИОТЕ
Уральского Госуниверси г.Екатеринбург Екатеринбург 2002Работа выполнена на кафедре исгории России Уральского государственного университета им. А.МРорького
Доктор исторических наук,
Официальные оппоненты :
профессор Шмидт С.О.
Доктор исторических наук, профессор Миненко НА.
Доктор исторических наук, доктор искусствоведения, профессор 11арфентьев Н.П.
Ведущее учреэдение: - Институт истории Сибирского отделения РАН 2002 г. на
Защита диссертации состоится заседении диссертационного совета Д 212.286.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук в Уральском государственном университете им. А.М.Горького (620083, гЕкатеринбург, К-83, пр.Ленина, 51, комн.248).
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Уральского государственного университета им. А.М.Горького.
Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор В.А.Кузьмин
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. В последние годы заметно возрос интерес людей к родовым корням, к истории своей семьи. На наших глазах набирает силу движение, известное как «народная генеалогия»: в разных регионах создаются все новые генеалогические и историко-родословные общества, выходит большое количество периодических и продолжающихся изданий, авторами которых выступают не только профессиональные генеалоги, но и многочисленные любители-родоведы, делающие первые шаги в познании родовой истории. Открывшиеся при этом возможности изучения родословия практически каждого человека, независимо оттого, к какому сословию принадлежали его предки, с одной стороны, создают в стране принципиально новую ситуацию, в которой интерес к истории у огромного количества людей может возникнуть на качественно новом уровне благодаря интересу к истории своей семьи, с другой стороны, требуют от профессиональных историков активного участия в разработке научных методов исследования и создании источниковой разысканий1.базы для широкомасштабных родословных Исключительно важное значение приобретает выработка исторического подхода к изучению фамилий - своеобразных «меченых атомов» нашей родовой истории. Исследователями-лингвистами на сегодня уже много сделано для изучения русских имен и фамилий как явлений языка.
Всестороннее изучение феномена фамилии как исторического явления даст возможность проследить родовые корни на несколько веков вглубь истории, позволит по-новому взглянуть на многие события российской и мировой истории, ощутить свою кровную связь с историей Отечества и «малой родины» - родины предков.
Объектом изучения является фамилия как историческое явление, отражающее объективную потребность общества в установлении родовых связей между представителями разных поколений одного рода " Решению этой проблемы в генеалогическом и источниковедческом аспектах посвящены два недавно проведенных диссертационных исследования: Антонов Д,Н, Восстановление истории семей: метод, источники, анализ. Дис.... канд.
ист. наук. М, 2000; Панов Д.А. Генеалогические исследования в современной исторической науке. Дис.... канд. ист. наук. М., 2001.
и представляющее собой родовое имя, переходящее из поколения в поколение.
Предметом исследования служат процессы образования фамилий у населения Среднего Урала на протяжении конца XVI - начала XVIII вв. и специфика их протекания в различной социальной среде, под влиянием различных факторов (направленность и интенсивность миграционных процессов, условия хозяйственного и административного освоения края, языковая и этнокультурная среда и др.).
Целью исследования является реконструкция исторического ядра фонда уральских фамилий, проводимая на материалах Среднего Урала.
При этом под уральскими понимаются все фамилии, исторически укорененные в местной антропонимической традиции.
В соответствии с целью исследования предполагается решить следующие основные чадачи.
1) Установить степень изученности антропонимии в масштабах России и Уральского региона и обеспеченность регионального исследования источниками.
2) Разработать методику изучения региональной ангропонимии (на уральских материалах) и организации регионального антропонимического материала
3) На основе разработанной методики:
Определить исторические предпосылки появления фамилий у населения Среднего Урала;
Выявить историческое ядро антропонимического фонда региона;
Установить степень зависимости местной антропонимии от направленности и интенсивности миграционных процессов;
Выявить территориальную, социальную и этнокультурную специфику в процессе образования регионального антропонимического фонда;
Определить хронологические рамки образования фамилий у основных категорий населения региона;
Очертить круг фамилий, образованных от имен местного нерусского населения и иноязычных слов, выявить их этнокультурные корни.
Территориальные рамки исследования. Процессы образования и бытования уральских фамилий рассматриваются преимущественно в пределах Верхшурскою уезда, а также среднеуральских слобод и острогов Тобольского уезда, что применительно к административнотерриториальному делению конца XVTII - начата XX вв. соответствует территории Верхотурского, Екатеринбзфгского, Ирбитского и Камышловского уездов Пермской губернии.
Хронологические рамки работы охватывают период с конца XVI в., времени образования первых русских поселений на Среднем Урале, до 20-х гг. XVIII в., когда, с одной стороны, вследствие преобразований Петровской эпохи произошли существенные изменения в миграционньгх процессах, а с другой - в основном завершился процесс образования фамилий у жившего к тому времени на Среднем Урале русского населения. Привлечение материалов более позднего времени, включая исповедные росписи и метрические книги первой четверти XIX в., вызвано прежде всего необходимостью прослеживания судеб возникших в началу ХУШ в. фамилий и сложившихся тогда же тенденций в антропонимии слоев населения со сравнительно поздним появлением фамилий (горнозаводское население, духовенство).
Научная новизна и теоретическая значимость диссертации определяются прежде всего тем, что данная работа является первым комплексным междисциплинарным исследованием фамилии как исторического явления, проводимым на материалах отдельного региона и основанным на широком круге источников и литературы. В основе исследования лежит разработанная автором методика изучения региональной антропонимии. К исследованию привлечено большое количество источников, не использовавшихся ранее в работах по уральской антропонимии, при этом сама фамилия также рассматривается в качестве одного из важнейших источников. Впервые ставится и решается проблема изучения исторического ядра регионального антропонимического фонда, разрабатываем и применяется методика изучения и организации регионального антропонимического материала в форме исторических ономастиконов и словарей фамилий. Установлено влияние миграционных процессов на темпы формирования регионального фонда фамилий и его состав, выявлена специфика процесса образования фамилий в различной социальной среде и под влиянием разных факторов (хозяйственных, этнокультурных и др.). Впервые состав местного аптропопимичеекого фонда представлен как важная социокультурная характеристика региона, а сам этот фонд - как уникальное явление, закономерно сложившееся в ходе многовековою хозяйственного, социального и культурного освоения края.
Методология и методы исследования.
Методологическую основу исследования составляют принципы объективности, научности и историзма. Сложный, многоплановый характер такого историкокультурного явления, как фамилия, требует применения комплексного подхода к объекту исследования, что проявилось, в частности, в многообразии используемых методов исследования. Из числа общенаучных методов в исследовании широко применялись описательный и сопоставительный методы. Применение исторического (прослеживание развития процессов образования фамилий во времени) и логического (установление связей между процессами) методов позволило рассматривать формирование исторического ядра антропонимии Среднего Урала как закономерный исторический процесс. Использование сравнительно-исторического метода дало возможность сопоставлять протекание одних и тех же процессов в различных регионах (например, на Среднем Урале и в Приуралье), выявлять общее и особенное в уральской антропонимии в сравнении с общероссийской картиной. Прослеживание судеб отдельных фамилий на протяжении длительного времени было бы невозможно без использования историко-генеалогического метода В меньшей мере в работе применялись лингвистические методы исследования структурный и этимологический.
Практическая значимость исследования. Главным практическим результатом работы над диссертацией явилась разработка и реализация программы «Родовая память». В рамках программы начато создание компьютерной базы данных о населении Урала конца XVI начала XX вв., издано 17 научно-популярных публикаций об истории фамилий на Урале и проблемах изучения родового прошлого уральцев.
Материалы диссертации могут быть использованы при разработке спецкурсов по истории уральской антропонимии, для подготовки методических пособий для учителей школ и учебных пособий для школьников по родоведению и исторической ономастике на уральских материачах. Все это призвано сделать родовую память частью общей кулыуры жителей Уральского региона, активно содействовать формированию исторического сознания начиная со школьного возраста, чю, в свою очередь, неизбежно вызовет рост гражданского самосознания, в обществе.
Апробация полученных результатов. Диссертация была обсуждена, одобрена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории России исторического факультета Уральского государственного университета. По теме диссертации автором опубликовано 49 печатных работ общим объемом около 102 печ. л. Основные положения диссертации докладывались на заседаниях Ученого совета Центральной научной библиотеки УрО РАН, а также на 17 международных, всероссийских и региональных научных и научно-практических конференциях в Екатеринбурге (1995", 1997, 1998, "l999, 2000, 2001), Пензе (1995), Москве (1997, 1998), Чердыни (1999), Санкт-Петербурге (2000), Тобольске (2UOU) и 1 юмени ^2001).
Структура диссертации . Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка источников и литературы, списка сокращений и приложения.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении обоснованы актуальность темы, научная значимость и новизна диссертационного исследования, сформулированы его цель и задачи , определены территориальные и хронологические рамки, охарактеризованы методологические принципы и методы исследования, а также теоретическая и практическая значимость работы.Глава первая «Историографические, источниковедческие и методические проблемы исследования» состоит из трех параграфов.
В первом параграфе прослежена история изучения антропонимии в России и русских фамилий с XIX в. до наших дней. Уже в публикациях второй половины XIX - начала XX вв. (А.Балов, Е.П.Карнозич, Н.ПЛихачев, М.Я.Морошкин, А.И.Соболевский, А.Соколов, НИХарузин, НДЧечулин) накоплен и упорядочен значительного объема антропонимический материал, в основном связанный с историей княжеских, боярских и дворянских родов и бытованием неканонических («русских») имен, однако еще не были выработаны какие-либо критерии в использовании терминологии, не определено и само понятие «фамилия»; справедливо замечание В,Л.Никонова в адрес А.И.Соболевского, что он «напрасно признавал фамилиями родовые именования бояр с XTV в. Как и княжеские титулы (Шуйские, Курбские и др.), они еще не были фамилиями, хотя те и другие послужили моделями для последующих фамилий, а некоторые из них действительно стали фамилиями»".
Итог этого периода в изучении русской исторической антропонимии подведен фундаментальным трудом Н.М.Тупикова «Словарь древнерусских личных собственных имен». В предваряющем словарь «Историческом очерке употребления древнерусских личных собственных имен» Н.М.Тупиков, отмечая, что «истории русских имен мы, можно сказать, еще вовсе не HMeeM»J, обосновал задачу создания исторнко-антропоиимргческих словарей и подвел итоги своего исследования древнерусской антропонимии. Автором сделаны ценные наблюдения о бытовании неканонических имен, намечены пути дальнейшего изучения русской антропонимии. Большой заслугой Н.М.Тупикова является поставновка вопроса (до сих пор не получившего окончательного разрешения) о критериях отнесения тех или иных именований к неканоническим именам или прозвищам.
Первой монографией, посвященной фамилиям одного из сословий в России, стала книга В.В.Шереметевского о фамилиях духовенства, остающаяся по сей день наиболее полным сводом данных о фамилиях священно- и церковнослужителей, хотя ряд выводов автора (в частности, об абсолютном преобладании в этой среде фамилий искусственного происхождения) может быть существенно уточнен вводом в оборот региональных материалов.
Более чем тридцатилетний перерыв в изучении русской антропонимии завершился в 1948 г. выходом статьи А.М.Селищева «Происхождение русских фамилий, личных имен и прозвищ». Автор относит образование русских фамилий преимущественно к XVI-XV1I1 ^ Никонов В. А. География фамилий. М., 1988. С.20.
Тупиков Н.М. Словарь древнерусских личных собственных имен. СПб., 1903.
Щереметевский В.В. Фамильные прозвища великорусского духовенства в XV!!! и XIX столетиях. М., 1908.
вв., оговариваясь, что «некоторые фамилии были и более раннего происхождения, другие возникли только в XIX веке»5. Фамилии аруппированы автором по семантическому признак)" (подход, утвердившийся в антропонимике на многие десятилетия). В целом эта работа А.М.Селищева имела большое значение для всего последующего изучения русских фамилий.
Многие положения статьи А.М.Селищева получили развитие в монографии В.К.Чичаговай. Автор дает определение понятий «личное имя» и «прозвище», однако на практике это не приводит к четкому их разграничению (в частности, к последним отнесены имена Первой, Ждан и др.). Пытаясь найти выход из этого противоречия, В.К.Чичагов предлагал различать два вида имен - имена в собственном смысле (личные имена) и имена-прозвища, из чего следует вывод, что «источниками фамилий были собственно отчества и прозвжцные отчества»". Позднее более логичную схему предложила А.Н.Мирославская, четко выделившая две группы имен: первичные (дававшиеся человек}" при рождении) и вторичные (получаемые в зрелом возрасте)8. Далеко не бесспорным представляется нам и вывод В.К.Чичагова о завершении процесса образования фамилий в русском литературном языке к началу ХУШ в. «вместе с прекращением именоваться прозвищами»9.
Единственным историком первой половины XX в., всерьез обращавшим внимание на русскую антропонимию, был академик С.Б.Веселовский: изданный через 22 года после смерти автора «Ономастикой»10 оказал большое влияние на последующее развитие методики антропонимических исследований в России, Селищсв А..М. Происхождение русских фамилий, личных имен и прозвищ /7 Уч. зап. Москов. ун-та. Т. 128. М, 1948. С. 128.
Чичагов В.К. Из истории русских имен, отчеств и фамилий (вопросы русской исторической ономастики XV-XV1J вв.). М., 1959.
Там же. С.67.
См.: Мирославская А.Н. О древнерусских именах, прозвищах и прозваниях // Перспективы развития славянской ономастики. М., 1980. С.212.
"Чичагов В.К. Из истории русских имен... С. 124.
Веселовский С.Б. Ономастикой: Древнерусские имена, прозвища и фамилии.
Со второй половины 60-х гг. XX в. начинается новый, самый плодотворный этап теоретического и практического изучения антропонимии как на общероссийском, так и на региональном материале. В сборниках материалов Первого Всесоюзного антропо11имического совещания11, Поволжских конференций по ономастике12 и других изданиях13 опубликованы многочисленные статьи разных авторов, посвященные этимологии, семантике и историческому бытованию имен многих народов Урала и смежных регионов: башкир (Т.М.Гарипов, К.3.3акирьянов, Ф.Ф.Илимбетов, Р.Г.Кузеев, ТХ.Кусимова, ГБ.Сиразетдинова, З.Г.Ураксин, Р.Х.Халикова, ЗА.Харисова). бесермян (Т.И.Тегшяшина), булгар (А.Б.Булатов, И.Г.Добродомов, Г.Е.Корнилов, Г.В.Юсупов), калмыков (М.У.Монраев, Г.Ц.Пюрбеев), коми-пермяков (А.С.КривощековаГантман), манси и ханты (Б.М.Куанышев, ЗЛ.Соколова), марийцев Д.Т.Надышн), татар (И.В.Большаков, Г.Ф.Саттаров), удмуртов (ГААрхипов, С.К.Бушмакин, Р.ШДжарылгасинова, В.К.Кельмаков, ДЛЛукьянов, В.В.Пименов, С.В.Соколов, Т-И.Тепляшина, Г.И.Яковлева). Итогом серии статей Н.А.Баскакова о фамилиях тюркского происхождения стала монофафия14, остающаяся до сих пор, несмотря на отдельные недостатки (некритичное отношение к сведениям родословных XVII в., привлечение к исследованию фамилий.
«носители которых имеют тюркское происхождение», и др.), самым авторитетным исследованием в этой области. Указанные недостатки в еще большей степени присущи книге А.Х.Халикова, рассматривающего среди фамилий булгаро-татарского происхождения " Антропонимика. М, 1970; Личные имена в прошлом, настоящем, будущем:
Проблемы антропонимики. М., 1970.
Ономастика Поволжья: Мат-лы I Поволжской конф. по ономатсике.
Ульяновск, 1969; Ономастика Поволжья: Мат-лы II Поволжской конф. по ономастике. Горький, 1971; и др.
Ономастика. М., 1969; Перспективы развития славянской ономастики. М., 1980; и др.
Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. М., 1979 (переиздана в 1993 г.).
Халиков А.Х. 500 русских фамилий булгаро-татарского происхождения.
Казань. 1992.
такие фамилии, как Арсеньев, Богданов, Давыдов. Леонтьев. Павлов и ДР.
Общим проблемам становления и развития антропонимических систем посвящена статья И.В.Бестужева-Лады. Принципы подготовки этимологического словаря русских фамилий разработаны О.Н.Трубачевым.
Для становления антропонимики как научной дисциплины большое теоретическое и практическое значение имели работы ВАНиконова, в которых обоснована необходимость комплексного подхода к изучению фамилий и заложены основы будущего «Словаря русских фамилий»"8.
Наиболее емким и продуктивным на сегодня представляется предложенное ВА.Никоновым определение фамилии:
«Фамилия - общее имя членов семьи, наследуемое далее двух поколений»""9. Особое значение для нашего исследования имеют работы По у -Ц общероссийского фонда фамилий20.
Изучению истории русских личных имен и проблемам оформления фамилий посвящены работы СИ.Зинина. Сделанные автором на материалах Европейской России выводы, что до конца XVTQ в. основная масса крестьян не имела фамилий21, имеют большое значение для Бестужев-Лада И.В. Исторические тенденции развития антропонимов // Личные имена в прошлом... С.24-33, Трубачев О.Н. Из материалов для этимологического словаря фамилий России (русские фамилии и фамилии, бытующие в России) // Этимология. 1966. М.,
Никонов В.А. Задачи и методы антропонимики // Личные имена в прошлом...
С.47-52; Он же. Опыт словаря русских фамилий // Этимология. 1970. М., 1972.
С.116-142; Этимология. 1971. М., 1973. С.208-280; Этимология. 1973. М., 1975.
С.131-155; Этимология. 1974. М., 1976. С.129-157; Он же. Имя и общество. М., 1974; Он же. Словарь русских фамилий / Сост. Е.Л.Крушельницкий. М., 1993.
Никонов В.А. До фамилий // Антропонимика. М., 1970. С.92.
Его многочисленные публикации по этому предмету объединены в сводной монографии - первом по времени опыте сравнительного изучения антропонимии различных регионов России: Никонов В.А. География фамилий.
См.: Зинин С.И. Русская антропонимия X V I ! XV11I вв. (на материале пеоеписных книг городов России). Автореф. дис.... канд. филол. наук.
сравнительного изучения процессов образования фамилий в различных регионах. С.И.Зининым разрабатывались также принципы составления словарей русских личных имей и фамилий22.
Систематизации в целом фонда русских фамилий, изучению их морфологии и семантики посвящены капитальные труды М.Бенсона, собравшего около 23 тысяч фамилий23, и Б.-О.Унбегауна, оперировавшего примерно 10 тысячами фамилий^4. В России обобщающая работа в этой области исследований опубликована А.В.Суперанской и А.В.Сусловой25. Разным аспектам изучения имен, прозвищ и фамилий посвящены статьи и монографии В.Ф.Барашкова, Т.В.Бахваловой, Н.Н.Бражниковой, В.Т.Ванюшечкина, Л.П.Калакуцкой, В.В.Кошелева, А.Н.Мирославской, Л.И.Молодых, Е.Н.Поляковой, Ю.КРедько. АА.Реформатского, М.Э.Рут, 1.Я.Симиной, В.П.Тимофеева, АА.Угрюмова, Б.А.Успенского, ВЛЛЦрницына и других авторов. Издано несколько словарей имен"1, а также популярных словарей фамилий разных авторов, в том числе подготовленных на региональных материалах27. Различным проблемам исследования Ташкент, 1969. С.6, 15; Он же. Структура русских антропонимов XVIII века (на материалах актовых книг г.Москвы) // Ономастика. М., 1969. С.80.
Зинин С.И. Словари русских личных имен // Труды аспирантов Ташкентского гос. университета: Литература и языкознание. Ташкент, 1970. С. 158-175; Он же.
Принципы построения «Словаря русских фамильных прозваний XVII века» // Перспективы развития славянской ономастики. М., 1980. С. 188-194.
Benson M. Dictionary of Russian Personal Names, with a Guide to Stress and Morthology. Philadelphia, .
Unbegaun B.O. Russian Surnames. L., 1972. Книга дважды выходила в русском переводе, в 1989 и 1995 гг.
2:1 Суперанская А.В., Суслова А.В. Современные русские фамилии. М., 1981.
Справочник личных имен народов РСФСР. М, 1965; Тихонов А.Н., Бояринова Л.З., Рыжкова А.Г. Словарь русских личных имен. М., 1995;
Петровский Н.А. Словарь русских личных имен. Изд. 5-е, дополн. М., 1996;
Ведина Т.Ф. Словарь личных имен. М., 1999; Тороп Ф. Популярная энциклопедия русских православных имен. М., 1999.
Первое наследство: Русские фамилии. Календарь именин. Иваново, 1992;
Никонов В.А. Словарь русских фамилий...; Федосюк Ю.А. Русские фамилии:
Популярный этимологический словарь. Изд. 3-е, испр, и домолн. М., 1996;
Грушко Е.Л., Медведев Ю.М. Словарь фамилий. Нижний Новгород, 1997;
Фамилии Тамбовской области: Словарь-справочник / Сост. Л.И.Дмитриева и др.
русской антропонимии посвящены также диссертационные исследования М.Н.Аникиной. Т.В.Бредихиной, ТЛЗаказчиковой, И.Ю.Карташевой, ВАМитрофанова, РДСельвиной, М.Б Серебренниковой, ТЛ.Сидоровой; изучению оттопономичсских фамилий способствуют также исследования А.АЛбдуллаева и ЛГ-Павловой29.
Едва ли не единственной за последние десятилетия работой историка в области антропонимики, посвященной тесной связи ее с генеалогией княжеских, боярских и дворянских родов Руси XV-XVI вв., статья В.Б.Кобрина30. Автором является обстоятельная сделан ряд ценных наблюдений о соотношении понятий «некалендарное (неканоническое) имя» и «прозвище», способах образования и характере бытования тех и других, о механизмах образования фамилий в верхних 1 DC1 1W1 Тамбов, 1998; Ведина Т.Ф. Словарь фамилий. М., 1999; Ганжина И.М. Словарь современных русских фамилий. М., 2001.
Аникина М.Н. Лингвострановедческий анализ русских антропонимов (личное имя, отчество, фамилия). Дис.... канд. филол. наук. М., 1988; Бредихина Т.В.
Наименования лиц в русском языке XVIII века. Дис.... канд. филол. наук.
Алма-Ата. 1990; Заказчикова Т.А. Русская антропонимия XVI-XVII вв. (на материале памятников деловой письменности). Дис.... канд. филол. наук. М., 1979; Карташева И.Ю. Прозвища как явление русского устного народного творчества. Дис.... канд. филол. наук, М., S9S5; Митрофанов В.А. Современные русские фамилии как объект лингвистики, ономастики и лексикографии. Дис....
канд. филол. наук. М., 1995; Сельвина Р.Д. Личные имена в Новгородских писцовых книгах XV-XVJ вв. Дис.... канд. филол. наук. М., 1976;
Серебренникова М.Б. Фамилии как источник изучения эволюции и бытования календарных имен в русском языке. Дис.... канд. филол. наук. Томск. 1978;
Сидорова Т.А. Словообразовательная активность русских личных имен. Дис....
канд. филол. наук. Киев, 1986.
Абдуллаев А,А, Названия лиц, образованные от географических имен и терминов, в русском языке XV-XVI1I вв. Дис.... канд. филол. наук. М., 1968;
Павлова Л.Г. Образование наименований лиц по месту жительства (на материале названий жителей Ростовской области). Дис.... канд. филол. наук.
Ростов-на-Дону, 1972.
Кобрин В.Б. Генешюгия и антропонимика (по русским материалам X V - X V 1 вв.) // История и генеалогия: С.Б.Веселовский и проблемы историкогснсалогичсских исследований. М, 1977. С.80-115.
Большое значение для данного исследования имеет накопленный за последние десятилетия опыт изучения антропонимии отдельных регионов России, в том числе Приуралья и Зауралья. Общие закономерности локального бытования русских антропонимов рассмотрены в статье В.В.Палагиной^". Помимо упоминавшегося выше В.А.Никонова, вопросами антропонимии на материалах разных регионов занимались: Вологодского края - Е.Н.Бакланова, Т.В.Бахвалова, ПА.Колесников, И.Попова, Ю.И.Чайкина, Пинеги ГЛ.Симина, Дона - Л.М.Щетинин, Коми - И.Л. и Л.Н. Жеребцовы, других мест Европейской России - СВ.Белоусов, В.Д.Бондалетов, Н.В.Данилина, И.П.Кокарева, ИА.Королева, Г.А.Силаева и В.А.Лшатов, Т.Б.Соловьева, В.И.Тагунова, В.В.Тарсуков. Е-Ф.Теилов, Н.К.Фролов, разных районов Сибири - В.В.Папагина, О.НЖиляк, В П Клюева. Из монографических исследований необходимо выделить выходившую под разными названиями работу ЛМ.Щетинина^, интересную не только конкретным материалом, но и постановкой теоретических проблем (определение сущности подхода к изучению региональной антропонимии и круга задач, которые могут быть решены с ее помощью, введение понятий «антропонимическая панорама», «ядерная ашропонимия» и др.), а также словарь вологодских фамилий Ю.И.Чайкиной33 с изложением методики работ. Написанная на сибирских материалах книга Д.Я.Резуна34 не является собственно исследованием фамилий, это увлекательно написанные популярные очерки о носителях различных фамилий в Сибири конца XVI-XVH вв.
Антропонимия Приуралья активно исследуется Е.Н.Поляковой, посвятившей отдельные публикации фамилиям жителей Кунгурского и "" Палагина В.В. К вопросу о локальности русских антропонимов конца XVIXVII вв. // Вопросы русского языка и его говоров, Томск, ! 968. С.83-92.
л Щетинин Л.М. Имена и названия. Ростов-на-Дону, 1968; Он же. Русские имена: Очерки по донской антропонимии. Изд. 3-е. испр. и доп. Ростов-на-Дону, 1978.
л Чайкина Ю.И. История вологодских фамилий: Учебное пособие. Вологда, 1989; Она же. Вологодские фамилии: Словарь. Вологда, 1995.
л Резун Д.Я. Родословная сибирских фамилий: История Сибири в биографиях и родословных. Новосибирск, 1993.
Чердьшского уездов и издавшей словарь пермских фамилий, а также молодыми пермскими лингвистами, подготовившим.!! на приуральских материалах ряд диссертационных работ.
Изучению антропоним™ Зауралья посвящены работы В.П.Бирюкова, Н.Н.Бражниковой, Е.А.Бубновой, В.А.Никонова, Н.Н.Парфеновой, Н.Г.Рябкова38. Межрегиональные связи Зауралья с Приуральем и Русским Севером на материале прозвищных фамилий ~"5 Полякова Е.Н. Фамилии русских в Кунгурском уезде в XVII - начале X V I I I века// Язык и ономастика Прикамья. Пермь, 1973. С.87-94; Она же. Чердынские фамилии в период их становления (конец XVI-XVI1 R.) // Чер.лынь и Урал в историческом и культурном наследии России: Мат-лы науч. конф. Пермь, 1999.
" Полякова Е.Н. К истокам пермских фамилий: Словарь. Пермь, 1997.
" Медведева Н.В. Лнтроноиимия Прикамья первой половины X V и века в динамическом аспекте (на материалах переписных документов по вотчинам Строгановых). Дис.... канд. филол. наук. Пермь, 1999; Сироткина Т.А.
Антропонимы в лексической системе одного говора и их лексикография в недифференциальном диалектном словаре (на материале говора деревни Акчим Красновишерского района Пермской области). Дис.... канд. филол. наук.
Пермь, 1999; Семыкин Д.В. Антропонимия чердынской ревизской сказки 1 7 1 1 года (к проблеме становления официального русского антропонима). Дис....
канд. филол. наук. Пермь, 2000.
Урал в его живом слове: Дореволюционный фольклор / Собр. и сост.
В.П.Бирюков. Свердловск, 1953. С.199-207; Бражникова Н.Н. Русская антропонимия Зауралья на рубеже XVII-XVII1 веков Ч Ономастика. С.93-95;
Она же. Дохристианские имена в конце XVIII - начале XVIII вв. //" Ономастика Поволжья: Мат-лы I Поволжской конференции... С.38-42; Она же. Имена собственные в письменности Южного Зауралья XVII-XVIII вв. // Личные имена в прошлом... С.315-324; Она же. История говоров Южного Зауралья по данным фамилий //" Антропонимия. С.103-110; Бубнова Е.А. Фамилии жителей Белозерской волости Курганского уезда за 1796 год (по данным Курганского областного архива) // Земля Курганская: прошлое и настоящее: Краеведческий сборник. Вып.4. Курган, 1992. С. 135-143; Никонов В.А. Никонов В.А. Русское заселение Зауралья по данным ономастики // Проблемы исторической демографии СССР. Томск, 1980. С.170-175; Он же. География фамилий. С.5-6, 98-106; Парфенова Н.Н. Источниковедческий аспект исследования русских фамилий Зауралья (статья I) // Северный регион: Наука. Образование. Культура.
2000, № 2. С.13-24; Рябков Н.Г. О неофициальных (уличных) фамилиях в уральской деревне // Летопись уральских деревень: Тез. докл. регионал. науч.практич. конф. Екатеринбург. 1995. С. 189-192.
1s исследованы в монографии В.Ф.Житникова". Скорее к Зауралью, чем к Среднему Уралу, может быть отнесена южная часть Талицкого района Свердловской области, на материалах которой выполнено диссертационное исследование П.Т.Поротникова^0, представляющее большой интерес как опыт комплексного исследования антропонимии небольшой территории.
Для изучения происхождения уральских фамилий большое значение имеют работы уральских генеалогов, прежде всего выполненные на материалах Среднего Урала 4 ".
Таким образом, во всей обширной историографии русской антропонимии до сих пор нет исторического исследования, посвященного происхождению фамилий отдельного региона, не разработана методика подобного исследования, а сама фамилия практически не рассматривается в качестве истопичехжого источника. В пределах обширного Уральского региона наименее изученной остается аптропонимия Среднего Урала.
Во втором параграфе определена и проанализирована источниковая база исследования.
Первую групп)" использованных в работе источников составляют неопубликованные материалы гражданского и церковного учета населения Урала, выявленные автором в архивах, библиотеках и музеях Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга и Тобольска. Прежде всего, это переписи населения (переписные, писцовые, дозорные книги) "" Житников В.Ф. Фамилии уральцев и северян: Опыт сопоставления антропонимов, образованных от прозвищ, в основе которых лежат диалектные апеллятивы. Челябинск, !997.
Поротников П.Т. Аптропонимия замкнутой территории (на материале говоров Талицкого района Свердловской области). Дис.... канд. филол. наук.
Свердловск, 1972.
См.: Панов Д.А. Опыт поколенной росписи рода Ельциных. Пермь, J992;
Уральский родовед. Вып.1-5. Екатеринбург, 1996-200S; Сплетались времена, сплетались страны... Вып. 1-7. Екатеринбург, 1997-2001; ИНФОР. № 4 («Ветер времени»: Мат-лы к поколенным росписям российских родов. Урал).
Челябинск, 1999; Зауральская генеалогия. Курган, 2000; Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000; Человек и общество в информационном измерении: Мат-лы регионал. науч.-практич. конф.
Екатеринбург, 2001. С. 157-225.
слобод и острогов Верхотурского и Тобольского уездов 1621,1624,1666, 1680, 1695, 1710 и 1719 гг., а также именные, кресюприводные, ясачные и другие книги за разные годы ХУЛ в. из фондов Российского государственного архива древних актов (РГАДА, Сибирский приказ и Верхотурская приказная изба), Государственного архива Свердловской области (ГАСО) и Тобольского государственного историкоархитектурного музея-заповедника (ТГИАМЗ). Прослеживание исторических корней уральских фамилий потребовало использования материалов учета населения и других регионов (Приуралъя, Русского Севера) из фондов РГАДА и Российской государственной библиотеки (РГБ, Отдел рукописей). Привлечен также актовый материал (поручные записи на крестьян, челобитные и др.) из фондов Всрхотурской приказной избы РГАДА и Верхотурской воеводской избы Архива Санкт-Петербургского филиала Института российской истории РАН (СПб ФИРМ РАН). Из материалов церковного учета первой четверти ХГХ в. (фонд Екатеринбургского духовного управления ГАСО) использованы метрические книги, а также исповедные росписи, дающие уникальную информацию о распространении фамилий в разных слоях отдельных уездов42. В населения работе использованы и опубликованные исторические источники по теме исследования:
материалы некоторых переписей и учета отдельных категорий населения (в основном по Приуралъю и Русскому Северу), грамоты воевод, вкладные книги монастырей и др.
ч " Об информационных возможностях этого источника см.: Мосин А.Г.
Исповедные росписи как исторический источник /7 Летопись уральский деревень... С. 195-197.
Назовем лишь некоторые, наиболее важные публикации уральских материалов: Акты исторические. Т. 1-5. СПб., 1841-1842; Шишонко В. Пермская летопись с 1263-1881 г. Т. 1-5. Пермь. 1881-1889; Писцовая книга Кайсарова 1623/4 гг. но Великопермским вотчинам Строгановых II Дмитриев А, Пермская старина: Сборник исторических статей и материалов преимущественно о пермском крае. Вып.4, Пермь, 1992- С.110-194; Верхотурские грамоты конца XVI - начала XVII в. Вып.! / Сост.Е.Н.Ошанина. М., 1982; Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря (последняя четверть XVII - начало XVIII в.) / Сост. И.Л.Манькова. Свердловск, 1992; Елькин М.Ю., Коновалов Ю.В.
Источник по генеалогии верхотурских посадских конца XVII века // Уральский родовед. Вып.2. Екатеринбург, 1997. С.79-86: Коновалов Ю.В. Верхотурская Вторую группу источников составляют публикации собственно антропонимического материала: словари имен, прозвищ и фамилий (в том числе упоминавшиеся в историографическом очерке словарь Н.М.Тупикова, «Ономастикой» СББеселовского, региональные словари Е.Н.Поляковой, Ю.И.Чайкиной и др.), телефонные справочники, книга «Память» и т.д. Данные этой группы источников ценны, в частности, для количественных характеристик.
К третьей группе следует отнести источники, создаваемые генеалогами, прежде всего поколенные росписи уральских родов.
Использование данных этих источников позволяет, в частности, относить конкретные уральские фамилии к числу моноцентричных (все носители которых в данной местности принадлежат к одному роду) или полицентричных (носители которых в пределах региона являются потомками нескольких родоначальников).
Чегке[.пую группу источников, уиловно определяемую как лингвистическая, составляют различные словари: русского языка толковые (В.И.Даля), исторические (языка XI-XVTI вв.), этимологические (М.Фасмера), диалектные (русских народных говоров, русских говоров Среднего Урала), топонимические (А.К.Матвеева, О.В.Смирнова) и т.д., а также иноязычные - тюркских (прежде всего В.В.Радлова), финно-угорских и других языков народов, живших как в России, так и за ее пределами.
Специфическим и очень важным источником исследования являются сами фамилии, несущие в.себе во многих случаях информацию не только о родоначальнике (его имени или прозвище, месте проживания или этнической принадлежности, роде занятий, внешности, характере и т.д.), но и об изменениях, происходивших со временем в их написании и произношении в результате бытования в той или иной среде. Источниковедческая ценность фамилий и их основ особенно высока, если есть возможность изучать их в конкретном культурно-историческом контексте (этнокультурная и социальная среда именная книга 1632 года // Уральская родословная книга... С.3i7-330; Елькин М.Ю., Трофимов С.В. Отдаточные книги 1704 года как источник крестьянских родословий // Там же. С.331-351; Трофимов С.В. Источник по генеалогии мастеровых и работных людей металлургических заводов Урала начала X V i l l в.
//Уральский родояед. Вып,5 Екатеринбург, 2001. С.93-97.
бытования, характер протекания миграционных процессов, местный бытовой уклад населения, диатсктные особенности языка и др.)44.
В плане критики источников работа с антропонимическим материалом требует учета множества факторов, прежде всего субъективного свойства: возможные ошибки писцов при записи антропонимов со слуха или переписке документов, искажение фамилий как результат переосмысления значения их основ («народная этимология»), фиксация одного человека в разных источниках под различными именованиями (что могло отражать реальную ситуацию или произойти в результате ошибки составителей переписи), «подправление» фамилии с целью придать ей большую благозвучность, «облагородить», и т.д. Имело место и сознательное сокрытие прежнего своего именования, нередкое в условиях стихийной колонизации Урата конца XVI - начала XVIII вв. Восполнить возникающие информационные лакуны и скорректировать данные источников помогают как внутренний анализ содержания конкретного документа, так и привлечение к исследованию как можно более широкого круга источников, в том числе более позднего происхождения.
В целом состояние источниковой базы позволяет провести исследование антропонимии Среднего Урала конца XVI - начала ХУШ вв. и решить поставленные задачи, а критический подход к содержащейся в них информации - сделать выводы исследования более обоснованными.
В третьем параграфе рассмотрена методика изучения антропонимии отдельного региона (на материалах Урала) и организации региональной антропонимии в формах исторического ономастикона и словаря фамилий.
Целью составления регионального ономастикона является создание максимально полного сюда древнерусских неканонических и нерусских (иноязычных) имен и прозвищ, бытовавших и фиксировавшихся в источниках в пределах данного региона и служивших основами фамилий. В ходе работы решаются следующие задачи: 1) выявление в Об источниковедческом потенциале фамилий подробнее см.: Мосин А.Г, Фамилия как исторический источник // Проблемы истории русской книжности, культуры и общественного сознания. Новосибирск, 2000. С.349-353.
неопубликованных и опубликованных источниках как можно более широкого круга личных имен (русских неканонических и нерусских) и прозвищ, бытовавших в пределах данного региона, от которых со временем могли быть образованы фамилии; 2) обработка собранного материала, составление словарных статей с приведением как можно более точных сведений о времени и месте фиксации каждого антропонима, социальной принадлежности его носителя (а также иных существенно важных биографических подробностей: место рождения, род занятий отца, смена места жительства и т.д.), а также с указанием источников информации; 3) периодическая публикация всего свода антропонимов, составляющих региональный ономастикой; при этом каждое последующее издание должно отличаться от предыдущего как в количественном отношении (появление новых статей, новой ыиЛппмяш"м р. \гже имев.тттихся ппежпе статьях), так и в качественном (уточнение информации, исправление допущенных ошибок).
При определении структуры статьи регионального осномастикона за основу был взят словарь Н.М.Тупикова, но учтен также опыт составления «Ономастикона» С.Б.Веселовского. Принципиальным отличием регионального ономастикона от обоих изданий является включение в него, наряду с русскими неканоническими именами и прозвищами, именований представителей других народов, прежде всего коренных для данного региона (татар, башкир, коми-пермяков, манси и др.).
Данные регионального ономастикона позволяют во многих случаях проследить корни местных фамилий, яснее представить, в историческом плане облик региональной антропонимии, выявить уникальные черты этой специфической сферы историко-культурного наследия данного региона. Подготовка и издание подобных ономастиконов на материалах ряда регионов России (Русский Север, Поволжье, Северо-Запад, Центр и Юг России, Урал. Сибирь) позволит со временем осуществить издание общероссийского ономастикона.
Первым шагом на этом пути стал выход реп-юнапьного исторического ономастикона на уральских материалах45, содержащего более 2700 статей.
Изданию регионального исторического словаря фамилий предшествует подготовка и издание материалов для этого словаря.
Применительно к Уралу, в рамках подготовки «Словаря уральских фамилий» намечено издание материалов по уездам Пермской губернии, словник которых составляется по данным исповедных росписей первой четверти XIX в.
Помимо этих регулярных томов предусматривается издание отдельных томов по другим структурным признакам:
территориально-временному (население уральских слобод Тобольского уезда ХУЛ в.), социальному (служилые, горнозаводское население, духовенство), этнокультурному (ясачное население) и тд. Со временем предполагается охватить также отдельные уральские уезды других губерний (Вятской, Оренбургской, Тобольской, Уфимской).
Структура регулярных томов материалов для словаря и составляющих их статей может быть представлена на примере вышедшего в свет первого тома46.
В-нредисловии ко всей многотомной публикации определены цель и задачи издания, представлены структура всей серии и отдельных томов, оговорены принципы передачи имен и фамилий и т.д.; в предисловии к данному тому содержится краткий очерк истории заселения территории Камышловского уезда, отмечены закономерности внутри- и межрегиональных миграций населения, особенности местной антропонимии, обоснован выбор в качестве основного источника исповедных росписей 1822 г. и дана характеристика других источников.
Основу книги составляют статьи, посвященные отдельным фамилиям (около двух тысяч полных статей, не считая отсылочных для Мосин А.Г. Уральский исторический ономастикой. Екатеринбург, 2001.
О перспективах подготовки подобного издания на сибирских материалах см.:
Мосин А.Г. Региональные исторические ономастиконы: проблемы подготовки и издания (на материалах Урала и Сибири) // Русские старожилы: Мат-лы 111-го Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири» (11декабря 2000 г., г.Тобольск). Тобольск; Омск, 2000. С.282-284.
Мосин А.Г. Уральские фамилии: Материалы для словаря. Г.1: Фамилии жителей Камышловского уезда Пермской губернии (по данным исповедных росписей 1822 года). Еатеринбург, 2000.
вариантов написания фамилий) и расположенные в алфавитном порядке.
Структурно каждая полная статья состоит из трех частей: заголовка, текста статьи и топонимического ключа. В тексте статьи можно выделить три смысловых блока, условно определяемые как лингвистический, исторический и географический: в первом определяется основа фамилии (имя каноническое/неканоническое, русское/иноязычное, в полной/производной форме или прозвище), выясняется ее семантика с максимально широким спектром возможных значений, прослеживаются традиции толкования в словарях фамилий и литературе; во втором приводятся сведения о бытовании фамилии и ее основы в целом по России («исторические примеры»), на Урале и в пределах данного уезда; в третьем выявляются возможные связи с топонимикой - местной, уральской или российской («топонимические параллели»), характеризуются отгопонимические именования.
Фиксация фамилий осуществляется в трех основных хронологических слоях: нижнем (по материалам переписей XVII начала ХУШ вв.), среднем (по исповедным росписям 1822 г.) и верхнем (по книге «Память», в которой приводятся данные на 30-40-е гг. XX в.).
Это позволяет выявить исторические корни фамилий камышловцев, проследить судьбы фамилий на уральской почве на протяжении трехupn.irv»Y_ нртспп,пЯнятгж"Ы"тт, irausRffHHfl и их НЯГШПЯНИИ ^^.
Топонимический ключ отсылает к Приложению 1, представляющему собой роспись состава приходов Камышловского уезда по состоянию на 1822 г., и одновременно связан с той частью словарной статьи, где подробно излагается, в каких приходах и населенных пунктах уезда в этом году зафиксированы носители данной фамилии и к каким категориям населения они принадлежали.
Поприходные таблицы Приложения 1 содержат сведения об изменениях названий населенных пунктов и современной их административной принадлежности.
В Приложении 2 даны частотные списки мужских и женских имен, дававшихся жителями уезда детям, родившимся в 1822 г. Для сравнения приводятся соответствующие статистические данные по Свердловску за 1966 г. и по Смоленской области за 1992 г. В других приложениях приводятся списки литературы, источников, сокращения.
Материалы приложений дают основания рассма1ривать тома материалов для регионального словаря фамилий как комплексные исследования ономастики отдельных уездов Пермской губернии, при том. что главным объектом исследования остаются все же фамилии.
Сравнение состава фондов фамилий (по состоянию на 1822 г.) Камышловского и Екатеринбургского уездов обнаруживает существенные различия: общее количество фамилий - соответственно около 2000 и 4200; фамилий, зафиксированных в 10 и более приходах уездов - 19 и 117 (в том числе образованных от полных форм канонических имен - 1 и 26). Очевидно, в этом проявилась специфика Екатеринбургского уезда, выражающаяся в весьма значительном удельном весе городского и горнозаводского населения, по сравнению с Камышловским уездом, абсолютное большинство населения которого составляли крестьяне, Глава вторая «Исторические предпосылки появления фамилий у населения Урала» состоит из двух параграфов.
В первом параграфе определены место и роль неканонических имен в системе русских личных собственных имен.
Одним из нерешенных на сегодня в исторической ономастике вопросов является выработка надежных критериев отнесения древнерусских именований к неканоническим именам или прозвищам.
Анализ имеющихся в распоряжении диссертанта материалов показал, что путаница с определениями во многом связана с необоснованным пониманием встречающееся в исючниках XV-XVTI вв. понятия «прозвище» в его современном значении, тогда как в то время оно означало лишь то, что это не имя, данное человеку при крещении, а так его именуют («прозвали») в семье или иной среде общения. Поэтому в дальнейшем все именования, за которыми следуют отчества, рассматриваются в диссертации как личные имена, даже если в источниках они определяются как «прозвища». Уральские материалы дают массу примеров того, что под «прозвищами» в XVI-XVH вв.
понимались также и фамильные именования (фамилии).
Как показано в диссертации, о степени рас-просграности на Среднем Урале фамилий, образованных от бытовавших здесь в конце XVI - начале XVITI вв. неканонических имен, позволяют судилъ следующие данные; из 61 имени от 29 произведены фамилии,
Зафиксированные в первой четверти XIX в. во всех четырех уездах Среднего Урала (Зерхогурском, Екатеринбургском, Ирбитском и Камышловском), еие 20 имен отражены в фамилиях, встречавшихся в трех уездах из четырех, и всего от пяти имен образованы фамилии, известные только в одном из четырех уездов. При этом два имени (Неклюд и Ушак) известны на Урале только по документам XVI в., шесть имен - в пределах первой четверти XVII в., еще 11 - до середины XVII в. и 15 - до конца 1660-х гг. Только пять имен (Важен, Богдан, Воин, Насон и Рышко) известны по документам начала XVTI1 в. Все это косвенно свидетельствует о раннем образовании фамилий на Урале.
Если в Кунгурском уезде к началу XVUI в. фамилии, образованные от неканонических имен, составляли 2 % от общего количества47, то по Среднему Уралу в начале XIX в. эта доля еще выше - по разным уездам до 3-3,5%.
Диссертантом установлено, что употребление неканонических имен на Урале имеет региональную специфику. Из первой пятерки частотного списка неканонических имен на Урале в общероссийскую пятерку (по данным словаря Н.М.Тупикова) входят только два - Богдан и Третьяк, два имени уральской десятки (Важен и Шесгак) не входят в десятку общероссийскую; менее распространены на Урале, чем в целом по России, имена Ждан и Томило, а частое у Н.М.Тупикова имя Истома вообще фиксировалось на Урале редко и не позже первой четверти XVII в. Обращает на себя внимание также в целом более высокая частотность на Урале числовых имен, в чем могла проявиться специфика развития семьи в условиях колонизации края как в крестьянской среде (поземельные отношения), так и у служилых людей (практика верстания «в выбылое место» после отца). Анализ уральских материалов позволил диссертанту высказать предположение, что имя Дружина (как производное от другой) давалось второму сьшу в семье и также должно быть отнесено к числовым"".
См.: Полякова Е.Н. Фамилии русских в Кунгурском уезде... С.89.
См.: Мосин А.Г. Первуша - Дружина - Третьяк: К вопросу о формах неканонического имени второго сына в семье допетровской Руси // Проблемы истории России. Вып.4: Евразийское пограничье. Екатеринбург, 2001. С.247В целом уральские материалы свидетельствуют о том, что канонические и неканонические имена вплоть до конца XVD в.
составляли единую систему именования, с постепенным сокращением доли последних, вплоть до запрещения их употребления в конце столетия.
Во втором параграфе прослежено утверждение трехчленной структуры именования.
Отсутствие единой нормы именования позволяло составителям документов в зависимости от ситуации именовать человека более или менее подробно. Необходимость прослеживать родовую преемственность (в поземельных и других хозяйственньгх отношениях, службе и т.д.) содействовала ускорению процесса утверждения родового именования, закреплявшегося в поколениях потомков в качестве фамилии.
У населения Верхотурского уезда родовые именования (или уже фамилии) в большом количестве фиксируются уже первой по времени переписью - дозорной книгой Ф.Тараканова 1621 г. Структура именований (за небольшим исключением) двухчленная, но вторая часть их неоднородна, в ней можно выделить четыре основные группы антропонимов: 1) отчества (Ромашко Петров, Елисейко Федоров); 2) прозвища, от которых могли образоваться фамилии потомков (Федка Губа, Олешка Зырян, Пронка Хромой); 3) именования, которые могли перейти в фамилии, благодаря конечным -ов и -ин, без всяких изменений (Васка Жерноков, Данилко Пермшин); 4) именования, которые по всем признакам являются фамилиями и прослеживаются начиная с этого времени до наших дней (Оксенко Бабин. Тренка Таскин, Васка Чапурин и др., всего по далеко не полным данным - 54 именования). Последнее наблюдение позволяет заключить, что на Среднем Урале процессы утверждения трехчленной структуры именования и образования фамилий развивались параллельно, и закрепление родовых именований в виде фамилий активно происходило еще в рамках господства на практике двухчленной структуры.
В материалах переписи 1624 г., как установлено автором, доля трехстепенных именований уже весьма значительна; у стрельцов - 13 %, у посадских 50 %, у подгородных и тагильских ямщиков - 21 %, у подгородных, пашенных крестьян - 29 %, у тагильских - 52 %, у невьянских - 51 %, у половников и бобылей - 65 %. Примечательно преобладание трехчленных именований в удаленных от Верхотурья слободах, а также у половников и бобылей. В дальнейшем доля трехчленных именований в целом (как тенденция) возрастала, хотя амплитуда колебаний для разных территорий и категорий населения для отдельных переписей могла быть весьма значительной: например, в 1666 г. - от 3-5 % у подгородных и тагильских крестьян до 82-89 % у ирбитских и ницынских, что могло быть следствием отсутствия единой установки у переписчиков. Не случайно в переписи 1680 г., когда предписывалось приводить именования «с отцы и с прозвищи», в той же Тагильской слободе доля трехчленных именований возросла с 3 до 95 %.
Движение от двухчленной к трехчленной структуре именования, происходившее на протяжении ста лет, развивалось скачкообразно, иногда без какого-либо логичного объяснения происходили «откаты»
назад. Так, в именной книге 1640 г. с трехчленными именованиями записаны 10 % верхотурских стрельцов, в 1666 г. - ни одного, а в 1680 г.
96 %; у тагильских ямщиков те же показатели составляли соответственно в 1666 г. - 7 % и 1680 г. - 97 %; в 1679 г. все верхотурские посадские переписаны с двухчленными именованиями, а всего год спустя 15 из 17 (88 %) именованы по трехчленной структуре.
Двухчленные именования широко применялись и после 1680 г., а в некоторых случаях преобладали абсолютно (1690/91 г. в Угецкой слободе - у всех 28 крестьян, но к 1719 г. картина здесь была прямо противоположной).
Переход к трехчленной структуре именования на Среднем Урале в основном завершился (хотя и не без исключений) ко времени переписи по указу 1719 г.: в частности, в слободах двухчленные именования встречатись в основном у подворников и срочных работников, а также у вдов и священно- и церковнослужителей.
Глава третья «Колонизационные процессы на Среднем Урале в конце XVI - начале ХУШ вв. и их связи с местной антропонимией»
состоит из четырех параграфов.
В первом параграфе рассмотрены фамилии, носители которьос были выходцами с Русского Севера - огромного пространства от Олонца и побережья Белош моря на западе до бассейнов Вычегды и Печоры на востоке. Подавляющее большинство населения этого края составляло черносошное крестьянство.
Роль переселенцев с Русского Севера в освоении Урала с конца XVI в. общеизвестна. География территорий-«доноров»
непосредственно отражалась в оттопонимических прозвищах, которые, в свою очередь, послужили основами многих уральских фамилий. В первой четверти ХЕК в. в пределах четырех уездов Среднего Урала зафиксировано 78 оттопонимических фамилий севернорусского происхождения49, из них 10 встречатись во всех четырех уездах (Ваганов, Вагин, Каргаполов, Кокшаров, Мезенцов, Печеркин, Пинегин, Удимцов, Устьянцов и Устюгов), еще 12 - в трех уездах из четырех; 33 ^эмилии известны только в одном ^§зде из четыпех из них 13 неизвестны по уральским источникам до начала ХУШ в. (в том числе на уровне исходных прозвищ). Некоторые широко бытовавшие на Урале в XVII в. именования (Вилежанин, Вычегжанин, Лузенин, Пинежанин) не получили столь же широкого распространения в виде фамилий.
Известны случаи, когда севернорусские по корням фамилии сложились за пределами Среднего Урала- в Приурапье (Лузин), на Вятке (Вагин), и т.д.
Среди оттопонимических фамилий особый интерес представляют образованные не по названиям уездов и иных крупных областей, а по названиям сравншшьно небольших, определенно локализуемых территорий (волостей, сельских обществ и т.д.). К локальной топонимике Русского Севера несомненно восходят такие уральские фамилии, как Верхоланцов, Ентальцов, Еренских (Яринских - от Яхренгской волости), Заостровской, Заутинских, Лавелин, Лалетин, Папуловской (-их), Пермогорцов, Пинкжовских, Прилутских, Ракульцов, Сосновский (-их), Ударцов, Удимцов (Удинцов), Чещегоров, Шаламенцов (Шеломенцов) и др. Для носителей этих и других 4v Некоторые из них (Низовкин, Низовцов, Печеркин. Югов, Южаков) могли восходить к выходцам из других регионов; напротив, не включенная и это число фамилия Печерский (-их) могла в отдельных случаях принадлежать потомкам выходца с Печоры. Многие фамилии (Демьяновской, Дувских, Змановских, Ланских, Малетинской и др.) не имеют надежной топонимической привязки, но многие их них несомненно севернорусского происхождения.
подобных фамилий задача поисков исторической «малой родины»
предков существенно облегчается.
В ХУЛ в. выходцами из разных уездов Русского Севера было положено начало многим уральским фамилиям, не отражающим прямо севернорусской топонимики: из Важского - Дубровин, Караблев.
Пахотинских, Прямиков, Рявкин, Хорошавин и др., из Вологодского Боровских, Забелин, Топорков и др., из Устюжского - Буньков, Бушуев, Горскин, Крайчиков. Меньшенин, Трубин, Чебыкин и др., из Пинежского - Бухряков, Малыгин, Мамин, Трусов, Щепеткин, Ячменев и др., из Сольвычегодского - Абушкин, Богатырев, Выборов, Тиунов, Туголуков, Чащин, и т.д. Основную массу родоначальников уральских фамилий севернорусского происхождения дали четь!ре уезда: Важский, Устюжский, Пинежский и Сольвычегодский (с Яренском).
Изучение севернорусских по происхождению фамилий на материалах Среднего Урала позволяет в некоторых случаях пересматривать вопросы образования фамилий и в других регионах. В частности, широкое распространение на Урале в ХУЛ в. пинежской фамилии Щелканов ставит под сомнение категоричное утверждение ГЛ.Симиной, что «пинежские фамилии сложились не ранее ХУШ в.»50.
Во втором параграфе прослежены вятские, приуральские и поволжские родовые корни родоначальников среттнеурапьских фамилий.
По масштабам миграций для Средни хз Урала в конце XVI - начале ХУШ вв. вторым по значению после Русского Севера (а для некоторых южных и западных слобод - первым) был обширный регион, включавший Вятскую землю, Приуралье и Среднее Поволжье (бассейн Волги в ее среднем течении). Наряду с черносошным крестьянством, значительную долю населения этих мест составляли частновладельческие (в том числе строгановские) крестьяне.
В диссертации установлено, что в первой четверти ХГХ в. в четырех уездах Среднего Урала бытовала 61 отгопонимическая фамилия волговятско-приуральского происхождения, из них 9 встречались во всех уездах (Ветлугин, Вяткин, Казанцов, Кайгородов, Осинцов, Симбирцов, Усольцов, Уфинцов и Чусовитин), еще 6 фамилий - в трех из четырех Симина Г.Я. Из истории русских фамилий. Фамилии Пинежья // Этнография имен. М„ 1971.С.111.
уездов, все они (или их основы) известны здесь с XVII - начала XVIII вв.
Более половины фамилий (31 из 61) учтены только в одном уезде, из них 23 не зафиксированы на Среднем Урале до начала XVIII в. (в том числе на уровне исходных прозвищ). Эго означает, что регион на протяжении XVUI в. оставался важнейшим ресурсом пополнения антропонимии Среднего Урала.
Локальным топонимам этого региона обязаны своим происхождением такие уральские фамилии, как Алатарцов, Балахнин, Биринцов, Борчанинов, Гаинцов, Енидорцов, Кукарской (-их), Лаишевский, Мензелинцов, Мулинцов, Обвинцрв, Осинцов, Печерской (-их), Редакорцов, Уженцов, Фокинцрв, Чигвинцов, Чухломин, Ядринцов и др.
Родоначштьники многих старейших уральских фамилий были выходцами из пределов этого обширною региона (точнее, комплекса регионов): с Вятки - Балакин, Куткин, Корчемкин, Рублев, Чсрноскутов и др., из Перми Великой (Чердынский уезд) - Берсенев, Гаев, Голомолзин, Жулимов, Косиков, Могильников и др., из Соликамского уезда - Волегов, Кабаков, Карфидов, Матафонов, Ряпосов, Таскин и др., из вотчин Строгановых - Бабинов, Дылдин, Гусельников, Карабаев и др., из Казанского уезда - Гладких, Голубчиков, Клевакин, Розщептаев, с Унжи - Золотавин, Нохрин, Тройнин и т.д. Среди положивших начало другим уральским фамилиям были также кайгородцы. кунгурцы, сарапулъцы, осинцы, уфимцы, выходцы из нескольких уездов Поволжья.
В целом выходцы из валптъвятско-приуральского комплекса регионов внесли к началу XVIII в. не менее значительный вклад в формирование антропонимического фонда Среднего Урала, чем Русский Север, причем намного чаще, чем для фамилий с севернорусскими корнями, удается проследить образование фамилий до прихода их носителей на Средний Урал.
В третьем параграфе установлен вклад других регионов (СевероЗапад. Центр и Юг Европейской России, Сибирь) в формирование исторического ядра уральского антропонимического фонда.
По сравнению с двумя первыми регионами (комплексами регионов), эти территории не внесли к началу XVIII в. столь значительного вклада в антропонимию Среднего Урала. Правда, в первой четверти XIX и. в четырех среднеуральских уездах учтена 51 оттопонимическая фамилия, отражающая географию этих пространств, но во всех уездах зафиксированы только три фамилии (Колугин/Калугин, Москвин и Пугимцов/Путинцов) и в трех уездах из четырех - еще пять фамилий. Более двух третей фамилий (35 из 51) встречались только в одном уезде, из них 30 до начала XVIII в. на Среднем Урале неизвестны. Перечень топонимов, отраженных в именованиях, отмеченных здесь в документах до XVIII в., сравнительно невелик: Буг, Калуга, Козлов, Литва, Москва, Новгород, Путивль, Рязань, Рогачев, Старая Русса, Сибирь, Терек5". Напротив, ряд именований, известных по документам XVE - начала Х\ПШ вв. (Киевской, Лучанинов, Орловец, Подолских, Смольянин, Торопченин), не имеют соответствий в фамилиях первой четверти XIX в.
Крут фамилий нстопонимического происхождения, появившихся у gtrvnrrnpr; ьп ттих пегигунпр. ня Спелнем У пале к начата XVIII в ктмйне незначителен, что, по-видимому, объясняется отсутствием массовых миграций из этих мест. Именно в условиях единичных перемещений людей оттопонимические прозвища имели больше шансов не только возникнуть, но и положить начало соответствующим фамилиям.
В четвертом параграфе зафиксировано и проанализировано отражение в антропонимии Среднего Урала внутрирегиональных миграций населения.
Начиная с XVII в. уральская антропонимия обогащалась именованиями, образуемыми от местных топонимов. В первой четверти XIX в. в пределах четырех уездов Среднего Урала зафиксировано 27 образованных от них фамилий, но только треть из них известны здесь в XVH - начале XVIII вв.: Глинских, Епанчинцов, Лялинский (-их), Мехонцов, Мугайский (-их), Невьянцов, Пелынских, Пышмлнцов, Тагил(ь)цов. Ни одна фамилия не зафиксирована во всех уездах, только три (Глинских, Епанчинцов и Тагил(ь)цов) встречались в трех уездах из четырех; из 18 фамилий, известных по одному уезду. 14 до XVIII в. на Среднем Урале не документированы даже на уровне исходных прозвищ.
Чтобы получить прозвище Тагилец или Невьянец, выходец из соответствующих слобод должен был уйти достаточно далеко из родных Необходимо учитывать также, что фамилии типа Калугин (Колугин) или Москвин не во всех случаях имели оттопонимическое присхождение.
мест. Фамилии, образованные от именований среднеуральских слобод и острогов, распространены в основном в более южных районах региона, однако, учитывая основное направление миграций крестьянского населения в XVI1-XVIII вв., можно предположить, в полной мере фамилиеобразующий потенциал подобных именований раскрывался уже на пространствах Сибири.
Глава четвертая «Иноязычные составляющие уральской антропонимии» состоит из трех параграфов.
В первом параграфе определен круг фамилий с финноугорскими корнями, а также фамилий, указывающих на принадлежность родоначальников к финноугорским этносам. Из фамилий этнонимического происхождения наиболее распространенная на Среднем Урале - Зырянов, в чем отразилась роль народа коми (а также, возможно, других финноугорских этнических групп) в заселении 1 Т,„ _„, Т"*,. „ _..,..,„ * _..,», У" -. -, -Т " Ч Т pCJ riOiiut A vyixw D4^ip*^4xliv^ivvi vuciivLrjj лмл j. wpvj jj"ii I y_A \iipvj liiiiy, i j-wp/vL/iivv/iJ, Черемисин и Чудинов, остальные фамилии, восходящие к этнонимам (Вогулкин, Вагяков, Отинов, Пермин и др.), получили локальное распространение. Необходимо учитывать, что в отдельных случаях такие фамилии, как Корелин, Чудинов или Югринов (Угримов), могли быть образованы не непосредственно от этнонимов, а от соответствующих неканонических имен. Отмечены также случаи принадлежности прозвища Новокрещен, наряду представителями тюркских этносов, удмуртам (вотякам) и марийцам (черемиса).
Среда фамилий с финкоугорскими корнями на среднем Урале выделяются фамилии на -егов и -огов, восходящие в конкретных случаях к удмуртскому или коми-пермяцкому языкам: Волегов, Иртегов, Колегов, Котегов. Лунегов, Пурегов, Ужегов, Чистогов и др., а также начинающиеся на Кы- (Кырнаев, Кьфчиков, Кыскин, Кычанов, Кычев и др.), что характерно для коми и коми-пермяцкого языков. Вопрос о происхождении некоторьк фамилий этого ряда (например, Кичигин или Кьгаггымов) остается открытым.
Из других фамилий коми или коми-пермяцкого происхождения ранее других (с XVII в.) фиксируются на Среднем Урале и получили в регионе наибольшее распространение фамилии Койнов (от кбин волк») и Пьянков (от пшн - «сын»); наиболее распространены фамилии, восходящие к именованиям в финноугорских языках различных животных, что могло оыть связано с их почитанием в качестве тотемов или отражать индивидуальные прозвища (Дозмуров, от дозмдр - «глухарь»; Жунев, от жунъ - «снегирь»; Кочов, от кдч - «заяц»;
Ошев, атош- «медведь»; Порсин, от порсь - «свинья»; Ракин, отрока ворон», и тд), встречаются и числительные, вероятно, что, повидимому, соответствовало русской традиции числовых имен (Кыкин, от кык - «два»; Куимов, от куим - сгри»). В отдельных местах получили распространение фамилии Изъюров. Качусов, Лямпин, Пел(ь)менев, Пуртов, Тупылев и др.
В меньшей степени на формирование антропонимии Среднего Урала повлияли другие финноугорские языки; в частности, с XVII в.
известна фамилия Алемасов, образованная от мордовского имени Алемас, из отдаленных мест Русского Севера могли быть занесены fr*fjrmtj ^яммлми Т^нпбясор. и Согпмн. И? гЬя^лиямй с копнами и.? ЯЗЫКОР ханты и манси ранее других известна фамилия Пайвин (от мансийского пайва - «корзина»), того же происхождения может быть также известная с XVII в. фамилия Хоземов, но в целом образование и бытование на Среднем Урале фамилий ханты-мансийского происхождения требует специального исследования, а необходимость выделения в этом слое уральской антрпонимии финноугорской или тюркоязычной основы делает это исследование преимущественно лингвистическим и этнокуттурнш.
Во втором параграфе рассмотрены фамилии тюркоязьгчного происхождения, а также фамилии, указывающие на принадлежность родоначальников к тюркским этносам.
Среди уральских фамилий, восходящих к названиям тюркских народов и этнических групп, ни одна не получила широкого распространенш в пределах региона, хогя общее их количесгво довольно значительно: Башкиров, Казаринов, Каратаев, Катаев, Мещеряков, Нагаев, Татаринов, Турчанинов и др.; при этом не во всех случаях исходное именование обязательно указывает на этническую принадлежность родоначальника. Напротив, принадлежность родоначальников ряда фамилий как с тюркоязычными (Мурзин, Толмачев), так и с русскоязычными (Выходцев, Новокрещенов) основами во мшгих случаях устанавливается документально.
Представленный в диссертации обзор фиксировавшихся на Среднем Урале с начала XV11 в. фамилий с тюркоязычными корневыми основами (Абызов, Албычев, Алябышев, Арапов, Аскин и др. - всего более ста фамилий, документируемых в регионе с XVII - начала ХУШ вв.), а также перечень еще более чем era тридцати фамилий, фиксируемых в четырех среднеурапъских уездах в первой четверти XIX в., свидетельствуют о более чем значительном вкладе тюркских языков в формирование антропонимического фонда региона. При этом происхождение ряда фамилий от тюркских корней (Кибирев, Чупин52 и др.) остается под вопросом, а этимология уральских фамилий тюркского происхождения нуждается в специальном лингвистическом исследовании.
В третьем параграфе установлено место других (не рассмагоивавшихся в первом и втором пяпяграфах) языков, наполов и культур в формировании исторического ядра антропонимии Среднего Урала, а также дана общая сравнительная оценка степени распространенности в регионе фамилий этнонимического происхождения.
По сравнению с финноугорскими и тюркскими языками, вклад всех остальных языков в формирование исторического ядра уральской антропонимии, как установлено диссертантом, не столь значителен. В этом комплексе выделены две антропонимические группы: 1) фамилии, образованные от слов с иноязычными корнями, носители которых были, как правило, русскими; 2) нерусские фамилии (в некоторых случаях русифицированные с помощью суффиксов: Иберфелдов, Пашгенков, Якубовских), носителями которых, напротив, поначалу были в основном иностранцы.
Из фамилий первой группы, известных с XVII в., наибольшее распространение на Среднем Урале получила фамилия Сапдатов (исходное прозвище фиксируется с 1659/60 г., как фамилия - с 1680 г.).
По одной из версий толкования, к этой категории может быть отнесена и О последней фамилии подробнее см.: Мосин А.Г., Коновалов Ю.В. Чупины на Урале: Материалы для родословия Н.К.Чупина // Первые Чупинские краеведческие чтения: Тез. докл. и сообщ. Екатеринбург, 7-8 февраля 2001 т, Екатеринбург, 2001. С.25-29.
повсеместно встречающаяся фамилия Панов (от польского pan), однако это лишь одно из возможных объяснений ее происхождения. Несколько фамилий польского происхождения (Бернацкий, Ежевской, Якубовский) принадлежали служившим па Урале в XVII в. детям боярским. К другим языкам восходят фамилии Татоуров (монгольский), Шаманов (эвенкийский) и некоторые другие.
Встречающиеся в разных уездах Среднего Урала (прежде всего в Екатеринбургском) в первой четверти XIX в. фамилии немецкие (Гельм, Гессен, Дреер, Ирман, Рихтер, Фелькнер, Шуман и др.), шведские (Лунгвист, Норстрем), украинские (в том числе русифицированные Анищенко, Арефенко, Белоконь, Дорощенков, Назаренков, Поливод, Шевченко) и другие обогащали срсднсуральскую антропонимию на протяжении XVHI - начала XIX вв., и их подробное рассмотрение выходит за рамки данного исследования.
К этнонимам восходит ряд фамилий, известных на Среднем Урале с XVD* - начала XVUJ вв.: Колмаков (Калмаков), Ляхов, Поляков, Черкасов; тогда же неоднократно фиксировалось прозвище Немчин.
Однако в целом фамилии этнического происхождения этой группы (за исключением указанных выше) сравнительно поздно появляются на Урале и фиксируются чаще всего только в одном (обычно Екатеринбургском) уезде: Армянинов, Жидовинов, Немцов, Немчинов, Персиянинов.
В первой четверти XIX в. из всех фамилий этнического происхождения только четыре (Зырянов. Калмаков, Корелин и Пермяков) зафиксированы во всех четырех уездах Среднего Урала;
примечательно, что среди них нет образованных от именований тюркских этносов. Еще пять фамилий (Катаев, Коротаев, Поляков, Черкасов и Чудинов) встречались в трех уездах из четырех, при этом некоторые из них относятся нами к числу «этнических» условно. Из 47 фамилий 28 учтены только в одном из уездов. 23 фамилии неизвестны в крае в XVfl - начале XVIII вв. (в том числе на уровне основ).
Показателен и расклад по уездам: в Екатеринбургском - 38 фамилий, в Верхотурском - 16, в Камышловском - 14 и в Ирбитском -11. Особое место Екатеринбургского уезда в этом ряду объясняется наличием на его территории большого количества горнозаводских предприятий с разкоэтническим составом населения, а также крупного по местным масштабам административного, производственного и культурного центра - уездного города Екатеринбурга.
Глава пятая «Особенности образования фамилий у различных категорий населения Среднею Урала» состоит из пяти параграфов.
В первом параграфе выявлены характерные черты процесса образования фамилий у крестьян, составлявших в XVII - начале XVIII вв. подавляющее большинство населения Среднего Урала.
Начиная с первых лет заселения русскими Среднего Урала и вплоть до конца 1920-х гг. крестьянство составляло абсолютное большинство населения региона^. Во многом этим определяется и вклад уральских крестьян в формирование исторического ядра региональной ашропонимии: уже в переписи населения Верхотурского уезда М.Тюхина (1624 г.) только в самом городе и подгородной волости зафиксированы 48 именований крестьян, ставших без всяких изменений фамилиями их потомков или составивших основы этих фамилий. К началу ХГХ в. некоторые из этих фамилий (Берсенев, Бутаков. Глухих и др.) не встречались в пределах Верхотурского у., но были распространены в других уездах Среднего Урала; ряд фамилий, неизвестных в подгородной волости по переписи 1680 г. (Жолобов, Петухов, Пурегов и др.), нашел отражение в местной топонимии.
Сопоставление данных разных источников (переписи 1621 и 1624 гг., именные книги 1632 и 1640 гг., переписи 1666 и 1680 гг.) позволило диссертанту проследить изменения в составе фонда прозвищ и фамилий верхотурских крестьян: одни прозвища и фамилии бесследно исчезают, другие появляются, на базе ряда прозвищ образуются фамилии, и т.д.;
однако в целом процесс расширения местного антропонимического фонда за счет крестьянских фамилий поступательно развивался и в это время, и в дальнейшем. Те же процессы наблюдаются на материалах среднеуральских слобод Верхотурского и Тобольского уездов.
Среди фамилий крестьян, известных с XVII в., лишь немногие образованы от полных форм каноническим имен, натбольшее распространение из них получили фамилии Миронов. Прокопьев, Конкретные данные за триста лет см. в статье: Мосин А.Г. Формирование крестьянского населения Среднего Урала //" Уральская родословная книга... С.5Романов и Сидоров. Выделить специфически крестьянские фамилии непросто, за исключением тех, которые образованы от обозначений различных категорий крестьянского населения и видов работ на земле (и то не без оговорок): Батраков, Бобылев, Борноволоков, Кабальное, Новопашеннов, Половников и т.д. Вместе с тем, прозвища, от котороых образованы фамилии Крестьянинов, Смердев, Селянкин, Слободчиков и др., могли возникать не только (и даже не столько) в крестьянской среде.
Крестьянство Среднего Урала во все времена было главным источником формирования других категорий местного населения, оказывая тем самым влияние и на антропонимию разных сословий. Но были и обратные процессы (перевод служилых - беломестных казаков и даже детей боярских - в крестьяне, причисление к крестьянскому сословию отдельных семей или частей семей духовенства, перевод заводовладельцдми з крестьяне части заводских работников), в результате которых в коестьянской спс.лс. пляпгт^ггтмсь фамилии, казалось бы, нехарактерные для этой среды. Вопрос же в целом облика крестьянской антропонимии может быть решен при сопоставлении антропонимических комплексов разных уездов (подробнее об этом говорится в параграфе 3 главы 1 диссертации), что может быть проведено на материапах XVUI-XIX вв. и выходит за рамки данного исследования.
Во втором параграфе рассмотрены фамилии различных категорий служилого населения региона.
Как показано в диссертации, многие фамилии, возникшие в служилой среде, относятся к числу старейших на Среднем Урале: в именной книге служилых Верхотурского уезда 1640 г. зафиксированы 61 фамилия и прозвище, давшие позднее начало фамилиям, более трети из них известны еще по переписи i 624 г. Только семь фамилий из этого количества неизвестны на Среднем Урале в первой четверти XIX в., еще одна фамилия встречается в несколько измененном виде (Смокотин вместо Смокотнин); 15 фамилий получили распространение во всех четырех уездах региона, еще 10 - в трех уездах из четырех.
На протяжении XVII в. пополнение фонда фамилий служилых активно шло за счет верстания в службу крестьян, уже имевших фамилии; имел место и обратный процесс, принявший широкие масштабы в начале XVIII в., когда в массовом порядке шел перевод беломестных казаков в крестьяне. Так крестьянскими со временем стали многие фамилии, сложившиеся в среде служилых, а в некоторых случаях - еще до верстания их носителей в службу из тех же крестьян (Бетев, Маслыков, Табатчиков и др.).
Среди фамилий, обязанных своим происхождением служилой среде, выделяются две больших группы: 1) образованные от прозвищ или обозначений должностей, связанных с обстоятельствами военной и гражданской службы (Атаманов, Барабанщиков, Бронников (Броншиков), Воротников, Засыпкин, Кузнецов, Мельников, Пушкарев, Трубачев, а также Выходцов, Мурзин, Толмачев и др.); 2) отражающие названия мест службы родоначальников или массового проживания казаков (Балаганских. Березовской. Гурьевских, Даурских, Донской, Сургуцкой, Терсков и др.). Побочные занятия служилых находили отражение в таких встречавшихся у них фамилиях, как КожевниковКотельников, Прянишников, Сапожников или Серебряников, гид фамилий служилых XVII в. отражает характерные детали их быта и досуга: Каблуков (каблук в то время был принадлежностью обуви именно служилых сословий), Костарев, Табатчиков.
В диссертации выявлено 27 фамилий, принадлежавших на Среднем Урале детям боярским, четыре из них (Буженинов, Лабутин, Перхуров и Спицын) прослеживаются с 20-х гг. XVII в., а одна (Тырков)
С конца XVI в.; примечательно, что еще в первой половине носившие некоторые из этих фамилий крестьяне (Албычевы, Лабутины) продолжали именовать себя в метрических записях детьми боярскими.
Эта и некоторые другие фамилии (Будаков/Бутаков/Булдаков, Томилов) получили к тому времени распространение в большинстве уездов Среднего Урала.
Ряд коренных уральских фамилий (Голомолзин, Комаров, Махнев, Мухлышп, Рубцов и др.
) образовался в среде ямщиков, составлявших особую категорию служилых, а фамилии Закрятин и Перевалов рассматриваются автором как специфически ямщицкие. В дальнейшем, по мере перехода ямщиков в другие категории населения (прежде всего в крестьяне), возникшие в этой среде фамилии также меняли среду бытования и широко распространялись в разных сословиях и на разных территориях: так, из 48 фамилий и прозвищ тагильских ямщиков, известных по переписи 1666 г.. в первой четверти XIX в. 18 встречаются во всех четырех уездах Среднего Урала, еще 10 - в трех из четырех уездов, совершенно неизвестны всего пять фамилий.
В третьем параграфе исследованы фамилии представителей городских сословий. Выявлено 85 фамилий и исходных прозвищ верхотурских посадских, известных по переписям с начала 20-х до конца 70-х гг. XVII в.; большинство из них известны тогда же и у других категорий населения Среднего Урала, но некоторые (Безукладников, Ворошилов, Копосов/Копасов, Лаптев, Панов) прослеживаются все это время именно у посадских, а к началу XIX в. распространились по всем (или почти по всем) уездам региона. Из 85 фамилий к этому времени 28 известны во всех четырех уездах Среднего Урала, еще 21 - в трех из четырех уездов.
Специфически посадских фамилий и прозвищ выявлено немного, подобные исходные прозвища возникали и в других сословиях (например, Кожевников, Котовщик и Серебряник - у служилых); Ьолее однозначно именно с посадской средой связаны прозвища Злыгость, Коробейник и фамилии Моклоков и Понарьин.
Новый этап развития городских сословий на Урале начинается с основанием Екатеринбурга (1723 г.), сто лет спустя в этом городе купцы и мещане носили 295 фамилий, из них 94 фиксировались только в этой среде (хотя некоторые из них известны у жителей других уездов); тогда же в Камышлове купцы и мещане носили 26 фамилий, и только три из них не встречались в других слоях населения Камышловского уезда. Это свидетельствует о том, насколько различными были пути формирования местного купечества в двух городов, однако более обстоятельное рассмотрение этого вопроса выходит за хронологические рамки данного исследования.
В четвертом параграфе выявлены особенности в механизме пополнения и составе фонда фамилий горнозаводского населения Среднего Урала, находившегося в первые десятилетия ХУШ в. в начальной стадии формирования. Основное пополнение работников первых уральских заводов шло за счет местного крестьянского населения, в большинстве своем уже имевшего фамилии, потому так значителен удельный вес крестьянских фамилий у населения горных заводов Среднего Урала. Особенно ясно это явление можно наблюдать на примере Березовского завода, на котором в 1822 г. зафиксировано около 950 фамилий, в абсолютном большинстве известных у крестьян всех четырех уездов Среднего Урала.
Предпринятое диссертантом сопоставление данных первых списков работников Невьянского и Каменского заводов (1703 г.) и исповедных росписей 1 822 г. показывает, что более половины прозвищ и фамилий, известных по этим ранним документам, получили продолжение в антропонимической традиции Камышловского и Екатеринбургского уездов. Из 20 фамилий, принадлежавших в 1 722 г. на Невьянском заводе выходцам из Тулы, с Павловского завода и из уральских слобод, половина была известна здесь и в 1822 г., а еще четыре - на других заводах, ранее принадлежавших Демидовым. И в дальнейшем значительный вклад в развитие уральского ангропонимического фонда вносили фамилии заводских работников, переведенных на заводы из Eepoi 1ейской России.
;jn.v;ii;.=r:u :: „ -ii".-i.-...:-.- - га. ^^=-_--~---"-- :
проиехождению на Урале были некоторые оттопонимические фамилии (Олонцов, Туляков, Фокинцев, Черниговский и др.), а также связанные с заводскими процессами и именованиями обслуживавших их работников: Вощиков, Высьшкин, Густомесов, Запащиков, Запойщиков, Засьшкин54, Изможеров, Кирпишников, Куреннов, Мастеров, Лоцманов, Паламочнов, Пильщиков, Проварнов, Строгальщиков, Струнников, Цепенников, Чекан(н)иков, Школьников, Якорное и др. Еще несколько встречавшихся на заводах фамилий (Водеников, Водовозов, Водолеев, Водянных) могли быть связаны с ролью воды в заводском производстве.
Отмеченные на Каслинском заводе ЛИРасторгуева фамилии Камисаров, Князев и Купцов указывают на различные источники формирования рабочей силы еще в демидовские времена; таким же образом возникли известные на других заводах фамилии Владыкин, Воеводин и Заводчиков. Более подробное рассмотрение этих процессов должно стать предметом самостоятельного исследования на материалах XVHI-X1X вв.
Основа этой фамилии, в зависимости от среды бытования, могла иметь по крайней мере три разных значения (см.: Мосин А.Г. Уральские фамилии...
В пятом параграфе рассмотрены фамилии приходского духовенства Среднего Урала.
В переписях XVII в. фиксация фамилий у приходского духовенства Среднего Урала носит единичный характер, но отдельные фамилии (Глотов, Гусев, Зыков, Колчин, Курбатов, Огрыеков, Пономарев, Путимцов, Рыболовов, Тиганов, Удимцов, Хлынов и некоторые другие) все же известны. Значительно чаще фамилии встречаются у священно- и церковнослужителей региона в материалах переписей 1710 и 1719 г.;
некоторые из них пришли из крестьянской среды (Кочнев, Мамин, Топорков и др.), другие, такие, как Кадилов или Попов, характерны именно для духовенства.
Из фамилий, образованных от священно- и церковнослужительских чинов, особое распространение на Среднем Урале, как установлено.диссертантом, получили фамилии Попов и Пономарев: к ib2z г. они зафиксированы ^оогььтствснно Б 33 и 27 из 48 приходов Екатеринбургского уезда и в 30 и 12 из 44 приходов Камышловского уезда (в том числе у крестьян, мастеровых, чиновников, купцов и мещан). Во многом это объясняется практикой занятия детьми священно- и церковнослужителей свободных штатных мест в других приходах. Реже встречались в пределах региона другие фамилии того же ряда: Дьяков, Дьячков, Попков, Поповский (-их), Просвиреков, Просвирник, Проскурнин, Проскуряков, Протопопов, Псаломщиков, Распопов, Трапезников.
На протяжении XVTH в. сложилось несколько десятков наиболее распространенных в среде приходского духовенства фамилий. В 1822 г.
в пяти и более приходов Екатеринбургского и Камышловского уездов зафиксировано 25 фамилий священно- и церковнослужителей: Бирюков, Богомолов, Гаряев. Горных, Дергачев, Дерябин. Дягилев, Иконников, Киселев, Коровин, Кочнев, Кузовников, Ляпустин, Максимов, Некрасов.
Неуймин, Плотников, Пономарев, Попов, Пузырев, Сел(ь)менский (-их), Сильвестров, Смородинцов, Топорков, Чирков, Многие из этих фамилий часто встречались и в других уездах, но были и характерные для одного уезда: например, фамилия Арефьев отмечена в 1805 г. в шести приходах Ирбитского уезда В этом проявлялась связь таких фамилий с локальными традициями бытования их в крестьянской среде.
В диссертации установлено, что абсолютное большинство фамилий приходского духовенства Среднего У рапа пришло из крестьянской среды. Анализ 150 фамилий священно- и церковнослужителей Екатеринбургскою и Камышловского уездов позволил выделить пять групп фамилий, характерных именно для среды духовенства (хотя это не означает, что они не получали распространения в иной социальной среде): 1) по именованию чинов, должностей и занятий, связанных с отправлением церковного культа; 2) по названиям предметов, имеющих прямое отношение к богослужению или характерных для служителей церкви (Иконников, Кадилов, Кондаков, Самарин); 3) оттопонимические, связанные обычно с местами служения (Беляковский, Козельский/-их, Кокшарский, Лялинекий/"-их, Сел(ь)менския/-их); 4) искусственные, дававшиеся преимущественно в семинариях или епархиальных учреждениях (Библецких. Боголепов, Богомолов, Воинственский/"-их, Иваницкий, Карпинский, Мутин, Поднебесных, Стефановский, Флоровский); 5) от полных форм канонических имен, обычно нехарактерные для других категорий населения вообще либо отличающиеся именно в данной среде своей формой (Андроников, Арефьев, Иосифов, Сил(ь)вестров/Силивестров, Стефанов).
В ашропонимии духовенства остается много неясного. Связь некоторых фамилий (например, Дергачев) со средой духовенства очевидна, но семантически не прояснена; ряд фамилий, появления которых следовало бы ожидать именно в этой среде (Дамаскин, Сирин), фиксируются у крестьян. Ответы на эти и многие другие вопросы могут быть даны лишь в результате специального исследования на материалах XVEI-XIX вв. Но уже сейчас очевидно, что на Среднем Урале искусственные фамилии не играли в этой среде главенствующей роли, абсолютное большинство фамилий священно- и церковнослужителей сложилось в крестьянской среде, а многие из них получили параллельное развитие в ашропонимии нескольких социальных слоев региона, В заключении обобщены результаты исследования, сделаны основные выводы и намечены перспективы дальнейших исследований.
Установленное в результате анализа историографии отсутствие исторических исследований региональной ашроионимии потребовало разработки методики регионального историко-ангропонимического исследования, в частности, вы&ора форм организации ашропонимического материала.
Наиболее полным сводом данных по антропонимии отдельного региона может служить регионатьный словарь фамилий.
Предложенная в данном исследовании методика двух основных форм организации материалов для такого словаря (на примере первого тома серии «Уральские фамилии: Материалы для словаря» и «Уральского исторического ономастикона») позволяет, с одной стороны, максимально полно охватить региональный антропонимический фонд, проследить исторические корни отдельных фамилий, их роль в местной антропонимической традиции, а с другой - заложить методические основы подготовки обобщающих изданий на российском материале:
«Словаря русских фамилий» и «Российскою исторического ономастикона».
Разработанная и примененная в данном исследовании методика изучения регионального антропонимического материала позволила прийти к следующим выводам.
Формирование антропонимического фонда Среднего Урала началось одновременно с процессом заселения региона русскими в конце XVI в. Русское население приносило с собой на Урал складывавшуюся систему именования, в которой значительное место занимали неканонические имена и утверждалась трехчленная система именования.
Неканонические имена были распространены на Урале в разной степени (одни фиксируются в источниках не позднее первой четверти XVII в.. другие - вплоть до начала XVBI в.), однако в целом они сыграли в образовании уральских фамилий значительную роль: более 60 коренных фамилий Среднего Урала образованы непосредственно от бытовавших здесь неканонических имен. Удалось выявить специфику бытования этих имен на Урале, проявившуюся как в частотности употребления отдельных имен, так и в большем, чем в целом по России, использовании здесь числовых имен, в чем могла проявиться специфика хозяйственного освоения края. Анализ уральского антропонимического материала позволил отнести к числу последних имя Дружина Трехчленная структура именования в пределах Верхотурского уезда использовалась уже в 20-е гг. XVII в., хотя в материштах переписей чаще отражены лишь два ее элемента: имя (каноническое или неканоническое) и отчество или имя и прозвище/фамильное прозвание (закреплявшееся у потомков в качестве фамилии). Подобный вывод основан на том, что многие распространенные на Среднем Урале фамилии ретроспективно прослеживаются по документам вплоть до начала ХУЛ в. Процессы утверждения трехчленной структуры именования и образования фамилий на Урале развивались параллельно.
Важнейшую роль в развитии этих процессов сыграла установка организаторов переписи 1680 г. фиксировать жителей уезда «с отцы и с прозвищи».
Историческое ядро антропонимического фонда Среднего Урала активно формировалось на прО1яжении всего XVH в. Большое влияние на протекание этого процесса оказало население Русского Севера (особенно выходцы из Важского, Устюжского, Пинежского уездов и из бассейна р.Вычегды). Не менее значительный вклад в развитие антропонимии региона сыграли выходцы из юлго-вятско-приуральского комплекса регионов, многие из которых приходили на Средний Урал уже с фамилиями. Если оттопонимические фамилии севернорусского происхождения формировались в основном в ХУЛ в., то уроженцы Вятки, Поволжья и Приуралья давали начало новым отгопонимическим фамилиям и на протяжении ХУШ в. В общей сложности топонимике этих регионов обязаны своим происхождением около 140 коренных фамилий Среднего Урала Влияние других регионов (Северо-Запад, Центр и Юг России, Сибирь), а также местной топонимики на формирование исторического ядра антропонимии Среднего Урала в целом незначительно.
Из фамилий, восходящих к этнонимам или образованных от иноязычных корней, особо многочисленны связанные с языками и культурой финноугорских и тюркских народов. Особенно широкое распространение на Среднем Урале фамилий Зырянов, Калмаков.
Корелин и Перомяков связано с активным участием соответствующий народов в освоении края.
В комплексе фамилий, связанных происхождением с Финноугорскими языками, особенно выделяются фамилии с коми и коми-пермяцкими корнями, многие из которых сложились еще в Приурапье. Наименее изучен на сегодня вклад в среднеуральскую антропонимию языков ханты и манси. Среди фамилий с тюркоязычными корнями встречаются как возникшие из слов, прочно вошедших к XVII в. в лексику русского языка, так и образованные от имен представителей народов, живших на Урале (башкиры, татары, омусульманенные ханты и манси и т.д.). Если коренные фамилии Среднего Урапа исчисляются количеством от одной до полутора сотен, то счет фамилий тюркоязычного происхождения идет уже на сотни.
Фамилии, образовавшиеся из слов, заимствованных из других языков (прежде всего европейских), в историческом ядре антрошнимического фонда Среднего Урала немногочисленны. В XVII в. чаще других на Урале фиксируются польские фамилии, с ХУШ в.
получают распространение (в основном Б Екатеринбурге и на заводах) также фамилии немецкие, шведские, украинские). Происхождение ряда фамилий (Карфидов, Паластров, Шицилов и др.) остается загадкой до сих пор.
Особый интерес в изучении уральских фамилий представляет социальный аспект. Процессы образования и закрепления фамилий в различной социальной среде протекали неравномерно: у крестьян, служилых и посадских особенно активно - на протяжении XVTI в., у горнозаводского населения и духовенства - в XVIII в. Для каждой категории местного населения выявлены специфические фамилии, отражающие источник их формирования, характер профессиональной деятельности и т.д. Вместе с тем, некоторые фамилии, более или менее определенно связанные с профессиональной деятельностью, могли возникать при различных обстоятельствах и представлять собой своего рода омонимичные варианты одной фамилии, или бытовать совсем не в той среде, где бы следовало ожидать, руководствуясь их семантикой или написанием. Специального внимания заслуживают процессы переноса фамилий из одной социальной среды в другую: в силу преобладания крестьянского населения, фамилии крестьян в массовом порядке пополняли арггропонимический фоня служилых, городских слоев, духовенства, но имели место и обратные процессы, когда фамилии, возникшие изначально у служилых (дети боярские, стрельцы, беломестные казаки) или духовенства, получали распространение в крестья некой среде.
Изучение фамилий духовенства показало, что на Среднем Урале доля искусственных фамилий крайне незначительна (что противоречит представлениям, утвердившимся в историографии), абсолютное же большинство в среде священно- и церковнослужителей края составляют фамилии, либо унаследованные у предков-крестьян, либо общие для представителей нескольких сословий. Является ли такая картина характерной для российской провинции вообще или в этом проявилось своеобразие развития именно Уральского региона, покажут последующие исследования, выполненные на региональных материалах.
Установление изначальной среды бытования фамилий, не всегда очевидной из ее семантики, чрезвычайно важно для изучения истории старейших уральских родов. Однако если с моноцентричными фамилиями в этом отношении осоиых арийцем не ншникдог, iu исшрил многих фамилий, широко распространенных на Урале и обязанных, своим возникновением нескольким родоначальникам, не может быть изучена без активного применения генеалогических методов исследования.
Одним из главных результатов исследования явлилось установление исторических корней около 700 фамилий, известных на Среднем Урале с ХУП - начала XVIII вв. и составляющих историческое ядро антропонимического фонда региона.
Основные положения и выводы диссертации отражены в следующих публикациях:
1. Уральские фамилии: Материалы для словаря. Т.1: Фамилии жителей Камышловского уезда Пермской губернии (по данным исповедных росписей 1822 года). Екатеринбург, 2000. -496 с.
2. Уральский исторический ономастикой. Екатеринбург. 2001. - 516 с.
3. Исповедные росшей как исторический источник // Легошеь уральских деревень: Тез. докл. и сообщ. науч.-ирактич. конф. Екатеринбург, 1995. С.195Родовая память как фактор культуры // Российская провинция XVHI-XX вв.: реалии культурной жизни. Мат-лы ГП Всерос. науч. конф. (Пенза, 25-29 икшя 1995 г.). Пенза, 1996. Кн.1. С.307-3 14.
5. «Словарь уральских фамилий»: от замысла к воплощению // Уральский сборник: История. Культура Религия. Екатеринбург, 1997. С. 104- 108.
6. История крестьянских родов и фамилий Урала (к вопросу о методике изучения) // Каменный пояс на пороге Ш-го тысячелегия: Мат-лы регионал.
науч.-практич. конф. Екатеринбург, 1997. С.210-212.
7. Программа «Родовая память»: научно-исследовательский и социокультурный аспекты.// Первые Татищевские чтения: Тез. докл. и сообщ.
Екатеринбург, 1997. С.209-210.
8. Город и его жители: через родовую память - к историческому сознанию 275-летию города Екатеринбург, 1998. Ч.Ц. C.206-209.
9. Ашропонимическое наследие Верхотурья II Культурное наследие российской провинции: История и современность. К 400-летию Верхотурья. Тез.
докл. и сообщ. Всерос. науч.-практич. конф. 26-28 мая 1998 г., Екатеринбург Верхотурье. Екатеринбург, 1998. С.63-67.
10. О конкретно-историческом подходе в определении этимологии фамилий и истолковании значений их основ // V Уральские археографические чтения. К 25-летию Уральской объединенной археографической экспедиции:
11. Родовая память в жизни и творчестве Л.С.Пушкипа // Известия Уральского гос. университета Вып.11: К 200-летию со дня рождения Л.СПушкина Екатеринбург, 1999. С.92-97.
12. Прозвище или имя? // Вторые Татищевскис чтения: Тез. докл. и сообщ.
13. «Чердынский след» в антропонимике и топонимике Среднего Урала // Чердынь и Урал в историческом и культурном наследии России: Мат-лы науч.
конф., посвящ. 100-летию Чердынского краеведческого музея им. А.С.Пушкина.
Пермь, 1999. С.12-15.
14. Архивные фонды как основа компьютерной базы данных «Родовая память» // «Библиотеки и архивы региона «Большой Урал», информационные учреждения США: ресурсы и взаимодействие»: Мат-лы Международ, конф.
Екатеринбург, 1999. С.20-27.
15. Родословные разыскания и краеведение: из опыта работы по программе «Родовая память» // Современное состояние и перспективы развития краеведения в регионах России: Мат-лы Всерос. науч.-практич. конф. 10-1!
декабря 1998 года, г.Москва. М, 1999. С.75-82.
16. К вопросу о времени возникновения Тагильской слободы // Уральский родовед. Вып.4. Екатеринбург, 1999. С.120-121.
17. Формирование крестьянского населения Среднего Урала // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. С.5-10.
18. «Родовая память»: четыре года работы по программе // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. С.19-26.
19. Вараксины - древнерусская крестьянская семья на Урале // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. С.67-116 (в соавторстве с Ю.В.Коноваловым, С.В.Коневым и МС.Бесшновым).
20. Род крестьян Мосиных из деревни Мосиной /7 Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. С.211-220.
21. Источники родословий уральских крестьян //" Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. С.313-316 (в соавторстве с Ю.В.Коноваловым).
22. Четыре века уральских фамилий (по материалам Камышловского уезда
Пермской губернии) // Источниковедение и краеведение в культуре России:
Сборник к 50-летию служения Сигурда Отговича Шмидта Историко-архивному институту. М., 2000. С258-260.
23. О «белых пятнах» в истории Маминского рода (к проблеме воссоздания родословия Д.Н.Мамина-Сибиряка) // Третьи Татищевские чтения:
24. От родословных разысканий через региональную историю - к формированию исторического сознания // Методология региональных исторических исследований: Российский и зарубежный опыт. Мат-лы Международ, семинара, 19-20 июня 2000 года. Санкт-Петербург. СПб., 2000.
25. Региональные исторические ономастиконы: проблемы подготовки и издания (на материалах Урала и Сибири) // Русские старожилы: Мат-лы Ш-го Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири» (11декабря 2000 г., г.Тобольск). Тобольск; Омск, 2000. С.292-294.
26. Фамилия как исторический источник // Проблемы истории, русской книжности, культуры и общественного сознания. Новосибирск, 2000. С.349-354.
27. Чупины на Урале: материалы для родословия Н.К.Чупина // Первые Чупинские краеведческие чтения: Тез. докл. и сообщ. Екатеринбург. 7-8 февраля 2001 г. Екатеринбург, 2001. С.25-29 (в соавторстве с Ю.В.Коноваловым).
28. Программа «Родовая память»: задачи, первые результаты, перспективы // Человек и общество в информационном измерении: Мат-лы регионал. науч.
конф., посвящ. 10-летию деятельности научных отделов ЦНБ УрО РАН (28 февраля -1 марта 2001 г.). Екатеринбург, 2001. С.24-27.
29. Семья - фамилия - род: четыре века восхождения к родовым корням // Человек и общество в информационном измерении: Мат-лы регионал. науч.
конф., посвящ. 10-летию деятельности научных отделов ЦНБ УрО РАН (28 февраля-1 марта 2001 г.). Екатеринбург, 2001. С. 194-197.
30. «Сибирский исторический ономастикой»: перспективы подготовки и издания // Peiтональная энциклопедия: Методология. Опыт. Перспективы. Матлы Всерос. науч.-практич. конф. 17-19 сенгября 2001 г. Тюмень, 2001. С.82-85.
«Жидких Татьяна Михайловна Управление образовательным процессом в колледже на основе синергетического подхода 13.00.01 -общая пелагогика, история педагогики и образования АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата педагогических наук Ярославль Работа выполнена на кафедре социальной педагогики и организации работы с молодежью ГОУ ВПО Ярос...»
«ВЕСТНИК ТОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА 2009 История №2(6) УДК 930.01 Б.Г. Могильницкий МАКРОИ МИКРОПОДХОДЫ В ИСТОРИЧЕСКОМ ИССЛЕДОВАНИИ (ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ РАКУРС) Рассматриваются отличительные черты м...»
«Василевская Ксения Николаевна Индивидуально-типологические особенности автобиографической памяти Специальность 19.00.01 – Общая психология, психология личности, история психологии АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата психологических наук Москва – 2008 Работа выпол...»
« воплощает могущество Богини Солнца – сияющей, завораживающей и пленительной." Тьери Мю...»
«Создание АСУ ТП на базе FPGA-технологии для повышения безопасности действующих и строящихся АЭС История 1954 год – основание предприятия. Основное направление деятельности было связано с производством профессионального радиои телевизионного оборудования. 1995 год – НПП "Радий" приступило к серийному изготов...»
«ISSN 2219-6048 Историческая и социально-образовательная мысль. Toм 6 №6, Часть 1, 2014 Historical and social educational idea’s Tom 6 #6, Part 1, 2014 УДК 94(47).084.6 ИЛЬИН Анатолий Семенович, ILYIN Anatoliy Semenovich, кандидат исторических наук, доцент, Candidate for Doctorate in History, Associate Professor, Красноярск, Россия Krasnoya...» кодекса Российской Федерации;-Закона РФ "О защите прав потребителей" № 2300-1 от 07.02.1992 г., Федерального закона" от 21.11.2011 № 323-ФЗ "Об основах охра...»
«УДК:894.2.35:882:81.367.332.2(575.2)(043.3) Абдуманапова Зухра Зайнишевна СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ СИНТАКСИС ПРОСТОГО ИМЕННОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ УЙГУРСКОГО (ТЮРКСКОГО) И РУССКОГО ЯЗЫКОВ специальность 10.02.20 – сравнительно историческое, типологическое, сопоставительное языкознание Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук научн...»
«НЕМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХХ ВЕКА Общая характеристика историко-культурной ситуации в Германии после второй мировой войны. Понятия сплошной вырубки и нулевой точки: литературная ситуация в 1945 г. Особенности литературного развития в различных зонах оккупации. Писатели внутренне...»
«О компании Airwell История, традиции, развитие основателем и первым президентом Полем Вале. Первый принцип – "Производить только оборудование кондиционирования воздуха и делать это с высочайшим Известный во всем мире французский брэнд Airwell профессионализмом", второй – "Покупатель превыше представле...»
«Музейный урок "Снова берусь за перо." Цель урока: повысить интерес учащихся к эпистолярному жанру, истории возникновения письма. Задачи урока: познакомить с культурой написания писем в пушкинское время; на примере писем родителей поэта побудить интерес к самому процессу написания писем; дать представление о...»
«АКТУАЛЬНОСТЬ ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОГО ВОСПИТАНИЯ МОЛОДЕЖИ В ЭПОХУ ГЛОБАЛЬНЫХ ПЕРЕМЕН Петрашко О.П. Бузулукский колледж промышленности и транспорта ОГУ, г. Бузулук. Проблема духовно-нравственного развития лич...» Edition Almanac Space and Time Special issue "Space, Time, and Boundaries’ Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb ‘Raum und Zeit‘ Spezialausgabe ‘Der Raum und die Zeit...» педагогика, история педагогики и образования АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата педагогических наук Екатеринбург – 2006 Работа выполн...» эпохой освобождения в совр...» литературного процесса ХХ века является активное взаимодействие литературы и фольклора, обогащение литературных форм традиционными темами, мотивами, образами, символами, жанрово-стил...»
2017 www.сайт - «Бесплатная электронная библиотека - различные документы»
Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам , мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.
Глава 1. Историографические, источниковедческие и 13 методические проблемы исследования
1.1. Историография
1.2. Источниковая база исследования
1.3. Методика организации и изучения исторической 52 антропонимии отдельного региона (на материалах Урала)
Глава 2. Исторические предпосылки появления фамилий у 69 населения Урала
2.1. Неканонические и канонические имена в системе русских 69 личных собственных имен
2.2. Утверждение трехчленной структуры именования
Глава 3. Колонизационные процессы на Среднем Урале в конце XVI - начале XVIII вв. и их связи с местной антропонимией
3.1. Фамилии севернорусского происхождения
3.2. Вятские, приуральские и поволжские корни 162 среднеуральских фамилий
3.3. Вклад других регионов России в формирование 246 уральского антропонимического фонда
3.4. Отражение внутрирегиональных миграций населения в 263 антропонимии Среднего Урала
4.1. Фамилии финноугорского происхождения
4.2. Фамилии тюркоязычного происхождения
4.3. Вклад других языков, народов и культур в формирование 336 антропонимии Среднего Урала
Глава 5. Особенности образования фамилий у различных 349 категорий населения Среднего Урала
5.1. Крестьяне
5.2. Служилые
5.3. Городские сословия
5.4. Горнозаводское население
5.5. Духовенство 388 Заключение 400 Источники и литература 405 Список сокращений 427 Приложение
Введение диссертации2002 год, автореферат по истории, Мосин, Алексей Геннадьевич
В течение последних десяти лет наблюдается неуклонное возрастание интереса россиян к истории своей семьи, своим родовым корням. Если прежде развивалась преимущественно дворянская генеалогия, а со второй половины XIX в. проявлялся интерес также к истории отдельных купеческих родов, то сейчас все больше набирает силу «народная генеалогия», исходящая из того, что историю своего рода человек может знать независимо от того, к какому сословию принадлежали его предки.
Удовлетворение все возрастающего спроса огромного числа людей на информацию о родовом прошлом берут на себя прежде всего генеалоги, причем не только профессионалы, но и любители: в разных регионах России возникают генеалогические и историко-родословные общества, выходях сборники генеалогических материалов. Родоведческое движение уже сегодня носит в России достаточно массовый характер, причем поиски родовых корней для большинства людей являются не просто проявлением любопытства к историческому прошлому, но жизненной потребностью в установлении связи с многими поколениями предков, в осмыслении своего места в истории, осознании своей ответственности как перед теми, кто жил до нас и кому мы обязаны своим существованием, так и перед теми, кто будет жить после нас, продолжая движение неразрывной цепи поколений во времени. Знание родовой истории лучше всего содействует формированию исторического сознания у самых широких слоев населения страны, развивает в человеке чувство собственного достоинства, служит укреплению семьи, ее стремлению к оседлости, к самостоятельному хозяйствованию на земле. Поэтому поиски родовых корней имеют огромное социальное, общекультурное, нравственное и воспитательное значение, а одной из важнейших задач исторической науки является методическое и информационное обеспечение этих поисков, в том числе на региональном и межрегиональном уровнях.
При разработке методики изучения родовой истории большое значение приобретает выработка исторического подхода к изучению фамилий. Так сложилось, что до сих пор изучением ономастики вообще и фамилий в частности занимаются почти исключительно филологи. Отечественными лингвистами сделано исключительно много для изучения русских имен и фамилий, но и базовое образование исследователей, и научно-методический аппарат, и сам подход к предмету и постановка задач исследования заставляют их рассматривать антропонимы прежде всего как явления языка. Между тем, имена и фамилии как явления исторические требуют к себе исторического подхода, применения исторических методов исследования, следовательно, они должны стать предметом исторического исследования. Подобное исследование и предпринимается нами впервые на уральском материале.
Характеризуя информационные возможности русских фамилий, А.В.Суперанская и А.В.Суслова писали: «Хозяйственная деятельность и духовная жизнь наших предков, сам человек и окружающая среда, названия профессий, орудий и предметов труда, названия народов и мест на земле, взаимоотношения людей - все это отразилось в основах русских фамилий»1. Действительно, полный словарь русских фамилий (если бщ таковой существовал) отражал бы всю историю развития общества на протяжении многих веков во всем ее многообразии.
Было время, когда фамилий не было, появление их обусловлено конкретно-историческими условиями жизни общества. Сам процесс образования фамилий в разных регионах России, у различных категорий населения шел неравномерно, испытывая влияние множества факторов, среди которых - этнический состав коренного населения, природные условия обитания человека, интенсивность и направленность миграционных процессов, трудовые, бытовые и культурные традиции населения и его социальная структура, отношения собственности и многое другое. В результате исторически складывавшийся антропонимический фонд каждого региона России уникален как по своему составу, так и по многообразному историческому опыту, накопленному в многовековом процессе его формирования.
Современная историческая наука отводит изучению имен собственных вспомогательную роль, этим занимается соответствующая специальная историческая дисциплина - историческая ономастика, а по части именования людей - одна из ее ветвей, историческая антропонимика, «изучающая личные имена и их системы в историческом развитии как факты истории общества и разрабатывающая методы использования антропонимических данных как исторического источника»2.
В.К.Чичагов так определял двойственное положение дисциплины, предметом изучения которой являются фамилии: «Русская историческая ономастика как один из отделов науки об истории русского народа имеет свои особенности. Это наука прежде всего лингвистическая, являющаяся разделом истории русского языка, поскольку материалом ее изучения является языковая действительность - собственные личные имена русских людей различных эпох во всем многообразии их фонетического и грамматического оформления. Но русская историческая ономастика является
1 Суперанская А.В., Суслова А.В. Современные русские фамилии. - М., 1981. - С.7.
2 Леонтьева Г.А., Шорин П.А., Кобрин В.Б. Ключи к тайнам Клио. - М., 1994. - С.244. одновременно и наукой культурно-исторической, поскольку история различных явлений и фактов этой науки была тесно связана с историей культуры русского общества, с историей борьбы классов этого общества. Нет ничего удивительного поэтому в том, что в истории указанного разряда слов русского языка ярко отразилась история русского народа»3.
Многое в этом определении вызывает возражения, начиная с утверждения, что материалом изучения исторической ономастики «является языковая действительность», и кончая сведением значения фамилий лишь к функции отражения истории народа. История возникновения, утверждения и бытования фамилий есть часть отечественной истории, а данные исторической антропонимики в совокупности с данными другой вспомогательной исторической дисциплины - генеалогии4 (и прежде всего той ее части, которую нередко называют «народной генеалогией»), положенные в основу региональных исследований, позволят со временем взглянуть на историю общества через призму истории отдельных семей и родов, чтобы каждый человек смог ощутить историю своего края и всей страны как свою историю.
Таким образом, объектом исследования для нас является фамилия как историческое явление, отражающее объективную потребность общества в установлении родовых связей между представителями разных поколений одного рода и представляющее собой родовое имя, переходящее из поколения в поколение.
Предметом исследования служат процессы образования фамилий у населения Среднего Урала на протяжении конца XVI - начала XVIII вв. и специфика их протекания в различной социальной среде, под влиянием различных факторов (направленность и интенсивность миграционных процессов, условия хозяйственного и административного освоения края, языковая и этнокультурная среда и др.).
Целью данного исследования является реконструкция исторического ядра фонда уральских фамилий, проводимая на материалах Среднего Урала. При этом под уральскими понимаются все фамилии, исторически укорененные в местной антропонимической традиции.
В ходе исследования предполагается решить следующие основные задачи:
1) установить степень изученности антропонимии в масштабах России и Уральского региона и обеспеченность регионального исследования уральскими источниками;
3 Чичагов В.К. Из истории русских имен, отчеств и фамилий (вопросы русской исторической ономастики XV-XVII вв.). - М., 1959. - С.8.
4 О достижениях современной генеалогии см.: Панов Д.А. Генеалогические исследования в современной исторической науке. Автореф. . канд. истор. наук. - М., 2001.
2) разработать методику изучения региональной антропонимии (на уральских материалах) и организации регионального антропонимического материала;
3) на основе разработанной методики:
Определить исторические предпосылки появления фамилий у населения Среднего Урала;
Выявить историческое ядро антропонимического фонда региона; установить степень зависимости местной антропонимии от направленности и интенсивности миграционных процессов;
Выявить территориальную, социальную и этническую специфику в процессе образования регионального антропонимического фонда;
Определить хронологические рамки образования фамилий у основных категорий населения региона;
Очертить круг фамилий, образованных от имен местного нерусского населения и иноязычных слов, выявить их этнокультурные корни.
В соответствии с этими задачами определена структура работы: в первой главе рассматриваются историографические, источниковедческие и методические проблемы исследования; во второй главе исследуются процессы складывания системы имен и утверждения трехчленной системы именования как в общероссийских масштабах, так и на Урале; третья, четвертая и пятая главы посвящены различным (территориальным, этнокультурным, социальным) аспектам изучения процессов образования и бытования уральских фамилий.
Территориальные рамки исследования в основном совпадают с границами региона, традиционно определяемого как Средний Урал. При этом в административном отношении это понятие в разное время наполнялось различным конкретным содержанием. Для конца XVI - начала XVIII вв. это прежде всего территория Верхотурского уезда, на протяжении этого времени постоянно увеличивавшаяся по мере освоения крестьянами все новых земель, строительством новых острогов и слобод, а также земли по верхнему и среднему течению р.Пышмы, верхнему течению р.Исети и их притокам, входившие в состав Тобольского уезда. В первой четверти XVIII в. эти территории вошли в состав Сибирской губернии, а по губернской реформе 1780 г. оказались в основном в пределах четырех уездов Пермской губернии (до 1797 г. - провинции): Верхотурского, Екатеринбургского, Ирбитского и Камышловского. Вместе с тем, широкое использование в исследовании материалов соседних уральских территорий (Чердынского, Соликамского, Кунгурского уездов и строгановских владений на западе, Туринского и Тюменского уездов на востоке, Шадринского уезда на юге), а также создание общеуральского исторического ономастикона и словаря уральских фамилий позволяет, на наш взгляд, с учетом сделанных оговорок, вынести в заглавие работы именно «уральские фамилии».
Основные хронологические рамки исследования: конец XVI в. - первая четверть XVIII в. Нижняя граница определяется датой основания Верхотурья (1598 г.) и начавшимся с этого времени заселением края выходцами из Европейской России. Верхняя граница (1720-е гг.) носит более условный характер: это время проведения первой ревизии, подводившей итог всему предшествующему периоду заселения края. С одной стороны, к этому времени в основном завершился процесс образования фамилий у населения, сложившегося в крае на протяжении предшествующего века. С другой стороны, Петровская эпоха коренным образом повлияла на интенсивность и направленность миграционных потоков населения как из Европейской России на Урал, так и с Урала дальше на восток, в Сибирь. Введение рекрутской повинности, развитие горнозаводской промышленности, новые элементы социальной политики государства при Петре I привели к радикальным изменениям в жизни всех категорий населения Среднего Урала, что должно было неизбежно отразиться и на процессах формирования фонда фамилий региона. Новая эпоха в жизни страны требует проведения самостоятельного исследования региональной антропонимии, продолжавшей развиваться в новых условиях.
Вместе с тем, в ряде случаев необходимо было выходить за установленные хронологические рамки исследования. Во-первых, без привлечения более поздних материалов невозможно установить степень укорененности фамилий в местной антропонимической традиции, судить о широте ее распространения в пределах региона, а также об изменениях, происходивших с течением времени в произношении и написании отдельных фамилий. Во-вторых, у некоторых категорий населения Среднего Урала (горнозаводское население, духовенство) в начале XVIII в. процесс образования фамилий находился в начальной стадии (если речь не шла о переходе из других слоев населения, в которых фамилии уже сложились), и только использование источников XVIII и первой четверти XIX в. позволяет судить о том, в каком направлении развивался этот процесс и в какой мере в антропонимии этих слоев населения региона отразилась специфика их социального положения и профессиональной деятельности.
Методологическая основа диссертации не представляет собой ничего оригинального, ее составляют традиционные для отечественной историографии принципы научности, объективности и историзма. Сложный, многоплановый характер такого историко-культурного явления, как фамилия, изучаемого в процессе становления и развития, требовал применения комплексного подхода к объекту исследования. Это проявилось, в частности, в многообразии методов исследования.
Из числа общенаучных методов наиболее широко использовались описательный и сопоставительный методы. Применение методов ретроспективного анализа (прослеживание развития процессов образования фамилий и распространения их в пределах региона во времени) и логического (установление связей между процессами) позволило рассматривать формирование исторического ядра антропонимии Среднего Урала как закономерный исторический процесс. Использование сравнительно-исторического метода дало возможность сопоставлять протекание одних и тех же процессов в различных регионах (на Русском Севере и на Урале, в Приуралье и на Среднем Урале), выявлять общее и особенное в уральской антропонимии на фоне общероссийской картины. Применение источниковедческого метода позволяет в ряде случаев приходить к более научно обоснованным выводам, когда речь идет об отождествлении разных людей и семей, носивших одну фамилию, или, напротив, в случаях, когда одно лицо или одна семья фигурировали в разных источниках под различными фамилиями.
Прослеживание судеб отдельных фамилий на протяжении длительного времени было бы невозможно без использования историко-генеалогического метода, характеризуемого высокой степенью достоверности получаемых научных результатов. В меньшей мере в диссертации применялись лингвистические методы исследования (структурный, этимологический и другие).
Научная новизна и теоретическая значимость диссертации определяются прежде всего тем, что данная работа является первым комплексным междисциплинарным исследованием фамилии как исторического явления, проводимым на материалах отдельного региона и основанным на широком круге источников и литературы. К исследованию привлечено большое количество источников, не использовавшихся ранее в работах по уральской антропонимии. Новой для исторической науки является постановка вопроса о самой фамилии как своеобразном, чрезвычайно важном и высокоинформативном источнике по теме исследования. Впервые ставится и решается проблема изучения исторического ядра регионального антропонимического фонда, разрабатывается и применяется методика изучения и организации антропонимии отдельного региона (на материалах Урала) в форме исторических ономастиконов и словарей фамилий. Установлено влияние миграционных процессов на темпы формирования регионального фонда фамилий и его состав, выявлена специфика процесса образования фамилий в различной социальной среде и под влиянием разных факторов (хозяйственных, этнокультурных и других). Впервые состав местного антропонимического фонда представлен как важная социокультурная характеристика региона, а сам этот фонд - как уникальное явление, закономерно сложившееся в ходе многовекового хозяйственного, социального и культурного освоения края.
Разработанная в ходе работы над диссертацией методика исторического исследования региональной антропонимии и полученные научные результаты имеют большое практическое значение. В течение семи лет автором ведутся работы по разработанной им научно-исследовательской и социокультурной программе «Родовая память». В рамках этой программы при финансовой поддержке Института «Открытое общество» (Фонд Сороса) в Центральной научной библиотеке Уральского отделения РАН начато создание компьютерной базы данных о населении Среднего Урала конца XVI - начала XX вв., призванной удовлетворять потребности жителей Уральского региона и всех, чьи предки жили на Урале, в знании своих родовых корней. Помимо научных работ, автором программы опубликовано 17 научно-популярных статей в периодической печати, подготовлено 12 передач и отдельных сюжетов для местных теле- и радиоканалов об истории фамилий на Урале и проблемах изучения родового прошлого уральцев.
Работы по программе «Родовая память» получили финансовую поддержку как в научных, так и в общественных, административных и предпринимательских кругах (Российский гуманитарный научный фонд, Фонд Сороса, Министерство культуры Свердловской области, Горбачев-Фонд, ООО «Дизайн-продинвест» и др.). За работу по программе «Родовая память» ее автор в январе 2001 г. был удостоен настольной бронзовой медали имени Н.К.Чупина, ежегодно присуждаемой Свердловским областным краеведческим музеем. В настоящее время по инициативе автора программы в Екатеринбургской городской думе и Администрации Екатеринбурга решается вопрос о создании в городе Центра изучения родовой истории. Все это свидетельствует об общественной значимости работ по программе «Родовая память», о востребованности научных и методических разработок автора программы для удовлетворения духовных потребностей жителей Уральского региона.
Материалы диссертации могут быть использованы при разработке спецкурсов по истории уральской антропонимии, для подготовки методических пособий в помощь учителям общеобразовательных школ и учебных пособий для школьников по исторической ономастике и родоведению на уральских материалах. Все это будет способствовать утверждению родовой памяти как важной части общей культуры жителей Уральского региона, активно содействовать формированию исторического сознания уральцев начиная со школьного возраста, что неизбежно приведет к общему росту гражданского самосознания в обществе.
Научные доклады по теме диссертации и отдельным ее частям были сделаны автором на заседаниях Ученого совета Центральной научной библиотеки Уральского отделения РАН и Археографической комиссии РАН, на 17 международных, всероссийских и региональных научных и научно-практических конференциях в Екатеринбурге (1995, 1997, 1998, 1999, 2000 и 2001 гг.), Пензе (1995 г.), Москве (1997 и 1998 гг.), Чердыни (1999 г.), Санкт-Петербурге (2000 г.), Тобольске (2000 г.) и Тюмени (2001 г.). По теме диссертации опубликовано 49 печатных работ общим объемом около 102 печ.л.
В заключение необходимо сказать несколько слов о применяемой в работе терминологии. В отношении имен в исследовательской и популярной литературе имеется особенно большой разнобой: имена, дававшиеся при крещении, определяются как канонические, церковные, греческие, крестильные и даже крещеные (Г.Я.Симина), все прочие - как неканонические, нецерковные, мирские, русские, внутрисемейные и т.д., причем нередко различные определения употребляются одним и тем же авторам как синонимы. Мы будем в дальнейшем пользоваться понятиями каноническое имя и неканоническое имя. Б.А.Успенский, пользуясь этими определениями, говорит еще и о неканонических формах имен, однако собственные его наблюдения (в частности, на примере имени Николай/Никола) свидетельствуют о том, что основная форма канонического имени могла со временем меняться5; поэтому мы будем говорить не о неканонических формах, а о производных формах канонических имен. Понятие прозвище используется нами в его современном значении, без применения его по отношению к неканоническим именам. Под отчеством мы будем понимать имя отца человека в притяжательной форме, независимо от наличия добавочного сын (Федка Иванов или Федка Иванов сын), за исключением тех случаев, когда у нас будут веские основания полагать, что мы имеем дело уже с фамилией. Из множества других дефиниций, встречающихся в работах филологов (прозвищное имя, прозвищное отчество, скользящее дедичство и т.д.) мы будем пользоваться понятием фамильное прозвание, в основном в тех случаях, когда несколько братьев или отец и сыновья носили одно прозвище (Каргопол) или имели общее коллективное прозвание ("Чюсовичи), которые могли со временем, в несколько измененном или в неизменном виде (например, в случае с конечными -ов и -итин: Жерноков, Пермитин) перейти в
5 См.: Успенский Б.А. Из истории русских канонических имен (история ударения в канонических именах собственных в их отношении к русским литературным и разговорным формам). - М., 1969. -С. 12-16. фамилию. Что касается собственно понятия фамилия, то здесь мы в целом ориентируемся на известное определение В.А.Никонова («Фамилия - общее имя членов семьи, наследуемое далее двух поколений»6), а прослеживание истории фамилий на протяжении многих поколений дает нам возможность применять его и в отношении первых носителей именования, закрепившегося у их потомков в виде фамилий.
6 Никонов В.А. До фамилий // Антропонимика. - М., 1970. - С.91. Это определение, на наш взгляд, более исторично, чем определение В.К.Чичагова: «Фамилией называется наследственное наименование, переходящее из поколения к поколению: от отца или матери к сыну и дочери, от мужа к жене, или наоборот» (Чичагов В.К. Указ. соч. - С.5).
Заключение научной работыдиссертация на тему "Исторические корни уральских фамилий"
Заключение
Формирование уральского регионального антропонимического фонда началось одновременно с процессом заселения Среднего Урала русскими в конце XVI в. Русское население приносило с собой на Урал складывавшуюся в Европейской России систему именования, в которой значительное место занимали неканонические имена и утверждалась трехчленная структура (имя/имена каноническое и неканоническое -отчество - фамилия).
Неканонические имена на протяжении XVII в. были распространены в пределах Урала в разной степени (одни фиксируются в документах местного происхождения не позднее первой четверти столетия, другие - вплоть до начала XVIII в.), однако в целом они сыграли в формировании уральских фамилий значительную роль: более 60 фамилий Среднего Урала первой четверти XIX в. образованы от документированных здесь неканонических имен, причем степень распространенности этих фамилий по уездам региона весьма высока. В бытовании неканонических имен на Урале выявлена значительная специфика по сравнению с общероссийской картиной: из пяти наиболее распространенных в регионе имен только два (Третьяк и Богдан) входят в общероссийскую первую пятерку; в целом выше оказалась частотность числовых имен (Третьяк, Первой, Пятой, Шестой/Шестак). Анализ уральского антропонимического материала впервые позволил рассматривать в числе последних имя Дружина.
Сопоставление материалов переписей населения Верхотурского у. 1620-х гг. с данными более поздних переписей показывает, что уже тогда на Урале использовалась трехчленная структура именования, хотя на практике в документах чаще использовались лишь два ее компонента: имя (каноническое или неканоническое) и отчество или имя и прозвище (или фамильное прозвание, закреплявшееся у потомков в качестве фамилии). Подобный вывод основан на том, что многие распространенные уральские фамилии ретроспективно прослеживаются вплоть до начала XVII в. Процессы утверждения трехчленной структуры именования и образования фамилий на Урале развивались одновременно. Отмеченное уже на материалах переписи 1624 г. стремление к более полному именованию содействовало закреплению индивидуальных прозваний в качестве родовых и в конечном счете определило раннее утверждение фамилий в самых разных слоях населения Среднего Урала. Установка организаторов переписи населения Верхотурского у. 1680 г. на фиксацию жителей уезда «с отцы и с прозвищи» сыграла решающую роль в закреплении полной (трехчленной) формы именования и родовых именований (фамилий) у абсолютного большинства местного населения, хотя на практике она не всегда осуществлялась последовательно.
Историческое ядро антропонимического фонда Среднего Урала активно формировалось на протяжении всего XVII в. Большое влияние на протекание этого процесса оказало население Русского Севера (прежде всего из Важского и Устюжского у., из бассейнов рек Пинеги и Вычегды), что отразилось как на составе этого фонда, так и на семантике фамилий, в том числе оттопонимических. Вместе с тем, не менее значителен вклад в формирование исторического ядра регионального совокупного фонда фамилий и другого пространственного ареала, охватывавшего несколько регионов: Вятку, Приуралье и Поволжье. На этом фоне особенно выделяется Приуралье, откуда (как с государственных земель, так и из строгановских владений) на протяжении всего XVII и начала XVIII вв. на Средний Урал устремлялся широкий поток переселенцев, многие из которых фиксировались на новых местах проживания под фамилиями, возникшими на их «малой родине». Если оттопонимические фамилии севернорусского происхождения формировались на Урале в основном в XVII в., то аналогичные фамилии, обязанные своим возникновением выходцам из второй группы регионов, в значительном количестве фиксируются также с XVIII в.
Оттопонимические прозвища выходцев с Русского Севера, с Вятки, из Приуралья и Поволжья оказались чрезвычайно плодотворны для уральской антропонимической традиции, о чем свидетельствуют около 140 соответствующих фамилий, зафиксированных на Среднем Урале в первой четверти XIX в. Вместе с тем, многие из наиболее широко распространенных в XVII в. оттопонимических прозваний, отражавших названия регионов массовых миграций (Устюжанин, Лузянин, Пинежанин, Чюсовитин и др.), не получили пропорционального отражения в фамилиях, уступая место в качестве фамильных основ более выразительным индивидуальным прозвищам. Изменение прозвищ и фамилий отдельных лиц было обычным делом на протяжении всего XVII в., но имело место и позднее, что затрудняет изучение фамилий и создает немалые трудности в генеалогических исследованиях.
Отражение в уральских фамилиях региональной специфики могло быть опосредованным (диалектные слова, местные реалии), во многих случаях исторические корни известных на Урале фамилий можно установить только по данным переписей населения XVII в. Родоначальники многих полицентричных для Урала фамилий были выходцами из разных регионов России.
Влияние других регионов России (Северо-Запад, Центр и Юг, Сибирь) на формирование исторического ядра антропонимии Среднего Урала не столь значительно (что проявлялось не только в меньшем количестве соответствующих оттопонимических фамилий, но и в меньшей их распространенности в пределах региона, а также в сравнительно поздней, в большинстве случаев, фиксации их на Урале), хотя каждый из них внес свой неповторимый вклад в его богатство и многообразие. Во многом это объясняется основной направленностью миграционных процессов: с запада на восток. Оттопонимические фамилии, связанные с этими регионами, возникали, как правило, не в результате массовых миграций, в них часто отражались обстоятельства индивидуальной судьбы человека, в том числе связанные с местами службы (пограничные районы в разных частях России, сибирские остроги и др.). Другие фамилии, родоначальники которых были уроженцами этих регионов, на сегодня выявлены в крайне незначительном количестве.
Отражение в уральских фамилиях местной топонимики сравнительно невелико: по состоянию на первую четверть XIX в. - в пределах трех десятков, причем две трети этого количества отмечены только в одном уезде и всего три фамилии встречались в трех из четырех уездов Среднего Урала, а больше половины не фиксируются (в том числе на уровне исходных прозвищ) до начала XVIII в. Однако прослеживание распространения этих и других фамилий, образованных от уральских топонимов, на сибирских материалах несомненно позволит проследить миграционные процессы на Востоке России и оценить роль этого комплекса в формировании антропонимического фонда Сибири.
Значительный пласт среднеуральской антропонимии составляют фамилии, восходящие к этнонимам или образованные от иноязычных корней, прежде всего заимствованных из тюркских и финноугорских языков. Из 47 отэтнических фамилий четыре (Зырянов, Калмаков, Корелин и Пермяков) получили особую распространенность, что связано с большой ролью соответствующих народов в освоении Среднего Урала или их контактами (экономическими, культурными и др.) в прошлом с населением региона. В ряде случаев связь фамилий с исходными этнонимами опосредованная, поскольку прямой основой фамилий служили имена (Казарин, Черкас, Чудин и др.).
Из фамилий, связанных происхождением с финноугорскими языками, особенно выделяются фамилии с коми и коми-пермяцкими корнями, многие из которых сложились еще в Приуралье. Наименее изучен на сегодня вклад в уральскую антропонимию языков ханты и манси. Что касается фамилий с тюркскими корнями, то они могли возникнуть как из слов, прочно вошедших к XVII в. в лексику русского языка, так и из имен представителей различных нерусских народов, населявших к тому времени Урал (татары, башкиры, омусульманенные ханты и манси и др.). Если фамилии с финноугорскими корнями на Среднем Урале по состоянию на первую половину XIX в. исчисляются количеством от одной до полутора сотен, то для фамилий тюркоязычного происхождения счет идет уже на сотни.
Фамилии, образовавшиеся из слов, заимствованных из других языков (прежде всего европейских), в историческом ядре уральского антропонимического фонда в целом немногочисленны, хотя некоторые из них (в частности, Салдатов) известны на Урале с XVII в. Как правило, намного позже появлялись собственно нерусские фамилии: немецкие, шведские, украинские (исключение в этой группе составляли польские фамилии, фиксируемые с XVII в.). Происхождение ряда фамилий (Карфидов, Паластров, Шицилов и др.) остается загадкой до сих пор.
Особый интерес в изучении уральских фамилий представляет социальный аспект. Процессы образования и закрепления фамилий в различной среде протекали неравномерно: у крестьян, служилых и посадских особенно активно - на протяжении XVII в., у горнозаводского населения и духовенства - в XVIII в. Для каждой категории местного населения устанавливаются специфические фамилии, отражающие источники их формирования, характер профессиональной деятельности и т.д. (например, Перевалов у ямщиков, Камисаров, Князев и Купцов и работников одного завода). Вместе с тем, некоторые фамилии, более или менее определенно связанные с профессиональной деятельностью, могли возникнуть при различных обстоятельствах и представлять собой своего рода омонимичные варианты одной фамилии (например, Засыпкин или Кузнецов), или бытовать совсем не в той среде, какой следовало бы от них ожидать, руководствуясь их семантикой или написанием (например, Рудоплавов и Стефанов, Дамаскин и Сирин у крестьян). Специального внимания заслуживают процессы переноса фамилий из одной социальной среды в другую: в силу преобладания крестьянского населения, фамилии крестьян в массовом порядке пополняли ангропонимический фонд служилых, городских слоев, духовенства, но имели место и обратные процессы, когда фамилии, возникшие изначально у служилых (дети боярские, стрельцы, беломестные казаки) или духовенства, получали распространение в крестьянской среде.
Одним из неожиданных результатов исследования, на фоне утвердившихся па сегодня представлений о фамилиях в духовном сословии, является вывод о крайне незначительной (по крайней мере, на первую четверть XIX в.) доле искусственных фамилий священно- и церковнослужителей даже в таком «некрестьянском» уезде, как Екатеринбургский. Было ли отмеченное явление специфичным именно для Урала или же оно характерно для антропонимии приходского духовенства всей российской провинции, покажут исследования на материалах других регионов.
Установление изначальной среды бытования фамилий, не всегда очевидной из ее семантики, чрезвычайно важно для изучения истории старейших уральских родов. Однако если с моноцентричными фамилиями в этом отношении особых проблем не возникает, то история фамилий, широко распространенных на Урале и обязанных своим возникновением нескольким родоначальникам, не может быть изучена без активного применения генеалогических методов исследования.
В ходе данного исследования удалось проследить исторические корни около семисот уральских фамилий, фиксируемых в источниках с XVII или начала XVIII в. Именно эти фамилии и составляют историческое ядро современного антропонимического фонда Среднего Урала. Знание этих корней позволяет более полно и всесторонне изучать раннюю историю многих сотен старейших уральских родов, связывает современные уральские семьи с жизнью далеких предков и родоначальников, может послужить действенным стимулом к активизации историко-родословных разысканий, к обогащению памяти знаниями о нашей родовой истории.
Наиболее полным сводом данных по антропонимии каждого российского региона может служить региональный словарь фамилий. Предложенная в данном исследовании разработка методики двух основных форм подготовки материалов для такого словаря (на примере одного из томов серии «Уральские фамилии: Материалы для словаря» и «Уральского исторического ономастикона») позволяет, с одной стороны, максимально полно охватить региональный антропонимический фонд, проследить исторические корни отдельных фамилий, их роль в местной антропонимической традиции, а с другой стороны - заложить методические основы подготовки обобщающих изданий на российском материале: «Словаря русских фамилий» и «Российского исторического ономастикона».
Список научной литературыМосин, Алексей Геннадьевич, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"
1. АРХИВНЫЕ ИСТОЧНИКИ
2. Российский государственный архив древних актов (РГАДА).
3. Ф.214. Оп.1. Д.4, 5, 10, 39, 43, 90, 194, 341, 574, 697, 748, 988, 1444, 1499, 1511, 1524, 1539, 1587; Ф.271. Оп.1. Д.634; Ф.350. Оп.2. Д.899; Ф.1111. Оп.1. Д.44; Оп.2. Д.10, 65, 139; Оп.З. Д.37; Оп.4. Д.1, 26; Ф.1209. Оп.1. Д.185, 6445, 15054.
4. Российская государственная библиотека. Отдел рукописей (РГБ). Ф.256. Д.308.
5. Архив Санкт-Петербургского филиала Института российской истории РАН (СПб ФИРИ РАН).
6. Ф.28. Оп.1. Д.22, 32, 205, 846, 1091а.
7. Государственный архив Свердловской области (ГАСО).
8. Ф.6. Оп.2. Д.432, 442, 443; Оп.З. Д.1, 3, 350; Ф.24. Оп.1. Д.1, 58, 211; Оп.2. Д.73; Ф.27. Оп.1. Д.22; Ф.34. Оп.1. Д.1; Ф.42. Оп.1. Д.1.
9. Тобольский государственный историко-архитектурный музей-заповедник (ТГИАМЗ).
10. КП 12558, 12632, 12643, 12681, 12682, 12689, 12692, 12693, 12702, 12781, 12782.2. ОПУБЛИКОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ
11. Акты исторические.-Т.1-5.-СПб., 1841-1842.
12. Аятская слобода в конце XVII начале XVIII вв.: Историко-родословные записки / Сост. В.А.Любимов. - Нижний Новгород, 1998. - 192 с.
13. Бессонов М.С. И дольше века длится жизнь. (род Бессоновых) // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. - С.27-66.
14. Брылин А.И., Елькин М.Ю. К вопросу о формировании населения Покровской волости // Уральский родовед. Вып.2. - Екатеринбург, 1997. - С.3-36.
15. Быков А.Г., Котельникова Н.В., Нелаева В.М., Патралов А.В., Петрачкова В.Г., Рубцова А.К., Туркина A.M. Писцовая книга Кеврольского стана 1623 г. // Сборник студенческих работ. Вып.Х. - Вологда, 1974. - С.57-84.
16. Ведина Т.Ф. Словарь личных имен. М., 1999. - 604 с.
17. Ведина Т.Ф. Словарь фамилий. М., 1999. - 540 с.
18. Вейсман А.Д. Греческо-русский словарь. Изд. 5-е. - СПб., 1899 (репринт, воспроизв.). - VIII е., 1370 стб.
19. Верхотурские грамоты конца XVI начала XVII в. - Вып.1 /Сост. Е.Н.Ошанина. - М., 1982. - 160 с.
20. Веселовский С.Б. Ономастикон: Древнерусские имена, прозвища и фамилии. М., 1974. - 384 с.
21. Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря (последняя четверть XVII начало XVIII в.) / Сост. И.Л.Манькова. - Свердловск, 1992. - 246 с.
22. Воробьев В.И. Воробьевы из села Покровского // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. - С.117-128.
23. Ганжина И.М. Словарь современных русских фамилий. М., 2001. - 672 с.
24. Геннин В. Описание уральских и сибирских заводов. 1735 г. М., 1937.663 с.
25. Город Екатеринбург: Сборник историко-статистических и справочных сведений по городу, с адресным указателем и с присоединением некоторых сведений по Екатеринбургскому уезду. 2-е, репринт, изд. - Екатеринбург, 1998. - 1272 с.
26. Грушко Е.А., Медведев Ю.М. Словарь фамилий. Нижний Новгород, 1997.-591 с.
27. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Изд. 2-е, исправл. и дополн. (репринт, воспроизв.). - Т. 1-4. - М., 1994.
28. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. Изд. 2-е, перераб. и дополн. -М., 1976.- 1096 с.
29. Елькин М.Ю., Коновалов Ю.В. Источник по генеалогии верхотурских посадских конца XVII века // Уральский родовед. Вып.2. - Екатеринбург, 1997. -С.79-86.
30. Елькин М.Ю. Заметки о роде и фамилии Сосновских // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. - С.221-254.
31. Елькин М.Ю., Трофимов С.В. Отдаточные книги 1704 года как источник крестьянских родословий // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. -Екатеринбург, 2000. С.ЗЗ 1-351.
32. Жданов В.П. Ждановы государственные крестьяне Крутихинской слободы //Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. - Екатеринбург, 2000.- С. 129-142.
33. Калистратова Э.А. Реконструкция родословного древа семьи Развиных // Уральский родовед. Вып.З. - Екатеринбург, 1998. - С. 18-26.
34. Кирилов И.К. Цветущее состояние всероссийского государства. М., 1977.- 444 с.
35. Кировская область: Административно-территориальное деление. (На 1 июня 1978 года). Киров, 1978. - 427 с.
36. Колесников П.А. Северная Русь: (Архивные источники по истории крестьянства и сельского хозяйства XVII в.). Вып.1. - Вологда, 1971. - 208 с.
37. Колесников П.А. Северная деревня в XV первой половине XIX века: К вопросу об эволюции аграрных отношений в Русском государстве. - Вологда, 1976. -416 с.
38. Коми-пермяцко-русский словарь / Сост. Р.М.Баталова и А.С.Кривощекова-Гантман.-М., 1985.-621 с.
39. Коми-русский словарь / Сост. Д.А.Тимушев и Н.А.Колегова. М., 1961.923 с.
40. Коновалов Ю.В. Гаевы: старейшая семья Нижнего Тагила // Уральский родовед. Вып.1. - Екатеринбург, 1996. - С.23-39.
41. Коновалов Ю.В. Происхождение населения Нижне-Салдинского завода (1759-1811) // Уральский родовед. Вып.2. - Екатеринбург, 1997. - С.37-61.
42. Коновалов Ю.В., Перевалов В.А. Верхотурские дети боярские Будаковы // Уральский родовед. Вып.З. - Екатеринбург, 1998. - С.27-39.
43. Коновалов Ю.В., Конев С.В., Мосин А.Г., Бессонов М.С. Вараксины -древнерусская крестьянская семья на Урале // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. - С.67-116.
44. Коновалов Ю.В., Конев С.В. Козицыны род крестьян и мореходов, мастеровых и купцов // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. -Екатеринбург, 2000. - С. 143-198.
45. Коновалов Ю.В. Верхотурская именная книга 1632 года // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. - С.317-330.
46. Коровин А.Ф. Феномен белоносовцев (Белоносовы, Давыдовы, Коровины) // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. - С. 199210.
47. Курганская область: Административно-территориальное деление на 1 апреля 1958 г.-Курган, 1958.-290 с.
48. Лыткин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми языка. -М„ 1970.-386 с.
49. Матвеев А.К. Географические названия Урала: Краткий топонимический словарь. Изд. 2-е, перераб. и дополн. - Свердловск, 1987. - 208 с.
50. Матвеев А.К. Географические названия Свердловской области: Топонимический словарь. Екатеринбург, 2000. - 360 с.
51. Морошкин М.Я. Славянский именослов, или Собрание славянских личных имен в алфавитном порядке. СПб., 1867. - 108, 213 с.
52. Мосин А.Г. Уральские фамилии: Материалы для словаря. Т.1: Фамилии жителей Камышловского уезда Пермской губернии (по данным исповедных росписей 1822 года). - Екатеринбург, 2000. - 496 с.
53. Мосин А.Г. Род крестьян Мосиных из деревни Мосиной // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. - С.211-220.
54. Мурзаев Э.М. Словарь народных географических терминов. М., 1984.654 с.
55. Никонов В.А. Опыт словаря русских фамилий // Этимология. 1970. М., 1972. - С.116-142; Этимология. 1971. - М., 1973. - С.208-280; Этимология. 1973. - М., 1975.-С.131-155; Этимология. 1974.-М., 1976. - С.129-157.
56. Никонов В.А. Словарь русских фамилий / Сост. Е.Л.Крушельницкий. М., 1993.-224 с.
57. Память: Курганская область. Т.8: Далматовский район. - Курган, 1994; Т. 17 (дополнит.). - Курган, 1996. - 345 с.
58. Память: Свердловская область. Т.1-13. - Екатеринбург, 1994.
59. Память: Челябинская область. Т. 1-12. - Челябинск, 1994-1996.
60. Панов Д.А. Опыт поколенной росписи рода Ельциных. Пермь, 1992. - 12с.
61. Первое наследство: Русские фамилии. Календарь именин. Иваново, 1992. -152 с.
62. Пермская область: Административно-территориальное деление на 1 июля 1969 г.-Пермь, 1969.-505 с.
63. Петровский Н.А. Словарь русских личных имен. Изд. 5-е, дополн. - М.,1996.-478 с.
64. Писцовая книга Кайсарова 1623/4 гг. по Великопермским вотчинам Строгановых // Дмитриев А. Пермская старина: Сборник исторических статей и материалов преимущественно о Пермском крае. Вып.4. - Пермь, 1892. - С.110-194.
65. Подгорбунская С.Е. Невьянские иконописцы Чернобровины // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. - С.295-298.
66. Подкорытова Г.В. Род мастеровых Головановых в Нижне-Салдинском заводе // Уральский родовед. Вып. 1. - Екатеринбург, 1996. - С.40-60.
67. Полузадова К.Б., Эйхе П.С. Поколенная роспись уральского рода Полузадовых // Сплетались времена, сплетались страны. Вып.1. - Екатеринбург,1997. С.124-134.
68. Полякова Е.Н. К истокам пермских фамилий: Словарь. Пермь, 1997. - 276с.
69. Радлов В.В. Опыт словаря тюркских наречий. Т.1-4. - СПб., 1893-191 1 (репринт, воспроизв.).
70. Россия. Законы и постановления. СПб., 1830-1834. -Т.1.
71. Свердловская область: Административно-территориальное деление на 1 января 1987 года. Свердловск, 1987. - 232 с.
72. Словарь названий жителей СССР. М., 1975. - 616 с.
73. Словарь русских говоров Среднего Урала. Т. 1-7. - Свердловск, 19641988; Дополнения /Под ред чл.-кор. РАН А.К.Матвеева. - Екатеринбург, 1996. - 580 с.
74. Словарь русских народных говоров. Т.1-. - М.; Л., 1965-.
75. Словарь русского языка XI-XVII вв. Т.1-. - М., 1975-.
76. Смирнов О.В. Словарь географических названий Верхотурья и его окрестностей // Очерки истории и культуры города Верхотурья и Верхотурского края. -Екатеринбург, 1998. С.261-284.
77. Совков Д.М. Совковы и Семеновы, крестьяне Челябинского уезда Оренбургской губернии // Уральский родовед. Вып.5. - Екатеринбург, 2001. - С.55-78.
78. Список абонентов Свердловской городской телефонной сети / Сост. Г.С.Шилкова. Свердловск, 1974. - 564 с.
79. Справочник личных имен народов РСФСР. М., 1965. - 254 с.
80. Таможенная книга Верхотурья 1673/74 гг. // Таможенные книги сибирских городов XVII века. Вып.З: Верхотурье. Красноярск. - Новосибирск, 2000. - С. 19-133.
81. Татарско-русский словарь. М., 1966. - 680 с.
82. Тихонов А.Н., Бояринова Л.З., Рыжкова А.Г. Словарь русских личных имен. М., 1995.-736 с.
83. Тороп Ф. Популярная энциклопедия русских православных имен. М., 1999.-298 с.
84. Трофимов С.В. Ведерниковы в Реже // Уральский родовед. Вып.З. -Екатеринбург, 1998. - С.51-72.
85. Трофимов С.В. Четыре века уральской крестьянской семьи (Трофимовы, Ведерниковы, Фомины, Лядовы) // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. - С.299-312.
86. Трофимов С.В. Источник по генеалогии мастеровых и работных людей металлургических заводов Урала начала XVIII в. // Уральский родовед. Вып.5. -Екатеринбург, 2001. - С.93-97.
87. Трубачев О.Н. Из материалов для этимологического словаря фамилий России (русские фамилии и фамилии, бытующие в России) // Этимология. 1966. М., 1968.-С.3-53.
88. Тупиков Н.М. Словарь древнерусских личных собственных имен // Записки Отд-ния рус. и славян, археологии Имп. Рус. археол. общ-ва. T.IV. - СПб., 1903. -С.58-913.
89. Фамилии Тамбовской области: Словарь-справочник / Сост. Л.И.Дмитриева и др.-Тамбов, 1998,- 159 с.
90. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / Перев. с нем. и дополн. О.Н.Трубачева. Т. 1-4. -М., 1964.
91. Федосюк Ю.А. Русские фамилии: Популярный этимологический словарь. -Изд. 3-е, исправл. и дополн. М., 1996. - 288 с.
92. Халиков А.Х. 500 русских фамилий булгаро-татарского происхождения. -Казань, 1992.- 192 с.
93. Худоярова Н.П. Родословие крепостных художников Худояровых из Нижнего Тагила // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. -Екатеринбург, 2000. С.255-294.
94. Чайкина Ю.И. История вологодских фамилий: Учебное пособие. -Вологда, 1989.-68 с.
95. Чайкина Ю.И. Вологодские фамилии: Словарь. Вологда, 1995. - 124 с.
96. Чайко Г.И. Родословие потомка крепостных крестьян уральских заводчиков Демидовых // Уральский родовед. Вып.4. - Екатеринбург, 1999. - С.39-95.
97. Человек пришел на Урал: Мифы и легенды, были и былички, записанные юными летописцами в уральских селах и деревнях. Екатеринбург, 1998. - 116 с.
98. Чечулин Н.Д. Личные имена в писцовых книгах XVI в., не встречающиеся в святцах. М., 1890.
99. Чечулин Н.Д. Добавление к списку собственных имен XVI в. // Библиограф. 1891. -№ 1.
100. Шипова Е.Н. Словарь тюркизмов в русском языке. Алма-Ата, 1976. - 444с.
101. Шишонко В. Пермская летопись. Т.1-5. - Пермь, 1881-1889.3. ЛИТЕРАТУРА
102. Абрамович В.Г. К вопросу о степени достоверности писцовых книг XVI в. и методике ее установления // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1971. -Вильнюс, 1974.-С.31-42.
103. Агеев С.С., Микигюк В.П. Рязановы купцы екатеринбургские // Екатеринбург, 1998. - 192 с.
104. Альтман М. Из записной книжки филолога: О некоторых фамилиях // Наука и жизнь, 1971.-№ 12. - С.150-151.
105. Архипов Г.А., Яковлева Г.И. Древние имена удмуртов южных районов Удмуртской АССР, отразившиеся в топонимии // Этнография имен. М., 1971. - С.307-309.
106. Архипов Г.А. Фамилии, образованные от удмуртских слов // Вопросы финноугроведения. Вып.6. - Саранск, 1975.
107. Астахина Л.Ю. Русские посевные, ужинные, умолотные книги XVI-XVII вв. как источник по истории сельского хозяйства // Естественнонаучные представления Древней Руси. М., 1978. - 133-147.
108. Базилевич К.В. Таможенные книги как источник экономической истории России // Проблемы источниковедения. Сб. 1. - М.; Л., 1933. - С.110-129.
109. Байдин В.И. Святой Симеон Верхотурский реальный человек: жизнь, житийная легенда, почитание // Очерки истории и культуры города Верхотурья и Верхотурского края. - Екатеринбург, 1998. - С.114-129.
110. Бакланова Е.Н. Переписная книга 1717 г. как источник по истории крестьянской семьи в Вологодском уезде // Материалы по истории Европейского Севера: Северный археографический сборник. Вып.1. - Вологда, 1970. - СЛ 70-181.
111. Бакланова Е.Н. Личные имена вологодских крестьян по переписи 1717 г. // Личные имена в прошлом, настоящем, будущем: Проблемы антропонимики. М., 1970. - С.308-314.
112. Бакланова Е.Н. Переписные книги 1678 и 1717 гг. по Вологодскому уезду как ономастический источник // Этнография имен. М., 1971. - С. 104-110.
113. Бакланова Е.Н. Антропонимия русского населения Вологодского уезда в начале XVIII века // Ономастика Поволжья: Мат-лы II Поволжской конф. по ономастике. Горький, 1971. - С.35-39.
114. Бакланова Н.А. Поручные записи по волжским судовым работным людям как исторический источник // Проблемы источниковедения. Сб. 10. - М., 1962. -С.226-234.
115. Балов А. Великорусские фамилии и происхождение их // Русский архив. -1903. Кн.III. - С.605-614.
116. Барашков В.Ф. Фамилии с календарными именами в основе // Антропонимика. М., 1970. - С.110-114.
117. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения // Ономастика. -М„ 1969.-С.5-26.
118. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. II // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. T.XXVIII. - М., 1969. - С.256-265.
119. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. III // Ономастика Поволжья: Мат-лы I Поволжской конф. по ономастике. Ульяновск, 1969.- С.28-33.
120. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. IV // Советская этнография. 1969. - № 4. - С. 14-27.
121. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. V // Антропонимика. М., 1970. - С.98-103.
122. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. VI // Восточнославянская ономастика. М., 1972. - С. 176-209.
123. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. VII // Этнография имен. М., 1971. - С.93-100.
124. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. IX // Ономастика Поволжья: Мат-лы III Поволжской конф. по ономастике. Уфа, 1973. -С.145-151.
125. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. М., 1979.280 с.
126. Баскаков Н.А. Тюркская лексика в «Слове о полку Игореве». М., 1985.208 с.
127. Бахвалова Т.В. Закономерности развития русских личных имен в XVI-XVII вв.// Ономастика Поволжья. Вып.4. - Саранск, 1976. - С.111-114.
128. Бахрушин С.В. Научные труды. Т. 1 -3. - М., 1952.
129. Белоусов С.В. Фамилии крестьян-однодворцев Нижнеломовского уезда // Краеведение. 1997. - № 1. - С. 15-19.
130. Бессонов М.С. Родословие верхотурского купца и заводчика М.М.Походяшина// Уральский родовед. Вып.5. - Екатеринбург, 2001. - С.3-13.
131. Бестужев-Лада И.В. Имя человеческое: прошлое, настоящее, будущее // Советская этнография. 1968. -№ 2. - С. 132-143.
132. Бестужев-Лада И.В. Исторические тенденции развития антропонимов // Личные имена в прошлом, настоящем, будущем: Проблемы антропонимики. М., 1970.- С.24-33.
133. Биленко М.В. Писцовая книга Дмитрия Пушечникова как исторический источник // Советские архивы. 1977. - № 1. - С.58-66.
134. Бобиньская Ц. Пробелы в источниках: Методологический анализ // Вопросы истории. 1965. - № 6. - С.76-86.
135. Бобров Л. Загадки наших фамилий // Очаг. 1994. - № 10. - С. 12-15.
136. Большаков И.В. О татарских именах // Ономастика Поволжья: Мат-лы III Поволжской конф. по ономастике. Уфа, 1973. - С.49-51.
137. Бондалетов В.Д. К изучению русской антропонимии XIX в.: Мужские имена в городе Пензе в 1882-1892 гг. // Ономастика Поволжья: Мат-лы II Поволжской конф. по ономастике. Горький, 1971. - С.13-18.
138. Бражникова Н.Н. Русская антропонимия Зауралья на рубеже XVII-XVIII веков // Ономастика. М., 1969. - С.93-95.
139. Бражникова Н.Н. Дохристианские имена в конце XVII начале XVIII вв. // Ономастика Поволжья: Мат-лы I Поволжской конф. по ономастике. - Ульяновск, 1969. - С.38-42.
140. Бражникова Н.Н. Имена собственные в письменности Южного Зауралья XVII-XVIII вв. // Личные имена в прошлом, настоящем, будущем: Проблемы антропонимики. М., 1970. - С.315-324.
141. Бражникова Н.Н. История говоров Южного Зауралья по данным фамилий // Антропонимика. М., 1970. - С. 103-110.
142. Бражникова Н.Н. Русские бытовые имена в Свияжской писцовой книге 1565-1567 гг. // Ономастика Поволжья. Вып.4. - Саранск, 1976. - С. 108-110.
143. Бубнова Е.А. Фамилии жителей Белозерской волости Курганского уезда за 1796 год (по данным Курганского областного архива) // Земля Курганская: прошлое и настоящее: Краеведческий сборник. Вып.4. - Курган, 1992. - С.135-143.
144. Буганов В.И. Предисловие // Веселовский С.Б. Ономастикон: Древнерусские имена, прозвища и фамилии. М., 1974. - С.3-8.
145. Булатов А.Б. Личные имена у древних булгар (XI-XVI вв.) // Ономастика Поволжья: Мат-лы II Поволжской конф. по ономастике. Горький, 1971. - С.79-81.
146. Бушмакин С.К. Лексико-семантический анализ древнеудмуртских антропонимов // Антропонимика. М., 1970. - С.267-276.
147. Бушмакин С.К. Дохристианские личные имена удмуртов // Личные имена в прошлом, настоящем, будущем: Проблемы антропонимики. М., 1970. - С.263-267.
148. Бушмакин С.К. Воршудные имена микроэтнонимы удмуртов // Этнонимы. - М., 1970. - С. 160-163.
149. Ванюшечкин В.Т. Семантическая и словообразовательная структура диалектных прозвищ // Перспективы развития славянской ономастики. М., 1980. -С.85-89.
150. Вдовин А., Маркин А. Арзамас // Города нашей области: география, история, население, экономика, культура. Горький, 1969. - С.7-43.
151. Вершинин Е.В. Воеводское управление в Сибири (XVII век). -Екатеринбург, 1998. 204 с.
152. Вершинин Е.В. Даурская одиссея верхотурца К.Борзунова (XVII в.) // Культурное наследие российской провинции: История и современность. К 400-летию г.Верхотурья: Тез. докл. и сообщ. Всерос. науч.-практич. конф. Екатеринбург, 1998. -С.31-35.
153. Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. М., 1975. - 608 с.
154. Вилков О.Н. Тобольские дозорные, переписные и окладные книги XVII в. // Археография и источниковедение Сибири. Новосибирск, 1975. - С.4-12.
155. Власова И.В. Материалы переписей населения XVIII первой четверти XIX в. как источник для изучения сельского населения // Материалы по истории Европейского Севера: Северный археографический сборник. - Вып.1. - Вологда, 1970. -С.109-122.
156. Воскобойникова Н.П. Писцовые и переписные книги Яренского уезда XVI-XVII вв. как исторический источник // Материалы по истории Европейского Севера: Северный археографический сборник. Вып.1. - Вологда, 1970. - С.212-236.
157. Выродов С.В. Об этимологии фамилии «Потанин» // Летопись историко-родословного общества в Москве. Вып.4-5 (48-49). - М., 1997. - С.158-159.
158. Высокова Т.Б. Польские корни сибирской девчонки // Сплетались времена, сплетались страны. Вып.1. - Екатеринбург, 1997. - С.143-145.
159. Гарипов Т.М. О древних кыпчакских именах в антропонимии башкир // Ономастика Поволжья: Мат-лы III Поволжской конф. по ономастике. Уфа, 1973. -С.52-58.
160. Гарипов Т.М., Сиразетдинова Г.Б. Фамилии башкир в русских документах XVII-XVIII вв. // Ономастика Поволжья. Вып.4. - Саранск, 1976. - С.129-131.
161. Гафуров А. Рассказы об именах. Душанбе, 1968. - 140 с.
162. Гафуров А.Г. Лев и Кипарис: О восточных именах. М., 1971. - 240 с.
163. Гафуров А. Рассказы об именах // Памир. 1980. - № 6. - С.59-63.
164. Гафуров А.Г. Имя и история: Об именах арабов, персов, таджиков и тюрков. М., 1987.
165. Главацкая Е.М. Коренное население Верхотурского уезда // Очерки истории и культуры города Верхотурья и Верхотурского края. Екатеринбург, 1998. -С.61-87.
166. Горбовский А. Человек это его имя // Байкал. - 1964. -№ 6. - С. 18-42.
167. Гордеев Ф.И. О личных именах марийцев // Личные имена в прошлом, настоящем, будущем: Проблемы антропонимики. М., 1970. - С.258-263.
168. Горячая Л.М. Когда поселились на Урале мои предки? // Сплетались времена, сплетались страны. Вып.2. - Екатеринбург, 1997. - С.60-62.
169. Горячая Л.М. Туляки Ляпцевы на Висимошайтанском заводе // Уральский родовед. Вып.4. - Екатеринбург, 1999. - С.3-13.
170. Григорьев А.П. Этимология фамилии Аракчеев // Востоковедение. -Вып.30. Л., 1988. - С.193-197.
171. Гусева М.В., Ульяничева И.А. Семья В.Ф.Фидлера // Сплетались времена, сплетались страны. Вып.2. - Екатеринбург, 1997. - С.63-77.
172. Гусева М.В. Род священнослужителей Аманацких // Сплетались времена, сплетались страны. Вып.4. - Екатеринбург, 1999. - С.63-72.
173. Гусева Н.В. В.Ф.Фидлер: материалы для биографии // Человек и общество в информационном измерении: Мат-лы регионал. науч. конф., посвящ. 10-летию деятельности науч. отделов ЦНБ УрО РАН (28 февраля 1 марта 2001 г.). -Екатеринбург, 2001. - С. 164-167.
174. Демкин А.В. Таможенные книги как источник по истории торговых фамилий XVII начала XVIII в. // Советские архивы. - 1981. - № 5.
175. Дербенева A.M. Тюркская именная основа некоторых фамилий мордвы // Ономастика Поволжья: Мат-лы III Поволжской конф. по ономастике. Уфа, 1973. -С.152-153.
176. Дергачев И.А. К родословию Д.Н.Мамина-Сибиряка // Русская литература 1870-1890 годов. Сб.7. - Свердловск, 1974. - С. 133-138.
177. Дергачев И.А. Д.Н.Мамин-Сибиряк: Личность. Творчество. Изд. 2-е, дополн. - Свердловск, 1981.-336 с.
178. Джарылгасинова Р.Ш. «Вторые имена» как историко-этнографический источник // Ономастика Поволжья: Мат-лы I Поволжской конф. по ономастике. -Ульяновск, 1969. С.22-27.
179. Дмитриев А. Пермская старина. Вып.7. - Пермь, 1897. - 256 с.
180. Добродомов И.Г. Из булгарского вклада в славянскую антропонимию (к этимологии имени Борись) // Антропонимика. М. 1970. - С.229-236.
181. Елькин М.Ю. Уральские корни писателя А.А.Фадеева // Уральский родовед. Вып.1. - Екатеринбург, 1996. - С.4-22.
182. Елькин М.Ю. Когда же основано село Покровское? // Уральский родовед. -Вып.4. Екатеринбург, 1999. - С. 108-113.
183. Елькин М.Ю. Ярцовы на Урале // Третьи Татигцевские чтения: Тез. докл. и сообщ. Екатеринбург, 19-20 апреля 2000 г. Екатеринбург, 2000. - С.33-36.
184. Елькин М.Ю. Уральские Ярцовы представители разных сословий // Уральский родовед. - Вып.5. - Екатеринбург, 2001. - С. 14-22.
185. Ермолин П.Т. Летопись Липчинских деревень. Б.м., б.г. - 172 с.
186. Жеребцов И.Л., Жеребцов Л.Н. Антропонимика как источник для изучения миграций и этнического состава населения Коми края. Сыктывкар, 1990. - 24 с.
187. Жеребцов И.Л. Антропонимия в этнической истории коми // Congressus septimus international fenno-ugristarum: Sessiones sectionum. Debrecen, 1990. - T.6. -P.229-233.
188. Житников В.Ф. Диалектизмы в фамилиях // Русская речь. 1993. - № 4. -С.83-87.
189. Житников В.Ф. Фамилии уральцев и северян: Опыт сопоставления антропонимов, образованных от прозвищ, в основе которых лежат диалектные апеллятивы. Челябинск, 1997. - 171 с.
190. Заварюхин Н.В. Ландратские книги как источник социально-экономической истории Мордовии первой четверти XVIII в. // Историография и источники по аграрной истории Среднего Поволжья. Саранск, 1981.
191. Заказчикова Т.А. Формы древнерусского имени в десятнях // Русская речь. 1986.-№2.-С.106-109.
192. Заказчикова Т.А. Из истории русской антропонимии XVI-XVII вв. // Имя -этнос история. - М., 1989. - С. 108-114.
193. Закирьянов К.З. Образование отчеств у башкир // Ономастика Поволжья: Мат-лы II Поволжской конф. по ономастике. Горький, 1971. - С.54-58.
194. Зауральская генеалогия. Курган, 2000. - 190 с.
196. Абдуллаев А.А. Названия лиц, образованные от географических имен и терминов, в русском языке XV-XVIII вв. Дис. . канд. филол. наук. М., 1968. - 217, XII, 8 с.
197. Аникина М.Н. Лингвострановедческий анализ русских антропонимов (личное имя, отчество, фамилия). Дис. . канд. филол. наук. М., 1988. - 195 с.
198. Антонов Д.Н. Восстановление истории семей: метод, источники, анализ. Дис. канд. истор. наук. М., 2000. - 290 с.
199. Бахвалова Т.В. К изучению истории развития личных имен в Белозерье (на материале памятников письменности XV-XVII вв.). Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Л., 1972,- 19 с.
200. Бредихина Т.В. Наименования лиц в русском языке XVIII века. Дис. . канд. филол. наук. Алма-Ата, 1990. - 244 с.
201. Данилина Н.В. Нижегородская антропонимия XIV-XVII вв. (на материале памятников деловой письменности). Дис. . канд. филол. наук. Горький, 1986. - 157 с.
202. Заказчикова Т.А. Русская антропонимия XVI-XVII вв. (на материале памятников деловой письменности). Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1979. -25 с.
203. Зинин С.И. Русская антропонимия XVII-XVIII вв. (на материале переписных книг городов России). Автореф. дис. канд. филол. наук. Ташкент, 1969. - 22 с.
204. Карташева И.Ю. Прозвища как явление русского устного народного творчества. Дис. канд. филол. наук. М., 1985. - 191 с.
205. Кокарева И.П. Ономастикон одного ярославского говора (села Исакова, деревень Мятлево и Пустынь Первомайского района). Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1998,- 16 с.
206. Медведева Н.В. Антропонимия Прикамья первой половины XVII века в динамическом аспекте (на материалах переписных документов по вотчинам Строгановых). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Пермь, 1999. - 20 с.
207. Митрофанов В.А. Современные русские фамилии как объект лингвистики, ономастики и лексикографии. Дис. канд. филол. наук. М., 1995. -226 с.
208. Павлова Л.Г. Образование наименований лиц по месту жительства (на материале названий жителей Ростовской области). Дис. . канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 1972.-247 с.
209. Панов Д.А. Генеалогические исследования в современной исторической науке. Автореф. дис. . канд. истор. наук. М., 2001. - 26 с.
210. Поротников П.Т. Антропонимия замкнутой территории (на материале говоров Талицкого района Свердловской области). Дис. . канд. филол. наук. -Свердловск, 1972. 394 с.
211. Сельвина Р.Д. Личные имена в Новгородских писцовых книгах XV-XVI вв. Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1976. - 18 с.
212. Семыкин Д.В. Антропонимия чердынской ревизской сказки 1711 года (к проблеме становления официального русского антропонима). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Пермь, 2000. - 20 с.
213. Серебренникова М.Б. Фамилии как источник изучения эволюции и бытования календарных имен в русском языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Томск, 1978,- 19 с.
214. Сидорова Т.А. Словообразовательная активность русских личных имен. Дис. канд. филол. наук. Киев, 1986. - 329 с.
Фамилии в России - сравнительно позднее явление. Недаром среди уральцев есть фамилия «Бесфамильных», отображающая бесфамильное время. Одним из первых явлений при образовании фамилий было закрепление былых прозвищ, а потом использование отчеств, благодаря чему мы имеем такое множество Петровых и Ивановых от распространённых имён Петра и Ивана. Закреплялись также названия профессий: Плотниковы, Каменщиковы, Мясниковы, Пушкины и Пушкаревы и т. д.
Для старожилого русского населения на Урале характерно использование географических названий севера старой России, откуда пришли первые насельники Урала: Вагины, Кевролетины, Печёркины и т. д. Впоследствии, когда край относительно населился, по фамилиям мы видим внутриуральскую передвижку населения: Осинцевы - от гор. Осы, Чердынцевы и Чердаковы - от гор. Чердыни, Кунгурцевы - от гор. Кунгура, Усольцевы - от гор. Усолья. С другой стороны, на восточном склоне идёт в свою очередь восточно-уральская передвижка: Верхотурцевы - от гор. Верхотурья, Тагильцевы - от гор. Тагила, Невьянцевы - от гор. Невьянска, Колчеданцевы - от села Колчедан, Тамакульцевы - от села Тамакул и т. д.
Русские, придя на Урал, встретили здесь ряд народностей, с которыми начали усиленно родниться. Вот почему среди русских появились такие фамилии: Татаринцевы, Башкировы, Бухаровы, Вогулкины, Пермяковы, Зыряновы, Черемисины, Чувашевы, Вотяковы и Вотиновы, Удинцевы и др.
Для Урала и Сибири характерны фамилии на «их» и «ых». Это - свидетельство о том времени, когда местное население жило большими семьями или даже родами. Встретив незнакомца, особенно молодого, у него спрашивали: «Чьих ты?» Тот отвечал: «Ивановых», «Петровых», «Чёрных», если у главы семьи было прозвище «Чёрный» и т. д.
Чтобы удовлетворить хотя частично запросы читателя, стремящегося понять историю своей семьи, даём объяснение некоторых фамилий старожилого уральского населения.
Абызов - в Курганской области. Абыз - (удмуртское) колдун, знахарь, шаман. Но есть и у башкир абыз - грамотей с религиозным направлением.
Анчугов - Уксянский, Мехонский и другие районы Зауралья. Ончук - по-мансийски дед.
Атясов - село Колчеданское, Каменского района. Башкирское атясь - петух.
Бесфамильных - Предуралье.
Ваганов - от реки Ваги, жители по системе которой зовутся ваганами. (Вага - левый приток реки Северной Двины).
Вакорин - фамилия жителей села Губдор, Чердынского района. Коми-пермяцкие слова: ва - вода и кор - город.
Ватрасов - в селе Крутихинском, Далматовского района Ватрас - селение в бывшей Нижегородской губернии, в котором жили ватрасы - то же, что кошкодёры, или кошатники, так как жители села Ватрас до революции занимались разъездами по Васильсурскому и соседним уездам, скупая кожи, снимая их с павших животных, покупая кошек, чтобы снять с них шкуру.
Вотинцев - то есть родом из вотяков-удмуртов. Фамилия распространена по Среднему Зауралью.
Вторушин -село Толстопятово, Каргапольского района. Вторуша - старинное, нехристианское русское имя, как и Первуша.
Дозмуров - Среднее Зауралье, в том числе к западу от Невьянска. Коми-пермяцкое дозмёр - глухарь, глухой тетерев.
Заонегин - Средний Урал. От названия реки Онеги, впадающей в Онежское озеро.
Злыгостев - старинная купеческая фамилия в гор. Верхотурье. Когда среди новгородских пришельцев на земли Урала и Приуралья прибыло много таких, которые, под видом гостей, то есть купцов, пришли грабить и силой покорять мирных жителей. «Злые гости» - отсюда Злыгостев.
Доменнов - несомненно, от горнозаводского термина «домна», то есть чугуноплавильная печь.
Измоденов - широко по восточному склону Урала и Зауралью. Измоден («изможен») - слабосильный, болезненный человек.
Каргополов - чрезвычайно распространённая по Зауралью фамилия, в частности, в Каргопольском районе. Каргопол - выходец из гор. Каргополя, Вологодской области.
Койнов - в Талицком районе. Коми-пермяцкое - коин - волк.
Колмогоров - фамилия, подобно Каргополову, чрезвычайно распространена по Среднему Уралу и Зауралью. Происходит от названия города Холмогоры.
Корюков - в селе Корюки, Катайского района. Корюки, или глядельщики,- посторонние зрители на девишнике, выпрашивающие у невесты и гостей гостинцы (Вознесенский посад, бывшей Владимирской губернии).
Косьвинцев - Северное и Среднее Предуралье. Косьва - левый приток верхнего течения Камы, почему и фамилия большей частью распространена в Молотовской области. Коми-пермяцкое кэс - мелкий, ва - вода.
Кукаретин - широко распространённая на Урале фамилия. От дореволюционного названия Кукарской слободы (ныне гор. Советск, Кировской области).
Мезенцев - также очень распространена. От названия реки и города Мезень, Архангельской области.
Можевитин - в гор. Троицке. От названия реки и города Можга в Удмуртской АССР.
Мощевитин - в городах Златоусте, Шадринске и других местах. Ясно, что не от слова «мощи», а всё от того же слова Можга.
Морянинов - в гор. Шадринске. От слова море: предки пришли с Белого моря в то время, когда Зауралье только что заселялось.
Непомнящих - там же. Фамилия напоминает старое время, когда из Сибири массами бежали «не помнящие родства» бродяги.
Осинцев - там же. От гор. Осы, Молотовской области, на средней Каме.
Останин - в городах Шадринск, Серов и др. Останя - древнее русское, нехристианское имя.
Ошвинцев, Ошьинцев, Ошев - на среднем Прикамье. От названия реки Ошва в системе Камы. Коми-пермяцкие ош - медведь ива - вода.
Первушин - очень распространена по всему Среднему Уралу и Зауралью. Первуша - древнее, нехристианское имя на Руси.
Пиньжаков - в городах Свердловск, Шадринск и др. Пиньжак - выходец с реки Пинеги, правого притока Северной Двины. Значит, не от слова «пиджак» (название мужской одежды).
Поткин (пишут и Подкин, хотя это неверно) - гор. Сысерть и другие места Среднего Урала. От древне-русского слова потка - патка, то есть птица (сравни куропатка). «Низовские князья с Важских верховий... посылали через Двинскую землю на реку Пинегу, Кулой, Мезень и Печору «ватаги» своих сокольников за ловчими птицами и при этом особыми грамотами обеспечивали сокольникам свободу передвижения через Двинскую землю, «како пойдут с моря с лотками («потка» - птица)...» Выдержка из грамоты Владимирского великого князя Андрея Александровича (на рубеже XIII и XIV столетий, стр. 25).
Пустозёров - от местечка Пустозёрск вблизи устья Печоры.
Сартаков - в гор. Кунгур, а оттуда в гор. Шадринске.
Сартак на наречии татар бывшей Тобольской губернии - морковь.
Собянин - Средний Урал и Зауралье. От реки Собь - правого притока реки Оби.
Толшмяков - в гор. Каменске. Толшма - река системы Северной Двины, откуда пришли предки уральских Толшмяковых.
Топорков - широко распространённая фамилия на Среднем Урале, а отсюда и деревня Топоркова, Махнёвского района. Топорко - коми-пермяцкое народное произношение имени Христофор.
Усцелемов - нередкая вообще на Урале фамилия. Усть-Цыльма - село при впадении в Печору реки Цыльмы. Нередко фамилия искажена в Исцелемов, и тогда ее производят от слова исцелить - вылечить.
Цыренщиков - фамилия в гор. Шадринске и других местах. Цырен - из чрен, то есть большой железный противень, на котором на солеварнях производится выпарка поваренной соли из естественного рассола.
Чеверёв - удмуртское чебер и чеберь, а также чеберёк - щеголь, франт (Даль, т. IV, стр. 1925). Черепанов - очень распространённая на Урале фамилия. Черепан - горшеня, гончар.
Ческидов - в селе Ново-Троицкое, под гор. Шадринском. Коми-пермяцкое слово - ческыт - сладкий, приятный, вкусный.
Чупин - очень распространённая фамилия на Урале, особенно в Свердловской области. Носителем этой фамилии был знаменитый уральский краевед Н. К. Чупин. а) В архангельском говоре чупа- нижняя часть небольшой верши, называемой рюшка; б) татарское чуп - сор, отсюда и наше уральское прилагательное - зачупленный, то есть загрязнённый, замызганный.
Шадских - казачья фамилия в посёлке Катенинском, Варненского района, Челябинской области. Происхождение её или от гор. Шадов вблизи гор. Шауляй (Литва), откуда предки могли переселиться или выселены насильно, или от гор. Шацк, Тамбовской области.
Шарнин - в Каменском районе и в гор. Свердловске. Марийское слово шарне - ива, отсюда шарник - ивняк.
Юрганов - в гг. Чердынь и Сатка. Хантейское еранку - ненец, отсюда Ерганеган-название правого притока Оби, то есть ненецкая река; но также юрган - жеребец (по-казахски).
Ярушников - в селе Першинском, Далматовского района. Ярушник - хлеб из ячменной муки.
2000-2012 гг.
1. Уральские фамилии: Материалы для словаря. Т. 1: Фамилии жителей Камышловского уезда Пермской губернии (по данным исповедных росписей 1822 года). Екатеринбург, 2000. – 496 с.
2. Формирование крестьянского населения Среднего Урала // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. С. 5-10.
3. «Родовая память»: четыре года работы по программе // Там же. С. 19-26.
4. Вараксины – древнерусская крестьянская семья на Урале // Там же. С. 67-116. (В соавт. с Ю. В. Коноваловым, С. В. Коневым и М. С. Бессоновым).
5. Род крестьян Мосиных из деревни Мосиной // Там же. С. 211-220.
6. Источники родословий уральских крестьян // Там же. С. 313-316. (В соавт. с Ю. В. Коноваловым).
7. Четыре века уральских фамилий (по материалам Камышловского уезда Пермской губернии) // Источниковедение и краеведение в культуре России: Сборник. К 50-летию служения Сигурда Оттовича Шмидта Историко-архивному институту. М., 2000. С. 258-260.
8. О «белых пятнах» в истории Маминского рода (к проблеме воссоздания родословия Д. Н. Мамина-Сибиряка) // Третьи Татищевские чтения: Тез. докл. и сообщ. Екатеринбург, 19-20 апреля 2000 г. Екатеринбург, 2000. С.350-354.
9. От родословных разысканий через региональную историю – к формированию исторического сознания // Методология региональных исторических исследований: российский и зарубежный опыт. Мат-лы международного семинара 19-20 июня 2000 года, Санкт-Петербург. СПб., 2000. С. 88-90.
10. Мокеев // Уральская историческая энциклопедия. Изд. 2-е, испр. Екатеринбург, 2000. С. 344.
11. Трифон Вятский // Там же. С. 529.
12. Фамилия как исторический источник // Проблемы истории, русской книжности, культуры и общественного сознания. Новосибирск, 2000. С. 349-353.
13. Региональные исторические ономастиконы: проблемы подготовки и издания (на материалах Урала и Сибири) // Русские старожилы: Мат-лы III-го Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири» (11-13 декабря 2000 г., г. Тобольск). Тобольск; Омск, 2000. С. 282-284.
14. Чупины на Урале: материалы для родословия Н. К. Чупина // Первые Чупинские краеведческие чтения: Тез. докл. и сообщ. Екатеринбург, 7-8 февраля 2001 г. Екатеринбург, 2001. С. 25-29. (В соавт. с Ю. В. Коноваловым).
15. Программа «Родовая память»: задачи, первые результаты, перспективы // Человек и общество в информационном измерении: Мат-лы регионал. науч. конф., посвящ. 10-летию деятельности научных отделов ЦНБ УрО РАН (28 февраля – 1 марта 2001 г.). Екатеринбург, 2001. С. 24-27.
16. Семья – фамилия – род: четыре века восхождения к родовым корням // Там же. С. 194-197.
17. «Сибирский исторический ономастикон»: перспективы подготовки и издания // Региональная энциклопедия: Методология. Опыт. Перспективы. Мат-лы Всерос. науч.-практич. конф. 17-19 сентября 2001 г. Тюмень, 2001. С. 82-85.
18. О программе «Родовая память» // Проблемы изучения истории родного края (информационно-аналитические материалы). Вып. 2. Екатеринбург, 2001. С. 9-12.
19. О I-й Уральской родоведческой конференции и перспективах создания в Екатеринбурге Общегородского информационного центра «Родовая память» // Проблемы изучения истории родного края (информационно-аналитические материалы). Вып. 5. Екатеринбург, 2001. С. 35-39.
20. Уральский исторический ономастикон. Екатеринбург, 2001. – 515 с.
21. Первуша – Дружина – Третьяк: К вопросу о формах неканонического имени второго сына в семье допетровской Руси // Проблемы истории России. Вып. 4: Евразийское пограничье. Екатеринбург, 2001. С. 247-256.
22. Родовая память как фактор культуры в XXI веке // Россия в III тысячелетии: прогнозы культурного развития. Наука. Культура. Искусство. Власть. Государство. Мат-лы межрегионал. науч. конф. Екатеринбург, 4-5 июля 2001 г. Екатеринбург, 2001. С. 62-63.
23. Источниковая база и методика реализации проекта «Архивы уральских предпринимателей» // Источниковедение и историография в мире гуманитарного знания: Докл. и тез. XIV науч. конф. Москва, 18-19 апреля 2002 г. М., 2002. С. 345-348.
24. Исторические корни уральских фамилий: опыт историко-антропонимического исследования. Автореф. дис. … д-ра истор. наук. Екатеринбург, 2002. – 48 с.
25. Биографии уральских крестьян XVII в.: постановка проблемы, источниковая база, методика исследования // Источниковедческие и методологические проблемы биографических исследований: Сборник мат-лов науч.-практич. семинара (Санкт-Петербург, 4-5 июня 2002 г.). СПб., 2002. С. 158-165.
26. На пути к познанию наших родословий // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2002. № 1. С. 116-119.
27. История через призму биографии // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2002. № 2. С. 93-96.
28. Чувство истории // Миша Брусиловский: мир художника. М., 2002. С. 213.
29. Родоведение как альтернатива поискам национальной идеи в современной России // Материалы Первой Уральской родоведческой научно-практической конференции. 15-16 ноября 2001 г., Екатеринбург. Екатеринбург, 2003. С. 23-25.
30. Уральский родовед. Вып.1-5: краткий обзор // Там же. С. 96-98.
31. Уральская археографическая конференция // Археографический ежегодник за 2002 год. М., 2003. С. 397.
32. Связь поколений – связь времен (Родовая память как фактор формирования историзма писателя) // Творчество Д. Н. Мамина-Сибиряка в контексте русской литературы: Мат-лы науч.-практич. конф., посвящ. 150-летию со дня рождения Д. Н. Мамина-Сибиряка. 4-5 ноября 2002 г. (г. Екатеринбург). Екатеринбург, 2002. С. 87-89.
33. Источниковая база изучения биографий уральцев XVII в. // Современное информационно-методологическое обеспечение научно-исследовательской деятельности: Мат-лы регионал. науч.-практич. конф., посвящ. 70-летию Уральского отделения Российской академии наук и 70-летию Центральной научной библиотеки УрО РАН. Екатеринбург, 2003. С. 277-279.
34. Родоведение в системе наших знаний и представлений о прошлом // Краеведение в России: История. Современное состояние. Перспективы развития: Мат-лы Всерос. семинара краеведов «Любовь к малой родине – источник любви к отечеству». Зарайск, 30 января 2004 г. М., 2004. С. 140-148.
35. [Выступление на семинаре] // Проблемы создания региональных энциклопедий: Мат-лы Международ. научно-практич. семинара (Санкт-Петербург, 14-16 октября 2003 г.). СПб., 2004. С. 246-251.
36. Оглянувшись на пройденный путь // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2003. № 3 (5). С. 143-145 [Рец. на кн.: Рубежи созидания. К 70-летию академической науки на Урале: Документы и материалы. 1932-2002 гг. Екатеринбург, 2002].
37. Купец-летописец // Екатеринбург: Листая страницы столетий (1723-2003). Екатеринбург, 2003. С. 59.
38. Родоведение и жизнь // Тагильские фамилии. Нижний Тагил, 2004. С. 4-5.
39. Значение тагильских фамилий // Там же. С. 238-240.
40. Несколько слов о книге // Бажов П. П. Малахитовая шкатулка. Екатеринбург, 2003. С. 412-413.
41. Сто наиболее распространенных фамилий Екатеринбурга // Материалы Второй Уральской родоведческой научно-практической конференции. 15-16 ноября 2002 г., Екатеринбург. Екатеринбург, 2004. С. 61-66.
42. Журнал путешествия Никиты Акинфиевича Демидова (1771-1773). Екатеринбург, 2005. – 256 с.; ил. (Сост., коммент. и примеч., ввод. статьи, общая ред.).
43. Перспективы изучения родовой истории Урала в системе отношений власти, науки и общества // Мат-лы Первой регионал. науч.-практич. конф. «Походяшинские чтения». 3-4 июля 2003 г., Верхотурье. Екатеринбург, 2005. С. 89-93.
44. О методике составления историко-антропонимического словаря «Югорские фамилии» // Общественная мысль и традиции русской духовной культуры в исторических и литературных памятниках XVI-XX вв. Новосибирск, 2005. С. 66-71.
45. На Вятке-реке // Культура российской провинции: Памяти Марины Георгиевны Казанцевой. Екатеринбург, 2005. С. 20-23.
46. Рапорт механика П. П. Мокеева владельцам Нижнетагильских заводов об устройстве кричного молота на Верхнелайском заводе / Подгот. А. Г. Мосин // Уральский археографический альманах. 2005 год. Екатеринбург, 2005. С. 342-349.
47. Три столетия академических исследований Югры: от Миллера до Штейница. Лирический отчет о международном научном симпозиуме // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2006. № 15. С. 20-29.
48. Родовая память и проблемы развития исторического сознания общества (по материалам русского старожильческого населения Югры) // Этнокультурные процессы в Сибири, роль русского этноса: история и современность: Мат-лы докладов и статей V Межрегионал. Всерос. науч.-практич. Кирилло-Мефодиевских чтений. Ханты-Мансийск, 20-23 мая 2005 г. Ханты-Мансийск, 2005. С. 73-80.
49. Рец. на кн.: Успенский Ф. Б. Имя и власть: Выбор имени как инструмент династической борьбы в средневековой Скандинавии. М., 2001. – 160 с. // Вопросы ономастики. 2005. № 2. Екатеринбург, 2005. С. 173-175.
50. Родовая память и проблемы развития исторического сознания общества (по материалам русского старожильческого населения Югры) // Три столетия академических исследований Югры: от Миллера до Штейница. Ч. 2: Академические исследования Северо-Западной Сибири в XIX-XX вв.: История организации и научное наследие. Мат-лы международ. симпозиума. Екатеринбург, 2006. С. 256-264.
51. Мой род в истории: Учебное пособие для общеобразовательных учреждений / Авт.-сост. А. Г. Мосин. М., 2006. – 328 с.; ил.
52. Словарь ирбитских фамилий // Ирбит и Ирбитский край: Очерки истории и культуры. Екатеринбург, 2006. С. 224-243.
53. Рец. на кн.: Мельничук Г. А. История и ревизские сказки шацкого села Кермись. Рязань, 2004. – 312 с. // Вопросы истории. 2006. № 1. С. 169-170.
54. [вступительная статья] // Волович В. Старый Екатеринбург: Акварель. Рисунок. Темпера. Екатеринбург, 2006. С. 13-17.
55. [вступительная статья] // Волович В. Чусовая. Таватуй. Волыны: Акварель. Рисунок. Темпера. Екатеринбург, 2006. С. 13-20.
56. Смелая и прекрасная правда живописи // Большой Урал. Свердловская область – 2005: Ежегодник. Екатеринбург, 2006. С. 289.
57. «Оздоровление» топонимики – дело серьезное // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2006. № 3 (17). С. 98-103.
58. Московская книжная выставка-ярмарка глазами уральца // Там же. С. 109-118.
59. Приобщение к традициям // Югра: Горизонты настоящего – 2006. Инф.-аналитич. альманах. Екатеринбург, 2006. С. 281.
60. Жил-был Доктор… // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2006. № 4 (18). С. 151-160; 2007. № 1 (19). С.167-176.
61. Пинежские переселенцы в Сибирь (по материалам переписной книги 1647 г.) // Мат-лы Третьей Уральской родоведческой науч.-практич. конф. (15-16 ноября 2003 г., г. Екатеринбург). Екатеринбург, 2007. С. 28-57.
62. В защиту истории как науки // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2007. № 2 (20). С. 181-191. [Рец. на кн.: Анти-история, вычисленная математиками: О «новой хронологии» Фоменко и Носовского / Отв. ред. С. О. Шмидт. Сост.: И. Н. Данилевский, С.О. Шмидт. М., 2006. – 362 с.]
63. Род Строгановых. Екатеринбург, 2007. – 256 с.; ил. (Серия «У истоков уральского предпринимательства»; в соавт. с Т. Г. Мезениной, Н. А. Мудровой и Е. Г. Неклюдовым).
64. Исторические корни уральских фамилий: Опыт историко-антропонимического исследования // Zunamen/Surnames. Jahrgang/Volume 2. Heft/Number II. Hamburg, 2007. P. 116-156.
65. Мой род в истории: Учебное пособие для общеобразовательных учреждений / Авт.-сост. А. Г. Мосин. 2-е изд., испр. и доп. М.; Екатеринбург, 2007. – 328 с.; ил.
66. «Он между нами жил…»: Памяти Анатолия Тимофеевича Шашкова // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2007. № 4 (22). С. 67-71.
67. Исторические корни уральских фамилий. Екатеринбург, 2008. – 792 с.
68. «Очистив юный ум в горниле просвещенья…» // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2008. № 2 (24). С. 167-177. [Рец. на кн.: Путешествие братьев Демидовых по Европе: Письма и подневные Журналы. 1750-1761 годы. М., 2006. – 512 с., ил.; Демидовский временник: Ист. альманах. Кн. 2. Екатеринбург, 2006. – 856 с., ил.]
69. «Шмидт ужасно занят…» // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2008. № 3 (25). С. 43-53. (В соавт. с Д. Г. Шеваровым).
70. Кому принадлежит история народа? // Там же. С. 168-179 [Рец. на кн.: Филиппов А. В. Новейшая история России, 1945-2006 гг.: кн. для учителя. М., 2007. – 494 с.; История России, 1945-2007 гг.: 11 кл.: учеб. для учащихся общеобразоват. учреждений / [А. И. Уткин, А. В. Филиппов, С. В. Алексеев и др.]; под ред. А. А. Данилова [и др.]. М., 2008. – 367 с.; ил., карт.]
71. Из истории Лялинской округи // Лялинское поречье / М. С. Бессонов, А. Г. Мосин, П. В. Мудрова, С. С. Бессонов, Н. Б. Гощицкий. Екатеринбург, 2009. С. 9-24.
72. Лялинский завод: История с продолжением // Там же. С. 25-40. (В соавт. с П. В. Мудровой).
73. Словарь фамилий // Там же. С. 61-72.
74. Краеведение и родоведение: из опыта подготовки учебного пособия для средней школы // Первые Всероссийские краеведческие чтения: История и перспективы развития краеведения и москвоведения (Москва, 15-17 апреля 2007 г.). Посвящается 85-летию со дня рождения Сигурда Оттовича Шмидта. М., 2009. С. 435-440.
75. Данте в России: К вопросу о времени появления «Божественной комедии» // Вятский библиофил: Альманах. Вып. 2. Киров-на-Вятке, 2009. С. 131-137.
76. Родовая память Югры // Наше наследие. 2008. № 87-88. С. 224-227.
77. Демидовские премии Петербургской Академии наук: обстоятельства учреждения, уставные принципы присуждения // Альманах Международного Демидовского Фонда. Вып.4. М., 2009. С. 47-53.
78. «…Кто мы, откуда мы?» // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2008. № 4 (26). С. 175-183 [Рец. на кн.: Капитонова Н. А., Вернигоров А. М., Гитис М. С. Неизвестное о Неизвестном. Верхнеуральские страницы. Челябинск, 2007. – 112 с.; ил.].
79. Россия на пути в Европу: шаг вперед, два шага назад // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2009. № 3 (29). С. 127-137; № 4 (30). С. 151-163; 2010. № 1 (31). С. 135-149.
80. «Новгородский след» в антропонимии Урала XVII – начала XIX вв. // Новгородская земля – Урал – Западная Сибирь в историко-культурном и духовном наследии. В 2-х частях. Екатеринбург, 2009. Ч. 1. С. 283-290. (Сб. «Проблемы истории России». Вып. 8).
81. Колыбель Евразии // Национальный прогноз. 2009. Июнь. С. 52.
82. Краеведение как судьба. Юрий Михайлович Курочкин (1913-1994) // Третьи всероссийские краеведческие чтения. Москва – Коломна. 22-23 июня 2009 г. М., 2009. С. 286-291.
83. «Царь» и его хулители: О фильме Павла Лунгина и не только о нем // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2010. № 3 (33). С. 145-157;
84. Фамилии и прозвища жителей Самаровского яма в XVII в. // Уральский сборник: История. Культура. Религия. В 2-х ч. Ч. 1: Социально-политическая история. Екатеринбург, 2009. С. 28-42.
85. Павел Николаевич Демидов – кавалер ордена Почетного легиона // «Французский след» на Урале: Мат-лы круглого стола. Екатеринбург, 2010. С. 79-85.
86. Уктус, Уктусский завод и его окрестности в XVII-XVIII вв. Екатеринбург, 2011. – 68 с. (В соавт. с В. И. Байдиным, В. Ю. Грачевым и Ю. В. Коноваловым).
87. Нужен ли кому-то наш профессионализм? (Субъективные заметки о характере взаимоотношений историков с властью и обществом в современной России) // Проблемы социально-экономической и политической истории: межвузовский профессорский сб. науч. тр. Екатеринбург, 2011. С. 47-52.
88. Двадцать веков итальянской истории в зеркале нумизматики // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2011. № 4 (38). С. 156-165.
89. Первые Демидовы: возвращение на Урал // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2012. № 1 (39). С. 169-175. [Рец. на кн.: Хадсон Х. Первые Демидовы и развитие черной металлургии России в XVIII веке / Авториз. пер. с англ., вступ. ст. и прим. И. В. Кучумова. Уфа, 2011. – 88 с. (Сер. «Башкортостан в зарубежных исследованиях»)]
90. Теория и практика генеалогии // История России: Программы специальных дисциплин. Екатеринбург, 2011. С. 38-45.
91. Исторические корни уральских фамилий // Там же. С. 81-89.
92. Демидовы в истории и культуре России // Там же. С. 183-193.
93. Монета как миссионерское послание (христианские образы и символы на римских монетах IV в. по Р. Х.) // Современная православная миссия: Мат-лы докл. и сообщ. Всерос. науч. конф. 17-19 октября 2011 г. Екатеринбург, Россия. Екатеринбург, 2012. С. 201-212.
94. Род Демидовых. Екатеринбург, 2012. – 532 с.; ил. (Серия «У истоков уральского предпринимательства»).
95. Монета как исторический источник // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2012. № 3 (41). С. 125-140.
96. Прижизненный портрет Архимеда? // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2012. № 4 (42). С. 159-165.
97. Горький вкус полыни // Чернобыль. До востребования. Екатеринбург, 2012. С. 6-7.
98. Династия Романовых в истории России (1613-1917): Уральский взгляд. Екатеринбург: ООО «Меридиан», 2013. – 144 с.: ил.
99. Анатолий Тимофеевич Шашков (1953-2007) // Археографический ежегодник за 2007-2008 годы. М.: Наука, 2012. С. 574-576.
100. Старик, не гони лошадей! Третья столица бросает вызов первой // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2013. № 2 (44). С. 183-189.
101. Рец. на кн.: Починская И. В. Книгопечатание Московского государства второй половины XVI – начала XVII веков в отечественной историографии: Концепции, проблемы, гипотезы. – Екатеринбург: НПМП «Волот», 2012. – 400 с. // Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2013. Вып. 1 (5). С. 278-285.
102. История семьи как часть истории страны: о перспективах нового издания книги «Мой род в истории» // Возрождение родословных традиций: Материалы VIII научно-практической конференции. Рефтинский, 2013. С. 61-64.
103. «Исполнен труд, завещанный от Бога..» Вспоминая учителей и коллег // Наука. Общество. Человек: Вестник Урал. отд-ния РАН. 2013. № 4 (46). С. 113-123.
104. Рец. на кн.: История литературы Урала. Конец XIV – XVIII в. / Глав. ред.: В. В. Блажес, Е. К. Созина. – М.: Языки славянской культуры, 2012. – 608 с.: ил. // Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2013. Вып. 2 (6). С. 336-346.
105. Николай Николаевич Покровский (1930-2013) // Российская история. 2014. № 2. С. 216-217 (в соавторстве с Починской И.В.).
106. «Наша задача объединиться вокруг Церкви Христовой…»: отец Александр Корняков и его паства в борьбе за свой храм (1936-1937 гг.) // Церковь. Богословие. История: материалы III Международной научно-богословской конференции (Екатеринбург, 6-7 февраля 2015 г.). – Екатеринбург: Информ.-изд. отдел ЕДС, 2015. С. 447-453.
Фамилию принято выводить из канонических имен: «От производных форм имен Амос, Моисей и некоторых других, менее ходовых» (Федосюк. С.152); «Мосин — от Мося (Максим, Моисей)» (Суперанская, Суслова. С.162). Словари русских личных имен приводят уменьшительное Мося для канонических имен Амос (др.-евр.«нагруженный, несущий ношу»; «тяжесть, крепость» — СРЛИ; Петровский), Моисей (СРЛИ; Петровский; см.МОСЕЕВ) и Фирмос (лат.«крепкий» — Петровский).
Вместе с тем, на Урале фамилия могла в некоторых случаях иметь и другое происхождение: от Мось — названия одной из двух фратрий у манси и хантов, между которыми заключались браки, широко отраженного в фольклоре (см.: Мифы, предания, сказки хантов и манси. М., 1990) и топонимике.
В ясачной книге Верхотурского у. 1626 г. упоминается «юрт Мосеев на реке на Мосе» (возможно, на Молье — сейчас р.Молва, приток Сосьвы), в котором жили манси. В Пермской губ. в 1869 г. зафиксированы: д.Мось на речке Мосе, д.Мосина (Самохвалова) на речке Пустогошоре, д.Мосина на речке Добрянке (Пермский у.); д.Мосята на речке Сабурке, д.Мосина (Люсина) на речке Чермосе, д. Мосина на речке Баляшоре, починок Мосин на речке Юсве (Соликамский у.); с.Мосинское в Красноуфимском у. (сейчас д.Мосино в Октябрьском
р-не Пермской обл.); починок Мосин (Мосенки) на Ключах, выселок Мосин на речке Сырке (Оханский у.), и др. (СНМ). В наши дни д.Мосина есть в Ильинском и Юрлинском р-нах Пермской обл., д.Мосино — в Верещагинском, Ильинском, Нытвенском и Юсьвинском р-нах той же области.
Связано ли происхождение этих названий с обитавшими прежде в тех местах манси или они образованы от личных имен, может быть установлено лишь в результате специальных исследований. Ср.: в Кировской обл. есть пос.Мосинский (Юрьянский р-н), д.Мосенки (Котельничский р-н) и Мосины (Даровский, Котельничский р-ны); названия Мосино, Мосин в коми-пермяцкой топонимике производят от уменьшительной формы имени Моисей (см.: Кривощекова-Гантман. С.294,297).
Родоначальником крестьян Мосиных из д.Мосиной (в Клевакинской сл. в 1822 г. фамилию носила солдатка) был крестьянин д.Перемской в Кеврольском у. на р.Пинеге по имени Моисей Сергеевич (Моска Сергеев), пришедший к 1646 г. в Верхотурье, бывший беломестным казаком в Невьянской сл., позднее — крестьянин д.Федосеевой на р.Реже. В конце XVII в. он переселился на р.Каменку, где основал д.Мосину: переписью 1710 г. в деревне учтены дворы его сыновей — Панфила (с ним жили сын Степан и племянник Яков Семенович) и Ивана (у него были сыновья Тит и Прокопий) Мосеевых, а также внука Даниила Потаповича. В материалах переписи 1719 г., I и II ревизий (1722, 1745 гг.) сыновья Панфила, Семена и Ивана Мосеевых записаны уже как Мосины (иногда фамилия документировалась с искажениями: Лисиев, Манных). Сведения А.Ф.Коровина о существовании д.Мосиной уже в 1695 г. (см.: ЧПУ. С.66), к сожалению, недостоверны, так как на самом деле относятся к переписи 1719 г. Родословие Мосиных опубликовано в приложении к статье: Мосин А.Г. Род крестьян Мосиных из деревни Мосиной // УРК. С.211-220.
Фамилия зафиксирована в Каменском, Ирбитском р-нах, в Нижнем Тагиле, Екатеринбурге (Память; Т 1974).
40.1. Клевакинская слобода, приход Христорождественской церкви , деревня Клевакина (1710), село Клевакинское (1719)
40.4. Мосина деревня, приход Христорождественской церкви
Текст приводится из книги Алексея Геннадьевича Мосина «Словарь Уральских фамилий», издательство "Екатеринбург", 2000 г. Все авторские права защищены. При цитировании текста и использовании его в публикациях ссылка обязательна.
Друзья, пожалуйста, нажимайте на кнопки соцсетей, этим Вы поможете развитию проекта!
Загрузка...
