Современные скрипачи 21 века. Артур Штильман Знаменитые и великие скрипачи-виртуозы XX века

Мир скрипичной музыки знает немало выдающихся талантов. Все они оставили след в истории благодаря виртуозному владению инструментом и являются невероятно харизматичными личностями. Их выступления вызывали и вызывают не только приятный трепет в душе слушателя, но и бесконечное восхищение. Поговорим о пяти несравненных мастерах, которые возглавляют верхушку рейтинга «великие скрипачи». Список их, разумеется, условный. Ведь каждая эпоха славится своими музыкальными стандартами и предпочтениями слушателей.

Никколо Паганини

Подробности его творческого пути известны немногим, но имя этого музыканта слышал, пожалуй, каждый. Он жил и творил во времена правления Наполеона Бонапарта, и его известность, подобно современнику, преодолела века. Никколо Паганини родился в 1782 году в простой итальянской семье. С пяти лет он начал музыкальное образование. Сначала освоил мандолину, а через год - скрипку. Уже в 13 лет Паганини виртуозно владел инструментом и дал свой первый сольный концерт. Он мечтал собрать деньги, чтобы продолжить образование в Парме. Однако учителя отказывались от него, так как юный скрипач и так был невероятно талантлив и владел собственной техникой игры, которую скрывал до конца жизни. Он был не только исполнителем, но и композитором. В 19 лет Никколо завоевал звание первой скрипки герцогства Лукка. Неустанный труд и самосовершенствование, природный артистизм и гениальность Паганини покорили сначала Европу, а затем и весь мир. Многие великие скрипачи современности признают его мэтром классической музыки.

Давид Ойстрах

20 век явил миру новый музыкальный гений в лице Давида Ойстраха. Он родился в 1908 году в Одессе. Подобно предшественнику, первые шаги в музыке он совершил в пять лет и уже через год дебютировал на сцене. В родном городе окончил консерваторию. И вскоре стал не только известным скрипачом, но и альтистом, дирижером, педагогом. Он прошел яркий, насыщенный, но нелегкий творческий путь. Так, во время Второй мировой войны продолжал гастролировать и выступал перед солдатами.

Ойстрах записан в великие скрипачи, безусловно, благодаря неоспоримому таланту, трудолюбию и обаянию. Он стал победителем многих музыкальных конкурсов, обладателем наград, лауреатом Сталинской и Ленинской премий.

Ицхак Перлман

Его можно назвать современным хотя жизненный и музыкальный путь Перлмана начался еще в прошлом столетии. Он родился в 1945 году в Тель-Авиве. Его любовь к скрипке началась в четыре года после прослушивания по радио концерта классической музыки. Перлман начал музыкальное обучение, и вскоре юный скрипач и сам стал давать мини-концерты по радио.

В раннем возрасте Перлман переболел полиомиелитом, поэтому вынужден передвигаться на костылях. Последствия недуга сказались на манере игры скрипача. Все произведения он исполняет сидя.

Сегодня среди достижений Перлмана - победа в престижном американском конкурсе Левентритта, пять премий «Грэмми», Президентская медаль Свободы и заслуженная бронза в списке «Великие скрипачи мира».

Юлия Фишер

Сложно поспорить с утверждением, что Юлия Фишер - одна из самых талантливых и очаровательных скрипачек мира. Она родилась 15 июня 1983 года в интеллигентной семье. Ее отец был математиком, а мать - музыкальным педагогом. Но не по настоянию матери, а по собственному желанию Юлия уже в четыре года начала проявлять серьезный интерес к музыке, а в 9 лет поступила в Мюнхенскую музыкальную академию. После победы в конкурсе музыкантов «Евровидение» (Лиссабон, 1996) начался ее профессиональный путь.

Помимо скрипки, Юлия Фишер виртуозно играет на пианино. А с 2006 года является профессором Музыкальной академии во Франкфурте. К слову, за всю историю учебного заведения она является первой, кто получил столь высокую ученую степень в таком молодом возрасте (23 года).

Среди достижений немецкой скрипачки также премии "Граммофон", "ЭХО-классик", Diaposon d’Or и др. Ежегодно она дает около сотни концертов по всему миру, а репертуар ее охватывает известные классические произведения, которые ранее сочиняли и исполняли великие скрипачи. Среди них: Бах, Вивальди, Паганини, Чайковский и другие.

Ванесса Мэй

Бесспорно, великие скрипачи мира - это виртуозы не только в исполнении, но и в музыкальном понимании и импровизации. Поэтому золотая пятерка не может обойтись без знаменитой Ванессы Мэй. Она прославилась оригинальными технообработками классических произведений, дав им новую жизнь, новое звучание.

С трех лет Ванесса стала играть на фортепиано. Немного позже она познакомилась со скрипкой. Музыкальной альма-матер стал Королевский колледж, где скрипачка была самой юной ученицей.

На электроскрипке Ванесса Мэй играет с 1992 года. Именно с этого момента начался ее стремительный творческий взлет, который скрипачка держит до сих пор.

P.S.

По мнению любителей инструментальной музыки, эти пять мастеров занимают верхушку рейтинга «Великие скрипачи мира». Список, однако, периодически меняется, пополняется новыми именами. И, несомненно, радует, что у знаменитых классиков есть достойная смена.

Один из самых выдающихся скрипачей всех времен и народов. Родился он в Генуе. Его отец заметив, что сын обладает музыкальными способностями, решил сделать из него музыканта. В возрасте шести лет его отдали в ученики к Джакомо Косте. Уже в восемь лет Паганини сочинил первую сонату, а в девять учувствовал в концерте в Генуе. В тринадцать лет отец вывозил его в концертное путешествие по городам Северной Италии, где тот приобретал много поклонников. Достигнув шестнадцатилетнего возраста, Никколо уезжает в Пизу, где его ожидает огромный успех. Его имя при жизни было овеяно легендами. Поражали в нем и наружность,и манеры, и примеры игры. Но все меркло перед электризующим воздействием звуков его скрипки на аудиторию. Его игра потрясала и околдовывала слушателей. Но бурная концертная деятельность при неистовой самоотдаче на эстраде окончательно разрушила его организм. Он теряет голос, тяжело болеет. В 1834 г. В Турине состоялись его последние концерты. Он умер в Ницце. Свой инструмент артист завещал Генуе. С 1954г. там проводятся конкурсы скрипачей, и победитель получает право сыграть на скрипке Паганини. Этой чести удостаивались многие российские исполнители.

Скрипачи - виртуозы

Антонио Вивальди (1678-1741)

Выдающийся композитор, скрипач, дирижер и педагог.

Он родился в Венеции в семье скрипача капеллы собора Святого Марка - Джованни-Батиста Вивальди. Его первым наставником в игре на скрипке был отец, затем он поступил в ученики к музыканту Легренци.

Скоро он прославился как виртуоз, в связи с чем его в 1703 году пригласили преподавателем женской консерватории «Пиета». Некоторое время спустя он стал дирижером оркестра, а с 1713 года и ее директором.
В 1718 - 1722 годах Вивальди служил при мантуанском дворе, а затем совершил большое концертное путешествие по различным странам Европы, везде удивляя слушателей своей виртуозной игрой. Последние годы жизни он провел в Вене, где и умер в 1741 году.

Знаменитого при жизни музыканта быстро забыли. О его музыке вспомнили лишь в XX веке, когда она получила новое и очень широкое признание. Характерными чертами его музыки являются яркость музыкальных тем, лиричность, разнообразие скрипичной техники.

Замечательные произведения его имеют огромную, всесветную известность.

Давид Фёдорович Ойстрах(1908-1974)

Русский скрипач и педагог. Родился в Одессе 17 сентября 1908, с пяти лет обучался на скрипке у известного педагога П.С.Столярского и окончил по его классу Одесский музыкально-драматический институт. С 1928 жил в Москве. Скрипичная интонация Ойстраха отличалась исключительной чистотой, а его трактовки - классической ясностью и законченностью. Репертуар музыканта включал, наряду с музыкой композиторов-классиков и романтиков, достаточно много современных произведений, в особенности отечественных авторов: Ойстрах являлся первым исполнителем посвященных ему скрипичных концертов Н.Я.Мясковского, А.И.Хачатуряна, Первой сонаты для скрипки и фортепиано С.С.Прокофьева; долгие годы дружбы связывали его с Д.Д.Шостаковичем (первый исполнитель Первого скрипичного концерта и Первой скрипичной сонаты композитора).

Леонид Борисович Коган (1924-1982)

Леонид Коган родился в Днепропетровске 14 ноября 1924 года. Ему не было еще тринадцати лет, когда о нем заговорила Москва. В шестнадцать лет 16 марта 1941 года он блестяще сыграл скрипичный Концерт Брамса. В 1943 году Коган поступил в Московскую консерваторию, по окончании ее был оставлен в аспирантуре. И тут же поразил музыкантов виртуознейшим исполнением труднейших произведений Паганини, который на долгие годы стал любимым автором Когана. Даже тяготы военных лет не смогли помешать упорной до одержимости работе скрипача, блестящему расцвету его дарования.

В 1947 году Коган участвовал в пражском международном конкурсе и завоевал там первую премию. Начинается его регулярная концертная деятельность. Блистательная победа на международном конкурсе скрипачей имени королевы Елизаветы в Брюсселе стала ярким свидетельством того, что для Когана наступает период творческой зрелости.

11—15 декабря прошли последние концерты скрипача в Вене, где он исполнил Концерт Бетховена.

Вторая половина XIX века оказалась временем блестящего расцвета русской скрипичной исполнительской культуры. Скрипичное исполнительство в этот период достигает высокого профессионального уровня; появляются замечательные Петербургская и Московская скрипичные школы. Отличительной чертой их является акцент на серьезную классическую музыку. В отношении исполнительского стиля прослеживается умение раскрыть идею произведения, искусство «художественного перевоплощения», как результат утверждения в русской музыкальной культуре реалистической эстетики.

Арканджело Корелли - итальянский скрипач и композитор музыки в стиле барокко. Достиг совершенства как исполнитель и написал множество произведений. Его творчество вдохновляло таких мастеров как Антонио Вивальди и Джузеппе Тартини.

Джузеппе Тартини - скрипач и композитор эпохи барокко родившийся и творивший в Италии. Кроме сочинительства и исполнения произведений для скрипки увлекался теорией музыки и внес ряд усовершенствований в контрукцию скрипки и смычка.

Иван Евстафьевич Хандошкин - российский скрипач и композитор. Ученик знаменитого Джузеппе Тартини вряд ли в чем то уступал в мастерстве исполнения своему учителю. Был первым учителем в российской Академии Художеств по классу скрипки.

Джованни Баттиста Виотти - итальянский скрипач и композитор, ученик Гаэтано Пуньяни. Его произведения для скрипки, которых до нас дошло около 30, оличаются трогательной и лиричной мелодичностью.

Леопольд Семёнович Ауэр - российский скрипач, дирижёр, педаго и композитор. Родился в Венгрии, работал и творил в России, умер в Германии, похоронен в США. Ученик Йозефа Иоахима и учитель Яши Хейфеца. Один из основателей "русской скрипичной школы".

Виртуозы современности

Владимир Спиваков

Владимир Спиваков - известный скрипач и дирижёр.

В 1979 году В. Спиваков с группой музыкантов-единомышленников создал камерный оркестр «Виртуозы Москвы» и стал его главным дирижёром и солистом. Оркестр «Виртуозы Москвы» побывал с гастролями почти во всех крупных городах России, в Европе, США и Японии, принимал участие в самых известных международных музыкальных фестивалях.

Девид Гарретт

Дэвид Гаррет - легендарный, всемирно известный современный американский скрипач германского происхождения. Дэвида называют одним из наиболее успешных артистов классического направления музыки.

В 2008 году его имя было занесено в книгу рекордов Гиннеса. Он смог сыграть «Полет шмеля» (комп. Римский-Корсаков) за 66,5 сек, а через два месяца побил свой же рекорд, сыграв «Шмеля» ровно за 65 сек.

Дмитрий Коган

Музыка сопровождает человека на протяжении всей жизни и играет в этой самой жизни важнейшую роль. Научно доказано, что кроме эстетического удовольствия прослушивание классических композиций способствует регенерации клеток мозга, хотя до этого считалось, что они не восстанавливаются. Кроме того, в результате проведения многочисленных экспериментов удалось выяснить, что музыка влияет на структуру воды, поэтому вовсе не удивительно, что она поднимает настроение и помогает справляться с депрессией. Особенно это касается классической музыки, проигрываемой на скрипке. Сегодня поговорим о людях, с помощью которых мы можем услышать музыкальные шедевры – о скрипачах, своим творчеством несущих музыку в массы. Кто же они – лучшие скрипачи мира ?

10 Ицхак Перлман

Лучший скрипач по числу наград

Этот воистину гениальный музыкант, дирижер и педагог родился в Израиле в первый послевоенный год в семье еврейских мигрантов, выехавших в свое время из украинского города Тернополь. В звучание скрипки влюбился, услышав концерт симфонической музыки. Образование получал вначале в Тель-Авиве, потом — в знаменитой Джульярдской школе (США). Брал уроки у Дороти Делэй и Ивана Галамяна.

Ицхак Перлман – талантливейший скрипач, удостоенный множества наград, в частности, Президентской медали Свободы, высокой награды за большой вклад в развитие американской музыки; он является 5-тикратным обладателем музыкальной премии Греми.

9

В список лучших скрипачей мира американка Хилари Хан вошла потому, что ее по праву можно считать самым трудолюбивым музыкантом. За всю свою жизнь (а родилась девушка в 1979 году) она провела более 8-ми сотен концертов, первый из них – в 10-тилетнем возрасте! Хан дважды была удостоена премии Греми, она выступает в 30-ти странах мира, и в каждой из них выступления талантливой скрипачки собирают многотысячную армию поклонников. Следует отметить, что за всю свою карьеру девушка ни разу не сменила скрипку – она с первого выступления и по сей день играет на инструменте, изготовленном по спецзаказу Жаном Батистом Вийомом.

8

Лидер по числу концертов в различных уголках земного шара

Талантливейшая музыкантша родилась в Нидерландах в 1978-м и дебютировала в составе Молодежного оркестра Шотландии, играя концерт Брамса. Янин – обладательница множества высоких наград в мире музыки, в частности, она была удостоена именной награды от Министерства культуры Нидерландов, премии Эдисона и почетной премии ЭХО-Классик, премии радио Би-Би-Си как артистка нового поколения. Скрипачка исполняет композиции большинства гениальных мировых композиторов, ее отличает легкая, подчеркнуто деликатная и сдержанная манера игры.

7

Лучшая исполнительница классической музыки в России

В список лучших скрипачей мира вошла и наша соотечественница Виктория Муллова. На свет женщина появилась в 1959 году, окончила Московскую консерваторию, занималась у знаменитого Леонида Когана. В 1980-м в составе советской делегации была отправлена в Финляндию на Международный конкурс скрипачей имени Сибелиуса. Одержав в нем победу, девушка вместе со своим любовником на поезде пересекла границу между Финляндией и Швецией, сутки просидела в отеле, а затем попросила убежища в США. Только таким образом начинающему музыканту можно было пробиться сквозь железный занавес и заявить миру о своем таланте.

Сейчас Виктория живет в Великобритании, гастролирует с концертами по всему земному шару. Известна оригинальной интерпретацией композиций Майлса, Баха и Эллингтона.

6

Рекордсменка по числу концертов

Американская скрипачка, родилась в 1980-м году в Филадельфии, куда ее родители переехали из Кореи. Училась в Джульярдской школе, брала уроки у представителя нашего рейтинга Ицхака Перлмана и прочих талантливых педагогов. Первый свой концерт девушка дала в 9-тилетнем возрасте, тогда же мир увидел и первый альбом музыкальных композиций в ее исполнении. Обладательница почетных музыкальных премий в год дает не менее 150-ти концертов. Путем несложных математических расчетов можно определить, что каждые 2 дня девушка выходит на большую сцену и радует зрителей своим талантом.

5

Музыкант трагической судьбы

Следующий в нашем списке – один из лучших скрипачей мира, чьей биографии впору лечь в основу драматического фильма. Знаменитый австрийский музыкант и композитор 19-го века, он писал воистину шедевральные вещи и славился особой, легко узнаваемой манерой игры. Родившись в 1875-м, в 1887-м он получил первую высокую премию и уверено заявил о своем таланте. На протяжении всей жизни Крейслер писал уникальную музыку. Перед самой смертью он попал в аварию и в результате полученных травм потерял слух и утратил возможность слышать то, чему посвятил всего себя.

4

Скрипач с загадочной судьбой

Не просто талантливый – гениальный скрипач, чью музыку нельзя скопировать или повторить. В истории сохранились свидетельства очевидцев, присутствующих на концертах великого Мастера. Они утверждали, что во время выступления Никколо видели за ним демоническую тень и ощущали необыкновенную легкость. При далеких от идеала внешних данных (многие называют композитора уродливым) он пользовался сумасшедшей популярностью среди представительниц прекрасного пола. После смерти Паганини был обвинен в ереси, тело музыканта предали земле лишь через 65 лет после кончины.

3

Лучший музыкант современности

Открывает тройку лидеров лучших скрипачей мира греческий музыкант, обладатель авторитетной премии Leonie Sonning Music Prize-2017. Родился в Афинах в 1967-м, окончил Афинскую и Греческую консерватории, учился в Индианском университете (педагог – Джозеф Гингольд). Сейчас Леонидас трудится над сольным альбомом и мечтает исполнить все творения лучших композиторов за всю историю человечества.

2

Самый быстрый скрипач-виртуоз, занесен в книгу рекордов Гинеса, Дэвид Гаррет


Дэвид Гаррет (David Garrett) – легендарный, всемирно известный современный американский скрипач германского происхождения. Дэвида называют одним из наиболее успешных артистов классического направления музыки.

Дэвид Гаррет (David Garrett) любит музыку Моцарта и Мэрилин Мэнсона, виртуозно исполняет на своей скрипке песни группы Metallica и классические концерты (от Бетховена до Чайковского). Дэвид Гаррет считается рок-звездой классики. Длинные светлые волосы, трехдневная щетина, потертые джинсы, свободный пиджак, под ним тенниска с черепом и любимая игрушка - старинная скрипка Страдивари, которой почти 300 лет. Такие контрасты - мир Дэвида Гаррета. Благодаря нестандартному образу и необычайному мастерству 32-летний скрипач собирает полные залы по всему миру.

Ему всё равно, стоять ли на улице в драных джинсах и простой футболке и услaждать слух мимо проходящих людей звуками своего Cтрадивариуса (стоимость которого миллион евро), или на сцене лондонского Роял Альберт Холл - он музыкант без "позы" и чувствует себя комфортно везде. Играет классику и рок.

Стоит немножко рассказать о происхождении «юного дарования». Итак, Дэвид Гаррет - биография началась:

Родился он в 1980 году в городе Ахен (Германия) в семье немецкого адвоката и американской балерины. По паспорту его зовут Давид Бонгарц. Лишь начав сценическую карьеру, он выбрал в качестве псевдонима девичью фамилию матери.
Гарретт – дитя европейской культуры: в многочисленных интервью молодой скрипач рассказывает, с каким удовольствием ездил он с родителями на филармонические концерты в соседний с Ахеном Кёльн, как ходил в оперные театры так часто, как это можно лишь в Германии с ее невероятной интенсивностью культурной жизни.
В четыре года Дэвид получил в подарок свою первую скрипку.
Когда способному мальчику было десять лет, ему нашли лучшего из возможных учителей – профессора Кёльнской консерватории, легендарного скрипичного педагога Захара Нухимовича Брона.
В тринадцать лет у Дэвида был первый договор со звукозаписывающей фирмой Deutsche Grammophon и карьера вундеркинда в кармане.
Музыке учился у заслуженных педагогов: Захара Брона, Исака Штерна, Дороти Делай, Итцака Перлмана;
Первый компакт-диск, точнее, два компакт-диска, Дэвид Гаррет записал в 13 лет, тогда же начал появляться на телевидении Германии и Голландии, выступил для президента Федеративной Республики Германии по приглашению фон Вайцзеккера, концерт сыгран на вилле Хаммершмидт, Дэвид играл на скрипке «Сан-Лоренсо» Страдивари;
Эксклюзивный контракт подписан с Deutsche Grammophon Gesellschaft (14 лет);


По совету умных людей, прежде всего, учителей и родителей, Дэвид, однако, вовремя отказался от ранней славы и сосредоточился на своем образовании. Образование будущий скрипач получил в консерватории (город Любек), позже – Королевском колледже музыки (Лондон), Джульярдской школе (Нью-Йорк); кстати, именно последняя школа считается самой знаменитой школой музыки США;
В 17 лет, после окончания Джульярдской школы, Дэвид стал гастролировать с концертами по всему миру.

В возрасте 19-ти лет он играл с симфоническим оркестром Rundfunk в Берлине, под руководством Рафаэля Фрюбек де Бургоса, и был очень позитивно встречен музыкальными критиками. После этого его пригласили выступить на всемирно известной выставке - Expo 2000 в Ганновере.

Лишь по окончании консерватории молодой музыкант снова начал концертировать со все возрастающим успехом.
В 2007 году молодой музыкант выпустил альбом «Виртуозо», где записаны его интерпритации классических произведений, лирических мелодий из кинофильмов, и музыки любимой рок-группы Metallica. Проект рискованный, но успешный!

В 2008 году его имя было занесено в книгу рекордов Гиннеса. Он смог сыграть «Полет шмеля» (комп. Римский-Корсаков) за 66,5 сек, а через два месяца побил свой же рекорд, сыграв «Шмеля» ровно за 65 сек.

Дэвид Гэррет - гениальный исполнитель-скрипач, которым восхищается весь Мир.


Музыкальные критики называют Дэвида Гаррета «модным поп-скрипачом», хотя это правда лишь отчасти, так как самому музыканту очень нравится играть рок.

Самые любимые классики – Чайковский и Рахманинов, в их произведениях, как утверждает сам Гаррет, чувствуется жизнь и страсть.

Некоторые авторы статей известных гламурных журналов описывали его как "Дэвида Бекхэма классической сцены".


Дэвид играет на двух скрипках: Антонио Страдивари 1716г.(4,5 млн евро) и Джованни Баттиста Гваданьини 1772г. (приобрел в 2003 году за $1 млн).
Гаррет считается одним из самых успешных звезд классической музыки в мире, выпустил 10 альбомов, 2 миллиона компакт-дисков было продано только альбома "Encore". Дэвид имеет несколько наград, среди них: Золотая Камера, Золотая и Платиновая Пластины.

Чардаш Монти, Гаррет

Сегодня ему 31, он давно всем все доказал и теперь просто занимается тем, что любит, получая от этого колоссальное удовольствие (и это очевидно!).
«Я не притворяюсь – на сцене я такой же, как в жизни». Именно так – озорной, солнечный, обаятельный, он на раз охмуряет и на сцене, и в интервью.
Живет между Германией и Нью-Йорком, в Яблоке проводит два-три месяца в году, но от квартиры там отказываться не собирается. Постоянно гастролирует, его график – просто чума, расписан на год вперед (серьезно, до конца 2012-го), вот с конца ноября начнется Скандинавия, каждый день новый город (билеты – от 50 евро, вполне демократично).
Как сил хватает? «Ох, мне очень нравится иногда и ничего не делать. Но мне достаточно в принципе одного дня, чтобы хорошенько передохнуть».

David Garrett - Schubert Serenade und Paul McCartney

Мне нравится то, что молодые приходят в классику и своей подачей приобщают молодёжь к прекрасному наследию. Дэвид играет с лучшими оркестрами Мира. Его манера преподносить себя - демократична и молодёжна. Он не носит фрака или даже костюма- джинсы, волосы завязаны хвостом, может ходить по залу, играть, сидя на ступеньках. Это подкупает. В этом он современен и доступен для понимания молодых, привлекает их внимание.
Его мало интересует, что кто подумает о его вольном поведении на сцене или о его реперском прикиде. Он ломает стереотипы сложившиеся за много веков!
Скрипка, как желтая птица,
Поет на груди скрипача;
Ей хочется двигаться, биться,
Ворочаться у плеча.

Скрипач ее криков не слышит,
Немыми толчками смычка
Он скрипку все выше, все выше

Забрасывает в облака.
И в этой заоблачной выси
Естественный климат ее,
Ее ощущенья и мысли –
Земное ее бытие.

От составителя

Любая антология, поэзии или прозы, любой сборник эссе о великих музыкантах, композиторах или актёрах, всегда несёт в себе печать вкуса автора или составителя данной антологии. В советское время некоторые литературные антологии претерпевали (как и их авторы и составители) огромные и порой опасные трудности. Достаточно вспомнить историю только двух литературных сборников: «Литературная Москва», вышел всего два раза и подвергся вместе с опубликованными там авторами разгромной критике, и другой литературный сборник – «Тарусские страницы», если помнится правильно, вышел всего один раз!

Книги, посвящённые музыке и музыкантам тоже несли на себе печать жёсткой цензуры и непременной «политкорректности» тех лет. Часто авторы, уже подготовившие свои книги для печати, не могли осуществить публикации своих работ, так как люди, о которых были написаны эти работы, не имели «ценности» в глазах властей и были, как тогда выражались, «нецелесообразны» для публикации широкими тиражами. Всё это теперь хорошо известно.

Менее известно, что и зарубежные составители антологий очень часто следовали тоже «логике государственной целесообразности». Даже скрипичное искусство было так же строго цензурировано. Помню книгу, изданную в Германии в 1943 году по истории скрипичного исполнительства, где ни словом не упоминались такие исторические фигуры как Йозеф Иоахим, Фердинанд Лауб, Фриц Крейслер. Из «неарийцев» с трудом как бы «проскочил» француз Жак Тибо! Самым главным светилом всех времён и народов был в той книге немецкий скрипач Вилли Бурмейстер! Кто сегодня знает и помнит это имя, кроме педагогов детских музыкальных школ, где дети играют некоторые обработки старинных композиторов этого забытого сегодня скрипача?

Недавно я получил книгу известного австрийского музыковеда Курта Блаукопфа «Великие виртуозы», изданную на немецком языке в середине 1950 годов. Даже он, живя в стране относительной свободы слова, не мог устоять от искушения воздействия «политкорректности тех лет» в своём отборе «великих виртуозов», посвятив довольно много места популярному тогда советскому скрипачу Игорю Безродному, полностью обойдя имена таких молодых виртуозов, как Юлиан Ситковецкий, Игорь Ойстрах, Эдуард Грач, Рафаил Соболевский, Нелли Школьникова и даже Леонида Когана! и некоторых других. Возможно, дело было в том, что до лета 1955 года Австрия ещё находилась под оккупацией трёх стран-союзников по коалиции во 2-й мировой Войне. Но это только предположение. Естественно, любой автор-составитель руководствуется собственным вкусом и пристрастиями, а также отчасти и модой времени. Так, Курт Блаукопф посвятил много места известному с конца 1940-х годов советскому скрипачу Игорю Безродному, действительно исключительно талантливому артисту и одному из самых «продвигаемых» среди его соучеников и коллег, учившихся в то же время в классе А.И. Ямпольского.

В 1951-м году студент 3-го курса МГК Безродный получил Сталинскую премию за «выдающиеся успехи в концертно-исполнительской деятельности», что вызвало большое недоумение среди старейших профессоров Консерватории. Выбор австрийского музыковеда тем более кажется странным сегодня. Безродный был ярким артистом, очень талантливым музыкантом, но никогда не был «великим виртуозом» – он никогда не исполнял публично сочинений Анри Вьётана, Никколо Паганини, Пабло де Сарасате . Лишь раз он сделал на московском радио запись Вариаций на тему оперы Россини «Отелло» Г. Эрнста. Автор не включил в свой сборник такого всемирно известного виртуоза, как Леонид Коган! Игорь Безродный отлично исполнял в лучшие свои годы Концерты Брамса, Сен-Санса, Сюиту Танеева, «Поэму» Шоссона, «Цыганку» Равеля. Тогда музыкальные власти хотели его видеть заменой Давида Ойстраха. «Заменой» он, понятно, не стал и не мог стать.

Так что примем за данное, что все антологии составляются в соответствии с духом времени и вкусом автора, что, конечно, делает отбор пристрастным и порой необъективным. Следует заранее оговориться, что автор руководствовался принципом опубликовать материалы о прославленных скрипачах прошлого XX века – давно ушедших не только со сцены, но и из жизни. История молодых виртуозов XXI века (например, российских: Сергея Стадлера, Вадима Репина, Алёны Баевой, Никиты Борисоглебского, Максима Венгерова и Эр.), надо полагать, будет написана исследователями нового поколения.

1. Фриц Крейслер – величайший скрипач XX века («Концерт виртуоза»)

Несколько лет назад один из знакомых прислал мне короткий рассказ Германа Гессе «Концерт виртуоза». Если ничего не знать о Германе Гессе (Herman Hesse), то читателю может показаться, что написал этот небольшой рассказ иммигрант из «первой российской послереволюционной волны» – таким несчастливым, каким-то неприкаянным и уж, конечно, стесненным в средствах ощущался автор (быть может, после признания, что билет на концерт ему подарили?). Чувство это укреплялось и тем, что автор испытывал явную неприязнь к богатству вообще и к состоятельной публике, собиравшейся на концерт знаменитого виртуоза, в частности.

Прислал мне рассказ мой знакомый для того, чтобы я ответил на вопрос – кто же этот знаменитый виртуоз, концерту которого посвящён рассказ Гессе. Для меня не составляло труда сразу же определить имя этого артиста, оказавшего влияние на всех без исключения скрипачей мира – самых знаменитых и неизвестных – всех скрипачей XX века. Но не только скрипачей, а даже и на такого великого артиста, как композитор-пианист С. В. Рахманинов. Всё это я рассказал своему знакомому, приславшему мне этот текст. Позднее возникло искушение дать прочитать этот рассказ моим друзьям и знакомым – музыкантам и не музыкантам – с той же целью, с которой рассказ был прислан мне. В какой-то степени ответ на этот вопрос был индикатором знаний об исполнительском искусстве и его вершинах в прошедшем столетии. Но сначала немного познакомимся с этим, не таким уж широко известным рассказом, опубликованным в 1928 году. Вот главные выдержки из него.

«Вчера вечером я был на концерте, существенно отличавшемся от концертов, которые я привык слушать вообще. Это был концерт всемирно знаменитого светского скрипача-виртуоза, предприятие, стало быть, не только музыкальное, но и спортивное, а прежде всего – общественное…» «Программа, впрочем, обещала большей частью настоящую музыку… В ней были прекрасные вещи: Крейцерова Соната, Чакона Баха, Соната Тартини… Эти прекрасные сочинения наполнили две трети концерта. Затем, однако, к концу программа менялась. Тут шли музыкальные пьесы с красивыми, многообещающими названиями, лунные фантазии и венецианские ночи неизвестных авторов, чьи имена указывали на народы, до сих пор не выдвинувшиеся в музыке… Словом, третья часть концерта сильно напоминала программы, вывешиваемые в музыкальных павильонах фешенебельных курортов. А концовку составляли несколько пьес, которые великий виртуоз сочинил сам. С любопытством я отправился на этот вечер. В юности я слышал, как играли на скрипке Сарасате и Иоахим… и был восхищён их игрой…»

«Уже задолго до того, как я дошёл до концертного зала, мне по многим признакам стало ясно, что сегодня речь идёт не о том, что я и мои друзья называем музыкой, не о некоем тихом и фантастическом явлении в нереальном, безымянном царстве, а о деле донельзя реальном. События этого вечера… мощно приводили в движение моторы, лошадей, кошельки, парикмахеров и всё остальную действительность. То, что происходило здесь… очень походило на другие могучие проявления жизни – стадион, биржу, фестивали». «Трудно было в соседних с концертным залом улицах пробиться сквозь потоки спешащих зрителей, сквозь вереницы автомобилей…» «И уже по пути… среди сотен автомобилей, устремлённых, все, как один, к концертному залу, я получил сведения о великом человеке, его слава набросилась на меня, проникла в моё одиночество, и сделала меня, который никуда не ходит и не читает газет удивлённым знатоком интересных подробностей. «Завтра вечером, – услыхал я, – он уже будет играть в Гамбурге». Кто-то усомнился: «В Гамбурге? Как же он к завтрашнему вечеру доберётся до Гамбурга?» «Чепуха! Он, конечно, полетит на аэроплане. Может быть, у него даже собственный аэроплан». «А в гардеробе… я узнал из оживлённых разговоров моих соратников, что за этот вечер великий музыкант запросил и получил четырнадцать тысяч франков. Все называли эту сумму с благоговением. Некоторые правда полагали, что искусство существует не только для богатых, но такой запрос одобряли, и оказалось, что большинство были бы рады получить билеты по нормальной цене, но что всё-таки они все гордились тем, что заплатили так дорого. Разобраться в психологии этого противоречия я не сумел, потому что мой билет был мне подарен».

«Наконец мы все вошли в зал… Между рядами, в коридорах, в соседнем зале, на эстраде до самого рояля были дополнительно поставлены стулья, ни одного свободного места не было…» «Дали звонки, стало тихо. И вдруг быстрым шагом вышел великий скрипач, за ним скромно – молодой пианист-аккомпаниатор. Мы все сразу же пришли от него в восторг… это был серьёзный, симпатичный, подвижный и всё же исполненный достоинства человек славной внешности и изысканных манер». «Виртуоз нам всем очень понравился. И когда он начал играть медленную часть Крейцеровой сонаты, сразу же стало ясно, что его мировая слава заслуженна. Этот симпатичный человек умел замечательно обращаться со своей скрипкой, у него была пластичность смычка, чистота приёмов, сила и эластичность звука, мастерство, которому с готовностью и радостью покоряешься. Вторую часть он начал быстровато, слегка форсируя темп, но чудесно. Крейцеровой сонатой была исчерпана первая треть программы, в перерыве человек, сидевший впереди меня, подсчитывал своему соседу, сколько тысяч франков за эти полчаса артист уже заработал. Последовала Чакона Баха, великолепно, но лишь в третьей пьесе, тартиниевской сонате, скрипач показал себя во всём блеске. Эта пьеса в его исполнении была действительно чудом – поразительно трудная, поразительно сыгранная, и притом очень хорошая, солидная музыка. Если Бетховена и Баха широкая публика слушала, может быть только из почтительности и только в угоду скрипачу, то тут она раскачалась и потеплела. Аплодисменты гремели, виртуоз очень корректно раскланивался и присовокупил улыбку при третьем или четвёртом выходе.

А в третьей части концерта пригорюнились мы, истинные меломаны и пуритане хорошей музыки, ибо теперь пошло ублажение широкой публики, и то, что не удалось хорошим музыкантам Бетховену и Баху, а необыкновенному искуснику Тартини удалось только наполовину, – это неведомому экзотическому сочинителю танго удалось как нельзя лучше: тысячи людей воспламенились, они растаяли и прекратили сопротивление, они просветлённо улыбались, обливаясь слезами, они стонали от восторга и после каждой из этих коротких развлекательных пьес разражались бурными аплодисментами». «А мы, несколько недовольных пуритан, внутренне оборонялись, мы вели героически бесполезные бои, мы раздражённо смеялись над ерундой, которая тут игралась, и всё-таки не могли не заметить блеска этого смычка, прелести этих звуков и не ухмыльнуться по поводу какого-нибудь очаровательного, хотя и пошлого, но волшебно сыгранного пассажа. Великое волшебство состоялось. Ведь и нас, недовольных пуритан, захватывала пусть на мгновенья могучая волна, нас тоже пусть на мгновенья, охватывал сладостный прелестный угар…» «Тысячи людей воспламенились. Они не могли допустить, чтобы этот концерт кончился. Они хлопали, кричали, топали ногами. Они заставляли артиста показываться снова и снова, играть сверх программы второй, третий, четвёртый раз. Он делал это изящно и красиво. Кланялся, играл на бис; толпа слушала стоя, затаив дыхание, совершенно очарованная. Они думали, эти тысячи, что теперь они победили, думали, что покорили скрипача, думали, что своим восторгом могут заставить его снова и снова выходить и играть. А он, полагаю, играл на бис в точности то, о чём заранее договорился с пианистом, и, исполнив последнюю, не указанную в программе, но предусмотренную часть своего концерта, он исчез и больше не возвращался. Тут ничто не помогало, надо было разойтись, надо было проснуться. В течение всего этого вечера во мне было два человека… Один был старый любитель музыки с неподкупным вкусом, пуританин хорошей музыки. Он был не только против приложения такого мастерства к музыке среднего качества, не только против этих томных, развлекательных пьесок – он был против всей этой публики, против богатых людей, которых никогда не увидишь на более серьёзном концерте…

А другой человек во мне был мальчик, он внимал победоносному герою скрипки, сливался с ним воедино, взлетал с ним, мечтал… А как много мне пришлось размышлять о самом артисте, об этом корректном волшебнике! Был ли он в душе музыкантом, который рад был бы играть только Баха и Моцарта и лишь после долгой борьбы научился ничего не навязывать публике и давать им то, чего они сами требуют?.. Или, может быть, он по очень глубоким причинам и на основании опыта разуверился в ценности настоящей музыки и возможности её понимания в сегодняшней жизни, и по ту сторону всякой музыки стремился сначала вернуть людей к истокам искусства, к голой чувственной красоте звуков, к голой мощи примитивных чувств? Загадка не разгадал ась! Я всё ещё размышляю об этом».

Вот такая новелла Германа Гессе. Прочитав её, многим из нас покажется, что автор сконцентрировал в одном рассказе размышления о трёх важных вещах в исполнительской культуре XX века: духовной ценности тех или иных композиций современности и прошлого, невысоких вкусах среднего слушателя, составлявшего массу публики, которым в какой-то мере, возможно потакал великий артист и, наконец, месту денег, то есть, вторжению финансового мира в святые сферы настоящего высокого исполнительского искусства. Действительно, размышления на эти темы никогда не устаревают, они столь же характерны и актуальны для сегодняшнего дня, как и для 1928 года – эпохи, отделяемой от нас не только уже почти прошедшим столетием, но и разделённой на периоды чудовищных катастроф и относительного мира в истории существования человечества.

Вернёмся к началу и к главному вопросу – кто же этот волшебник смычка, так поразивший автора в его раздвоенном сознании посетителя столь необыкновенного концерта?

Ради удовольствия я задавал этот вопрос, как уже говорилось, своим знакомым – музыкантам и немузыкантам. Один знакомый немузыкант, прочитав, по-видимому ошибочно, слова «светский скрипач» как «советский скрипач» сказал, что этот волшебник… Гидон Кремер! На мой вопрос, почему именно Кремер, я получил примечательный ответ: «Так ведь он же играет танго, а Кремер играет танго Пьяццоллы!» Конечно, можно было спросить, а какой примерно эпохе принадлежит это повествование, как видно «аэроплан» здесь ещё новое средство передвижения, а сам автор в юности слышал игру Иоахима и Сарасате, ушедших в мир иной в начале XX столетия. Следовательно, автору (или его герою) было в это время порядка сорока лет. Но всё это было не так важно. Мой собеседник знал Пьяццоллу, но не знал дат жизни и творчества величайших скрипачей девятнадцатого века, что вполне простительно для немузыканта.

Итак, эта короткая новелла посвящена концерту Фрица Крейслера, который состоялся, как можно догадаться, где-то в одном из городов Романской Швейцарии в середине 20-х годов XX столетия. К этому времени слава Крейслера была действительно всемирной. Он был первым артистом, посетившим Японию, до него ни один сколько-нибудь крупный классический музыкант не удостаивал гастролями публику Страны восходящего Солнца. В 1973 годуя был очень удивлён, когда в магазине грампластинок города Осака увидел портрет Крейслера. Я спросил тогда продавца, знает ли он, кто этот человек на портрете? Он, не задумываясь, ответил – «Крейслер». Честно говоря, я был поражён таким познаниям с виду совершенно простого человека. Крейслера в Японии чтят и сегодня именно потому, что он поверил в японскую публику и её способность понять и оценить классическую музыку.

Он был также первым артистом с мировой славой, посетившим Китай и Корею. Конечно, в те годы в Китае были города, где проживало значительное количество европейцев, и всё же Китай, Корея и Япония не были Меккой классической музыки. Но Крейслер посетил все эти страны. Не был Крейслер только на Ближнем Востоке – в Палестине, хотя некоторые его коллеги, например, Артур Рубинштейн, играли там неоднократно. На то были свои причины. Но об этом немного позже.

Описание Гессе «концерта виртуоза» представляет большой интерес и сегодня даже для профессиональных музыкантов. Некоторые пьесы из той программы дошли до нас в виде звукозаписи – например «Крейцерова Соната» Бетховена. Замечание Гессе относительно чуть быстроватого темпа второй части Сонаты совершенно справедливо. Это был стиль Крейслера – медленные части всех Сонат (для фортепиано и скрипки) Бетховена, которые именно Крейслер впервые в мире все записал на граммофонные пластинки. Они привлекают нас в медленных частях каким-то непередаваемым «шубертовским» настроением, то есть стилистикой скорее шубертовской песни, чем философского размышления великого мастера. Возможно, это ощущение бетховенской лирики пришло от венского характера самого артиста – его шарма, жизнелюбия, любви именно к венскому «воздуху», заставившей в его исполнении по-новому звучать даже бетховенскую лирику.

«Чакона» Баха в исполнении Крейслера «дошла» до нас только в рассказе Хенрика Шеринга, одного из выдающихся скрипачей XX века, слышавшего Крейслера в Париже где-то в начале 30-х годов. Юный скрипач был тогда совершенно поражён звучанием скрипки – ему казалось, что во многих эпизодах играл не один скрипач, а сразу три! Таково было его ощущение от самого звучания инструмента в руках великого артиста. К сожалению, записи этого сочинения нет, как нет и записи исполнения Сонаты Тартини «Дьявольские трели», о котором рассказал Гессе. Здесь следует добавить, что эту Сонату Гессе слушал в обработке Крейслера с его собственной каденцией. Именно потому это сочинение и производило в его исполнении такое впечатление как на публику, так и на самого Гессе.

Крейслер обладал поразительной трелью – одним из величайших эффектов игры на скрипке. Его невероятно быстрые, отчётливо артикулированные короткие трели придавали всегда его игре особый шарм. Из оставшихся нам от XX века записей Сонаты Тартини другими выдающимися скрипачами можно составить отдалённое представление об исполнении Крейслером этого сочинения. Одна из лучших в мире записей сделана Давидом Ойстрахом вскоре после войны. Она является, наряду с записью Сонаты Идой Гендель, вершиной исполнительского мастерства, проявленного в этом сочинении.

Главный секрет успеха этой пьесы у публики и необыкновенного впечатления Гессе от «трудностей» виртуозного характера кроется в довольно простой вещи – это сочинение, за исключением двух-трёх мест, совсем не столь трудное и «дьявольское», каким оно ощущается слушателями. Кажущиеся трудности есть не что иное, как искусно используемые скрипично-инструментальные эффекты, заложенные в самой природе инструмента. Эти эффекты сродни подобным эффектам в сочинениях Генриха Венявского (1835–1880). Но о них нужно было знать и успешно их выявлять на своём инструменте! Волшебники скрипки – Венявский и Крейслер, а до них Паганини – были их первооткрывателями, искусно использовали изумительные флажолеты, даже двойные и тройные, поразительно звучащие пассажи двойных нот, с головокружительной скоростью обрушивавшихся на слушателя, не подозревающего об их природной естественности и известном «удобстве» для скрипача-виртуоза.

Иными словами, искусство использовать скрипичные эффекты создаёт у слушателя ощущение необыкновенной трудности исполняемого материала, на самом деле очень естественного и даже почти «удобного» для рук скрипача. В этом отношении совершенно на другом полюсе стоят произведения знаменитого виртуоза Генриха Вильгельма Эрнста (1812–1865), бывшего при жизни, по мнению европейской публики, конкурентом самого Никколо Паганини! Его сочинения, транскрипции и фантазии на оперные темы кажутся не слишком трудными, лишены блестящих эффектов, а на деле адски трудны для исполнителей. Некоторым исключением может быть только его известный Этюд «Роза» – вариации на тему некогда популярной песни «Последняя роза лета» для скрипки-соло. Быть может, именно это качество композиций Эрнста сделало большинство из них не только хорошо забытыми, но, скорее всего и заслуженно забытыми.

В этой связи вспоминается московский концерт упоминаемого здесь Гид она Кремера зимой 1977 года в Большом зале московской Консерватории, исполнившего в своей программе «Вариации» Эрнста на оригинальную тему». Вариации длились более 15 минут и утвердили свою репутацию «заслуженно забытого сочинения», несмотря на отличную игру солиста.

«Концерт виртуоза» – не только литературное сочинение, но и ценнейшее свидетельство слушателя вдумчивого и образованного, наделённого отличным и строгим вкусом. И тем не менее даже такой взыскательный и придирчивый слушатель в конце концов, несмотря на отчаянные свои усилия противостоять искусству Фрица Крейслера, был покорён исполнением гениального музыканта.

* * *

Профессор Карл Флеш, один из всемирно известных педагогов-скрипачей XX века, живо описал в своих мемуарах первое посещение Венской Консерватории и встречу с патриархом венской скрипичной школы Йозефом Хельмесбергером-старшим. «Он не любил две категории детей – евреев и близоруких. Я был и тем и другим», – писал Флеш. Хельмесбергер, однако, встретил его и его маму весьма учтиво. Им предлагают для начала пройти в зал, где, как сказал профессор, с оркестром репетирует Фауст-фантазию Сарасате малыш Крейслер. Игра Крейслера произвела на мальчика Флеша неизгладимое впечатление. Но если профессор Хельмесбергер не любил евреев, то это почему-то не распространялось на юного Крейслера.

Фриц Крейслер занимался у сына профессора – Йозефа Хельмесбергера-младшего, по кличке «Пэпэ». Он был, кроме всего, талантливым композитором – автором многочисленных оперетт, работал также концертмейстером оркестра Венской оперы, но был кутилой, гулякой, часто отдавал должное юным балеринам. После короткого романа с одной из балерин и встречи с её отцом, «Пэпэ» стал хромать. Тем не менее, именно в его классе Фриц Крейслер в 10-летнем возрасте блестяще окончил Венскую Консерваторию и уехал вскоре в сопровождении своей матери в Париж. Там, в 1887 году, в возрасте 12-и лет он окончил с Первым призом и Золотой медалью Парижскую Консерваторию у профессора Жозефа Ламбера Массара (в своё время учителя Генриха Венявского и Эжена Изаи). Уже тогда Массар написал короткое письмо отцу Крейслера, в котором говорилось: «Я был учителем Венявского и многих других, но маленький Фриц – великий среди них».

После этого юный Крейслер, хотя и не совсем гладко и не сразу, но стал постепенно концертантом-виртуозом, к восемнадцати годам (по описанию в словаре Римана) «объездившим много стран мира вплоть до России и Греции». Крейслер к началу XX века стал одним из самых известных и популярных скрипачей мира (при живых Иоахиме, Изаи, Сарасате, Яне Кубелике, Оле Булле). Кто-то из критиков написал уже в 20-е годы:

«Хейфец – безусловно самый совершенный скрипач, но Крейслер – самый любимый». О нём, как ни странно, написаны всего лишь три книги: журналиста Луиса Лохнера (многолетнего американского корреспондента в Берлине), близко дружившего с артистом и встречавшегося с ним очень часто, так что его книга «Фриц Крейслер» фактически является авторизованной биографией. Вышла она в 1950 году – на английском, немецком и французском (экземпляр книги на немецком был прислан моему профессору Д.М. Цыганову в 1951-м году. Книга была задержана, хорошо, что не сам адресат, и выдана была лишь в 1955-м году по повестке из спецхрана). Вторая книга о Крейслере была написана по-русски Израилем Ямпольским, по случайному совпадению – моим первым учителем на скрипке. Эта книга – в основном краткий пересказ книги Лохнера с добавлениями автора. Третья книга вышла в 1998 году и принадлежит перу Эмми Бьянколли – дочери известного американского музыкального критика Луиса Бьянколли. Она касается некоторых аспектов жизни великого скрипача-композитора, обойдённых в книге Лохнера. Обойдённых не случайно – жена Крейслера Гарриет строго контролировала работу Лохнера и была категорически против публикации главы «Культура в сапогах», где говорилось о начале нацисткой эры в Германии. Гарриет была поклонницей «нового порядка» и хотела исключить эту главу. Но тут автор – человек интеллигентный и мягкий – твёрдо сказал, что в таком случае книги вообще не будет. Это не входило в планы уже Гарриет Крейслер.

Этот очерк не претендует на ознакомление с полной биографией гениального скрипача, но включает в себя некоторые довольно мало известные детали, как и впервые публикующийся на русском языке отрывок из интервью Крейслера, касающийся исполнительского процесса – связи музыки с реальной жизнью и её высшего предназначения, как вида искусства.

* * *

Фридрих-Макс Крейслер родился 2-го февраля 1875 года в Вене в семье врача Самуэля (Соломона) Крейслера и его жены Анны (урожд. Рехес) в 4-м районе Вены Виеден. В этом районе жили в XVIII веке Христофор Глюк, в XIX – Иоганнес Брамс и Иоганн Штраус-младший. В Виедене родился и проживал будущий венский мэр Карл Люгер, уже в 1897 основавший «Христианскую социалистическую партию» – прообраз будущей партии национал-социалистов. Но, пока подрастали дети доктора Крейслера, о таком соседстве никто ещё не задумывался. В этом районе, в нынешнем понимании заселённом «средним классом», семья доктора Крейслера с трудом дотягивала до этого уровня. Во-первых, в семье было пятеро детей, двое из которых умерли в раннем возрасте. Среди троих оставшихся – Фрица, Хуго и их сестры Эллы – лишь старший Фриц был отмечен долголетием. Во-вторых, доктор Крейслер был непрактичным человеком, гуманистом и альтруистом. Часто он ничего не брал с бедных пациентов, оставляя им свои деньги на лекарства.

Дед и отец Крейслера прибыли в Вену из Кракова, бывшего тогда частью Австро-Венгрии. Дед был уличным торговцем, но сумел в конце концов дать образование сыну, ставшему врачом. Довольно обычная профессия для небогатого венского еврейского семейства. То, что мы знаем о жизни семьи великого музыканта, исходит из его собственных рассказов Луису Лохнеру. Удивительно то, что в них никогда не встречается слов «еврей», «еврейский». Семья была не только ассимилированной, но и полностью дистанцированной от еврейства.

Доктор Крейслер обожал музыку, и в любительском квартете, еженедельно по субботам собиравшемся у него дома, играл партию скрипки. Эти собрания часто создавали напряжённость в весьма скромном бюджете семьи доктора, напоминавшего по своему характеру русских земских врачей тех лет, хорошо знакомых нам по литературе. Анна Крейслер, страдавшая миелитом, должна была приготовить хотя бы лёгкую закуску к пиву, которым заканчивалось каждый раз еженедельное квартетное собрание. И всё же доктор Крейслер не был заурядным скрипачом-любителем и врачом. Его гостями были Зигмунд Фрейд, партнёр по шахматам; звезда европейской хирургии Теодор Билльрот, близкий друг Иоганнеса Брамса и композитор Карл Гольдмарк. Вот воспоминания самого Фрица Крейслера, поведанные им Луису Лохнеру для его книги: «Фрейд прозвёл на меня глубокое впечатление, хотя в основном предмет дискуссий с отцом был выше моего понимания… Он пытался лечить с помощью гипноза мою больную маму, но я не видел её никогда после всего нормально ходящей… Фрейд ещё не был тогда знаменитым, но отец интересовался его теорией психоанализа, особенно для объяснения ряда случаев, когда ему приходилось иногда замещать постоянного врача в полицейском департаменте».

Семья жила в одном из переулков Wiedener Haupt-strasse в многоквартирном доме, занимая всё же 6-комнатную квартиру. В этом районе в таких домах ещё не было горячей воды, и каждую неделю специальная компания привозила ванну и горячую воду для семьи. Сам доктор удовлетворялся общественными банями. Такая практика существовала в те годы не только в Австрии, но и в Германии и Франции.

«Ноты я знал гораздо раньше, чем научился читать», – рассказывал Лохнеру Крейслер. «Мне подарили игрушечную скрипку, но не настолько игрушечную, чтобы из неё нельзя было извлекать звуков. И вот, во время квартетного собрания у нас в доме я начал играть вместе с квартетом Национальный гимн Австрии. Вскоре все участники ансамбля замолкли, и я один доиграл в правильной тональности австрийский Гимн. Все говорили, что я «маленькое чудо», и мой отец купил мне самую маленькую, но уже настоящую скрипку». Как видно отец и начал давать ему первые уроки, но вскоре первым настоящим педагогом «Фрицци» стал приятель отца – концертмейстер оркестра «Ринг-театра» Жак Обер. Маленький скрипач делал настолько невероятно быстрые успехи, что встал вопрос о его поступлении в Венскую Консерваторию. Нормальный возраст для поступления на подготовительное отделение был 10 лет. Крейслеру было ещё только семь (официальная дата рождения великого артиста – 2 февраля 1875 года всё же может вызывать некоторые сомнения. Очень часто в те годы, да и в первые десятилетия XX века вундеркиндам уменьшали возраст на два-три года, чтобы немного продлить карьеру именно «маленького чуда». Очень возможно, что Крейслер родился в 1873 году, так как в его первом туре по Америке в 1888-м году некоторые рецензенты предполагали, что ему было уже 14–15 лет, а не его «официальные» 13

Вступительные экзамены на подготовительное отделение Венской Консерватории в 1882 году были совершенно не похожи на вступительные экзамены, с которыми сталкивались наши поколения в 40-е годы XX века. Правда, в конце 50-х и 60-е уже требовалось играть на инструменте программу из ряда несложных пьес, а также сдавать экзамен по начальной теории музыки. И всё же это не шло в сравнение с высочайшими требованиями Венской Консерватории в 1882 году. Достаточно только сказать, что уже на подготовительном отделении требовалось заниматься по гармонии и… композиции! Педагогом маленького Крейслера был не кто иной, как знаменитый композитор-симфонист Антон Брукнер! Он учил свой класс не только основам гармонии, но и искусству писать фуги – как на заданную тему, так и на свою собственную! Сегодня это кажется невероятным, но таковы были требования в Венской Консерватории тех лет.