"пахита" на мировой сцене от мазилье до лакотта. Вечер старинной хореографии
ЕКАТЕРИНБУРГ, 21 февраля. /ТАСС/. Екатеринбургский театр оперы и балета поставил спектакль "Пахита" в честь 200-летия со дня рождения выдающегося артиста балета и балетмейстера Мариуса Петипа (1818-1910 годы), сообщил в среду журналистам худрук театра Вячеслав Самодуров.
Театр также посвятил премьеру памяти Сергея Вихарева - хореографа-постановщика этого балета, балетмейстера Мариинского театра, заслуженного артиста России, который скоропостижно скончался 2 июня 2017 года, не успев завершить работу над постановкой. Именно он начал традицию реконструкции балетных постановок, восстановив в Мариинском театре спектакль "Спящая красавица" 1899 года, который многократно был показан в России, Америке и Европе.
"К сожалению, Сергей Вихарев скоропостижно скончался, пришлось (мне) этот спектакль доделывать… Очень много нового в этой постановке с точки зрения дизайна, музыки, режиссуры, идеи. Это очень необычный способ возвращения к прошлому: мы возвращаемся к старой балетной традиции, но смотрим на нее с позиции сегодняшнего дня. Мне как зрителю не интересно было бы смотреть "Пахиту" XIX века", - сказал Самодуров.
По его словам, новая "Пахита" - это не реконструкция в прямом смысле слова, а интерпретация классического балета. В спектакле максимально восстановлена хореография Петипа 1881 года и сохранены все коллизии исходного либретто. Специально для постановки петербургский композитор Юрий Красавин сделал свободную оркестровую транскрипцию исторической партитуры Эдуара Дельдевеза и Людвига Минкуса.
"Это осовремененный вариант той партитуры, и не думаю, что автор узнал бы ее... Я получил на руки довольно объемную партитуру оригинала, посмотрел и ужаснулся, потому что сделана она была коряво, музыка там очень посредственная. Сначала думал кое-что оставить нетронутым, но потом понял, что надо переделать все... Был бы вяловатый, музейный, раритетный спектакль (если не менять исходную музыку прим. - ТАСС), я же хотел, чтобы это было интересно слушать сегодня", - пояснил композитор.
Концепция спектакля принадлежит Павлу Гершензону. Новое оформление разработали художники Большого театра России Альона Пикалова (сценография) и Елена Зайцева (костюмы). Световую партитуру написал художник по свету Мариинского театра Александр Наумов.
О "Пахите"
Балет "Пахита" впервые показали в 1846 в Парижской опере. Год спустя именно с "Пахитой" Мариус Петипа дебютировал в Санкт-Петербурге, он выступил постановщиком, а также исполнил главную мужскую партию. В 1881 году Петипа - уже главный балетмейстер Императорских театров, возобновил "Пахиту" для балерины Екатерины Вазем, добавив несколько новых номеров. В советские годы на сцене сохранился только финальный танцевальный ансамбль - Большое классическое па, оно в ХХ веке повсеместно шло под названием "Пахита", сообщили в пресс-службе уральского театра.
С-Пб. Мариинский театр (историческая сцена).29.03.2018
«Пахита». Балет на музыку Дельдевиза, Минкуса, Дриго
Четвертый спектакль абонемента «Петипа».
Живительным бальзамом после затяжной зимы и трагической недели пролилась на души зрителей эта «Пахита».
Фееричное, яркое до слепоты глаз оформление сцены. Разноцветье костюмов. Может быть, где-то в теплых южных крах это и мозолило бы глаза, но в сером питерском климате, с нашим безнадежным ожиданием лета, эти сиреневые облака цветущей джакаранды на фоне бирюзовых полей и голубого неба - лучшее лекарство от хандры. И ни сколько не пестро, а наоборот очень-очень радостно. И как здорово вписались открытые арки дворца в мавританском стиле в сцене Grand pas - казалось, что сквозь них на нас пышет жаром воздух Испании. И гирлянды цветов, ниспадающие в финале, добили окончательно и вызвали почти детский восторг. Как же мы обожаем эти псевдо-цыганские и псевдо-испанские страсти!
Может быть, в сравнении с Grand pas, представленным в прошлом году на выпускном вечере Академии русского балета, было немного «too much». Но эти Grand pas совершенно разного толка - у Академии это, скорее, бал в одном из петербургских парадных дворцов, а в версии театра - настоящее испанское празднество.
Программка балета:
 |
 |
Финал балета - Grand pas в постановке Юрия Бурлаки - торжество классической хореографии Петипа. Море-море танцев! Изысканные вариации главных героев и подружек невесты, офицеров. А какая замечательная мазурка в исполнении очаровательных детишек из Вагановского!
Об исполнителях:
У Оксаны Скорик (Пахиты) был дебют. И у меня, как у зрителя, тоже была первая встреча с балериной. Скорик - очень техничная, профессиональная, уверенная. Высокая, с красивыми линиями, широким шагом - нога до ушей, с лебедиными грациозными руками. А уж, диагональ на пуантах, на одной ноге сорвала заслуженные овации - выполнено было «железобетонно»:). Но в образе Пахиты-Скорик сквозила некая холодность и отстраненность. Для себя списала это на благородное происхождение цыганки. Ведь рядом зажигала природная цыганка Кристина - Надежда Батоева. Ой, как она цепляла взгляд и внимание! Кокетство, задор, горящие глаза! Блестяще танцевала и в туфельках с молодым цыганом (Наиль Еникеев ) и на пуантах в трио и вариациях Grand pas. Успех танца с красными плащами в таборе - несомненная заслуга солистов пленительной Батоевой и неотразимого Еникеева.
Андрес (Ксандер Париш ) предстал, скорее, цыганским бароном принцем. Гордая посадка головы, изысканные манеры, офицерская стать даже в простом костюме - любовалась весь спектакль. Но соперник его Клементе (Давид Залеев ) не потерялся на фоне красавца-мачо. Правда, сюртук Давиду подобрали, как с чужого плеча, но и в таком наряде он станцевал замечательно.
В Grand pas были представлены чудесные вариации четырех подружек Пахиты. Все танцевали восхитительно, но для себя особо отметила премилую Марию Ширинкину (дебют) и дивную Шамалу Гусейнову.
Дирижер Валерий Овсянников
предвосхищал каждое движение на сцене, буквально дыша вместе с танцовщиками. А на поклонах даже попытался исполнить некое «па»:).
Брави, брави, брави всем за восхитительный балет!
Фото с поклонов:
Опять субъективный запоздалый критический отзыв.
В общем, постановка не оправдала таких длительных ожиданий.
Отчасти потому, что изменилось мое восприятие балета и отношение к нему, но тем не менее "Пахита" для нашего времени рядовой балет.
И какая разница какой успех был у него 150 лет назад. Не понимаю я этой приверженности прошлому, тем более каждый сочиняет как хочет, в Мариинском вот по-другому дописали.
Да, он насыщен традиционными для балета элементами, прыжками..но...эта музыка, либретто, оформление (да, вот особенно оформление) и все, сказка становится приторной...
К исполнителям претензий нет., состав во время премьеры был хороший.
Диана Косырева - блеск, такая изящная, какие раскрепощенные мягкие движения! Зураб Микеладзе - мне всегда нравится. Валерий Целищев - начитает нравиться))).
Но когда в мире балета кончится это фарс: восхищение одним и тем же в течение столетий.
Как мне кажется, классика должна уже занимать максимум 50% репертуара.
Нужно двигаться дальше, да и старое - лучшее - сохранять нужно, но сколько ж можно!
Есть современная не менее интересная и эффектная актуальная хореография, более эмоциональная. Пока правда все это можно лицезреть только в столицах или в ютьюбе.
Петипа и все эти Минкусы - Аданы это та же "Пугачевы" балета и музыки. Интересно, сколько это еще будет продолжаться?...
Дягилев точно в гробу бы перевернулся, узнав о таком.
Хочется чего-то нового, вот "Ида" - это отлично, там также и музыка и оформление на уровне, побольше бы таких спекталей...
Не знаю, кому там не хватает балетной сложности, по-моему все очень зрелищно. (да сама Ида Рубинштейн интересная фигура, в балете Саломея она танцевала голой (укрытая слоем бус) с головой Иоана Крестителя....сколько бы лет она и вся труппа получили бы сейчас, а тогда у нее просто голову отобрали)
Никак не могу понять постоянства верности Минкусу....Чем он так хорош? Мне нравится его музыка только в "Дон-Кихоте".
Почему бы не поставить русские балеты "Золотой век"...или Весну священную, "Бахчиссарайский фонтан" (мне вот очень хотелось бы балет по литературному произведению), что там еще бывает.. какие-то одноактные балеты...Вообще кого-то русского или не русского не важно..но не такое типовое((((
И наконец главное - мне крайне не нравится художник Д. Чербаджи! Ну кто-то где-то должен это написать. Это просто безвкусица и декоративность.
Вообще мне уже не нравилось его оформление, начиная с Лебединого (вроде же это его первое сотрудничество с театром) - но там было 50 на 50: какие-то сцены полный провал, что-то неплохо, то же самое со всем, что оно формлял, но "Пахита" прямо худшая его работа.
Когда на сцене все: и солиты, и кардебалет и прочие участники (цвета костюмов практически не повторяются) и еще эти декорации - мозг взрывается. Он вообще имеет понятие о гармонии цвета или он рандомно краски выбирает и ленится их смешивать с белым.
Спасибо, что хоть иногда выбирает монотонное освещение и все становится смотрибельнее.
Такое ощущение, что он вдохновляется вырвиглазными китайскими постерами и шелкографиями из 90-х годов.
Все-таки человеческое восприятие ограниченно и подчинено определенным законам, которые нужно во-первых знать, а во-вторых, учитывать.
Мы не можем с равным вниманием воспринимать все и невольно отвлекаешься на визуальный шум декораций, вычурных костюмов, все же но мы пришли смотреть танец, а не это буйство цвета.
Оформительское мастерство это все подчиненный жанр, главное в нем - умение передать атмосферу и расставить акценты, в соотвествии с либретто и музыкой.
Хорошие декорации - те, которых не замечаешь, которые только подчеркивают, но не отвлекают! В балете главное - балет!
Кстати вот если судить по фото, например по этому, все кажется не так плохо, но увидев воочию вы поймете о чем я.Ну и фотограф конечно ловил лучшие моменты.
Вот конкретно в этой сцене было слишком много оранжевого, очень сомнительного цвета вообще - но у данного художника это один из любимых.
фото и ракурс гармонизитует цвета и здесь это незаметно. Но, видите, как все ярко, а это не сказка для дошкольников!
Продолжается торжественное шествие балетных трупп, посвященное 200-летию со дня рождения нашего балетного «всего» Мариуса Петипа. В праздничные ряды демонстрантов, возглавляемых «Дон Кихотом» в театре имени Леонида Якобсона, влилась «Пахита» в «Урал Опера Балет» (Екатеринбург). На премьере 22 и 23 февраля побывала bloha_v_svitere . Эта «Пахита» обречена стать хитом и самым ярким явлением нынешнего балетного сезона, хотя ее появлению предшествовала трагическая и внезапная смерть постановщика Сергея Вихарева в начале репетиционного процесса. Премьерные показы получили мемориальный статус, Екатеринбург – самую необычную, увлекательную и абсолютно непредсказуемую «Пахиту», хореограф Вячеслав Самодуров – незапланированный балет, который ему пришлось завершить и выпустить в свободное плаванье.Гениальный стилист и реконструктор классической хореографии Сергей Вихарев в соавторстве с Павлом Гершензоном сочинили совершенно провокационный спектакль, не изменив при этом ни единого сюжетного хода либретто Поля Фуше и Жозефа Мазилье образца 1846 года и бережно уложив в дорожный саквояж всю мало-мальски сохранившуюся хореографию Петипа. В екатеринбургской «Пахите» нет ни одного формального изменения в сценарии и знакомой на уровне инстинктов хореографии. Все так же похищенная в детстве француженка-аристократка считает себя испанской цыганкой, отвергает притязания начальника табора Иниго, влюбляется в блестящего офицера и спасает его жизнь, разрушая сложносочиненный заговор с отравленным вином, четырьмя убийцами и тайным ходом в камине; опознает по фамильным портретам убиенных родителей и сочетается браком со спасенным красавчиком. Все так же припевают солисты Pas de trois набивший оскомину балетный припев-связку «глиссад – жете, глиссад – жете», все так же гарцуют в свадебном Grand pas «четверки» и «двойки» в хрестоматийном «испанистом» распеве «па галя – па галя – кабриоль – поза». Но это воспринимается археологическими артефактами, найденными в процессе строительства, скажем, моста, и вмонтированные в него в качестве доказательства существования цивилизации в этом конкретном месте.
Да, екатеринбургская «Пахита» – это мост, который дерзко соединил несоединяемое: остров балетной легенды XIX века с материалистической действительностью ХХI века, опершись на хореографический рационализм ХХ столетия. Его главные конструкторы Вихарев и Гершензон уверенно забили сваи фантазии в зыбкий грунт неочевидной балетной документалистики, установили опоры железной логики, невзирая на мощное встречное течение исторических анекдотов и казусов, и упорядочили движение в обоих направлениях – от историзма к современности и обратно. Пахита XIX века, сев в цыганскую кибитку, прибыла в третье тысячелетие за рулем собственной гоночной машины, ничуть не удивившись произошедшим трансформациям.
Три акта «Пахиты» авторы спектакля поместили в три разные эпохи с примерным шагом в 80 лет. Первое действие, с неторопливой экспозицией, с представлением главных героев, с завязкой конфликта (офицер Люсьен не нравится ни испанскому губернатору, ни директору цыганского табора, которые за это и решают его убить), убаюкивает зрителей высококачественной реконструкцией одного из знаковых спектаклей эпохи расцвета балетного романтизма. В нем все то, чего ожидаешь от «Пахиты» и господина Вихарева, блестящего знатока архивной хореографии: наивность сценических положений, изобретательные и завораживающие танцы, обстоятельные пантомимные диалоги, идеальные герои, прелестные костюмы от Елены Зайцевой, в которых танцовщицы купаются в пышной пене оборочек и рюшечек.
Умиленного и потерявшего бдительность зрителя во втором акте ожидает шокирующее пробуждение. Кажется, авторы спектакля только и ждали момента сорвать весь этот ложный романтический флер, стыдливо натягиваемый на иную физическую сущность. Мелодраматичнейшая почти получасовая пантомимная сцена, крайне любимая балетоманами за виртуозную актерскую игру, даже в случае наидотошнейшей стилизации приемов балетного театра середины XIX века, выглядела бы нелепо, в лучшем случае – архаично. Постановщик, словно булгаковский Воланд, проводит сеанс магии с последующим ее разоблачением, перенося пошлую (в общем-то) сцену идеально ей соответствующую эстетическую среду: в немое кино начала ХХ века. Детали пазла совпали идеально! Волоокий красавчик Люсьен и роковая женщина Пахита, таращащие глаза с длиннющими ресницами, активно подают реплики, которые проецируются на экран; зловещие отморозки с ужасающими гримасами размахивают острыми ножами; идеальный подлец (Глеб Сагеев и Максим Клековкин), демонически хохоча, вершит свое мерзкое дело и сам падает жертвой собственного хитроумия, картинно корчась в предсмертной агонии. Действие стремительно мчится к развязке, гениальный тапер-демиург Герман Мархасин (а, как известно, юный Дмитрий Шостакович подрабатывал в кинотеатрах тапером) безжалостно крушит романтические иллюзии, которые в третьем акте, напоенные кофе из кофейного автомата, воскресают, чтобы подвести итог и воспеть те вечные ценности, содержащиеся в петиповском Grand pas.
Но до Grand pas еще предстоит пробраться сквозь плотный слой отдыхающих в антракте спектакля в театральном буфете артистов. В новой реальности Люсьен и Пахита становятся премьерами балетной труппы, папаша Люсьена – директором театра, испанский губернатор, замысливший убийство главного героя – генеральным спонсором труппы. Вячеслав Самодуров, Нострадамус нашего времени, уже за два дня до финала предрек победу российских хоккеистов на Олимпиаде, поставив телевизор с трансляцией матча на сцену руководимого им театра. Драматическая реальность, спортивная и театральная, сплетаются воедино: на фоне сладких хоккейных побед происходит обретение фамилии безродной сироткой Пахитой, разоблачение театральных коррупционеров и совмещение арестов и праздников, увенчанных свадебным Grand pas.
Grand pas танцуется почти идеально: вышколенная труппа довольно синхронно прорезывает пространство сцены, шикуя кабриолями и соблазняя канканными амбуатэ. В Grand pas головы танцовщиц украшают не «испанские» гребни, победно торчащие из кичек, но очаровательные французские шляпки из «Мулен Ружа», а на ногах – черные трико и черные же пуанты, которые вкупе с обворожительными улыбками придают забронзовевшей академичнейшей хореографии Петипа чисто парижский флер, игривость и фривольность, начисто вытравленные в прошедшем веке. Мики Нисигути и Екатерина Сапогова исполняют главную партию с милой французской развязностью и безалаберным пофигизмом, они не ищут в хореографии промышленных рекордов и не «жарят» фуэте с видом истины в последней инстанции, но все их танцевальные высказывания безупречно точны и блестяще артикулированы. Алексей Селиверстов и Александр Меркушев, по очереди выступавшие в роли Люсьена, оценили пластическую вариативность, предложенную постановщиками – идеальный кавалер-душка в первом акте, рефлексирующий герой-невротик во втором и безупречный во всем аристократ-премьер в третьем.
Но такой «Пахита» стала благодаря композитору Юрию Красавину, автору «свободной транскрипции» партитуры Эдуарда Дельдевеза и Людвига Минкуса. Он сотворил музыкальный прорыв, реинкарнировав незатейливые мотивчики и попевочки в мощное полифоническое звучание невероятно цельного и увлекательного произведения. Эти трансформации и загаданные господином Красавиным музыкальные шарады ввергают в неистовый восторг. Введенные в состав оркестра аккордеон, ксилофон и усиленная роль ударных, то осторожно-деликатных, то рубящих с плеча и подготавливающих «аплодисментное» па, придало партитуре «Пахиты» авторства Красавина еще бóльшую пластичность и «французскость». Впрочем, удары хлыста в самых энергетически напряженных моментах не дают убаюкаться очарованием обманчиво-старинного балета.
Идея старой–новой "Пахиты" пришла в голову петербургскому хореографу Сергею Вихареву и культурологу Павлу Гершензону – тем самым, кто впервые пробудил в России интерес к реконструкциям старинных балетов в максимально приближенном к оригиналу виде. Но, посвятив этому делу многие годы, они решили отказаться от такого способа и перейти к иному – к сочетанию тщательного (насколько возможно) воспроизведения подлинного хореографического текста с инновационным театральным "жестом".
Идея нашла понимание у дирекции Екатеринбургского театра, и Вихарев приступил к постановке, но скоропостижно скончался, успев поставить танцы первого действия. Спектакль - большей частью - сделал художественный руководитель балетной труппы Вячеслав Самодуров.
Понятно, что не они первые, кто, так или иначе, осовременивает балетную классику. Хрестоматийный пример (но далеко не единственный) - "Жизель" Матса Эка. О его угловатом, казалось бы, совсем анти-романтическом спектакле говорили, что он, быть может, проясняет изначальные смыслы балета больше, чем оригинал - старинная романтическая "Жизель". Точно так же - по вскрытым и разработанным смыслам - получилось у уральской команды. Притом что способ работы тут совсем иной: если Эк ставил полностью новый балет, то Самодуров сочетает новую лексику со старыми танцами. Они восстановлены по дореволюционным записям, сделанным режиссером Мариинского театра Николаем Сергеевым и ныне хранящимся в библиотеке Гарвардского университета.
"Пахита". Фото: Елена Лехова
Собственно говоря, именно уцелевшие фрагменты хореографии Петипа, прежде всего - финальное Гран па, и есть причина обращения к "Пахите". Поскольку все остальное, начиная с непритязательной музычки Дельдевеза с Пуни и кончая опереточным либретто, постановочная команда объявила объектом насмешек. Не совсем, правда, ясно, почему классическая "Пахита" им так не полюбилась. На взгляд автора этих строк, именно вопиющая, тотальная водевильность (а большинство сюжетов старых балетов - чистый водевиль) и есть сугубое достоинство этой вещи. Чистота жанра, как он есть (на языке искусствоведения - примат зрелищности над содержательностью) и весьма забавная условность. А также отдых для перегруженного рефлексией ума.
Впрочем, уральские игры с классикой не пошли поперек чистоты и условности. Наоборот, они выявили забавную природу "Пахиты" во всей полноте. В конце концов, и сам Мариус Иванович любил перекраивать предшественников, хотя и без насмешки. Именно он, вдохновившись парижской премьерой "Пахиты" 1846 года, через год поставил балет с таким названием в Петербурге. А в 1881 году взялся за "Пахиту" еще раз, добавив в новую редакцию новые танцы, в том числе Гран па. В этом бессюжетном царстве чистого танца находит отдохновение криминальная мелодрама о дочери знатных родителей, в детстве похищенной цыганами. В таборе подросшей девице неймется, поскольку она чувствует, что рождена для другой жизни. А дальше - любовь с заезжим французом-военным, злобные козни врагов, в том числе главы цыган, влюбленного в красавицу, счастливое избавление от опасности - и счастливейшее воссоединение с утраченной семьей. Ну, и бравый француз как будущий муж, конечно. Сие великолепие, создателям новой "Пахиты" вставшее поперек горла, толкнуло их на собственные проделки и переделки.
"Пахита". Фото: Елена Лехова
Начать с того, что музыку - по мотивам оригинала - заказали петербургскому композитору Юрию Красавину. А он работал без внутренних преград. В результате прежнее простейшее звучание обогатилось пятью ударными инструментами, аккордеоном, ксилофоном, трубой и бог знает чем еще. Не говоря уже о фыркающей иронии, пронизывающей партитуру.
Долголетие и актуальность балета во времени (по принципу "классика - наше всё") символически переданы в трех эпохах действия. Действие теперь происходит не только в Испании начала 19 века. Хотя испанская часть, с ее декоративным танцем кордебалета с плащами и технически сложным Па-де-труа, поначалу вводит в заблуждение: всё так традиционно. Ну. разве что мужские танцы с этими самыми плащами, отданы мужчинам, а не женщинам, как - для пущей пикантности - было в старинной версии. И если б не черные пуанты и желтые "пачки" на женском кордебалете, вперемежку с откровенным варьете в оркестре, мы бы и купились. Правда, телесный оттенок танца тоже слегка ироничен, но это еще нужно разглядеть, поскольку не педалируется: хотя девушки и гарцуют, как дрессированные лошадки, хореограф демонстрирует хороший вкус в послании "вот вам ваши любимые старые балеты". Это послание прочитывалось бы еще четче, если б труппа поголовно осознала, насколько важна тут острая, безукоризненная техника. Как код к прочтению и как знак эффектного стиля.
Вторая эпоха - через сто лет после первой, 20-е годы прошлого столетия, эпоха черно-белого немого кино, в эстетике которого решены пантомимные мизансцены. Смесь немецкого экспрессионизма в духе Фрица Ланга и мелодрама "киношки с участием Рудольфо Валентино" рождает презабавнейшую смесь, в которой явлено сходство типологии "киношных" и балетных жестов. В этой гротескной картинке Пахита спасает любимого офицера от бандитского нападения в комнате из времени конструктивизма, и под звуки таперского рояля, стоящего на авансцене, а титры - реплики сверкают на задней стенке.
"Пахита". Фото: Елена Лехова
Третья эпоха - наши дни, в буфете некого театра, когда после бурного закулисного выяснения отношений и наказания виновных Пахита с криком "папа!" узнает в теленовостях отца. А труппа, как ни в чем не бывало, с улыбочками, танцует Гран па. Работа у них такая.
Мир вещей вокруг героев (художник по костюмам Альона Пикалова) меняется соответственно. То есть треуголки с плюмажами и шпаги с мантильями сменяются сигаретой в зубах "женщины-вамп" и военной фуражкой, а в буфетном финале -балетными гетрами и разнообразными одеждами наших дней. При этом сценограф Елена Зайцева решает декорации в сером цвете, они похожи на тонко процарапанный офорт. Такая историческая дымка, на фоне которой яркие сочетания цветов в костюмах смотрятся уместно.
Удивила - в хорошем смысле - японская прима труппы Мики Нисигути (Пахита). Все привыкли к нее неизменному фарфоровому изяществу. А тут, после чисто проделанных балетных па в первом акте и невинного кокетства там же, во втором действии перед нами явилась оторва. Ее партнер Алексей Селивёрстов, красиво протанцевавший единственную вариацию, тоже был силен в мимической игре. Впрочем, как и вся труппа, показавшая высокий градус театральности.
"Пахита". Фото: Елена Лехова
Финальное Гран па, по традиции вольно собранное из вариаций, вытащенных из разных балетов, вместило в себя и танец служанки из "Дочери фараона", и фрагмент балетов "Талисман" и "Царь Кандавл", и бодрый галопчик женской восьмерки. Поэзия должна быть глуповата, говорил Пушкин, писавший известно какие прекрасные стихи. Когда Гран па начинается, на сцене высвечивается шекспировская цитата из "Макбета" - про жизнь как сказку, рассказанную глупцом, когда треска много, а смысла мало. Видно, не доверяют авторы балета публике: не прочтет она послание через театр, нужно еще словами вбить. А между тем всё ясно. Когда в музыке Красавина звучит жестокий романс. Когда Пахита, ставшая светской дамой, танцует под бубен в оркестре, напоминающий о ее простонародном прошлом. Когда корифейки в Гран па искусно демонстрируют декоративный шик. И победно выстреливают ногами в коллективном со-де-баске, прародителе канкана.
Загрузка...
