Монолог кулигина из грозы островского в обработке. Монолог Кулигина «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе! Мещанстве сударь вы ничего

Над обществом имеют прочную власть только идеи, а не слова.
(В. Г. Белинский)

Литература XIX века качественно отличается от литературы предшествующего «золотого века». В 1955–1956 гг. свободолюбивые и свободореализующие тенденции в литературе начинают проявляться всё активнее. Художественное произведение наделяется особой функцией: оно должно поменять систему ориентиров, переформировать сознание. Социальность становится важным начальным этапом, а одной из главных проблем становится вопрос о том, как искажает человека социум. Разумеется, многие писатели в своих произведениях пытались решить поставленную проблему. Например, Достоевский пишет «Бедных людей», в которых показывает бедность и безысходность низших слоёв населения. Этот аспект был также и в сфере внимания драматургов. Н. А. Островский в «Грозе» жестокие нравы города Калинова показал достаточно ярко. Зрители должны были задуматься над социальными проблемами, которые были характерны для всей патриархальной России.

Обстановка в городе Калинове совершенно типична для всех провинциальных городов России второй половины XIX века. В Калинове можно узнать и Нижний Новгород, и города Поволжья, и даже Москву. Фраза «жестокие нравы, сударь» произносится в первом действии одним из главных героев пьесы и становится основным мотивом, который связан с темой города. Островский в «Грозе» монолог Кулигина о жестоких нравах делает достаточно интересным в контексте других фраз Кулигина в предыдущих явлениях.

Итак, пьеса начинается с диалога Кудряша и Кулигина. Мужчины говорят о красоте природы. Кудряш не считает пейзаж чем-то особенным, внешние декорации мало для него значат. Кулигин же, напротив, восхищается красотой Волги: «Чудеса, истинно надобно сказать, что чудеса! Кудряш! Вот, братец ты мой, пятьдесят лет я каждый день гляжу за Волгу и все наглядеться не могу»; «Вид необыкновенный! Красота! Душа радуется». Далее на сцене появляются другие действующие лица, и тема разговора меняется. Кулигин говорит с Борисом о жизни в Калинове. Оказывается, жизни-то, собственно, здесь и нет. Застой и духота. Подтверждением этому могут служить фразы Бориса и Кати о том, что в Калинове можно задохнуться. Люди, кажется, глухи к проявлению недовольства, а причин для недовольства очень много. В основном они связаны с социальным неравенством. Вся власть города сосредоточена лишь в руках тех, кто имеет деньги. Кулигин говорит о Диком. Это грубый и мелочный человек. Богатство развязало ему руки, поэтому купец считает, что вправе решать кто может жить, а кто нет. Ведь многие в городе просят в долг у Дикого под огромные проценты, при этом они знают, что Дикой, вероятнее, не даст этих денег. Люди пробовали жаловаться на купца городничему, но это тоже ни к чему не привело - городничий на самом деле не имеет совершенно никакой власти. Савл Прокофьевич позволяет себе оскорбительные комментарии и ругань. Точнее, его речь составляет только это. Его можно назвать маргиналом в высшей степени: Дикой часто выпивает, лишён культуры. Ирония автора в том, что купец богат материально и совершенно нищ духовно. В нём будто нет тех качеств, которые делают человека человеком. При этом находятся и те, кто смеётся над ним. Например, некий гусар, который отказался выполнять просьбу Дикого. А Кудряш говорит, что не боится этого самодура и может ответить Дикому на оскорбление.

Кулигин также говорит и о Марфе Кабановой. Эта богатая вдова «под видом благочестия» творит жестокие вещи. Её манипуляции и обращение с семьёй может привести в ужас любого человека. Кулигин характеризует её так: «нищих оделяет, а домашних заела совсем». Характеристика оказывается вполне точной. Кабаниха представляется гораздо ужаснее, чем Дикой. Её моральное насилие над близкими людьми не прекращается никогда. И ведь это - её дети. Своим воспитанием Кабаниха превратила Тихона во взрослого инфантильного пьяницу, который и рад бы сбежать от опеки матушки, но боится её гнева. Своими истериками и унижениями Кабаниха доводит Катерину до суицида. У Кабанихи сильный характер. Горькая ирония автора в том, что патриархальным миром руководит властная и жестокая женщина.

Именно в первом действии наиболее явно изображены жестокие нравы тёмного царства в «Грозе». Устрашающие картины социальной жизни контрастно противопоставлены живописным пейзажам на Волге. Простору и свободе противопоставлены социальное болото и заборы. Заборы и засовы, за которыми жители отгородились от остального мира, закупорились в банке, и, верша самосуд, самовольно гниют от нехватки воздуха.

В «Грозе» жестокие нравы города Калинова показаны не только в паре персонажей Кабаниха - Дикой. Кроме этого, автор вводит ещё несколько значимых действующих лиц. Глаша, служанка Кабановых, и Феклуша, обозначенная Островским как странница, обсуждают жизнь города. Женщинам кажется, что только здесь всё ещё сохраняются старые домостроевские традиции, а дом Кабановых - последний рай на земле. Странница рассказывает об обычаях других стран, называя их неверными, ведь там нет христианской веры. Такие, как Феклуша с Глашей, заслуживают «скотского» обращения от купцов и мещан. Ведь эти люди беспросветно ограничены. Они отказываются понимать и принимать что-либо, если это расходится с привычным миром. Им хорошо в той «бла-а-адати», которую они себе построили. Дело не в том, что они отказываются видеть реальность, а в том, что реальность считается нормой.

Безусловно, жестокие нравы города Калинова в «Грозе», характерные для общества в целом, показаны несколько гротескно. Но благодаря такой гиперболизации и концентрации негатива автор хотел добиться реакции от публики: люди должны осознать, что перемены и реформы неизбежны. Нужно самим участвовать в изменениях, иначе эта трясина разрастётся до невероятных масштабов, когда изжившие себя порядки подчинят себе всё, окончательно убрав даже возможность развития.

Приведенное описание нравов жителей города Калинова может быть полезно 10 классам при подготовке материалов к сочинению на тему «Жестокие нравы города Калинова».

Тест по произведению

Кулигин. Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать. Знаете, что ваш дядюшка, Савел Прокофьич, городничему отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить: «Послушай, говорит, Савел Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят!» Дядюшка ваш потрепал городничего по плечу, да и говорит: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами об таких пустяках разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: недоплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого тысячи составляются, так оно мне и хорошо!» Вот как, сударь! А между собой-то, сударь, как живут! Торговлю друг у друга подрывают, и не столько из корысти, сколько из зависти. Враждуют друг на друга; залучают в свои высокие-то хоромы пьяных приказных, таких, сударь, приказных, что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое истеряно. А те им, за малую благостыню, на гербовых листах злостные кляузы строчат на ближних. И начнется у них, сударь, суд да дело, и несть конца мучениям. Судятся-судятся здесь, да в губернию поедут, а там уж их и ждут да от радости руками плещут. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; водят их, водят, волочат их, волочат; а они еще и рады этому волоченью, того только им и надобно. «Я, говорит, потрачусь, да уж и ему станет в копейку». Я было хотел все это стихами изобразить...

Монолог Кулигина

Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать. Знаете, что ваш дядюшка, Савел Прокофьич, городничему отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить: «Послушай, говорит, Савел Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят!» Дядюшка ваш потрепал городничего по плечу, да и говорит: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами об таких пустяках разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: недоплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого тысячи составляются, так оно мне и хорошо!» Вот как, сударь! А между собой-то, сударь, как живут! Торговлю друг у друга подрывают, и не столько из корысти, сколько из зависти. Враждуют друг на друга; залучают в свои высокие-то хоромы пьяных приказных, таких, сударь, приказных, что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое истеряно. А те им, за малую благостыню, на гербовых листах злостные кляузы строчат на ближних. И начнется у них, сударь, суд да дело, и несть конца мучениям. Судятся-судятся здесь, да в губернию поедут, а там уж их и ждут да от радости руками плещут. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; водят их, водят, волочат их, волочат; а они еще и рады этому волоченью, того только им и надобно. «Я, говорит, потрачусь, да уж и ему станет в копейку». Я было хотел все это стихами изобразить...

Вот какой, сударь, у нас городишко! Бульвар сделали, а не гуляют. Гуляют только по праздникам, и то один вид делают, что гуляют, а сами ходят туда наряды показывать. Только пьяного приказного и встретишь, из трактира домой плетется. Бедным гулять, сударь, некогда, у них день и ночь забота. И спят-то всего часа три в сутки. А богатые-то что делают? Ну, что бы, кажется, им не гулять, не дышать свежим воздухом? Так нет. У всех давно ворота, сударь, заперты и собаки спущены. Вы думаете, они дело делают, либо богу молятся? Нет, сударь! И не от воров они запираются, а чтоб люди не видали, как они своих домашних едят поедом да семью тиранят. И что слез льется за этими запорами, невидимых и неслышимых! Да что вам говорить, сударь! По себе можете судить. И что, сударь, за этими замками разврату темного да пьянства! И все шито да крыто — никто ничего не видит и не знает, видит только один бог! Ты, говорит, смотри в людях меня да на улице; а до семьи моей тебе дела нет; на это, говорит, у меня есть замки, да запоры, да собаки злые. Семья, говорит, дело тайное, секретное! Знаем мы эти секреты-то! От этих секретов-то, сударь, ему только одному весело, а остальные — волком воют. Да и что за секрет? Кто его не знает! Ограбить сирот, родственников, племянников, заколотить домашних так, чтобы ни об чем, что он там творит, пикнуть не смели. Вот и весь секрет. Ну, да бог с ними! А знаете, сударь, кто у нас гуляет? Молодые парни да девушки. Так эти у сна воруют часик-другой, ну и гуляют парочками. Да вот пара!

Популярный монолог Катерины из произведения Островского "Гроза"

Отчего люди не летают?
Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь! Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела...Попробовать нешто теперь?!...А какая я была резвая! Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с собой водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много. А какие сны мне снились, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то, будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то...Ох, что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то! Никогда со мной этого не было. Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю, или... уж и не знаю. Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Точно я стою над пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что...Лезет мне в голову мечта какая-то. И никуда я от нее не уйду. Думать стану - мыслей никак не соберу, молиться - не отмолюсь никак. Языком лепечу слова, а на уме совсем не то: точно мне лукавый в уши шепчет, да все про такие дела нехорошие. И то мне представляется, что мне самое себе совестно сделается. Что со мной? Не спится мне, все мерещится шепот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубь воркует. Уж не снятся мне, как прежде, райские деревья да горы,а точно меня кто-то обнимает так горячо-горячо и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду...

Марфа Игнатьевна Кабанова - божий одуванчик. Так она себя ассоциирует в городе Калинове. Так ли это?

Ханжа, сударь! Нищих оделяет, а домашних заела совсем.

Тупая, невежественная, она окружает себя такими же мракобесами, как и сама. Скрывая деспотизм под личиной благочестия, Кабаниха доводит свою семью до того, что Тихон не смеет ей противоречить ни в чем. Варвара научилась врать, скрывать и изворачиваться. Своей тиранией она довела Катерину до гибели. Варвара, дочь Кабанихи, убегает из дома, а Тихон жалеет, что не погиб вместе с женой.

Вера Кабанихи в Бога и принципы соединены с изумительною суровостью и беспощадностью: она точит сына, как ржа железо, за то, что он любит жену больше, чем мать, что он будто бы хочет жить по своей воле. Суровость нрава Кабанихи еще сильнее выражается в ее отношениях к невестке: она резко и ядовито обрывает ее на каждом слове, с злобной иронией осуждает ее за ласковое обращение с мужем, которого, по ее мнению, она должна не любить, а бояться. Бессердечие Кабанихи доходит до ужасающей степени, когда Катерина сознается в своем проступке: она злобно радуется этому событию: «нечего жалеть такую жену, ее надо живую в землю закопать..."

Кабаниха, с ее хитростью, лицемерием, холодной, неумолимой жестокостью и жаждой власти страшна по-настоящему — это самая зловещая фигура в городе. Дикой стремится грубо утвердить свою власть, Кабаниха же спокойно утверждает себя, охраняя все старое, уходящее.

Жизнь в маленьких городках, как правило, отличается своими сложностями. В первую очередь, они обозначены тем, что большинство людей знают очень хорошо друг друга, в таком случае очень сложно соблюдать правила личной жизни, как правило, события любой важности становятся поводом для обсуждения общественности. Вторая сложность заключается в том, что жизнь в таких городках лишена разноплановых событий – обсуждение сплетен и их домысел – основной вид развлечений.

Монолог Кулигина:

«Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать. Знаете, что ваш дядюшка, Савел Прокофьич, городничему отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет.

Городничий и стал ему говорить: «Послушай, говорит, Савел Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят!» Дядюшка ваш потрепал городничего по плечу, да и говорит: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами об таких пустяках разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: недоплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого тысячи составляются, так оно мне и хорошо!»

Вот как, сударь! А между собой-то, сударь, как живут! Торговлю друг у друга подрывают, и не столько из корысти, сколько из зависти. Враждуют друг на друга; залучают в свои высокие-то хоромы пьяных приказных, таких, сударь, приказных, что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое истеряно.

А те им, за малую благостыню, на гербовых листах злостные кляузы строчат на ближних. И начнется у них, сударь, суд да дело, и несть конца мучениям. Судятся-судятся здесь, да в губернию поедут, а там уж их и ждут да от радости руками плещут. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; водят их, водят, волочат их, волочат; а они еще и рады этому волоченью, того только им и надобно. «Я, говорит, потрачусь, да уж и ему станет в копейку». Я было хотел все это стихами изобразить…»

Предлагаем ознакомиться с характеристикой Катерины в пьесе “Гроза” Островского.

Итог: Город Калинов, в котором происходят основные события, имеет двоякую природу – с одной стороны природный ландшафт настраивает на позитивное восприятие и настрой приезжих, но истинное положение вещей далеко от этой истины. Жители Калинова лишены толерантности и гуманности. И поэтому жизнь в этом городе сложна и специфическая. Описание природы города ярко контрастирует с сутью его жителей. Алчность и любовь к склокам сводят на нет всю естественную красоту.

Жестокие, сударь, нравы в нашем городе

Цитата из пьесы Островского А.Н. «Гроза». Эти слова произносит Кулигин (действ. 1, явл. 3).

"Борис. Эх, Кулигин, больно трудно мне здесь, без привычки-то. Все на меня как-то дико смотрят, точно я здесь лишний, точно мешаю им. Обычаев я здешних не знаю. Я понимаю, что все это наше русское, родное, а все-таки не привыкну никак.

Кулигин. И не привыкнете никогда, сударь.

Борис. Отчего же?

Кулигин. Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры!

Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать.

Знаете, что ваш дядюшка, Савел Прокофьич, городничему отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить:

"Послушай, – говорит, – Савел Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят!"

Дядюшка ваш потрепал городничего по плечу да и говорит: "Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами о таких пустяках разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: не доплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, у меня из этого тысячи составляются, так оно; мне и хорошо!"

Вот как, сударь! А между собой-то, сударь, как живут! Торговлю друг у друга подрывают, и не столько из корысти, сколько из зависти. Враждуют друг на друга; залучают в свои высокие-то хоромы пьяных приказных, таких, сударь, приказных, что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое потеряно.

А те им за малую благостыню на гербовых листах злостные кляузы строчат на ближних. И начнется у них, сударь, суд да дело, и несть конца мучениям. Судятся, судятся здесь да в губернию поедут, а там уж их и ждут да от, радости руками плещут. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; водят их, водят, волочат их, волочат, а они еще и рады этому волоченью, того только им и надобно.

"Я, – говорит, – потрачусь, да уж и ему станет в копейку". Я было хотел все это стихами изобразить..."

Луч света в темном царстве

Цитата из статьи "Луч света в темном царстве" публициста Николая Александровича Добролюбова (1860 г.), посвященной драме Островского А.Н. «Гроза» (1859 г.)

В статье главная героиня пьесы Катерина, покончившая жизнь самоубийством, сравнивалась с «лучом света» в «темном царстве» невежественных купцов-самодуров.

Один любит арбуз, другой свиной хрящик

Цитата из пьесы Островского Александра Николаевича "Бесприданница" (1878 г.), слова Паратова:

"Лариса. Мы, Сергей Сергеич, скоро едем в деревню.

Паратов. От прекрасных здешних мест?

Карандышев. Что же вы находите здесь прекрасного?

Паратов. Ведь это как кому; на вкус, на цвет образца нет.

Огудалова. Правда, правда. Кому город нравится, а кому деревня.

Паратов. Тетенька, у всякого свой вкус: один любит арбуз, другой свиной хрящик.

Огудалова. Ах, проказник! Откуда вы столько пословиц знаете?

Паратов. С бурлаками водился, тетенька, так русскому языку выучишься.

Видимо эта фраза была известна до написания Островским пьесы "Бесприданница".

К примеру, Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович в "За рубежем", 3 пишет: "Представлением о комиссии неизбежно сопрягается представление о пререканиях. Одному нравится арбуз, другому - свиной хрящик."