Бецкой иван иванович. И

Многие знают, что официальная историческая наука вполне допускает, что отцом Павла I был не Пётр III, а один из любовников Екатерины II. Значительно меньше распространена версия, что отец Екатерины II – деятель русского просвещения . В пользу этой версии есть некоторые аргументы, которые мы и приведём в данной заметке – не настаивая, конечно, что Бецкой действительно отец Екатерины II. За давностью лет правды в этом вопросе всё равно уже не узнать.

Так как мы уже писали подробно про биографию Бецкого, кратко напомним лишь нужные нам моменты. Иван Иванович Бецкой родился 3 февраля 1704 года в Стокгольме. Его отец – князь Иван Юрьевич Трубецкой, попавший в ходе Северной войны в плен к шведам. Точных сведений о матери нет. Под одной версии - это баронесса Вреде, по другой - графиня Шпарр, иные версии утверждают, что его мать вообще была простого звания.
1722-1728 годы он провел «для науки» в Париже, где, вместе с тем, состоял секретарем при русском после и был представлен герцогине Иоганне Елизавете Ангальт-Цербстской – матери Екатерины II. В 1727 году, в возрасте 15 лет она вышла замуж за 37-летнего князя Христиана Августа Ангальт-Цербстского, прусского генерала. Он происходил из цербст-дорнбургской линии ангальтского дома и состоял на службе у прусского короля, был полковым командиром, комендантом, затем губернатором города Штеттина, где и родилась будущая российская императрица.
Сторонники версии, что Бецкой является отцом Екатерины II, утверждают, что в 1728 году во время пребывания в Париже у Бецкого случился роман с Иоганной Елизаветой Ангальт-Цербской (её муж в это время находился в Штеттине), в результате которого 2 мая 1729 г. родилась Екатерина II.

Впервые версия о том, что отцом Екатерины II является Иван Бецкой, была озвучена ещё в самом начале 19 века. В 1800-м году в Париже вышла книга С. Ф. Массона «Секретные записки о России и, в частности, о конце царствования Екатерины II и о царствовании Павла I». В 1802 г. опять-таки в Париже вышел немецкий перевод этой книги, выполненный неизвестным автором. В предисловии к переводу автор высказывает предположение, что Бецкой в 1728 г. посетил Цербст и стал отцом Екатерины.
Второе рождение версия получила в 1873 г., когда российский журналист и издатель Николай Греч в своих записках написал, что Бецкой в 1728 г. познакомился с матерью Екатерины в Париже, где и стал отцом знаменитой государыни. Греч отметил большое портретное сходства Екатерины с Бецким.

Портрет И.И.Бецкого работы Александра Рослина (1776-77 г.)

Против этой версии в 1890-м году высказался историк и журналист Василий Бильбасов, который написал двухтомную «Историю Екатрины Второй». Он утверждал, что ни Бецкой в 1728 г. не был в Цербсте, ни принцесса Голштинская в это время не была в Париже, однако не привёл никаких подтверждающих аргументов. Историк Пётр Майков в 1904 г. также высказался против этой версии. Он аргументировал это тем, что в апреле 1728 г. (т. е. как раз за год до рождения Екатерины) была совершена купчая, согласно которой отец Бецкого, князь И. Ю. Трубецкой продавал своему сыну одну из своих вотчин, и что Бецкой, несомненно, присутствовал при этой сделке. Однако беременность, как известно, длится 9 месяцев (а по некоторым данным, Екатерина II родилась семимесячной), поэтому у Бецкого было ещё от 3-х до 5-ти месяцев, чтобы отправиться в Париж и стать отцом Екатерины.
Как бы то ни было, каких-либо прямых доказательств того, что Бецкой является отцом Екатерины II, нет. За отсутствием оных приходится рассматривать косвенные свидетельства.

В 1876 г. русский историк-археолог и библиограф Петр Бартенев писал: «У Бецкого был секретарем швед Марко Иванович Хозиков… он один мог оставаться при Бецком в то время, когда посещала его Екатерина, и у внуков Хозикова сохранилось вполне определенное семейное предание, что входя в комнату к Ивану Ивановичу, государыня целовала у него руку». По словам Бартенева, вот что однажды сказала Екатерина во время назначенного ей врачами кровопускания: «Пусть из меня вытечет вся немецкая кровь и останется одна русская».

28 декабря 1974 г. в нью-йоркской газете «Новое русское слово» была опубликована статья А.Е. Жернаковой-Николаевой «Тайна императрицы Екатерины Второй». Автор статьи заявляет, что в архиве Британского музея хранится письмо Екатерины к Бецкому, по прочтении которого возникает убеждение, что Иван Иванович был отцом государыни. К сожалению, Жернакова-Николаева не приводит цитат из этого письма, а потому ее утверждение остается неаргументированным.

В 1762 году, возвращаясь из Москвы в Петербург после коронации Петра III и Екатерины II, И.И. Бецкой ехал в третьей за государями карете. Возможно, это место было определено самим Петром III, который в начале 1762 года вызвал его в Петербург, поручил ему главное начальство над канцелярию строения домов и садов его величества и пожаловал в генерал - поручики. А, возможно, если исходить из рассматриваемой нами версии, к этому приложила руку Екатерина II, знавшая, что Бецкой – её отец, и хотевшая тем самым оказать ему почести.
Во время венчания цесаревича Павла с Марией Федоровной Бецкой держал венец над новобрачным. Во время ссоры Екатерины с Орловым именно он, по поручению императрицы, ездил к Орлову на переговоры. Когда один офицер, которого Бецкой собирался отстранить от должности в кадетском корпусе, представил Бецкому именной указ императрицы в свою пользу, Иван Иванович преспокойно ответил ему: “Ну что ж, указ ведь можно и переделать”. Бецкой находился в числе немногих лиц, обладавших правом объявлять устные повеления государыни. Он числился “чтецом” Екатерины и виделся с ней ежедневно.

22 апреля 1762 г. у Екатерины II родился внебрачный сын от Григория Орлова. Ребёнка нарекли Алексеем, позже он получил фамилию Бобринский. После рождения он был отдан в семью её гардеробмейстера Василия Шкурина, где и воспитывался до 1774 года наравне с сыновьями Шкурина. В 1770 году он (вместе с этими сыновьями) был отправлен учиться за границу, в специально организованный для них пансион в Лейпциге. В 1774 году он был возвращен в Россию, а в 1775 году по указанию императрицы был и передан на воспитание И. И. Бецкому.
Если исходить из версии, что Бецкой – отец Екатерины II, то вполне логичным выглядит то, что ребёнок был отдан на воспитание его деду.

В 1772 году Бецкой удостоился редкой чести – по указанию сената в честь него была выбита настольная медаль.

Лицевая и оборотная стороны настольной медали в честь И.И. Бецкого. Бронза, диаметр 65 мм, XVIII в. Частная коллекция.

На лицевой стороне медали работы Иоганна Каспара Готлиба Егера помещен портрет И.И. Бецкого с обнаженной шеей, в парике, с висящими сзади локонами, с накинутым плащом и орденом св. Андрея Первозванного на груди, профиль вправо. Надпись поверху: «ИВАНЪ ИВАНОВИЧЬ БЕЦКОЙ».
На оборотной стороне - двое детей на четырехугольном пьедестале пирамидального обелиска поддерживают овальный щит с вензелем Бецкого (IБ). У обелиска аллегорическое изображение России, олицетворяющей Благодарность - сидящая женская фигура с двумя детьми; рядом аист и слон. Аист символизирует заботу и милосердие, слон - доброту и широту души. На втором плане - фасад Московского Воспитательного Дома. Надпись поверху: «ЗА ЛЮБОВЬ КЪ ОТЕЧЕСТВУ». Под обрезом: «ОТЪ СЕНАТА 20 НОЯБРЯ 1772 ГОДА.».

Как мы уже писали в его , И.И. Бецкой много времени уделял созданию и развитию образовательных учреждений, поэтому такая медаль вполне заслуженна. Поэтому вполне возможно, что то, что он, возможно, был отцом Екатерины II, никак на её получение не повлияло. Но тем менее факт создания персональной медали в честь живущего человека в то время (да и сейчас) был весьма редок, поэтому стоит его отметить в числе аргументов.

Предполагается, что Анастасия Ивановна Дерибас, жена адмирала Осипа Дерибаса, была незаконнорожденной дочерью И.И. Бецкого и Екатерины Ломан, жены полковника. Ей Бецкой завещал 80 000 рублей серебром и 40 000 ассигнациями, а также два каменных дома на Дворцовой набережной. Её первоначальным воспитанием занималась принцесса Анастасия Ивановна Гессен-Гомбургская, сестра Бецкого. При дворе Анастасия Дерибас была зачислена в штат камер-юнгфер. Несмотря на скромную дворцовую должность, приобрела совершенно особое влияние при дворе. Екатерина часто поручала ей занимать дожидавшихся выхода императрицы иностранных вельмож. При её первых родах Екатерина II поспешила к ней так, что поехала в чужой карете, не дожидаясь экипажа, и исполняла обязанности повивальной бабки. Обе дочери Дерибас были крестницами императрицы.
Если исходить из того, что Бецкой – отец Екатерины II и Анастасии Дерибас, то они приходятся друг другу сводными сёстрами, поэтому такое внимание со стороны Екатерины II к ней легко объяснимо.

Итак, имеются как доказанные факты, показывающие особую приближённость Бецкого к Екатерине II, так и недоказанные (например, предание о том, что Екатерина II, входя в комнату к Ивану Ивановичу Бецкому, целовала ему руку). Факты эти можно считать подтверждением того, что Бецкой являлся отцом Екатерины II, и именно этим и было вызвано его исключительное положение. Но точно также вовсе не является невозможным и то, что Бецкой отцом Екатерины II не являлся, а всего этого он добился исключительно благодаря своим личным качествам, на которые обратила внимание императрица.

Просуммировав вышесказанное, необходимо заключить, что версию о том, что И.И. Бецкой является отцом Екатерины II, нельзя считать ни совсем бездоказательной, ни полностью доказанной. Вопрос могла бы решить генетическая экспертиза останков Екатерины II и её официальных и предполагаемых родителей.

С 1762 по 1779 год, разработавший план учебно-педагогической реформы, в которой были использованы идеи западноевропейских просветителей: Яна Амоса Коменского , Джона Локка , Клода Гельвеция и Жан-Жака Руссо . Президент Императорской Академии искусств в 1763-1795 годах.

И.И. Бецкой долго путешествовал по Европе; провёл «для науки» 4 года в Париже.

Для детей дворян были созданы закрытые учебные заведения: ; Екатерининское училище в Москве. Для детей других сословий создавались профессиональные училища со средним специальным учебно-образовательным курсом: коммерческое училище при Московском воспитательном доме, училище при Академии Художеств в Санкт-Петербурге, педагогическое училище при Смольном монастыре и т.п.). Во всех крупных городах были созданы воспитательные дома для сирот.

Например, «Обучение в длилось девять лет. Сюда привозили маленьких девочек пяти-шести лет, и в течение девяти лет они жили в институте, как правило, не видя, или почти не видя, дома. Если родители, жившие в Петербурге, ещё могли посещать своих дочерей (хотя и эти посещения специально ограничивались), то небогатые, особенно провинциальные институтки на годы были разлучены с родными. Такая изоляция смолянок была частью продуманной системы. В основу обучения клался принцип замкнутости: институток вполне осознанно отделяли от домашней атмосферы. Традиция эта восходила к И.И. Бецкому , который стремился отгородить воспитанниц от «испорченной» среды их родителей, вырастив из них «идеальных людей» по просветительской модели. (Строго говоря, идея подобной изоляции воспитанников от порочного общества принадлежит Жан-Жаку Руссо – Прим. И.Л. Викентьева). Впрочем, эти философские мечты вскоре оказались забытыми. Изоляция девочек и девушек от родных потребовалась для совершенно иной цели: из смолянок делали придворные игрушки. Они стали обязательными участницами дворцовых балов. Все их мечты, надежды, помышления формировались придворной атмосферой. Императрица знала всех учениц, а впоследствии Александр I и Николай I очень любили посещать этот «девишник». Однако, по сути дела, после окончания института любимые игрушки мало кого интересовали. Правда, из одних смолянок делали фрейлин, другие превращались в светских невест; но нередко окончившие Смольный институт бедные девушки становились чиновницами, воспитательницами или учительницами в женских учебных заведениях, а то и просто приживалками…»

Лотман Ю.М., Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII – начало XIX века), СПб, «Искусство-СПб», 1994 г., с.78-79.

Целью проводимых в России педагогических реформ было создание полезной государству «новой породы людей» (гуманных и справедливых дворян, а также купцов, промышленников и ремесленников), которые затем – по мысли И.И. Бецкого – уже через свои семьи распространят принципы нового воспитания на всё российское общество...

Об этом было сказано так: «…по сему ясно корень злу и добру воспитание; держась сего неоспоримого правила, единое токмо средство остаётся, то есть произвести сперва способом воспитания, так сказать, новую породу, или новых отцов и матерей, которые бы детям своим тоже прямые и основательные воспитания правила в сердце вселить могли, какие получили они сами и от них дети предали бы паки своим детям: и так следуя от родов в роды, в будущие века».

Бецкой И.И., Об утверждении Доклада Академии художеств Главного директора Генерал-Поручика Бецкого - О воспитании юношества обоего пола / Полное собрание законов Российской Империи: Собрание первое, СПб, 1762-1765, Том XVI, N 116, с. 669.

Анализируя переписку И.И. Бецкого и Екатерины II очевидно, что приоритет отдавался не воспитанию нового поколения с целю развития наук и промышленности России, а с целью его преданности Властям.

Побочный сын кн. Ивана Юрьевича Трубецкого (впоследствии фельдмаршала), прижитый им во время пребывания в плену в Стокгольме после неудачного сражения под Нарвою в 1700 г., род., по единогласному показанию, 3 февраля, но годом рождения одни принимают 1703-й, а другие 1704-й, ум. 31 августа 1795 г. Матерью Бецкого одни называют баронессу Вреде, другие - баронессу Скарре, третьи - даму высшего общества и, наконец, иные - просто шведку, все одинаково голословно.

Лица, более близкие к Бецкому и его времени, вообще обходят молчанием этот вопрос.

О влиянии на дальнейшее воспитание Бецкого его матери не имеется никаких указаний.

Его отец вернулся из плена в 1718 г. Прибыл ли тогда в Россию и Бецкой, утвердительно сказать нельзя.

Берхгольц, бывавший в доме князя Трубецкого, говоря о дочерях князя, совершенно не упоминает о присутствии в его доме какого-либо молодого человека, который был бы близок княжескому семейству.

С другой стороны, имеются показания, правда тоже голословные, что Бецкой обучался в университете в Або или в Лейпциге и затем путешествовал по Европе.

Весьма вероятно, что, желая угодить Петру Великому, князь Трубецкой послал и своего сына за море. Сам Бецкой, представляя в 1764 г. Императрице Екатерине II рассуждение о воспитании, говорит, как он, будучи кадетом в копенгагенском кадетском корпусе, ходил в караул, стоял на часах и т. д. Кроме того, при поступлении Бецкого в военную службу в 1726 г. он давал показание, что находился в Париже для науки в 1722 г. В этом же показании Бецкой выдает себя за польского шляхтича, родственники коего служат короне польской.

Эти признания Бецкого позволяют принять, что он действительно обучался за границей.

Затем он поступил на службу к посланному в Париж князю Василию Лукичу Долгорукову в качестве секретаря иностранных дел. В 1726 г. Бецкой был переведен на службу к своему отцу, Трубецкому (в то время генералу при полевой армии украинского корпуса и киевскому губернатору), для заграничной корреспонденции "на немецком и французском диалектах, понеже в том искусен". И 1728 г., когда князь Трубецкой был пожалован в фельдмаршалы и жил уже в Москве, Бецкой состоял при нем флигель-адъютантом.

В эти годы он часто посещал, как сам заявляет, Антиоха Кантемира, жившего тогда в подмосковном своем имении Черная Грязь. Беседы с ним, без сомнения, оказали немалое влияние на развитие и склад мыслей Бецкого.

При воцарении Анны Иоанновны князь Трубецкой, вместе с Антиохом Кантемиром, Ягужинским и др., был одним из главных сторонников самодержавия и сам вручил Императрице известную челобитную.

В числе подписавших эту челобитную находился и Бецкой.

В то же время Бецкой был определен Трубецким с 8 апреля 1730 г. в звание генеральс-адъютанта, но утвержден в этом звании военной коллегией только 5 сентября 1733 г. и притом в майорском ранге, а по прошествии года был произведен в подполковники.

Продолжая служить при отце, Бецкой ездил в начале 1739 г. с его дочерью Анастасией Ивановной (которая в 1738 г. вступила во второй брак с принцем Людвигом Гессен-Гомбургским) за границу и посетил разные места Германии, а также Дрезден, Лейпциг, Берлин, и зимою 1740 г. возвратился опять в Россию.

В перевороте 1741 г. Бецкой лично деятельного участия не принимал, а только являлся к Шетарди с различными поручениями от Императрицы Елизаветы немедленно после вступления ее во дворец.

Таким образом, Бецкий был и тогда уже близок ко Двору, благодаря, конечно, единокровной сестре своей, Анастасии Ивановне, принцессе Гессен Гомбургской, пользовавшейся большим расположением Елизаветы Петровны. 18 февраля 1742 г. Бецкой, будучи в чине подполковника, был пожалован камергером к наследнику престола Петру Феодоровичу.

В этой должности Бецкой часто появлялся при Дворе и неоднократно виделся с принцессой Ангальт-Цербстскою Иоанной-Елизаветой, прибывшей в 1744 г. в Москву с дочерью своею, которая вскоре вступила в брак с Петром Федоровичем.

За это время, по словам самой Екатерины II, "мать ее очень близко привязалась к супругам Гессен-Гомбургским и еще более - к камергеру Бецкому.

Это очень не нравилось графине Румянцевой, маршалу Брюмеру и вообще всем". Кроме того, состоя камергером малого двора вместе с Петром Сумароковым, Лилиенфельдом, Дикером, Петром Девиером, Бецкой, хорошо владевший французским и немецким языками и уже видевший немало на своем веку за границей, имел возможность как интересный собеседник обратить на себя внимание наследника престола и его супруги, предпочтительно перед прочими лицами великокняжеского двора, состоявшего преимущественно из немцев.

В 1747 г. Бецкой разделил участь последних и, по настояниям канцлера Бестужева-Рюмина, был удален вместе с прочими приближенными великого князя, так как они влияли на Его Высочество в духе, не соответствующем политическим видам канцлера.

Бецкой, однако, остался камергером, но уже весьма редко появлялся при Дворе и даже совершил снова поездку за границу в 1756 г., вместе с князем Димитрием Михайловичем Голицыным, женатым на его племяннице, Екатерине Дмитриевне Кантемир (дочери Анастасии Ивановны Гессен-Гомбургской от первого ее брака). Во время этого продолжительного пребывания за границей Бецкой посетил Германию, Голландию, Францию и Италию, осматривал различные учреждения и богоугодные заведения.

Познакомился в Париже с многими художниками, учеными и писателями (как, например, с Гриммом, Дидеро и т. д.), а также с госпожой Жоффрен и посещал ее салон, в котором собирались корифеи французской литературы и художеств.

Вероятно, тогда же в Париже Бецкой ознакомился с учениями и взглядами как энциклопедистов, так и Руссо и его последователей.

Это знакомство во многом отразилось в различных проектах Бецкого, представленных им впоследствии Екатерине II. Вступление на престол Петра III застало Бецкого уже в Вене, как видно из поздравительного письма его к Императору от 11-22 января, и следующего - от 27 марта 1762 г. Уведомляя в последнем о получении Высочайшего указа о немедленном прибытии в Россию, Бецкой пишет, что его болезненное состояние может немного воспрепятствовать скорейшему его возвращению и для своего оправдания прилагает свидетельства докторов.

Прибыв в Петербург, генерал-майор Бецков (как писали в то время) указом 24 мая 1762 г. произведен был в генерал-поручики и назначен главным директором канцелярии строений.

Во время переворота 28 июня 1762 г. Бецкой был на стороне Петра III и ехал на одной из галер, плывших к Кронштадту.

Однако Екатерина II не только оставила Бецкого по-прежнему управлять канцелярией строений, но и назначила его членом в учрежденную 11 декабря 1762 г. особую комиссию для устройства городов С.-Петербурга и Москвы.

Учреждение этой комиссии, обязанной заведовать постройками в столицах, значительно изменило круг деятельности канцелярии строений, которая за 1765 г. была переименована в канцелярию от строений Ее Величества домов и садов и стала заведовать исключительно дворцами и садами Ее Величества.

В 1769 г. эта канцелярия переименована в контору.

Склонность Императрицы к различным постройкам делала должность директора канцелярии (а потом конторы) строений весьма хлопотливою и даже неприятною.

Бецкому приходилось самому надзирать за изготовлением кирпича, за пережиганием извести и т. д.; притом постоянно ощущался недостаток в деньгах на покрытие расходов по постройкам новых зданий и по поддержанию прежде уже воздвигнутых, нельзя было не бороться и с разного рода злоупотреблениями, в то время заурядными.

Но, помимо заведования дворцами и садами, на Бецкого возлагались и другие поручения.

Так, после большего пожара в гор. Твери 12 мая 1763 г. ему поручено было составить более правильное распланирование построек в этом городе, и он представил по этому делу большую записку, 14 июня утвержденную Императрицей.

Затем, при сооружении памятника Петру Великому, Бецкой имел главное наблюдение за всеми работами, производимыми Фальконетом.

В марте 1762 г. последовало отделение Академии художеств от московского университета, и главное заведование Академией поручено было Бецкому.

Прежде всего он озаботился сооружением особого здания для Академии и исходатайствовал у Императрицы указ об отпуске Академии так называемого Вратиславского двора на Васильевском острове (на углу 3-й и 4-й линий), а за тем неоднократно испрашивал деньги для сооружения на этом месте обширного здания, которое, однако, не было окончательно отстроено при жизни Бецкого по недостатку сумм. Вместе с тем Бецкой представил проект нового устава для Академии, во многом сходный с составленным его предместником, Шуваловым.

По предварительном рассмотрении этого проекта князем Шаховским, Минихом, Олсуфьевым, Тепловым и Н. Паниным, вполне его одобрившими, он был утвержден Императрицей 4 ноября 1764 г. По этому уставу, главное заведование Академией возлагалось на совет (или собрание), состоявший из директора и профессоров, причем председателем был президент Академии (в этом звании и состоял Бецкой), который докладывал о всем необходимом по Академии Императрице.

Всею учебной и воспитательной частью заведовал директор, вторая персона после президента.

Вся хозяйственная часть, а также денежная была поручена совету.

Академия состояла из нескольких отдельных классов, учение продолжалось шесть лет, по прошествии которых ученики подвергались экзамену, смотря по успехам награждались различными медалями, получали права вольности, а наиболее успевшие двенадцать человек отправлялись для усовершенствования на три года за границу.

Из дел Академии видно, что Бецкой немало заботился и интересовался этими учениками, находившимися в разных местах за границей.

При Академии было еще особое воспитательное училище для мальчиков, принимаемых в возрасте 5-6 лет, которые после десятилетнего обучения могли поступать в Академию.

Не имевшие призвания к художеству определялись в разные мастерства, по их наклонностям и способностям. 27 июня 1769 г. Бецкой испросил разрешение Императрицы содержать на собственном иждивении, начиная с 1770 г., по десяти мальчиков, принимая их всякие три года. К 1785 г. было уже 60 человек, воспитывавшихся на счет Бецкого при Академии художеств.

С последовавшим в 1786 г. изменением размеров процентов, платимых банком, Бецкой не нашел более возможным продолжать это дело и уведомил о том совет ранее предстоявшего в 1788 г. нового приема воспитанников.

По этому поводу у Бецкого возникла переписка с Академией о деньгах, причитавшихся ей за воспитывавшихся на счет него учеников, и необходимая сумма была получена уже по кончине Бецкого, завещавшего Академии также два шкафа с гравированными антиками, весьма древними, и с редкими слепками изображений различных исторических лиц, сделанных по преимуществу французскими художниками.

Эта коллекция была собрана им еще во время его заграничных путешествий.

Помимо Академии, имя Бецкого неразрывно связано с учреждением первого в России женского учебного заведения и с основанием воспитательного дома для несчастнорожденных, с изданием нового устава кадетского корпуса, а также с устройством первого кредитного общественного установления (сохранной и ссудной казны). Об участи покинутых детей у нас до Бецкого заботились мало. Правда, Петр Великий издал несколько указов об устройстве домов "для зазорных младенцев" при церквах и о содержании их при женских монастырях, но преемники его, по-видимому, не обращали на этот предмет особого внимания.

Лишь Бецкой снова поднял забытый вопрос, и по его проекту Императрица Екатерина II учредила в Москве воспитательный дом (манифест 1 сентября 1763 г.). Организация нового дела была до мельчайших подробностей разработана Бецким.

Главные основные начала этого учреждения, изложенные в первой и второй частях генерального плана, состояли в следующем.

Всякий мог принести в дом младенца во всякое время, не объясняя ничего, а только заявив, крещен ли младенец, или нет. Ребенка сдавали на руки кормилице или няньке, а через два года переводили в особый разряд, где дети обоего пола пребывали вместе.

С седьмого года их разделяли и начинали обучать чтению, письму, первым основаниям веры, а также ручным легким работам.

С 14-15 лет питомцев обучали различным мастерствам, смотря по склонности каждого.

По прошествии 4-5 лет они могли вступать в брак и, пользуясь года три или четыре помещением в доме, работать на себя; при увольнении из дома они получали полное обмундирование и права вольных людей. Эти питомцы должны были, по мысли Бецкого, постепенно увеличивать "средний род людей", т. е. сословие городских обывателей, к которому они все причислялись.

При воспитании должно было обходиться, по предписанию Бецкого, ласково и кротко: всякие телесные наказания строго воспрещались, не только над питомцами, но и над нижними служителями дома, дабы юношество не приобучить к суровости.

Предписывалось детей стараться исправлять увещаниями.

Обучать грамоте и мастерствам надлежало безусловно и лиц женского пола. Главное непосредственное заведование домом возлагалось на главного надзирателя.

При доме состоял особый совет из шести опекунов, который был обязан способствовать по делам, касающимся дома. Кроме того, был еще главный попечитель (им был Бецкой), который вместе с советом должен был стараться о точном исполнении генерального плана, а по делам, требующим Высочайшего разрешения, докладывать Императрице.

Хотя все заведование и распоряжение домом предоставлено было исключительно главному надзирателю и совету опекунов, но с самого начала истинным двигателем нового дела был Бецкой, как это видно из обширной переписки его с опекунами и множества журналов опекунского совета, вызванных предложениями главного попечителя, к которому и совет, и главный надзиратель постоянно обращались за руководящими указаниями.

Для усиления средств дома, содержавшегося исключительно на добровольные пожертвования, Бецкой устроил при нем 20 ноября 1772 г. три казны - сохранную, ссудную и вдовью.

Первая учреждалась, по словам Бецкого, для предохранения всем лицам своих капиталов, на которые, при внесении их в сохранную казну, уплачивались вкладчикам проценты в установленном размере.

Сохранная казна выдавала также ссуды под залог недвижимых имений.

Для ссуд под ручные залоги учреждалась ссудная казна, взимавшая полпроцента в месяц. Этим Бецкой добивался ограждения нуждающихся от "многокорыстных ростовщиков, которые утесняют бедных сограждан под ложным покровом добродетелей". Эти две казны делали большие обороты и существовали до преобразования государственных кредитных установлений в 1859 г. Вдовью казну Бецкой предназначал "для облегчения горестного состояния тех из вдов, которые после мужей часто остаются без пропитания и без помощи". По плану Бецкого, вдовья казна состояла из 4-х классов или разрядов, по которым мужья при своей жизни уплачивали ежегодно определенные взносы, а по их смерти вдовам, соразмерно сделанным взносам, уплачивалась или ежегодно пенсия, или единовременная сумма, смотря по предварительному соглашению.

Эти уплаты вдовам ни под каким видом не задерживались и всегда сполна выдавались им самим или их наследникам и поверенным.

Это учреждение существовало еще в 1858 г. По примеру московского воспитательного дома был учрежден, по представлению Бецкого, 6 сентября 1772 г. такой же дом и в Петербурге, составлявший вначале отделение московского дома. Бецкой выражал надежду, что и в других городах, в силу генерального плана, возникнут убежища для покинутых детей. В связи с этими планами стоят те строки в учреждении об управлении губерниями (1775 г.), которыми поручается приказам общественного призрения заботиться об установлении, содержании и управлении сиротских воспитательных домов. Вскоре после утверждения Императрицей первой части генерального плана воспитательного дома (1 сентября 1763 г.) Бецкой представил так называемое генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества, конфирмованное Императрицей 12 марта 1764 г. Это "учреждение" Бецкой неуклонно и настойчиво проводил во всех устраиваемых им учебных заведениях; здесь выражены основные его взгляды на задачи и средства воспитания.

Указав, насколько трудно преодолеть суеверие веков и дать народу новое воспитание, так сказать, новое порождение, Бецкой, разделяя взгляды Руссо, говорит, что корень всему добру и злу в человеке - воспитание, о котором необходимо неусыпно заботиться до 18-20 лет. Дети должны находиться в училищах безвыходно, так как общение с людьми без разбора весьма вредно.

Должно возбудить в юношестве охоту к трудолюбию и страх к праздности, как источнику всякого зла, научить благопристойности, соболезнованию о бедных, несчастливых, словом - всем добродетелям и качествам, которые принадлежат к доброму воспитанию.

Вместе с тем, в воспитательных заведениях должно обратить большое внимание на физическое воспитание.

В особом "кратком наставлении, выбранном из лучших авторов, с некоторыми физическими примечаниями о воспитании детей от рождения их до юношества" (приложено к генеральному учреждению и составлено преимущественно по Локку, Фенелону и Руссо) Бецкой подробно говорит сперва об обращении с грудными младенцами и детьми до шести лет. Он предлагает не внушать детям пустых страхов, удалять их от обхождения с невежами и злонравными людьми, не допускать видеть неблагоразумные поступки и, если придется делать детям выговоры, то поступать "без свирепства злобы, дабы большим страхом не повредить их природной остроты". В этом первом возрасте должно обучать детей всему "играючи" и, сколько возможно, без принуждения.

В следующем возрасте, от 5 до 10 лет, надо развивать детей физически разными играми, не препятствовать им в увеселениях, "приводить к учению, подобно как в приятное и украшенное цветами поле, всемерно стараться вселить в детях любовь к учению, так чтобы оное награждением себе почитали". Особенно необходимо стараться, чтобы дети имели только здравый разум и доброе сердце.

Не должно бить детей почти никогда и отнюдь не следовать в жестоких наказаниях безрассудным и свирепым школьным учителям.

Всякие побои, по всем физическим правилам, без сомнения вредны здоровью.

В третьем возрасте детей, от 12 до 15 и 16 лет, следует всячески удалять от них людей жестоких, злых и с физическими пороками.

Должно приучать их сносить разные тягости и лишения, не допускать, чтобы в юношах усиливалась какая-либо одна страсть, в особенности к карточной и другим играм, удалять их от худых разговоров, от чтения вредных книг и т. д., не упуская из виду поговорки, что случай делает вора. Необходимо приучать юношество к чистоте во всем, к учтивости, благопристойности и т. д. Это первое систематическое изложение взглядов русского правительства при Екатерине II на воспитание было распубликовано как бы для общего руководства всем родителям при воспитании детей и вместе с тем применялось Бецким в уставах учебных заведений, составляемых им по поручению Императрицы.

Прежде всего эти новые начала нашли применение в указе 5 мая 1764 г. о воспитании благородных девиц при Воскресенском монастыре.

До Екатерины у нас не существовало вовсе женских учебных заведений.

Вскоре после вступления на престол Императрица поручила Бецкому, как лично видевшему в Париже известный Сен-Сир, представить доклад об устройстве и в России закрытого заведения для воспитания девиц благородного происхождения.

Проект Бецкого был утвержден 5 мая 1764 г. По этому проекту, учреждалось в Петербурге воспитательное общество благородных девиц; в него принимались лица женского пола дворянского происхождения от 5-6 лет, причем родители давали подписку, что совершенно отдают ребенка до 18-летнего возраста и ранее этого требовать обратно не будут. Главное распоряжение по всему обществу и наблюдение за точным исполнением устава предоставлено было начальнице, при которой была правительница.

Кроме того, были еще четыре попечителя из знатных особ, которые составляли собрание (или совет) для рассмотрения и разрешения различных вопросов, относящихся до экономии и благоустройства дома. Одним из попечителей был назначен Бецкой, остававшийся в этом звании до смерти.

Он сам представлял Императрице доклады по делам воспитательного общества, требовавшие Высочайшего разрешения, и вообще имел большое влияние на внутреннюю жизнь и распорядки нового учебного заведения.

Благодаря его гуманному воздействию установились те отношения начальства заведения к девицам, которые существовали в нем первое время, и ярко выражены во многих письмах и воспоминаниях смолянок за это время. Первоначально воспитанницы помещались в зданиях Воскресенского Новодевичьего монастыря на берегу реки Невы, но, по представлениям Бецкого, Императрица разрешила соорудить для общества особое здание, тем более что круг деятельности общества скоро значительно расширился.

Устроив первое закрытое женское учебное заведение для девиц благородного происхождения, Бецкой уже в 1765 г. докладывал Императрице, что для пользы общества не меньше требуется, чтобы "всякого чина женский пол воспитан был в добронравии и приличных состоянию его знаниях и рукоделиях". Вследствие этого, по докладу Бецкого, состоялся 31 января 1765 г. указ об учреждении при том же Воскресенском монастыре особого училища для малолетних девушек всякого звания, кроме крепостных, под управлением той же начальницы и правительницы, но с иной программой обучения: преимущественно обращено было внимание на различные рукоделия и другие домашние работы.

В 1772 г. Бецкой изъявил желание содержать на собственном иждивении по пяти воспитанниц из бедных дворян, поступавших в училище в каждый прием, а в 1773 г. он представил общие правила о приеме в воспитательные училища детей на собственное иждивение, т. е. за которых плата будет вносится родителями или кем-либо другим.

Постройка в Москве воспитательного дома, принятая на себя Прокофием Демидовым, породила в 1772 г. большую переписку с ним Бецкого, который, высказывая свой взгляд на коммерцию в нашем отечестве, сообщил Демидову, что занят мыслью учредить для детей купечества воспитание, для них пристойное, что, окончив план оному, пришлет Демидову на апробацию, что в настоящее время он не имеет средств, необходимых для устройства заведения, и т. д. Результатом этой переписки явился, с одной стороны, план (устав) коммерческого училища, утвержденный Императрицей 6 декабря 1772 г., а с другой - сделанное Демидовым пожертвование (в 205 тысяч руб.) на содержание этого училища, первые годы находившегося в Москве, в самом здании воспитательного дома. В уставе училища проводились те же начала, что и в уставах вышеупомянутых учебных заведений, т. е. принимались дети не моложе пяти лет, предписывались те же педагогические приемы, преподавалось почти то же самое, с добавлением некоторых предметов, необходимых лицам торговым, - бухгалтерии (двойной, или итальянской), исторической географии, экономии, сведений по государственному праву и т. д.; лучших учеников награждали медалями и посылали в иностранные государства с рекомендациями к российским министрам, чтобы они могли определиться в иностранные конторы для практических занятий.

Окончившие курс пользовались покровительством опекунского совета в Москве.

Непосредственно заведовал училищем главный надзиратель московского воспитательного дома, а Бецкой только следил, насколько это ему было возможно из Петербурга, за осуществлением устава и давал необходимые указания.

Это училище немало содействовало нарушению добрых отношений, установившихся между Бецким и Демидовым, который настойчиво домогался изъять основанное на его средства училище из ведения главного надзирателя и переместить в совершенно особое помещение.

Бецкой же на это не соглашался, быть может и потому, что самое коммерческое училище не встретило сочувствия со стороны купечества, которое неохотно отдавало детей в училище и ничего не жертвовало на его содержание.

Бецкой, ввиду этого, опасался расширять училище и сооружать для него особое здание.

Демидов, между тем, скоро умер, и в Москве некому было надзирать за училищем, в котором постепенно стали возникать беспорядки.

По кончине же Бецкого, а затем и Императрицы Екатерины II была образована особая комиссия для пересмотра устава коммерческого училища, поступившего, как и прочие воспитательные заведения, под августейшее покровительство Императрицы Марии Феодоровны, при которой это училище, по указу 5 мая 1799 г., было переведено в Петербург.

Необходимо упомянуть еще о деятельности Бецкого в шляхетном кадетском сухопутном корпусе.

Екатерина II, приняв корпус в свое собственное ведение, определила главным директором его Бецкого, непосредственным же начальником корпуса был генерал-майор Философов.

Согласно утвержденным в 1765 г. "пунктам для перемены" кадетского корпуса (в числе которых положительно предписывалось "всякие телесные наказания кадетам ныне отрешить"), Бецким был составлен новый устав, утвержденный Императрицей 11 сентября 1766 г. Здесь также повторялись начала, находимые и в прочих уставах, составленных Бецким: принимались в корпус дети только дворян, не старше шести лет, причем родители давали подписку, что отдают детей добровольно, не менее как на пятнадцать лет, в продолжении которых не будут брать детей даже в отпуск.

Корпус был заведением закрытым, имел пять возрастов (или классов), в каждом возрасте пребывали три года. Вступая в 4-й возраст, кадет имел право выбрать гражданскую службу и сообразно этому обучался некоторым другим наукам, которым остальные кадеты не обучались.

Предписывалось заботиться о физическом и нравственном развитии кадет, обходиться с ними ласково, никогда не бить шпагою или фухтелем, стараться предупреждать и отвращать ошибки и проступки и т. д. Окончившие полный курс поступали в военную службу, лучшие награждались медалями, а наиболее достойные имели право, с согласия родителей, путешествовать три года за границей на счет корпуса.

Все уставы, составленные Бецким, требовали особенно хороших наставников и преподавателей, в которых в то время ощущался большой недостаток; приходилось поэтому прибегать к содействию иностранцев.

Желание отстранить иноземное влияние побудило Бецкого в 1772 г. представить Императрице особый доклад, в котором предлагалось учредить при сухопутном корпусе особое отделение для воспитания мещанских детей, из которых могли со временем образоваться достойные преподаватели и воспитатели для корпуса.

В 1773 г. директором корпуса был назначен генерал-поручик Пурпур, а Бецкой оставался только членом совета, до его упразднения в 1785 г. Помимо постоянных обязанностей, Бецкой еще исполнял немало особых дел, порученных ему Императрицею.

Так, он одно время заведовал воспитанием молодого Бобринского и, отправляя его за границу, написал прекрасную инструкцию в руководство лицам, желающим путешествовать с пользою.

По поручению Императрицы он приобретал всякие картины и статуи из-за границы, вел переписку по этим делам и т. д. Труды Бецкого неоднократно награждались Императрицею: в 1766 г. он был произведен в действительные тайные советники, 21 апреля 1768 г. пожалован кавалером ордена Св. Андрея Первозванного, а 20 ноября 1772 г. он удостоился совершенно особой почетной награды.

Он был приглашен в торжественное заседание Правительствующего Сената, у подъезда которого стоял почетный караул для него, и при входе его в залу генерал-прокурор, в знак признательности, поднес ему от имени Сената большую золотую медаль, согласно Высочайшей на то воле. Позднее, при учреждении ордена Св. Владимира (22 сентября 1782 г.), Бецкой был в числе первых пожалованных кавалерами первой степени этого ордена.

Однако каких-либо особых денежных наград или жалованных имений, щедро раздаваемых Императрицей всем приближенным, Бецкой никогда не получал, за исключением небольшой мызы Нейгауз в Лифляндии, с деревнями и рыбными ловлями, пожалованной ему в начале 1764 г. Он жил преимущественно на средства, доставшиеся ему от отца, имел в Петербурге обширный дом на набережной реки (где ныне дом принца Ольденбургского), но жизнь вел скромную, пиров не давал, любил читать и следить за новейшими открытиями всякого рода, сам производил опыты над шелковичными червями, разводил искусственно цыплят и т. д. Начиная с 1783 г. здоровье Бецкого сильно расстроилось; по-видимому, его постиг паралич, он худо владел рукою и ногою; к этому присоединилось и значительное ослабление зрения; в течение двенадцати лет Бецкой медленно умирал, однако же пережил всех своих сверстников.

Смерть его прошла незамеченной, о ней не упоминается даже в современных газетах.

Только Державин почтил его кончину стихотворением "На кончину благотворителя", а при его погребении известный духовный вития Анастасий Братановский произнес надгробное слово, которое и по настоящее время считается образцовым.

Бецкой погребен в Александро-Невской лавре, в так называемой "палатке", которая находится между церквами Благовещенской и Св. Духа. На стене у могилы имеется медная доска с надписью: Quod aevo promuerit, aeterno obinuit (что в век свой заслужил, на вечность приобрел).

Памятника особого на могиле не имеется.

Все свои педагогические и филантропические рассуждения, а также составленные им уставы разных учебных и благотворительных заведений Бецкой еще при жизни собрал и издал в двух сборниках; первый озаглавлен "Собрание учреждений и предписаний касательно воспитания в России обоего пола благородного и мещанского юношества" (1789 г.), второй - "Собрание наставлений о воспитании детей от рождения до отрочества, извлеченных из сочинений Локка, Монтеня и других" (1766 г.). Кроме того, по его мысли и указаниям издавалось "Собрание разных известий Императорского воспитательного дома"; здесь имеются любопытные сведения о первых годах существования этого дома. Упомянутые два сборника и "Собрание известий". - Полное собрание законов (Первое), тома XVІ-XXI. - Архивы: Сената, Академии Художеств, Имп. Русского Исторического Общ., Опекунского Совета, Имп. воспитательного общ. благородных девиц. - "История России" Соловьева, т. XXI-XXV, XXVII, XXIX. - Корганов, "История воцарения Анны Иоанновны". - Бильбасов, "История Екатерины II". - "Чтения Общества Истории и древностей при Московском Университете" за 1861 и 1863 гг. - Сборник Императорского Русского Исторического Общества, тт. 17, 23, 27, 79, 81 и 98. - "Русский Архив", 1871, 1872, 1873, 1876, 1888, 1890 и 1899 гг. - "Русская Старина", 1872, 1874, 1877, 1889, 1890 и 1896 гг. - "Русский Вестник", 1824, 1842, 1861, 1896 гг. - "Отечественные Записки", 1823, 1842, 1859 гг. - Петров, "Собрание материалов для истории С.-Петербургской Академии Художеств". - Драшусов, "Материалы для истории Московского воспитательного дома". - Сборник материалов для истории Коммерческого училища. - Histoire des enfants trouves, par Leon Lallemand. - Лалаев, "Очерк военно-учебных заведений". - Лядов, "Исторический очерк столетней жизни Императорского воспитательного общества благородных девиц". - Бантыш-Каменский, "Словарь достопамятных людей". - Iohann Bernonilli, "Reisen durch Russland". - Les princes Troubetzkoy, par la princesse Elise Troubetzkoy. - Memoires de l""Imperatrice Catherine. Londres, 1859. - Словари: Венгерова, Андреевского и др. П. М. Майков. {Половцов} Бецкой, Иван Иванович - знаменитый сотрудник Екатерины II по части устроения воспитательных заведений, генерал-директор Сухопутного шляхетного (ныне 1-го) кадетского корпуса (1766-1773 гг.). Род. в 1704 г. в Стокгольме, будучи побочн. сыном кн. И. Ю. Трубецкого, воен. образование получил в Копенгагенском кадетском корпусе, а службу начал в датской кав-рии. С 1721 г. служил в России.

Во время путешествий по Европе основательно изучил благотворительные и друг. общественные учреждения.

По вступлении на престол Екатерины II Б. был поставлен в исключительное положение по неограниченному доверию Императрицы и с этого времени началась его знаменитая деятельность в создании воспитат. учреждений и по делам благотворительности.

Все свои огромные богатства и получаемые от Императрицы средства он тратил на стипендии и дела благотворения.

В основание его педагог, идей была положена мысль перевоспитать целые поколения путем обособленного воспитания молодежи, ограждая ее от влияния порочной общест. среды и даже больше, - он мечтал о перевоспитании всего народа.

Будучи генерал-директором кадетского корпуса, Б. составил для него новый устав. В силу этого устава упр-ие корпуса было возложено на генерал-директора и на совет, члены которого назначались самой Императрицей.

Кадеты, вместо деления на роты, были разделены на 5 возрастов.

К приему допускались только маленькие дети (5-6 л.), и безотлучное пребывание их в корпусе должно было длиться 15 лет (по 3 г. в кажд. возрасте).

Самый младший возраст был подчинен женскому надзору.

В прочих - воспитателями были офицеры и гражд. чины. При переходе в 4-й возраст предоставлялось, по склонности или по состоянию здоровья, право выбора готовить себя к воен. или гражд. службе.

Увольнение со двора было вовсе прекращено; с родственниками свидание допускалось только в назначенные часы по воскресеньям.

Круг учебных занятий был значительно расширен, приведен в лучшую систему и приспособлен к понятиям возрастов.

Б. был также президентом Академии художеств.

Умер в 1795 г. (Подробный перечень материалов для биографии приложен в кн. "И. И. Бецкой - друг человечества", 1904 г.). {Воен. энц.} Бецкой, Иван Иванович (1704-1795) - видный деятель Екатерининской эпохи в области просвещения.

Большую часть жизни провел за границей и лишь в 1762 принял участие в екатерининских реформах, как практик и как теоретик новой для того времени педагогической системы.

Он ярко отразил стремления тогдашней государственности создать новых людей, могущих стать ее слугами.

Идеи Локка и Руссо о воспитании были им приспособлены к русским условиям и получили практическое воплощение в учреждении "воспитательных домов"; в этих домах или "воспитательных училищах", принимавших детей "по пятому или шестому году", по мнению Б., можно было произвести "новую породу или новых отцов и матерей, которые могли бы детям своим те же прямые и основательные воспитания правила в сердце вселить, какие получили они сами, и от них дети передали бы паки своим детям, и, так следуя из родов в роды, в будущие веки". Б. составил ряд записок о воспитании, где развил свои педагогические взгляды: в этих мало оригинальных записках он следует в своих практических указаниях Локку и Руссо, в особенности, первому, отходя от него, однако, в вопросе о дисциплине и развитии воли: Б., напр., говорит о радостности педагогического процесса, чего мы не встречаем у Локка; с другой стороны, о развитии сильного характера Б. не говорит ничего.

В общем, педагогика Б. неглубока и поверхностна; целью воспитания для него по существу является создание "блестящего", светского человека, знающего иностранные языки и всего понемногу.

Но по сравнению с тем, что имело место в современных ему российских школах, его взгляды были безусловно прогрессивными, т. к. способствовали разрушению допетровского строя русского просвещения и выражали стремления дворянства и купечества к известной "европеизации". По планам Б. основаны "Воспитательное коммерческое училище для детей купцов" и "Воспитательное общество благородных девиц" (впоследствии Смольный ин-т), реорганизован "Шляхетский (дворянский) корпус" и т. д. В практической деятельности Б. настойчиво проводил принцип сословного построения школ: им организованы были особые школы для разночинцев (но не для крепостных!), для детей дворян, для детей купцов или мещан и т. д. Учебные планы, уставы, инструкции и т. п., выработанные под руководством Б., собраны в издании: "Учреждения и уставы, касающиеся до воспитания в России обоего пола юношества" (СПб, 1774 и 1789). А. П.

Биография

Внебрачный сын генерал-фельдмаршала князя Ивана Юрьевича Трубецкого , сокращенную фамилию которого впоследствии получил, и, вероятно, баронессы Вреде . Родился в Стокгольме, где отец его был в плену, и там же прожил детские годы. Получив сначала под руководством отца «преизрядное учение», Бецкой был послан для дальнейшего образования в Копенгаген , в местный кадетский корпус; затем недолго служил в датском кавалерийском полку, во время учения был сброшен лошадью и сильно помят, что, по-видимому, и принудило его отказаться от военной службы. Он долго путешествовал по Европе, а -1726 годы провел «для науки» в Париже , где, вместе с тем, состоял секретарем при русском после и был представлен герцогине Иоанне Елизавете Ангальт-Цербстской (матери Екатерины II), которая и в то время, и впоследствии относилась к нему очень милостиво (благодаря чему возникла гипотеза о том, что Екатерина II - его дочь).

В России Бецкой сначала состоял флигель-адъютантом при отце в Киеве и в Москве , а в 1729 году определился на службу в Коллегию иностранных дел, от которой нередко был посылаем в качестве кабинет-курьера в Берлин , Вену и Париж. Благодаря отцу и единокровной сестре Анастасии Ивановне , жене принца Людвига Гессен-Гомбургского, Бецкой стал близок ко двору Елизаветы Петровны . Исследованиями П. М. Майкова установлено, что он совсем не принимал участия в перевороте 25 ноября (6 декабря) 1741 года , возведшем на престол Елизавету.

Вследствие происков канцлера Бестужева Бецкой был принужден () выйти в отставку. Он выехал за границу и по дороге туда старался, по собственным его словам, «ничего не пропустить из пространной живой книги природы и всего виденного, выразительнее всяких книг научающей почерпнуть все важные сведения к большому образованию сердца и ума» . За границей Бецкой прожил 15 лет, преимущественно в Париже, где посещал светские салоны, свел знакомство с энциклопедистами и путем бесед и чтения усвоил себе модные тогда идеи.

Пётр III в начале 1762 года вызвал Бецкого в Петербург, произвел в генерал-поручики и назначил главным директором канцелярии строений и домов его величества . В перевороте 28 июня (9 июля) 1762 года Бецкой не принимал участия и о приготовлениях к нему, по-видимому, ничего не знал; может быть, потому, что всегда равнодушно относился к политике в собственном смысле. Екатерина, знавшая Бецкого с самого приезда своего в Россию, приблизила его к себе, оценила его образованность, изящный вкус, его тяготение к рационализму, на котором и сама воспиталась. В дела государственные Бецкой не вмешивался и влияния на них не имел; он отмежевал себе особую область - воспитательную.

Указом 3 марта 1763 года на него было возложено управление, а в он был назначен президентом Академии художеств , при которой он устроил воспитательное училище. 1 сентября 1763 года был обнародован манифест об учреждении московского воспитательного дома по плану, составленному, согласно одним данным, самим Бецким, согласно другим - профессором Московского университета А. А. Барсовым , по указаниям Бецкого. По мысли Бецкого, в Петербурге было открыто «воспитательное общество благородных девиц» (впоследствии ), вверенное его главному попечению и руководству. В 1765 году он был назначен шефом Сухопутного шляхетского корпуса, для которого составил устав на новых началах. В 1768 году Екатерина II произвела Бецкого в чин действительного тайного советника . В 1773 году , по плану Бецкого и на средства Прокопия Демидова , было учреждено Воспитательное коммерческое училище для купеческих детей.

Вверив Бецкому руководство всеми учебными и воспитательными заведениями, Екатерина одарила его большими богатствами, значительную долю которых он отдавал на дела благотворительности и особенно на развитие воспитательных учреждений. По образцу московского Бецкой открыл воспитательный дом в Петербурге , а при нем учредил вдовью и сохранную казны, в основу которых легли сделанные им щедрые пожертвования.

<…>
Луч милости был, Бецкой, ты!

Кто в бранях крови лил потоки;
Кто грады в прах преображал –
Ты милосердья полн, любови,
Спасал, хранил, учил, писал;
Кто блеск метал – ты устранялся;
Кто богател – ты ущедрялся;
Кто расточал – ты жизнь берег;
Кто для себя – ты жил для всех.
<…>

В 1773 году Сенат в торжественном заседании поднес Бецкому выбитую в его честь, согласно Высочайшей воли, за учреждение на свои средства стипендий в 1772 году, большую золотую медаль, с надписью: «За любовь к отечеству. От Сената 20 ноября 1772 года» . В качестве директора канцелярии строений Бецкой много способствовал украшению Петербурга казенными постройками и сооружениями; самыми крупными памятниками этой стороны его деятельности остались монумент Петру Великому , гранитная набережная Невы и каналов и решетка Летнего сада . К концу жизни Бецкого Екатерина охладела к нему, лишила его звания своего чтеца. Из её выражения: «Бецкой присвояет себе к славе государской» можно думать, что причина охлаждения коренилась в уверенности императрицы, что Бецкой единственно себе приписывает заслугу воспитательной реформы, между тем как Екатерина и сама претендовала на значительную роль в этом деле.

Бецкой погребен в Александро-Невской лавре . На его надгробном памятнике помещены медальоны с изображением медали «За любовь к отечеству» и надпись
«ЧТО ЗАСЛУЖИЛЪ ВЪ СВОИХЪ ПОЛЕЗНЫХЪ ДНЯХЪ
ДА БУДЕТ ПАМЯТНИКЪ И ВЪ ПОЗДНИХЪ ТО ВЕКАХЪ
QUOD AEVO PROMERUIT, AETERNE OBTINUIT».

Педагогические взгляды

Основные начала предпринятой Бецким воспитательной реформы изложены им в докладе: «Генеральное учреждение о воспитании юношества обоего пола», утверждённом императрицей 1 (12) марта 1764 года . В «Генеральном учреждении» - общими афористическими выражениями, а в уставах - по пунктам, в приложении к практическим надобностям, изложены педагогические воззрения западноевропейского рационализма. Взгляды Бецкого на методы воспитания были прогрессивны для своего времени: воспитатели должны быть «добросовестными и примера достойными людьми» , обучать без принуждения, с учётом склонностей ребёнка, не применять телесных наказаний.

Бецкой из далеко не совпадающих воззрений Локка , Руссо и Гельвеция , принимая одно и отбрасывая другое, составил цельную систему. В её основе лежала задача создать новую породу людей. Образ нового человека определённо у Бецкого нигде не рисуется, но, судя по разбросанным замечаниям, главной его чертой было отсутствие тех отрицательных свойств, которые были характерны для современников. Отдельные положительные штрихи таковы: «Человек, чувствуя себя человеком, …не должен допускать поступать с собою как с животным» ; «чтобы с изящным разумом изящнейшее ещё соединялося сердце» ; «человек должен познать правила гражданской жизни» .

Екатерина, бывшая, как и Бецкой, последовательницей просветительной философии, сочувствовала этой грандиозной идее, и «Генеральный план» составлен Бецким несомненно после предварительного обсуждения основных его положений совместно с императрицей. Средством достижения «новой породы» является воспитание. Не отрицая значения общего образования, образования ума, Бецкой центр тяжести переносит на образование сердца, на воспитание. «Корень всему злу и добру - воспитание» , говорит он. «Украшенный или просвещенный науками разум не делает еще доброго и прямого гражданина, но во многих случаях паче во вред бывает, если кто от самых нежных юности своей лет воспитан не в добродетелях» .

Согласно с Руссо, Бецкой признает, что человек от природы не зол, а добр, и душа ребенка подобна воску, на котором можно писать что угодно. Бецкой предлагает воспитательным учреждениям писать на ней доброе: «Утверждать сердце юношей в похвальных склонностях, возбуждать в них охоту к трудолюбию, и чтобы страшились праздности; научить их пристойному поведению, учтивости, соболезнованию о бедных, несчастливых; обучать их домостроительству…, особливо же вкоренять в них… склонность к опрятности и чистоте» .

Важно образовать в этом направлении сначала первое поколение, «новых отцов и матерей, которые бы детям своим те же прямые и основательные воспитания правила в сердце вселить могли, какие получили они сами, и так следуя из родов в роды, в будущие веки» .

Но воспитание не может достигнуть своей цели, если первые воспитываемые поколения не будут совершенно изолированы от смежных с ними старших, погрязших в невежестве, рутине и пороках. Эту мысль, лишь слегка намеченную Руссо («нет врожденных пороков и злодейств, но дурные примеры их внушают» ), Бецкой развил до крайних пределов. Между старым поколением и новым, по мысли Бецкого, надо создать искусственную преграду, дабы первое, «зверообразное и неистовое в словах и поступках» лишилось возможности оказывать какое-либо влияние на второе. Такой искусственной преградой должны были служить закрытые учебные заведения (интернаты), где, под руководством просвещенных наставников, дети и юноши выдерживались бы до тех пор, пока не окрепнет их сердце и не созреет ум, то есть до 18-20 лет.

Подобно Локку, Бецкой признавал значение физического воспитания и необходимость считаться с темпераментом ребенка, а подобно Руссо «полагал надобность следовать по стопам натуры, не превозмогая и не переламывая её, но способствуя ей» . С идеей педагогической Бецкой сливал и политико-социальное стремление: создать в России образованное третье сословие , «третий чин людей». Он видел, как росло на Западе нравственное, политическое и особенно экономическое значение этого сословия, и сожалел, что в России только «два чина установлены: дворяне и крестьяне» , а купцы, мещане, ремесленники и связанные с этими званиями отрасли государственной жизни значения не имели.

«В чужих государствах , - рассуждал Бецкой, - третий чин народа, заведенный уже за несколько веков, продолжается из рода в род: но как здесь (в России) сей чин ещё не находится, то мнится, в оном и нужда состоит… Прямое намерение нового учреждения (Воспитательного дома) - произвести людей способных служить отечеству делами рук своих в различных искусствах и ремеслах » . Устройство ряда заведений (воспитательные дома, мещанские училища при шляхетном корпусе и при Академии Художеств), помимо своих прямых и непосредственных задач - воспитывать безродных детей, дать образование детям низших классов, - имело целью именно создание этого «третьего чина людей». Все педагогические планы Бецкого и уставы созданных им заведений собраны в отдельном издании: «Учреждения и Уставы, касающиеся до воспитания в России обоего пола юношества» (СПб. , 1774). С усилением дворянской реакции после Крестьянской войны (1773-75) эти воззрения показались слишком либеральными, и Бецкой был отстранён от руководства просветительными учреждениями.

Награды

Кавалер орденов

• Орден Святого Александра Невского 9 (20) февраля 1762 года
• Орден Святого апостола Андрея Первозванного 21 апреля (2 мая) 1768 года
• Орден Святого Владимира I степени 23 октября (3 ноября) 1782 года . В день учреждения ордена.

Личная жизнь

Бецкой был холост, но имел ряд «воспитанников», включая Анастасию Соколову, которой он завещал 80 000 рублей серебром и 40 000 ассигнациями, а также два каменных дома на Дворцовой набережной . Являлся куратором Смольного института, и, будучи уже пожилым человеком, забрал в дом к себе жить 17-летнюю выпускницу Глафиру Алымову , которую очень ревновал. Когда девушка вышла замуж и, не выдержав постоянного контроля Бецкого, бежала с мужем в Москву, Бецкого сразил удар, он чуть не умер и отошел от большинства своих дел.

Память

• В 1868 году во дворе Петербургского Воспитательного дома установлен бюст Бецкого (1868, увеличенная копия скульптора А. П. Лаврецкого с оригинала Я. И. Земельгака , 1803; наб. Мойки , 52).
• Бронзовая фигура Бецкого помещена на памятниках императрице Екатерине II в Петербурге и Царском Селе, на фризе памятника «Тысячелетие России» .
• Частично сохранился Дом Бецкого , расположенный в Санкт-Петербурге по адресу Дворцовая наб. , 2

В художественной литературе

• Юрий Лиманов «Прелестное дитя греха», исторический роман, 2005 г.
• Михаил Казовский «Екатерина: мудрость и любовь», историческая повесть, 2010 г.
• Михаил Казовский «Наследник Ломоносова», историческая повесть, 2011 г.

Примечания

Ссылки

• Майков П. М. Ив. Ив. Бецкой. Опыт биографии. - СПб. , 1904.
• Лаппо-Данилевский А. С. И. И. Бецкой и его система воспитания. Отзыв о сочинении П. М. Майкова «Иван Иванович Бецкой. Опыт биографии». - СПб. , 1904.
• Бецкой И.И. Письма И.И. Бецкого к императрице Екатерине Второй / Коммент. П.М. Майкова // Русская старина, 1896. – Т. 88. - № 11. – С. 381-420.
• Бецкой И.И. Письмо к Григорию Григорьевичу Гогелю, С.-Петербург, апреля 1784 г. / Сообщ. А.Ф. Бычков // Русская старина, 1873. - Т. 8. - № 11. - С. 715-717.
• Бецкой И.И. Челобитная И.И. Бецкого об увольнении его в отпуск за границу / Сообщ. А.Ф. Бычков // Русский архив, 1866. - Вып. 11. - Стб. 1567-1569.
• Бецкой, Иван Иванович Учреждение Императорского Воспитательного для приносных детей дома и госпиталя для бедных родильниц в столичном городе Москве. Генеральный план Имп. Московского воспитательного дома и госпиталя [Текст] : [в 3 ч.] : Ч.1-3 / И. И. Бецкой. - 2-е изд. - СПб. : Акад. наук, 1767. - с. : ил. - Б. ц. Приплетено: 1.Бецкой, Иван Иванович. Прибавление к изданию трех частей Генерального плана Имп. Московского воспитательного дома для желающих ведать знатнейшие заведения... / И. И. Бецкой. - СПб. : Акад. наук, 1768. - 112, 5 с. : 1 л. ил. 2.Бецкой, Иван Иванович. Краткое наставление, выбранное из лучших авторов с некоторыми физическими прмечаниями о воспитании детей от рождения их до юношества / И. И. Бецкой. - СПб. : Шляхетский сухопут. корпус, 1766. - 5, 49 с.
• Ржевская Г.И. Памятные записки Глафиры Ивановны Ржевской // Русский архив, 1871. - Кн. 1. - Вып. 1. - Стб. 1-52.

Категории:

• Персоналии по алфавиту
• Родившиеся 14 февраля
• Родившиеся в 1704 году
• Родившиеся в Стокгольме
• Умершие 10 сентября
• Умершие в 1795 году
• Умершие в Санкт-Петербурге
• Кавалеры ордена Святого апостола Андрея Первозванного
• Трубецкие
• Директоры Первого кадетского корпуса
• Меценаты Российской империи
• Политики Российской империи
• Внебрачное потомство аристократов Российской империи
• Окружение Екатерины II
• Секретари

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Бецкой, Иван Иванович" в других словарях:

Побочный сын кн. Ивана Юрьевича Трубецкого (впоследствии фельдмаршала), прижитый им во время пребывания в плену в Стокгольме после неудачного сражения под Нарвою в 1700 г., род., по единогласному показанию, 3 февраля, но годом рождения одни… … Большая биографическая энциклопедия

Бецкой, Иван Иванович, русский государственный деятель, побочный сын генерал фельдмаршала князя Ивана Юрьевича Трубецкого, сокращенную фамилию которого впоследствии получил, и, вероятно, баронессы Вреде. Родился 3 февраля 1704 г. в Стокгольме,… … Биографический словарь

Бецкой, Иван Иванович

Побочный сын кн. Ивана Юрьевича Трубецкого (впоследствии фельдмаршала), прижитый им во время пребывания в плену в Стокгольме после неудачного сражения под Нарвою в 1700 г., род., по единогласному показанию, 3 февраля, но годом рождения одни принимают 1703-й, а другие 1704-й, ум. 31 августа 1795 г. Матерью Бецкого одни называют баронессу Вреде, другие - баронессу Скарре, третьи - даму высшего общества и, наконец, иные - просто шведку, все одинаково голословно. Лица, более близкие к Бецкому и его времени, вообще обходят молчанием этот вопрос. О влиянии на дальнейшее воспитание Бецкого его матери не имеется никаких указаний. Его отец вернулся из плена в 1718 г. Прибыл ли тогда в Россию и Бецкой, утвердительно сказать нельзя. Берхгольц, бывавший в доме князя Трубецкого, говоря о дочерях князя, совершенно не упоминает о присутствии в его доме какого-либо молодого человека, который был бы близок княжескому семейству. С другой стороны, имеются показания, правда тоже голословные, что Бецкой обучался в университете в Або или в Лейпциге и затем путешествовал по Европе. Весьма вероятно, что, желая угодить Петру Великому, князь Трубецкой послал и своего сына за море. Сам Бецкой, представляя в 1764 г. Императрице Екатерине II рассуждение о воспитании, говорит, как он, будучи кадетом в копенгагенском кадетском корпусе, ходил в караул, стоял на часах и т. д. Кроме того, при поступлении Бецкого в военную службу в 1726 г. он давал показание, что находился в Париже для науки в 1722 г. В этом же показании Бецкой выдает себя за польского шляхтича, родственники коего служат короне польской. Эти признания Бецкого позволяют принять, что он действительно обучался за границей. Затем он поступил на службу к посланному в Париж князю Василию Лукичу Долгорукову в качестве секретаря иностранных дел. В 1726 г. Бецкой был переведен на службу к своему отцу, Трубецкому (в то время генералу при полевой армии украинского корпуса и киевскому губернатору), для заграничной корреспонденции "на немецком и французском диалектах, понеже в том искусен". И 1728 г., когда князь Трубецкой был пожалован в фельдмаршалы и жил уже в Москве, Бецкой состоял при нем флигель-адъютантом. В эти годы он часто посещал, как сам заявляет, Антиоха Кантемира, жившего тогда в подмосковном своем имении Черная Грязь. Беседы с ним, без сомнения, оказали немалое влияние на развитие и склад мыслей Бецкого. При воцарении Анны Иоанновны князь Трубецкой, вместе с Антиохом Кантемиром, Ягужинским и др., был одним из главных сторонников самодержавия и сам вручил Императрице известную челобитную. В числе подписавших эту челобитную находился и Бецкой. В то же время Бецкой был определен Трубецким с 8 апреля 1730 г. в звание генеральс-адъютанта, но утвержден в этом звании военной коллегией только 5 сентября 1733 г. и притом в майорском ранге, а по прошествии года был произведен в подполковники. Продолжая служить при отце, Бецкой ездил в начале 1739 г. с его дочерью Анастасией Ивановной (которая в 1738 г. вступила во второй брак с принцем Людвигом Гессен-Гомбургским) за границу и посетил разные места Германии, а также Дрезден, Лейпциг, Берлин, и зимою 1740 г. возвратился опять в Россию. В перевороте 1741 г. Бецкой лично деятельного участия не принимал, а только являлся к Шетарди с различными поручениями от Императрицы Елизаветы немедленно после вступления ее во дворец. Таким образом, Бецкий был и тогда уже близок ко Двору, благодаря, конечно, единокровной сестре своей, Анастасии Ивановне, принцессе Гессен Гомбургской, пользовавшейся большим расположением Елизаветы Петровны. 18 февраля 1742 г. Бецкой, будучи в чине подполковника, был пожалован камергером к наследнику престола Петру Феодоровичу. В этой должности Бецкой часто появлялся при Дворе и неоднократно виделся с принцессой Ангальт-Цербстскою Иоанной-Елизаветой, прибывшей в 1744 г. в Москву с дочерью своею, которая вскоре вступила в брак с Петром Федоровичем. За это время, по словам самой Екатерины II, "мать ее очень близко привязалась к супругам Гессен-Гомбургским и еще более - к камергеру Бецкому. Это очень не нравилось графине Румянцевой, маршалу Брюмеру и вообще всем". Кроме того, состоя камергером малого двора вместе с Петром Сумароковым, Лилиенфельдом, Дикером, Петром Девиером, Бецкой, хорошо владевший французским и немецким языками и уже видевший немало на своем веку за границей, имел возможность как интересный собеседник обратить на себя внимание наследника престола и его супруги, предпочтительно перед прочими лицами великокняжеского двора, состоявшего преимущественно из немцев. В 1747 г. Бецкой разделил участь последних и, по настояниям канцлера Бестужева-Рюмина, был удален вместе с прочими приближенными великого князя, так как они влияли на Его Высочество в духе, не соответствующем политическим видам канцлера. Бецкой, однако, остался камергером, но уже весьма редко появлялся при Дворе и даже совершил снова поездку за границу в 1756 г., вместе с князем Димитрием Михайловичем Голицыным, женатым на его племяннице, Екатерине Дмитриевне Кантемир (дочери Анастасии Ивановны Гессен-Гомбургской от первого ее брака). Во время этого продолжительного пребывания за границей Бецкой посетил Германию, Голландию, Францию и Италию, осматривал различные учреждения и богоугодные заведения. Познакомился в Париже с многими художниками, учеными и писателями (как, например, с Гриммом, Дидеро и т. д.), а также с госпожой Жоффрен и посещал ее салон, в котором собирались корифеи французской литературы и художеств. Вероятно, тогда же в Париже Бецкой ознакомился с

учениями и взглядами как энциклопедистов, так и Руссо и его последователей. Это знакомство во многом отразилось в различных проектах Бецкого, представленных им впоследствии Екатерине II. Вступление на престол Петра III застало Бецкого уже в Вене, как видно из поздравительного письма его к Императору от 11-22 января, и следующего - от 27 марта 1762 г. Уведомляя в последнем о получении Высочайшего указа о немедленном прибытии в Россию, Бецкой пишет, что его болезненное состояние может немного воспрепятствовать скорейшему его возвращению и для своего оправдания прилагает свидетельства докторов. Прибыв в Петербург, генерал-майор Бецков (как писали в то время) указом 24 мая 1762 г. произведен был в генерал-поручики и назначен главным директором канцелярии строений. Во время переворота 28 июня 1762 г. Бецкой был на стороне Петра III и ехал на одной из галер, плывших к Кронштадту. Однако Екатерина II не только оставила Бецкого по-прежнему управлять канцелярией строений, но и назначила его членом в учрежденную 11 декабря 1762 г. особую комиссию для устройства городов С.-Петербурга и Москвы. Учреждение этой комиссии, обязанной заведовать постройками в столицах, значительно изменило круг деятельности канцелярии строений, которая за 1765 г. была переименована в канцелярию от строений Ее Величества домов и садов и стала заведовать исключительно дворцами и садами Ее Величества. В 1769 г. эта канцелярия переименована в контору. Склонность Императрицы к различным постройкам делала должность директора канцелярии (а потом конторы) строений весьма хлопотливою и даже неприятною. Бецкому приходилось самому надзирать за изготовлением кирпича, за пережиганием извести и т. д.; притом постоянно ощущался недостаток в деньгах на покрытие расходов по постройкам новых зданий и по поддержанию прежде уже воздвигнутых, нельзя было не бороться и с разного рода злоупотреблениями, в то время заурядными. Но, помимо заведования дворцами и садами, на Бецкого возлагались и другие поручения. Так, после большего пожара в гор. Твери 12 мая 1763 г. ему поручено было составить более правильное распланирование построек в этом городе, и он представил по этому делу большую записку, 14 июня утвержденную Императрицей. Затем, при сооружении памятника Петру Великому, Бецкой имел главное наблюдение за всеми работами, производимыми Фальконетом. В марте 1762 г. последовало отделение Академии художеств от московского университета, и главное заведование Академией поручено было Бецкому. Прежде всего он озаботился сооружением особого здания для Академии и исходатайствовал у Императрицы указ об отпуске Академии так называемого Вратиславского двора на Васильевском острове (на углу 3-й и 4-й линий), а за тем неоднократно испрашивал деньги для сооружения на этом месте обширного здания, которое, однако, не было окончательно отстроено при жизни Бецкого по недостатку сумм. Вместе с тем Бецкой представил проект нового устава для Академии, во многом сходный с составленным его предместником, Шуваловым. По предварительном рассмотрении этого проекта князем Шаховским, Минихом, Олсуфьевым, Тепловым и Н. Паниным, вполне его одобрившими, он был утвержден Императрицей 4 ноября 1764 г. По этому уставу, главное заведование Академией возлагалось на совет (или собрание), состоявший из директора и профессоров, причем председателем был президент Академии (в этом звании и состоял Бецкой), который докладывал о всем необходимом по Академии Императрице. Всею учебной и воспитательной частью заведовал директор, вторая персона после президента. Вся хозяйственная часть, а также денежная была поручена совету. Академия состояла из нескольких отдельных классов, учение продолжалось шесть лет, по прошествии которых ученики подвергались экзамену, смотря по успехам награждались различными медалями, получали права вольности, а наиболее успевшие двенадцать человек отправлялись для усовершенствования на три года за границу. Из дел Академии видно, что Бецкой немало заботился и интересовался этими учениками, находившимися в разных местах за границей. При Академии было еще особое воспитательное училище для мальчиков, принимаемых в возрасте 5-6 лет, которые после десятилетнего обучения могли поступать в Академию. Не имевшие призвания к художеству определялись в разные мастерства, по их наклонностям и способностям. 27 июня 1769 г. Бецкой испросил разрешение Императрицы содержать на собственном иждивении, начиная с 1770 г., по десяти мальчиков, принимая их всякие три года. К 1785 г. было уже 60 человек, воспитывавшихся на счет Бецкого при Академии художеств. С последовавшим в 1786 г. изменением размеров процентов, платимых банком, Бецкой не нашел более возможным продолжать это дело и уведомил о том совет ранее предстоявшего в 1788 г. нового приема воспитанников. По этому поводу у Бецкого возникла переписка с Академией о деньгах, причитавшихся ей за воспитывавшихся на счет него учеников, и необходимая сумма была получена уже по кончине Бецкого, завещавшего Академии также два шкафа с гравированными антиками, весьма древними, и с редкими слепками изображений различных исторических лиц, сделанных по преимуществу французскими художниками. Эта коллекция была собрана им еще во время его заграничных путешествий. Помимо Академии, имя Бецкого неразрывно связано с учреждением первого в России женского учебного заведения и с основанием воспитательного дома для несчастнорожденных, с изданием нового устава кадетского корпуса, а также с устройством первого кредитного общественного установления (сохранной и ссудной казны). Об участи покинутых детей у нас до Бецкого заботились мало. Правда, Петр Великий издал несколько указов об устройстве домов "для зазорных младенцев" при церквах и о содержании их при женских монастырях, но преемники его, по-видимому, не обращали на этот предмет особого внимания. Лишь Бецкой снова поднял забытый вопрос, и по его проекту Императрица Екатерина II учредила в Москве воспитательный дом (манифест 1 сентября 1763 г.). Организация нового дела была до мельчайших подробностей разработана Бецким. Главные основные начала этого учреждения, изложенные в первой и второй частях генерального плана, состояли в следующем. Всякий мог принести в дом младенца во всякое время, не объясняя ничего, а только заявив, крещен ли младенец, или нет. Ребенка сдавали на руки кормилице или няньке, а через два года переводили в особый разряд, где дети обоего пола пребывали вместе. С седьмого года их разделяли и начинали обучать чтению, письму, первым основаниям веры, а также ручным легким работам. С 14-15 лет питомцев обучали различным мастерствам, смотря по склонности каждого. По прошествии 4-5 лет они могли вступать в брак и, пользуясь года три или четыре помещением в доме, работать на себя; при увольнении из дома они получали полное обмундирование и права вольных людей. Эти питомцы должны были, по мысли Бецкого, постепенно увеличивать "средний род людей", т. е. сословие городских обывателей, к которому они все причислялись. При воспитании должно было обходиться, по предписанию Бецкого, ласково и кротко: всякие телесные наказания строго воспрещались, не только над питомцами, но и над нижними служителями дома, дабы юношество не приобучить к суровости. Предписывалось детей стараться исправлять увещаниями. Обучать грамоте и мастерствам надлежало безусловно и лиц женского пола. Главное непосредственное заведование домом возлагалось на главного надзирателя. При доме состоял особый совет из шести опекунов, который был обязан способствовать по делам, касающимся дома. Кроме того, был еще главный попечитель (им был Бецкой), который вместе с советом должен был стараться о точном исполнении генерального плана, а по делам, требующим Высочайшего разрешения, докладывать Императрице. Хотя все заведование и распоряжение домом предоставлено было исключительно главному надзирателю и совету опекунов, но с самого начала истинным двигателем нового дела был Бецкой, как это видно из обширной переписки его с опекунами и множества журналов опекунского совета, вызванных предложениями главного попечителя, к которому и совет, и главный надзиратель постоянно обращались за руководящими указаниями. Для усиления средств дома, содержавшегося исключительно на добровольные пожертвования, Бецкой устроил при нем 20 ноября 1772 г. три казны - сохранную, ссудную и вдовью. Первая учреждалась, по словам Бецкого, для предохранения всем лицам своих капиталов, на которые, при внесении их в сохранную казну, уплачивались вкладчикам проценты в установленном размере. Сохранная казна выдавала также ссуды под залог недвижимых имений. Для ссуд под ручные залоги учреждалась ссудная казна, взимавшая полпроцента в месяц. Этим Бецкой добивался ограждения нуждающихся от "многокорыстных ростовщиков, которые утесняют бедных сограждан под ложным покровом добродетелей". Эти две казны делали большие обороты и существовали до преобразования государственных кредитных установлений в 1859 г. Вдовью казну Бецкой предназначал "для облегчения горестного состояния тех из вдов, которые после мужей часто остаются без пропитания и без помощи". По плану Бецкого, вдовья казна состояла из 4-х классов или разрядов, по которым мужья при своей жизни уплачивали ежегодно определенные взносы, а по их смерти вдовам, соразмерно сделанным взносам, уплачивалась или ежегодно пенсия, или единовременная сумма, смотря по предварительному соглашению. Эти уплаты вдовам ни под каким видом не задерживались и всегда сполна выдавались им самим или их наследникам и поверенным. Это учреждение существовало еще в 1858 г. По примеру московского воспитательного дома был учрежден, по представлению Бецкого, 6 сентября 1772 г. такой же дом и в Петербурге, составлявший вначале отделение московского дома. Бецкой выражал надежду, что и в других городах, в силу генерального плана, возникнут убежища для покинутых детей. В связи с этими планами стоят те строки в учреждении об управлении губерниями (1775 г.), которыми поручается приказам общественного призрения заботиться об установлении, содержании и управлении сиротских воспитательных домов.

Вскоре после утверждения Императрицей первой части генерального плана воспитательного дома (1 сентября 1763 г.) Бецкой представил так называемое генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества, конфирмованное Императрицей 12 марта 1764 г. Это "учреждение" Бецкой неуклонно и настойчиво проводил во всех устраиваемых им учебных заведениях; здесь выражены основные его взгляды на задачи и средства воспитания. Указав, насколько трудно преодолеть суеверие веков и дать народу новое воспитание, так сказать, новое порождение, Бецкой, разделяя взгляды Руссо, говорит, что корень всему добру и злу в человеке - воспитание, о котором необходимо неусыпно заботиться до 18-20 лет. Дети должны находиться в училищах безвыходно, так как общение с людьми без разбора весьма вредно. Должно возбудить в юношестве охоту к трудолюбию и страх к праздности, как источнику всякого зла, научить благопристойности, соболезнованию о бедных, несчастливых, словом - всем добродетелям и качествам, которые принадлежат к доброму воспитанию. Вместе с тем, в воспитательных заведениях должно обратить большое внимание на физическое воспитание. В особом "кратком наставлении, выбранном из лучших авторов, с некоторыми физическими примечаниями о воспитании детей от рождения их до юношества" (приложено к генеральному учреждению и составлено преимущественно по Локку, Фенелону и Руссо) Бецкой подробно говорит сперва об обращении с грудными младенцами и детьми до шести лет. Он предлагает не внушать детям пустых страхов, удалять их от обхождения с невежами и злонравными людьми, не допускать видеть неблагоразумные поступки и, если придется делать детям выговоры, то поступать "без свирепства злобы, дабы большим страхом не повредить их природной остроты". В этом первом возрасте должно обучать детей всему "играючи" и, сколько возможно, без принуждения. В следующем возрасте, от 5 до 10 лет, надо развивать детей физически разными играми, не препятствовать им в увеселениях, "приводить к учению, подобно как в приятное и украшенное цветами поле, всемерно стараться вселить в детях любовь к учению, так чтобы оное награждением себе почитали". Особенно необходимо стараться, чтобы дети имели только здравый разум и доброе сердце. Не должно бить детей почти никогда и отнюдь не следовать в жестоких наказаниях безрассудным и свирепым школьным учителям. Всякие побои, по всем физическим правилам, без сомнения вредны здоровью. В третьем возрасте детей, от 12 до 15 и 16 лет, следует всячески удалять от них людей жестоких, злых и с физическими пороками. Должно приучать их сносить разные тягости и лишения, не допускать, чтобы в юношах усиливалась какая-либо одна страсть, в особенности к карточной и другим играм, удалять их от худых разговоров, от чтения вредных книг и т. д., не упуская из виду поговорки, что случай делает вора. Необходимо приучать юношество к чистоте во всем, к учтивости, благопристойности и т. д. Это первое систематическое изложение взглядов русского правительства при Екатерине II на воспитание было распубликовано как бы для общего руководства всем родителям при воспитании детей и вместе с тем применялось Бецким в уставах учебных заведений, составляемых им по поручению Императрицы. Прежде всего эти новые начала нашли применение в указе 5 мая 1764 г. о воспитании благородных девиц при Воскресенском монастыре. До Екатерины у нас не существовало вовсе женских учебных заведений. Вскоре после вступления на престол Императрица поручила Бецкому, как лично видевшему в Париже известный Сен-Сир, представить доклад об устройстве и в России закрытого заведения для воспитания девиц благородного происхождения. Проект Бецкого был утвержден 5 мая 1764 г. По этому проекту, учреждалось в Петербурге воспитательное общество благородных девиц; в него принимались лица женского пола дворянского происхождения от 5-6 лет, причем родители давали подписку, что совершенно отдают ребенка до 18-летнего возраста и ранее этого требовать обратно не будут. Главное распоряжение по всему обществу и наблюдение за точным исполнением устава предоставлено было начальнице, при которой была правительница. Кроме того, были еще четыре попечителя из знатных особ, которые составляли собрание (или совет) для рассмотрения и разрешения различных вопросов, относящихся до экономии и благоустройства дома. Одним из попечителей был назначен Бецкой, остававшийся в этом звании до смерти. Он сам представлял Императрице доклады по делам воспитательного общества, требовавшие Высочайшего разрешения, и вообще имел большое влияние на внутреннюю жизнь и распорядки нового учебного заведения. Благодаря его гуманному воздействию установились те отношения начальства заведения к девицам, которые существовали в нем первое время, и ярко выражены во многих письмах и воспоминаниях смолянок за это время. Первоначально воспитанницы помещались в зданиях Воскресенского Новодевичьего монастыря на берегу реки Невы, но, по представлениям Бецкого, Императрица разрешила соорудить для общества особое здание, тем более что круг деятельности общества скоро значительно расширился. Устроив первое закрытое женское учебное заведение для девиц благородного происхождения, Бецкой уже в 1765 г. докладывал Императрице, что для пользы общества не меньше требуется, чтобы "всякого чина женский пол воспитан был в добронравии и приличных состоянию его знаниях и рукоделиях". Вследствие этого, по докладу Бецкого, состоялся 31 января 1765 г. указ об учреждении при том же Воскресенском монастыре особого училища для малолетних девушек всякого звания, кроме крепостных, под управлением той же начальницы и правительницы, но с иной программой обучения: преимущественно обращено было внимание на различные рукоделия и другие домашние работы. В 1772 г. Бецкой изъявил желание содержать на собственном иждивении по пяти воспитанниц из бедных дворян, поступавших в училище в каждый прием, а в 1773 г. он представил общие правила о приеме в воспитательные училища детей на собственное иждивение, т. е. за которых плата будет вносится родителями или кем-либо другим.

Постройка в Москве воспитательного дома, принятая на себя Прокофием Демидовым, породила в 1772 г. большую переписку с ним Бецкого, который, высказывая свой взгляд на коммерцию в нашем отечестве, сообщил Демидову, что занят мыслью учредить для детей купечества воспитание, для них пристойное, что, окончив план оному, пришлет Демидову на апробацию, что в настоящее время он не имеет средств, необходимых для устройства заведения, и т. д. Результатом этой переписки явился, с одной стороны, план (устав) коммерческого училища, утвержденный Императрицей 6 декабря 1772 г., а с другой - сделанное Демидовым пожертвование (в 205 тысяч руб.) на содержание этого училища, первые годы находившегося в Москве, в самом здании воспитательного дома. В уставе училища проводились те же начала, что и в уставах вышеупомянутых учебных заведений, т. е. принимались дети не моложе пяти лет, предписывались те же педагогические приемы, преподавалось почти то же самое, с добавлением некоторых предметов, необходимых лицам торговым, - бухгалтерии (двойной, или итальянской), исторической географии, экономии, сведений по государственному праву и т. д.; лучших учеников награждали медалями и посылали в иностранные государства с рекомендациями к российским министрам, чтобы они могли определиться в иностранные конторы для практических занятий. Окончившие курс пользовались покровительством опекунского совета в Москве. Непосредственно заведовал училищем главный надзиратель московского воспитательного дома, а Бецкой только следил, насколько это ему было возможно из Петербурга, за осуществлением устава и давал необходимые указания. Это училище немало содействовало нарушению добрых отношений, установившихся между Бецким и Демидовым, который настойчиво домогался изъять основанное на его средства училище из ведения главного надзирателя и переместить в совершенно особое помещение. Бецкой же на это не соглашался, быть может и потому, что самое коммерческое училище не встретило сочувствия со стороны купечества, которое неохотно отдавало детей в училище и ничего не жертвовало на его содержание. Бецкой, ввиду этого, опасался расширять училище и сооружать для него особое здание. Демидов, между тем, скоро умер, и в Москве некому было надзирать за училищем, в котором постепенно стали возникать беспорядки. По кончине же Бецкого, а затем и Императрицы Екатерины II была образована особая комиссия для пересмотра устава коммерческого училища, поступившего, как и прочие воспитательные заведения, под августейшее покровительство Императрицы Марии Феодоровны, при которой это училище, по указу 5 мая 1799 г., было переведено в Петербург.

Необходимо упомянуть еще о деятельности Бецкого в шляхетном кадетском сухопутном корпусе. Екатерина II, приняв корпус в свое собственное ведение, определила главным директором его Бецкого, непосредственным же начальником корпуса был генерал-майор Философов. Согласно утвержденным в 1765 г. "пунктам для перемены" кадетского корпуса (в числе которых положительно предписывалось "всякие телесные наказания кадетам ныне отрешить"), Бецким был составлен новый устав, утвержденный Императрицей 11 сентября 1766 г. Здесь также повторялись начала, находимые и в прочих уставах, составленных Бецким: принимались в корпус дети только дворян, не старше шести лет, причем родители давали подписку, что отдают детей добровольно, не менее как на пятнадцать лет, в продолжении которых не будут брать детей даже в отпуск. Корпус был заведением закрытым, имел пять возрастов (или классов), в каждом возрасте пребывали три года. Вступая в 4-й возраст, кадет имел право выбрать гражданскую службу и сообразно этому обучался некоторым другим наукам, которым остальные кадеты не обучались. Предписывалось заботиться о физическом и нравственном развитии кадет, обходиться с ними ласково, никогда не бить шпагою или фухтелем, стараться предупреждать и отвращать ошибки и проступки и т. д. Окончившие полный курс поступали в военную службу, лучшие награждались медалями, а наиболее достойные имели право, с согласия родителей, путешествовать три года за границей на счет корпуса. Все уставы, составленные Бецким, требовали особенно хороших наставников и преподавателей, в которых в то время ощущался большой недостаток; приходилось поэтому прибегать к содействию иностранцев. Желание отстранить иноземное влияние побудило Бецкого в 1772 г. представить Императрице особый доклад, в котором предлагалось учредить при сухопутном корпусе особое отделение для воспитания мещанских детей, из которых могли со временем образоваться достойные преподаватели и воспитатели для корпуса. Императрица утвердила этот проект 27 октября. В 1773 г. директором корпуса был назначен генерал-поручик Пурпур, а Бецкой оставался только членом совета, до его упразднения в 1785 г.

Помимо постоянных обязанностей, Бецкой еще исполнял немало особых дел, порученных ему Императрицею. Так, он одно время заведовал воспитанием молодого Бобринского и, отправляя его за границу, написал прекрасную инструкцию в руководство лицам, желающим путешествовать с пользою. По поручению Императрицы он приобретал всякие картины и статуи из-за границы, вел переписку по этим делам и т. д. Труды Бецкого неоднократно награждались Императрицею: в 1766 г. он был произведен в действительные тайные советники, 21 апреля 1768 г. пожалован кавалером ордена Св. Андрея Первозванного, а 20 ноября 1772 г. он удостоился совершенно особой почетной награды. Он был приглашен в торжественное заседание Правительствующего Сената, у подъезда которого стоял почетный караул для него, и при входе его в залу генерал-прокурор, в знак признательности, поднес ему от имени Сената большую золотую медаль, согласно Высочайшей на то воле. Позднее, при учреждении ордена Св. Владимира (22 сентября 1782 г.), Бецкой был в числе первых пожалованных кавалерами первой степени этого ордена. Однако каких-либо особых денежных наград или жалованных имений, щедро раздаваемых Императрицей всем приближенным, Бецкой никогда не получал, за исключением небольшой мызы Нейгауз в Лифляндии, с деревнями и рыбными ловлями, пожалованной ему в начале 1764 г. Он жил преимущественно на средства, доставшиеся ему от отца, имел в Петербурге обширный дом на набережной реки (где ныне дом принца Ольденбургского), но жизнь вел скромную, пиров не давал, любил читать и следить за новейшими открытиями всякого рода, сам производил опыты над шелковичными червями, разводил искусственно цыплят и т. д. Начиная с 1783 г. здоровье Бецкого сильно расстроилось; по-видимому, его постиг паралич, он худо владел рукою и ногою; к этому присоединилось и значительное ослабление зрения; в течение двенадцати лет Бецкой медленно умирал, однако же пережил всех своих сверстников. Смерть его прошла незамеченной, о ней не упоминается даже в современных газетах. Только Державин почтил его кончину стихотворением "На кончину благотворителя", а при его погребении известный духовный вития Анастасий Братановский произнес надгробное слово, которое и по настоящее время считается образцовым. Бецкой погребен в Александро-Невской лавре, в так называемой "палатке", которая находится между церквами Благовещенской и Св. Духа. На стене у могилы имеется медная доска с надписью: Quod aevo promuerit, aeterno obinuit (что в век свой заслужил, на вечность приобрел). Памятника особого на могиле не имеется.

Все свои педагогические и филантропические рассуждения, а также составленные им уставы разных учебных и благотворительных заведений Бецкой еще при жизни собрал и издал в двух сборниках; первый озаглавлен "Собрание учреждений и предписаний касательно воспитания в России обоего пола благородного и мещанского юношества" (1789 г.), второй - "Собрание наставлений о воспитании детей от рождения до отрочества, извлеченных из сочинений Локка, Монтеня и других" (1766 г.). Кроме того, по его мысли и указаниям издавалось "Собрание разных известий Императорского воспитательного дома"; здесь имеются любопытные сведения о первых годах существования этого дома.

Упомянутые два сборника и "Собрание известий". - Полное собрание законов (Первое), тома XVІ-XXI. - Архивы: Сената, Академии Художеств, Имп. Русского Исторического Общ., Опекунского Совета, Имп. воспитательного общ. благородных девиц. - "История России" Соловьева, т. XXI-XXV, XXVII, XXIX. - Корганов, "История воцарения Анны Иоанновны". - Бильбасов, "История Екатерины II". - "Чтения Общества Истории и древностей при Московском Университете" за 1861 и 1863 гг. - Сборник Императорского Русского Исторического Общества, тт. 17, 23, 27, 79, 81 и 98. - "Русский Архив", 1871, 1872, 1873, 1876, 1888, 1890 и 1899 гг. - "Русская Старина", 1872, 1874, 1877, 1889, 1890 и 1896 гг. - "Русский Вестник", 1824, 1842, 1861, 1896 гг. - "Отечественные Записки", 1823, 1842, 1859 гг. - Петров, "Собрание материалов для истории С.-Петербургской Академии Художеств". - Драшусов, "Материалы для истории Московского воспитательного дома". - Сборник материалов для истории Коммерческого училища. - Histoire des enfants trouvés, par Leon Lallemand. - Лалаев, "Очерк военно-учебных заведений". - Лядов, "Исторический очерк столетней жизни Императорского воспитательного общества благородных девиц". - Бантыш-Каменский, "Словарь достопамятных людей". - Iohann Bernonilli, "Reisen durch Russland". - Les princes Troubetzkoy, par la princesse Elise Troubetzkoy. - Mémoires de l"Imperatrice Catherine. Londres, 1859. - Словари: Венгерова, Андреевского и др.

П. М. Майков.

{Половцов}

Бецкой, Иван Иванович

Знаменитый сотрудник Екатерины II по части устроения воспитательных заведений, генерал-директор Сухопутного шляхетного (ныне 1-го) кадетского корпуса (1766-1773 гг.). Род. в 1704 г. в Стокгольме, будучи побочн. сыном кн. И. Ю. Трубецкого, воен. образование получил в Копенгагенском кадетском корпусе, а службу начал в датской кав-рии. С 1721 г. служил в России. Во время путешествий по Европе основательно изучил благотворительные и друг. общественные учреждения. По вступлении на престол Екатерины II Б. был поставлен в исключительное положение по неограниченному доверию Императрицы и с этого времени началась его знаменитая деятельность в создании воспитат. учреждений и по делам благотворительности. Все свои огромные богатства и получаемые от Императрицы средства он тратил на стипендии и дела благотворения. В основание его педагог, идей была положена мысль перевоспитать целые поколения путем обособленного воспитания молодежи, ограждая ее от влияния порочной общест. среды и даже больше, - он мечтал о перевоспитании всего народа. Будучи генерал-директором кадетского корпуса, Б. составил для него новый устав. В силу этого устава упр-ие корпуса было возложено на генерал-директора и на совет, члены которого назначались самой Императрицей. Кадеты, вместо деления на роты, были разделены на 5 возрастов. К приему допускались только маленькие дети (5-6 л.), и безотлучное пребывание их в корпусе должно было длиться 15 лет (по 3 г. в кажд. возрасте). Самый младший возраст был подчинен женскому надзору. В прочих - воспитателями были офицеры и гражд. чины. При переходе в 4-й возраст предоставлялось, по склонности или по состоянию здоровья, право выбора готовить себя к воен. или гражд. службе. Увольнение со двора было вовсе прекращено; с родственниками свидание допускалось только в назначенные часы по воскресеньям. Круг учебных занятий был значительно расширен, приведен в лучшую систему и приспособлен к понятиям возрастов. Б. был также президентом Академии художеств. Умер в 1795 г. (Подробный перечень материалов для биографии приложен в кн. "И. И. Бецкой - друг человечества", 1904 г.).

{Воен. энц.}

Бецкой, Иван Иванович

(1704-1795) - видный деятель Екатерининской эпохи в области просвещения. Большую часть жизни провел за границей и лишь в 1762 принял участие в екатерининских реформах, как практик и как теоретик новой для того времени педагогической системы. Он ярко отразил стремления тогдашней государственности создать новых людей, могущих стать ее слугами. Идеи Локка и Руссо о воспитании были им приспособлены к русским условиям и получили практическое воплощение в учреждении "воспитательных домов"; в этих домах или "воспитательных училищах", принимавших детей "по пятому или шестому году", по мнению Б., можно было произвести "новую породу или новых отцов и матерей, которые могли бы детям своим те же прямые и основательные воспитания правила в сердце вселить, какие получили они сами, и от них дети передали бы паки своим детям, и, так следуя из родов в роды, в будущие веки". Б. составил ряд записок о воспитании, где развил свои педагогические взгляды: в этих мало оригинальных записках он следует в своих практических указаниях Локку и Руссо, в особенности, первому, отходя от него, однако, в вопросе о дисциплине и развитии воли: Б., напр., говорит о радостности педагогического процесса, чего мы не встречаем у Локка; с другой стороны, о развитии сильного характера Б. не говорит ничего. В общем, педагогика Б. неглубока и поверхностна; целью воспитания для него по существу является создание "блестящего", светского человека, знающего иностранные языки и всего понемногу. Но по сравнению с тем, что имело место в современных ему российских школах, его взгляды были безусловно прогрессивными, т. к. способствовали разрушению допетровского строя русского просвещения и выражали стремления дворянства и купечества к известной "европеизации".